Фильм «50 оттенков серого» провалился в японском прокате

В Японии оказалось не так много желающих увидеть нашумевшую картину собственными глазами

Большинство японских зрителей проигнорировали эротическую драму «Пятьдесят оттенков серого», которая стартовала в кинотеатрах 12 февраля. Картина заняла только пятую строчку в Японии по результатам проката в премьерные выходные, сообщает The Hollywood Reporter. Во второй уикенд она и вовсе выпала из первой десятки бокс-офиса.

Издание поясняет, что на сегодняшний день ленте удалось собрать в стране около $700 000. Данная сумма значительно уступает кассовым сборам в других странах. К примеру, на Филиппинах, размер кинорынка которых сопоставим с японским, драма собрала в первые выходные $2,2 млн.

Автор The Hollywood Reporter предполагает, что низкий спрос на «Пятьдесят оттенков серого» вызван несколькими факторами. Во-первых, оригинальная книга писательницы Э.Л. Джеймс, по которой был снят фильм, появилась на японском языке со значительным опозданием. Во-вторых, ленте поставили рейтинг «15+» вместо «18+», что оттолкнуло значительную часть взрослой аудитории. В-третьих, некоторые откровенные кадры фильма были заретушированы. В-четвертых, рынок эротической литературы и кино в Японии насыщен местными продуктами. Куда там "оттенкам" до хентая)))

Работы томского художника Константина Фомина. Иллюстрации к "Волшебнику Изумрудного города"

Иллюстрации Алана Ли (англ. Lee Alan) к книгам Джона Толкиена.

«Рассвет»
Была пустота. Боль? Боль прошла. Все произошло так нелепо… Хотя как оно могло произойти? Нелепость… Смерть не нелепа. Она просто приходит и все. Приходит одна, а уходит…
Почему она? Почему Лена? Странные вопросы, которые задает каждый, кто терял близких. Кто-то кричит о предательстве, кто-то о трусости, кто-то еще черт знает, о чем… Я не о чем не кричал. Я просто ждал и надеялся. Искренне надеялся, что за рулем был кто-то другой… Но она так и не вернулась…
Я помню то утро. Она спешила на работу. У меня был выходной. Не хотел её отпускать. Мы стояли обнявшись в коридоре, у двери. Её поцелуи… улыбка… закрывающаяся дверь… оборот головы, взмах руки в окно… отражение листвы в заднем стекле удаляющегося автомобиля.
В тот вечер я хотел сделать сюрприз. Приготовил ужин, накрыл его при свечах. Я предвкушал, что встречу свою Лену, мы поужинаем в романтической обстановке… Но все испортил один телефонный звонок.
- Да? – Подняв трубку, спросил я.
- Евгений Костелов? – Поинтересовался в ответ незнакомый мужской голос.
- Да, это я. С кем имею честь?
- Следователь прокуратуры, майор Александр Александрович Александров. – Представился незнакомец.
- Чем обязан? – Поинтересовался я.
- Автомобиль «Шевроле» красного цвета, регистрационный номер А - … - … - …- ВК, зарегистрирован на вашу жену, Елену Костелову?
- Да, на неё, - сглатывая подступивший ком, сказал я.
- Она сама им пользовалась или еще кто-то мог сесть за руль?
- Ну, я иногда пользовался, ленына секретарша пару раз брала. – Ответил я, направление разговора мне не нравилось все больше и больше. – В чем, собственно, дело?
- Дело в том, - ответил собеседник, - что сегодня, около полудня, на перекрестке главной улицы с проспектом произошла серьезная авария: груженный «КамАЗ» врезался в бензовоз. Все, кто был в эпицентре взрыва – погибли. По данным камер слежения, машина вашей жены, в момент взрыва, находилась в непосредственной близости от бензовоза.
Он говорил что-то еще, но я его не слышал. Я судорожно набирал Лену по мобильному телефону.
- Абонент знаходится поза зоною досяжності, - раздалось в трубке, - зателофонуйте пізніше...
Она никогда не отключала телефон. Сердце ёкнуло. Я молча опустил трубку. Молотки забили у виска. Нет, этого не может быть. Бред. Она жива. Я не хотел, не мог поверить. Камеры слежения. Да что на них можно разглядеть? Посадили какого-нибудь сержантика за монитор, а он, чтоб побыстрее справиться, написал первый попавшийся номер и все.
Да, это было все, но не так как хотел я… Прошел год. Боль прошла, осталась пустота. Мне не хватало её. Друзья говорили, что все пройдет, что надо жить. А я жил, точнее, учился жить без неё. И почти научился, если бне один случай.
* * *
Я целовал её губы, щеки, хрупкий изгиб шеи. Ласкал нежные плечи, грудь, чувственный живот, бедра. Она дрожала от возбуждения сладостный стон сопровождал любовные ласки. Нашей с Леной любви. Все было как наяву. Её глаза; губы; руки, скользящие по плечу; тело; аромат. Эта ночь была наша, как и тысячи ночей до этого все закончилось на высокой ноте. Тяжело дыша, мы лежали обнявшись. Я был самый счастливым мужчиной на земле. Лена приподнялась на локте и посмотрела мне в глаза. Простынь небрежно прикрывала бедра, волосы спадали на грудь.
- Будь с ней счастлив, - серьезным тоном, произнесла Лена.
- Что? – Недоуменно переспросил я.
Она лишь улыбнулась и, приложив палец к губам, растворилась в воздухе.
- Лена!
Я проснулся в холодном поту. Рядом постель была пуста. Сон, всего лишь сон. Тоска подступила горьким комом.
С кем счастливым, Лена? С кем? И зачем? Я же люблю тебя. Да ты ушла. В этом нет твоей вины. В этом нет ничьей вины. Просто… ты ушла…
Весь следующий день я был сам не свой. С кем с ней? У меня никого не было. Не при жизни Лены, не после смерти. Я искренне любил… люблю Лену.
В голове царил кавардак. Я не знал как трактовать сон. Что он означает? В неведенье я прожил до вечера.
Постель была холодна. Отголосок прошлой ночи тоской наваливался. Лена, Лена, что все это значит?
* * *
- Слушай, а давай заедем, перекусим, то я с утра в рот ничего кинуть не успел, - предложил Сергей.
Я молча кивнул. Действительно есть хотелось. Машина плавно лавировала по переполненным улочкам. Как Сергей умудрялся выбираться из заторов, оставалось тайной. Мы хотя бы медленно, но двигались. Остальная часть участников дорожного движения стояла и нервно сигналила. Мимо проползали тротуары, дома, витрины.
Мы припарковались напротив входа в небольшой ресторанчик, даже, скорее всего, кафе. Вообще то тут парковатся запрещено. Но нам никто и слова не сказал, а нас это волновало мало.
Ведя дружескую, непринужденную беседу, мы вошли внутрь. Тихая, спокойная обстановка. Бармен неспешно протирает бокалы. За угловым столиком мило щебечет пара влюбленных. В центре сидела блондинка. Белые как лед волосы скрывали хрупкие плечи. Она о чем-то увлеченно разговаривала с подругой… подругой была Лена. Я подошел к их столику. Серега куда-то исчез.
- Привет, - сказал я Лене.
- О, привет Женя, - весело ответила она. – Познакомься, это Надя, - указала она на блондинку. Та лишь печально улыбнулась.
- Лена…
- Не надо. Будь с ней счастлив. – Быстрым шагом, она направилась к выходу.
- Лена! – Я кинулся за ней, но…
Робкие лучи рассвета пробивались сквозь шторы. Что же со мной происходит? Лена, Надя. Что за Надя? Почему я должен быть с ней счастлив? Одни вопросы…
* * *
- Слушай, а давай заедем, перекусим…
- То ты с утра ничего в рот кинуть не успел, так?
- Да, - удивился Серега, - откуда ты знаешь?
- Не удивляйся, - улыбнулся я, - сам такой.
Сказав «понятно», Серега больше не приставал с расспросами, и мы поехали молча. А что я мог сказать? Дежа вю. Я видел это сегодня во сне?
За окном все так же уныло проплывали тротуары. Мы подъехали к ресторанчику. Внутри все та же обстановка. В угла парочка, блондинка сидела за тем же столиком, что и во сне. Только теперь с ней была не Лена, а какая-то шатенка.
Я смотрел на неё и не знал, что мне делать. Подойти? Сказать, что видел во сне вместе с покойной женой? Бред, полный бред…
Почувствовав взгляд, она посмотрела на меня. Посмотрела и испугалась. Все лицо передавало страх. Теперь я знал что делать. Бежать. Сломя голову, я бросился из ресторана. Серега что-то кричал вслед, но я его не слышал. Я бежал, от всех и вся. Бежал…
* * *
Дверной звонок разрывался трелью. Не хочу открывать. К счастью, батарея мобильного телефона не выдержала натиска доброжелателей. Вилка стационарного давно покоилась на полу, вне розетки.
Звонки не прекращались. А, черт с вами!
- Понятно, - пройдя в комнату и обведя взглядом пустые бутылки, произнес Серега.
- Что тебе понятно? – Усталым голосом спросил я. Хотя желания вести разговор не прибавилось.
- Женя, - друг присел в кресло напротив, - что происходит? Ты из ресторана вылетел как ошпаренный. Та блондинка смотрела на тебя с нескрываемым ужасом. Я тоже, вынужден был, уйти. Что с тобой? Что происходит?
- Ничего особенного, я просто схожу с ума, - выпитый алкоголь развязал язык. – Ты спрашиваешь, что происходит? А я и сам бы хотел знать… Говоришь она смотрела на меня с ужасом? А я видел её. Видел прошлой ночью. С Леной. В том же ресторане. И Лена сказала, что б я был с ней счастлив…
- Женя, Лена умерла год назад. – Тихо сказал Серега.
- Я знаю! – Заорал я. Черт, нафига я так напился. – Не лечи меня! Она приходит во сне и говорит, что я должен быть счастлив. С этой, как её, Надей. Блондинкой, будь она не ладна.
- Клиника, - наливая себе выпивки, проговорил друг.
- Клиника… - тихо повторил я. – Понимаешь, Серега, я как бы уже научился жить без неё. Нет, на других не смотрел как на потенциальных партнеров в жизни, но… боль не так ощущалась. Понимаешь? – Друг, молча, кивнул. – Вот… а тут такое. Мне тяжело без неё, а она говорит, что б я жил без неё и с другой. Может, я реально схожу с ума? Шизофрения на почве потери близкого человека?
- Не знаю, - покачал головой Сергей, - я не психиатр. Но знаю одно: если ты в ближайшее время не разрулишь ситуацию, он тебе понадобиться.
- Легко сказать, разрулишь… - я налил себе полстакана под пристальным взглядом друга. Мне нужна разрядка. Голова идет кругом.
- Встреться с ней и поговори нормально, - опрокинув стакан, посоветовал друг.
- С кем? – Я окончательно запутался.
- Ну не с Леной же! С той, другой.
- С Надей… Её зовут Надя.
- Вот с ней и встреться. – Продолжил Сергей. – Поговоришь. Ведь не спроста она так испугалась тебя. Значит, знает, а почему испугалась, узнаем.
- Ну и как я с ней встречусь? – Заплетающимся языком, спросил я.
- Что, совсем от алкоголя мозги не работают? – С укором спросил друг.
- Серега, не грузи, и так не в силах думать…
- Сам же только что говорил, что она к тебе во сне приходит. Вот и жди следующего… виденья.
- И что я ей скажу: «Привет. Моя погибшая жена сказала, что б я был с тобой счастлив»? Бред…
- Ну и спивайся тут потихоньку! – В сердцах кинул Серега. – Думаешь, отпустит? После десятой рюмки?!
- Не твое дело! – Взорвался я. Никто его е просил приходить и давать советы. Со своими психами я сам разберусь.
- Как хочешь. – За Серегой захлопнулась дверь. Я остался один в пустой квартире. Один с бутылкой. Нет, пить больше нельзя, то точно сопьюсь. Последовать совету друга? Ведь почему-то она именно с ней меня сводит. И именно она испугалась меня. Ладно, утро вечера мудреней.
* * *
Солнце светило во всю. Лучи играли, отражаясь от окон и переливаясь в струях фонтана. Надя сидела на скамейке у памятника какому-то коммунистическому деятелю. Все как во сне. Только Лены нет. Я решительно направился к Наде.
- Добрый день, Надежда. – Поздоровался я. Волнение было сумасшедшим. Сердце колотилось в груди норовя вырваться на свободу.
Она оторвала взгляд от книги и подняла глаза на меня.
- Вы?! - В её глазах читался испуг, страх. Почему же я так пугаю её? Я же не зверь! Я просто хочу разобраться в ситуации…
- Что Вам от меня надо?! – На повышенных тонах спросила она. – Зачем вы меня преследуете? И еще Артема привлекли!
- Что?! Кто кого еще преследует! – Я уже не контролировал себя. Хотя к чему все эти крики, скандалы? Ведь можно поговорить спокойно. Но это так редко получается.
Она быстро собрала свои вещи и быстрым шагом направилась прочь. Я бросился за ней.
- Да стойте вы! Кто такой Артем? – Схватив её за руку, спросил я.
- Не Ваше дело! – Вырываясь, выкрикнула она.
- Конечно, не мое! А Ваше дело приходить ко мне во сне с моей женой? А? – Я кричал, не обращая внимание на прохожих. - Ваше дело лезть в мою жизнь? Я люблю Лену! А она твердит, как заведенная, что б я был с тобой счастлив! Простите, с Вами…
- Во сне? – Гнев на её лице сменился удивлением. – Вы видели меня во сне?
- Каждую ночь. Вас и свою покойную жену. – Я опустился на корточки, без сил облокотившись о стену дома.
- Вы тоже приходили с Артемом во сне. – Она присела рядом. – Артем был моим парнем. Пока не погиб в автокатастрофе. Год назад, на перекрестке…
- Грузовик врезался в бензовоз… - Тихо перебил её я.
- Вы знаете? – Удивившись, переспросила она.
- Да. Лена, моя жена, погибла тогда. Её машина стояла рядом с бензовозом.
- Артем был водителем того бензовоза. – На её глазах показались слезы. – Следователь сказал, что у него не было выбора: на перекрестке было сильное движение, если б Артем дал по газам, жертв могло быть больше.
Мне стало искренне жалко её. Бедная девочка, так же как и я, потеряла близкого человека. Я обнял её за плечи и она разрыдалась. Мы так и сидели на тротуаре облокотившись об стену дома. Прохожие оборачивались на нас, крутили пальцем у виска, но никто из них, не был в состоянии понять нас. Понять наши истерзанные души.
Придя в себя, мы долго гуляли по городу. Каждому было, что сказать другому. Мы рассказывали друг другу о наших потерянных близких, о себе, о жизни в целом. Нам было хорошо.
- Вот моя берлога! – Впуская Надю в свою квартиру, сказал я. – Правда, здесь не очень прибрано. Раньше этим занималась Лена, а сейчас… - Поняв, что я задел не ту тему, я поспешил увести разговор в другое русло. – Чаю?
- Не откажусь. – Помолчав, улыбаясь, ответила она. Я пошел на кухню заваривать чай. Она хороший человек. И если Лена и Артем хотят чтоб мы были вместе, мы будем. Мы попробуем.
Когда я вернулся, Надя уже спала на диванчике, укрывшись пледом. Я поставил чашки с дымящимся напитком на стол и посмотрел на неё. Маленькое тело свернувшись калачиком, сопело на диване. Я буду с ней счастлив.
За окном краснел рассвет. Рассвет новой жизни.

«Дневник одиночки»

- Не допускай моих ошибок, - проговорил он, - не иди моим путем. Выбирай свою дорогу.
Он смотрел мне в глаза. Высокий, статный. Рядом с ним я выглядел мелким выскочкой.
- Я тоже через это прошел, - продолжил он. – Через наркотики, женщин, преступность…
Толпа за стеной ликовала. Сегодня, я достиг вершины. Я стал чемпионом. Я надеялся, что он будет восхищаться мной. Ведь он такой же, как и я. Он сам перенес все то, через что прошел я. Но он осуждал меня…
- Но не в этом счастье. Осознай. – Он дружественно положил руку мне на плечо. – У тебя есть девушка?
- Да, - ответил я.
Он лишь покачал головой.
- Я сейчас говорю, не про тех проституток, которые вешались на тебя после победы. Я про ту, которая готова тебя ждать.
Опустив голову, я отрицательно помотал.
- Остановись, сойди с этого пути. – Искренне ответил он. – Если б не Лаки, я б уже умер от СПИДа. Ей потребовалось двадцать лет, чтоб вразумить меня. Ты один, тебя не остановит никто на пути в пропасть. Если я для тебя авторитет, прислушайся. Не допускай моих ошибок. Я же вижу, что ты не такой. Не твое это. И тот, - он кивнул в сторону двери, куда вышел Сидорович, - поверь, он еще та сволочь.
- Я знаю, - тихо ответил я.
- Вот видишь, - печально улыбнулся он, - еще не все потеряно.
- Угу,- промычал я. А что я мог ответить? Он был прав. На сто процентов прав.
- Желаю тебе удачи. Надеюсь, мы еще увидимся, чемпион.
После этих слов он поднялся и ушел проч. Мой кумир. Майк Тайсон…
* * *
Я не одинок, я одиночка! Это разные понятия. В первом случае, человек страдает. Во втором – гордится. Да, я горжусь тем, что я один. Спросите, чему тут гордиться? Тому, что я не получу удар в спину. Что люди, носящие клеймо моих друзей не предадут меня. Что та, которую я люблю, и не разобьет мое сердце. Мне так проще, мне так легче. Это моя жизнь, моя дорога…
Гетто. В нашей стране данного понятия не существует. В «цивилизованной» Америке в гетто живут отбросы общества. Те, от кого открестился высший свет, среднестатистический американец. Преступность, наркомания правит этим миров. Да, они правят и высшим светом, но никто не скажет это в глаза. Пятнадцатилетний пацан, укравший пачку сигарет из ларька, стопроцентно пойдет по этапу, а пятидесятилетний дядька за рулем «Лексуса», легко откупиться за все свои прегрешенья.
Гетто. У нас их нет. У нас отбросы общества это девяносто процентов населения. Тот, кто работает, пашет, он никто. А тот, кто у руля, тот бог. Не справедливо!
- Не справедливо! – Сквозь слезы я кричал отцу, когда он уходил от нас с мамой. Он нашел себе другую. Обидно. Мне было искренне жаль маму. Она любила его, всем сердцем любила. А он… Она очень сильно страдала. Рыдала, психовала, потом смерилась. Или делала вид, что смерилась. Полностью ушла в работу. Ей было тяжело. Одной поднимать, воспитывать ребенка. Мы скандалили, ругались.
Я был предоставлен сам себе. Мама мной практически не занималась. Сыт, одет и хорошо. На личную жизнь у неё времени не было. Да и разочаровалась она в мужчинах, не верила им…
25 октября 199… года.
Безотцовщина, бедная семья. Почему мы такие жестокие? Одноклассники меня не понимают. Да и другие тоже. Каждый хочет унизить, оскорбить, пнуть, ударить. Что я могу сделать против толпы? Один. Одиночка. Я только и умею, что убегать. Они кричат, что я трус. А они не трусы? Никто из них никогда не выйдет один на один! Только толпой…
15 декабря 199… года.
Пустота. Я никому не нужен. Мама кричит, что я эгоист, что думаю только о себе. Я просто хочу, чтоб она меня заметила, обратила внимание. Все было серо. Она погружена в работу. Я понимаю, что это для моего блага, но…
Как-то, убегая от пацанов, хотевших меня в очередной раз побить, я решил спрятаться на крыше многоэтажки. Я бежал по лестнице на верх. Они догоняли. Их было много. Это и хорошо, и плохо. Плохо, что их восьмеро, а я один. Хорошо, что каждый из них хотел быть первым, поэтому они, торопясь, мешали друг другу. Я вбежал на горище. Слава Богу там хватало хлама, чтоб спрятаться. Укрывшись в коробках, я стал ждать. Топот на лестнице приближался.
- Куда лезете?! – послышался строгий окрик с лестницы. – А ну пошли вон!
Ругаясь, мои линчиватели, ушли прочь. Чердак погрузился в тишину. Неужели пронесло? Выждав пару минут, я осторожно выбрался из-под коробок. Никого не было. Я облегчено выдохнул.
Только теперь я смог осмотреть чердак. Место, где я прятался, было завалено пустыми коробками из-под различной техники. Рядом стояло старое кресло-качалка. Напротив кучей лежали различные тюки. В общем, обычная картина старого чердака.
Но в другом конце горища было то, что привлекло мое внимание. Возле окна на покатой крыше были установлены насесты. На них, перелетая от одного к другому, были голуби. Белые, сероватые, темно сини. Птицы. Они, не боясь, подлетали ко мне, садились на руки, плечи, голову. Милые, добрые птицы. Символы мира.
У меня в кармане было немного семечек. Я достал эту жменю, и… они брали их у меня с ладони! Это было прекрасно.
С того дня я каждый день приходил на крышу, кормил голубей, ухаживал за ними. Голубей разводил пенсионер Федорович. Добрый человек. Он не прогнал меня, увидев, что я кормлю голубей, а разрешил приходить сюда, когда я захочу. Он рассказывал мне о голубях, учил ухаживать за ними. Он стал для меня родным человеком.
Голуби были моей отдушиной, моей семьей. Мне было отрадно ухаживать за ними. Гладить их, кормить.
21 апреля 199… года.
Сегодня умер Аркадий. Они выследили меня. Этот дебил свернул ему шею! Он смеялся, а Аркадий умер. Я отомщу! Ему, всем! Они поплатятся за все! За Аркадия, за меня! За все!
Что я мог сделать старшекласснику, убившему моего любимого голубя? Он на две головы выше, сильнее. Он просто оттолкнул меня в сторону и взял Аркадия. Аркадий не боялся людей, он доверял нам. Именно он первым подлетел ко мне тогда, в самый первый раз. Вот и сейчас, он просто сел ему на ладонь. Сам!
- Нет! – Сквозь слезы закричал я.
А эта сволочь сжала кулак, и смесь, крутанула Аркадию голову. Потом бросил мне его тельце.
- Держи свою птичку! – Смеялся он.
Мне было больно. Я похоронил Аркадия за гаражами. Поставил самодельный крест, приходил туда каждый день. Я жаждал мести! Ярость постепенно овладевала мной. Он поплатится за все!
Федорович говорил, что б я не принимал это близко к сердцу. Мол, Аркадия не вернуть, а этого дебила не изменишь. Если его таким мать родила, то с ним нечего не поделаешь, судьба его сама накажет. Я был с ним не согласен. Я хотел отомстить. Но как? Я понимал, что один я слаб, а искать соратников мне негде. И, по сути, всем этим мечтам о мести суждено было остаться в мечтах. Пока не увидел одну телепередачу. В ней рассказывали о Майке Тайсоне. О его тяжелой судьбе. И я понял: я – это он. Я, так же как и он, из не полной семьи. Меня недолюбливают сверстники. И я, так же как и он, люблю голубей. Даже эта ситуация с Аркадием, точь-в-точь как у Майка. Значит вот моя сила? Вот мой путь? Я тоже могу быть сильным? Я тоже смогу побеждать? Да, сказал я себе. Да, я могу, я буду, я есть!
* * *
Тренер скептически смотрел на меня. Я его понимал: маленький, тщедушный парнишка решил заняться спортом. И не просто спортом, боксом!
- Знаешь, малыш, - потрепав меня по макушке, сказал тренер, - займись лучше шахматами.
Это взбесило меня:
- Я хочу заниматься боксом!
Тренер только улыбнулся.
- Ого, какой нрав! – Удивился он. – А выдержишь?
- Выдержу! – Не раздумывая, ответил я.
Так и начался мой путь. Я каждый день занимался в секции. Тренер надежд на меня не возлагал. Он даже не занимался со мной. Так, мутузит малый грушу, хай, мутузит! Через недельку, другую надоест, уйдет. Но не тут, то было! Я упорно занимался. Да, со мной никто не работал. Я сам, глядя, как тренируются другие, повторял их движения. Сначала это было неумело и смешно. Потом, когда более взрослые ребята объяснили, как и что, стало более сносно. Так прошло три месяца. И я решился. До этого я не показывал своих навыков. Когда были стычки с другими пацанами в школе, я поддавался. Точнее не сопротивлялся. Да, было обидно, но они получат свое. Я отомщу!
Случай отомстить подвернулся неожиданно. Наша боксерская секция и секция из другого района решили устроить турнир. Он должен был пройти у нас. Там я его и встретил. Как оказалось, этот ублюдок, убивший Аркадия, лучший боксер секции-противника.
Стоя за спинами своих товарищей по рингу, я смотрел на самодовольное лицо этого скота. «Сегодня ты ответишь за все!» - Твердил я себе. Понятно, что на ринг против него меня никто не выпустит. Меня на ринг вообще никто не выпустит. Тренер так и поверил в меня. Хотя старшие товарищи относились ко мне как младшему брату. Нормальные ребята, не такие как этот.
Я сидел в углу и наблюдал за боями. Сначала боксировали младший и средний возраст. Бой лидеров должен был завершить турнир. Наш самый лучший боксер, Леша, готовился к бою. Пока ребята желали ему удачи, я пошел в раздевалку, выделенную нашим противникам. Нервы были на пределе, сердце выскакивало из груди. Глубоко вдохнув, я толкнул дверь.
Вы знаете, что такое жажда крови? Нет, это та жажда, которую утолит вода. Эта жажда пролить кровь. Выплеснуть эмоции, выпустить ярость на свободу, дать волю кулакам. Это не передаваемое чувство, когда животные инстинкты берут верх, и ты без остановки бьешь врага. Бьешь пока он дышит, сопротивляется. Потом накатывает усталость, тяжелая отдышка. Пот катиться градом. Соль щиплет раны. Но ты победил, тебе все равно. Главное, что он повержен.
Как я напал на него, я не помню, все было как в тумане. Нет, не в тумане. Как будто меня отключили. А включили, когда тренер и наши оттягивали меня от окровавленного тела этого ублюдка. Он был жив, просто без сознания, их тренер уже приводил его в чувство нашатырем. Наши удивительно смотрели на меня. Интересное зрелище: малый отметелил здорового лба, чемпиона.
12 ноября 199… года
Я победил! Я отомстил! Он был похож на ничтожество! Так и должно было быть! Я сделал то, что хотел! Теперь они будут считаться со мной! Теперь я сила! СИЛА!
Так я начал свое восхождение. Мной начал заниматься тренер, и уже через год я был чемпионом среди юниоров. Самый молодой чемпион. По идеи, я должен был остановиться, обернуться, вспомнить, кем я был и кем я должен быть. Но все пошло не так. Сила она имеет странную, я даже сказал бы, страшную особенность. Она порождает алчность, жадность. Дает власть. Я «держал» район, был здесь хозяином. Брал все что хотел, когда хотел и сколько хотел. Любая проститутка, блядь была у моих ног. Что еще может желать парень в пятнадцать лет? Того же, только еще больше. И так случилось.
Хоть я и пристрастился к алкоголю, сигаретам, женщинам, я продолжал тренировки. Только теперь не ради мести, а ради власти. Тренер не одобрял моего поведения, но пока я был на высоте, закрывал на это глаза. А потом у меня и вовсе сменился тренер.
В один прекрасный вечер, когда я истязал ударами грушу, в зал вошел высокий щегол в строгом костюме и лакированный штиблетах. Переговорив с тренером, он подошел ко мне.
- Так это ты чемпион местный? – Глядя на меня сквозь темные очки, спросил он.
- Ну, я, - с вызовом ответил я, - тебе чего?
- Хороший нрав! – рассмеялся он.
- Для смеха вали в цирк! Здесь можно и по морде отгрести!
- Успокойся, ребенок! – Парировал он. – Я пришел сюда не просто на тебя посмотреть, а предложить тебе сделку.
- Что за сделка?
Он лишь усмехнулся:
- Вот это другой разговор! Знаешь, - начал он, глядя в другую сторону, - а у тебя не плохой потенциал.
- Спасибо, - перебил его я, - знаю.
- И я думаю, - продолжил он, не обращая внимание на мое высказывание, - тебе пора перейти в высшую лигу. Хватит топтаться в юниорах.
- В смысле? – Удивленно переспросил я.
- В прямом! – Рассмеялся он. – Ты согласен оставить здесь свой слюнявчик и поехать со мной покорять большой ринг?
Конечно, я был согласен. Только дурак отказался бы от такого предложения.
Вот так я попал в высший свет, так сказать. Я дума там иначе, а там все оказалось так же само. Те же проститутки с блядями, только теперь они были одеты в стразы, а не дешевые турецкие шмотки. Тот же алкоголь, только не дешевая водка и паленый коньяк, а портвейн за несколько сотен зеленых за бутылку. Не дешевая пачка сигарет из ларька, а качественная трава от надежных людей. Хотя Серый этого не одобрял.
Серый – это племянник Сидоровича, моего нового «хозяина». Он оплачивал мою жизнь, моих девок, мои пьянки. Точнее, наши с Серым пьянки. Серый был представителем, так называемой золотой молодежи. Дядя все оплачивает и нечего заморачиваться. Только оплачивал дядя все за мой счет. Он делал ставки на моих боях, и я приносил ему прибыль.
- Смотри, - показывал Серый, - насыпаешь чуть-чуть. Берешь кредитку, подбиваешь, чтоб получилась дорожка. Потом берем стобаксовую купюру, скручиваем трубочкой. И теперь главное все вдохнуть. Одним махом.
Он проделал все, что сказал. Скрутил купюру и носом вдохнул в себя белую дорожку.
- Вот и все, - блаженно улыбнулся Серый. – Ловим кайф. Попробуй!
Я взял протянутый пакетик с белым порошком. Высыпал немного содержимого на стол… и, тут вошла Лиза.
- О, и ты… - скептически глянув на стол, сказала она. Почему то, я всегда стеснялся её, дочки босса. Нет, она не была заносчивой стервой, наоборот. В ней было что-то притягивающее. Правильное. Что-то из моей старой жизни, когда я был еще простым мальчишкой, любящим голубей. А теперь я крутой перец, бывший местный авторитет, чемпион. Да, еще не мира, но все впереди. И что-то в ней заставляло меня, такого навороченного парня, у чьих ног может быть любая, затаив дыхание, восхищенно смотреть на неё. На эту пятнадцатилетнюю девчонку. В её большие карие глаза. Любоваться длиной рыжих волос. С трепетом ласкать взглядом юную фигуру. Нет, я не хотел затащить её в постель, для меня она была чем-то более высоким, возвышенным, чем рядовая проститутка. Каким-то ангелом, сошедшим с небес…
- Нет, что ты! – Фальшиво запротестовал я. Прям как какой-то мальчишка. Хотя, я тогда и был мальчишкой, в свои пятнадцать лет. Мальчишка играющий во взрослые игры. Точнее, пытающийся играть.
- Да ладно, я не слепая. – Сказала она. – Это, конечно, не мое дело, но гробь свое здоровье…
- Слушай, мамаша Тереза, - грубо перебил её Серый, - харе учить взрослых дядей жизни.
- Взрослый дядя, - с сарказмом ответила ему Лиза, - а не пошел бы ты…
- Куда? – С вызовом поинтересовался Серый.
- На работу, - неожиданно ответила Лиза.
Серый лишь звонко рассмеялся. Ржал, а он именно ржал, он долго.
- Знаешь, детка, - успокоившись, ответил он, - а не пошла бы ты…
Лиза спокойно посмотрела на него и тихо произнесла:
- Я то пойду, но поток финансов может исчерпаться.
Серый моментально взорвался. Он подскочил к Лизе, схватил её за воротник и замахнулся свободной рукой. Я еле успел перехватить её.
- Успокойся, - тихо сказал я ему.
Он лишь усмехнулся:
- Что, девочка понравилась?
- Не твое дело.
Он подошел вплотную и посмотрел в глаза.
- А если мое? – Спросил он.
- А не слишком ли тебе жирно, Серый, - властный голос прозвучал от дверей. На входе стоял Сидорович.
- Да, что вы, Владлен Сидорович, - заискивающе начал Серый.
- Рот закрой, слизняк, - спокойным голосом перебил его Сидорович. Лиза тихо засмеялась. Да, все понты Серого улетучились моментом. Он стоял как проштрафившийся пятиклассник перед директором школы.
- Зайди-ка через пяток минут ко мне в кабинет, - сказал ему Сидорович и вышел.
- Да, Владлен Сидорович, - поникшим голосом сказал Серый и поплелся в коридор.
Я посмотрел ему вслед. Да, жалкая картина, когда один человек приспосабливается под другого.
- Я, пожалуй, тоже пойду, - беря свою куртку с кресла, сказал я.
- К папе? – Улыбаясь, спросила Лиза.
- Домой, - спокойно ответил я и вышел в коридор. Блин, ну что со мной?! Она же, по сути, соплячка, малолетка! И не таких… а с ней просто по нормальному поговорить не могу.
Я как раз проходил мимо кабинета Сидоровича, когда услышал его голос.
- Ты чего творишь, падаль? – Властно сказал Сидорович.
- Я не… - попытался возразить Серый. Но Сидорович его грубо перебил:
- Заткнись и слушай! Есть к тебе одно дело. Берешь этого чемпиона и тащишь в клуб. Мне надо, чтоб он напился до чертиков. Потом притаскиваешь его к Лизе, и делаешь так, чтоб все выглядело как изнасилование. Мне нужен стальной кулак, в котором я буду его держать. Слишком дорого стало содержать вас. Все понял, чучело?
- Да, Владлен Сидорович.
- Вот и прекрасно. А теперь катись отсюда!
Я по-быстрому убрался из квартиры, пока меня никто не заметил.
Что ж это получается? Сидорович собирается меня подставить и не жалеет даже собственную дочь? Да, он алчный, жестокий, но собственную дочь?! Зачем? И так ясно, чтоб я выполнял все, что он захочет. Под страхом отправится на нары, я сделаю все что угодно! Что же делать? Не идти с Серым в клуб? Вызовет подозрения. Податься в бега? Найдут. И не факт, что последствия будут получше, чем сейчас. Рассказать все Лизе? А поверит? Все таки Сидорович её родной отец. Выхода все равно нет. Я набрал Лизин номер.
- Да? – Взяла она трубку.
- Лиза, надо поговорить. – Сказал я.
- Говори, - спокойно сказала она.
- Это не телефонный разговор.
- Хорошо.
* * *
- Елизавета Владленовна, меня же уволят, - жалобно проговорил охранник, волоча вдрызг пьяного Серого.
- Никто тебя не уволит! – Цыкнула на него Лиза. – Тащи лучше!
- Как скажите. – Сказал охранник.
План был элементарным: я все-таки иду с Серым в клуб, там подсыпаю ему в выпивку снотворного, мы с Лизой перетаскиваем его к ней и инсценируем изнасилование. Что будет с Серым нас мало волновало. Жестоко? Возможно.
Честно, я удивился, когда Лиза спокойно отреагировала на мое заявление. Она слишком хорошо знала своего отца и все поняла. Скорее всего, её тоже ждала выпивка со снотворным и транспортировка в мои объятья. Поэтому мы решили поступить, немного иначе.
Мы привезли Серого в его квартиру. Охранник уложил его в кровать и раздел. Хоть он и ворчал, что его уволят, Лиза все-таки заставила его выполнить приказ. Сама же она приложилась к бутылке виски. Хорошо так приложилась, полбутылки высосала.
- А теперь валите к чертям! – Сказала заплетающимся языком Лиза. При этом она пыталась стащить с себя блузку.
Мы с охранником вышли из квартиры.
- Ты понял свою задачу? – Закуривая, спросил я.
- Так точно, - вытянувшись по стройке, отчеканил охранник. – Через полчаса позвонить Владлену Сидоровичу и доложить, что Елизавета Владленовна пошла с…
- Серым, - помог я охраннику. Уже никто и не помнил настоящего имени Серого. Серый, да Серый, вот и все.
- С Серым, - продолжил охранник.- И ждать дальнейших распоряжений.
- Молодец, - похлопал я его по плечу, - правильно.
И направился к себе домой…
* * *
Серого я больше никогда не видел. Что с ним случилось, я не знаю. Один только раз спросил у Сидоровича, куда Серый делся. Он лишь глянул на меня ледяным взглядом и ответил, что Серый уехал в командировку, надолго. Надолго, так надолго. Лично мне его не жалко.
Больше каких либо подлянок Сидорович не пытался делать. Наоборот, как можно лучше помогал в карьере. Бои шли один за другим, титулы сыпались как из рога изобилия. И вот настал день, которого ждал все эти годы: бой за звание чемпиона мира.
- Одержишь победу, проси что хочешь, - барским тоном сказал Сидорович.
Я посмотрел ему в глаза и спокойно сказал:
- Ты знаешь, чего я хочу: встретиться с Ним.
Он посмотрел в сторону:
- Ну да… твой кумир. Будет тебе встреча, только принеси мне победу.
- Принесу.
- Вот и славно, - он улыбнулся до ушей и закурил сигару.
* * *
Дверь закрылась. В туже минуту в комнату вошел улыбающийся Сидорович и Лиза.
- Ну что, сбылась мечта? – Спросил он. Улыбка так и сияла.
Блин, только сейчас я осознал, во что вляпался. Ведь он меня использовал. Я стал алчным, корыстным. Убил, жестоко убил в себе того маленького мальчика, который любил голубей, добро. Хотел вырасти, разбогатеть и помогать бедным. Стать современным Робин Гудом. Смешно, не правда ли? Но я так действительно хотел. Я пошел заниматься боксом, чтоб отомстить за смерть друга. А в результате? Опьянение победой, кураж, плохая компания и я пошел по наклонной. Как я умудрился еще в тюрьму не угодить? А мог, легко мог. Потом в моей жизни появился Сидорович. И все пошло по новому кругу. Те же девки, выпивка, спорт. Тот же кураж, адреналин.
- Сбылась… - тихо ответил я.
- Чего не доволен, чемпион? – Улыбаясь, но искренне, не так как её отец, спросила Лиза.
Я смотрел на неё и понимал: я соврал Майку. Вот она, моя Лаки, та ради кого я брошу все, к чьи ногам упадет весь мир. Я люблю её. И пусть ей всего семнадцать, мне плевать, я люблю её.
- Сидорович, - глядя на Лизу, сказал я, - можешь оставить нас с лизой тет-а-тет?
- Зачем? – Удивился Сидорович.
- Поговорить надо?
- Хорошо, - сказал он и вышел из комнаты. Я не удивлюсь, если сейчас он стоит за дверью, прильнув к замочной скважине. Плевать!
- Я решил уйти из спорта. – После паузы произнес я.
Лиза удивленно посмотрела на меня.
- С чего бы это? – Спросила она.
Я подошел к ней и обнял её за плечи.
- Потому, что люблю тебя. Люблю, понимаешь?
Она тихо засмеялась:
- Капец, столько ж лет тебе потребовалось, чтоб до тебя дошло.
- Что? – Недоуменно переспросил я.
- Того! Тогда ложась в койку с Серым, я мечтала, что на его месте будешь ты! Потому, что я тоже тебя люблю! Все эти года! Люблю!
Я нежно поцеловал её в губы. Свою Лизу, свою будущею жену. И мне было плевать на Сидоровича. Я выплатил ему все сполна, за все. За все те миллионы, что он на мне заработал, за годы заточения. Да, заточения, ибо это не жизнь. Невозможно жить в золотой клетке, в наркотическом аду, так умело замаскированном под рай. И только Лиза, она смогла направить меня на верный путь, верную дорогу. Теперь все будет хорошо, все будет прекрасно.
5 июля 20… года
Дневник. Как я давно не брал тебя в руки. С тех самых пор как отомстил за Аркадия. Тогда я посчитал, что все позади, что я начал новую жизнь. Оказалось иначе: я просто продолжил старую. Спасибо Лизе. Она вытащила меня, дала понять, что счастье в количестве пустых бутылок под столом и проституток в кровати, а в другом. В простых человеческих чувствах, которые я благополучно забыл. Но с её помощью вспомнил.
Лиза уже на восьмом месяце. Свадьбу пока не играли, надо Сидоровича вытащить из тюрьмы. Доигрался, называется. Завели таки дело по махинациям. Откуда-то всплыли записи Серого. Оказывается, этот засранец, вел учет всего, что его заставлял делать дядя. А там…
Я счастлив. По настоящему счастлив с Лизой. И больше мне ничего не надо.

«Работа»


Он шел через лес. Откуда-то, из глубинны зеленной чащи, исходил яркий свет. Как будто в ночном лесу включили прожектор.
- Остановка сердца!
Он брел на свет как мотылек. Он любовался им. Свет манил его, звал к себе, тянул словно магнит. Он не мог сопротивляться.
- Кислородную маску, непрямой массаж сердца!
Черные, высокие деревья окружали его. Но он не видел их. Он просто шел вперед и все. Невидимый и не досягаемый прожектор манил его.
- Не помогает!
- Дефибриллятор! Разряд!
Грудь прошила резкая боль. Скованный её он на мгновение остановился. Но свет звал. Он сделал шаг, еще…
- Разряд!
Лес плыл перед его глазами. Он не мог дальше идти. Он полз к свету, цепляясь за ветки, траву, вцепляясь ногтями в землю.
- Еще разряд!
Свет манил, звал, но сил даже ползти уже не было. Рука тянулась туда. Туда где ждало счастье. В его понимании счастье. Он надеялся, что там он станет счастливым. Но что там, не знает никто. Никто из живых.
- Еще разряд!
Свет гас, уступая место тьме….
Монитор показывал стабильное сердцебиение. Угроза жизни миновала. Пациент мирно спал.
- Лена, - потирая переносицу, проговорил доктор. – Ты хорошая девочка и подающие прекрасные надежды медсестра. Но пожалуйста, смотри поменьше всяких там фильмов про скорую помощь.
- Извините, я не хотела. – Стыдливо опустила глаза молоденькая медсестричка.
- Страшного ничего нет. – Печально улыбнулся доктор. – Просто, на практике никто не кричит на все отделение: «Быстрее, мы его теряем!», понимаешь? Все-таки мы работаем в кардиологии.
- Понимаю. – Ответила Лена.
- Ладно, закончим разбор полетов. – Устало сказал доктор. – Понаблюдай за ним, - кивнул он в сторону пациента. – Я буду у себя.
Войдя в кабинет, он устало опустился в кресло.
- Чего жмешься у окна? – Проговорил он. – Проходи.
- Благодарю, мне и здесь удобно. – Ответила та, к которой обращался хозяин кабинета. Стройная, одетая в строгий черный костюм, обтягивающий фигуру, кружевную серую блузку. Длинные черные волосы. Лицо скрывал полумрак кабинета.
- Давно не виделись. – Проговорил он.
- Зачем ты его вернул? – Спросила она. – Он должен был уйти со мной.
- Да? – Удивился доктор. – А не рановато ли? Сколько ему? Тридцать? Тридцать пять?
- Тридцать семь. – Ответила она.
- И ты хочешь сказать что пора?
- Почему бы и нет. – Пожала она плечами. – Все, рано или поздно, уйдут со мной. Смысл твоей… работы?
- Знаешь, - глядя в сторону, начал он. – Вот ты сказала, рано или поздно. А я предпочитаю отдавать тебе попутчиков поздно.
Она лишь усмехнулась.
- Учти, придет время, и я приду за тобой.
- Так может, не будем ждать. – Предложил он. – Забирай.
- Что это? – Удивилась она. – Попытка самопожертвования?
- Обмен. – Спокойно сказал он. – У меня в третьей палате тяжелый пациент: пенсионер третьи сутки в сознание не приходит.
- О, тяжелый случай. – Проговорила она. – Не переживай, ближайшее время мы с тобой не пересечемся.
- Ближайшее, это сколько? – Спросил доктор.
- Что ж вы все так сроки любите! – Всплеснула руками она.
- Понимаешь, улыбнулся он, - у тебя вся вечность, а мы строго ограничены во времени.
- Понимаю, - кивнула она, - но и ты пойми: что б я и о сроках говорила…
- Ясно с тобой, - махнул рукой доктор. – Так почему не хочешь меня забирать? Я интересный попутчик. Со мной не соскучишься.
- Спасибо за предложение, - проговорила она. – Как-нибудь проверим. А если честно, не нашла еще пока такого же дурака как ты.
- Что ж приятно это слышать. – Кивнул он. – Причем от тебя.
- Рада, что хоть кому-то сделала приятно.
Другого бы передернуло от такого откровенья, но доктор давно привык к обществу собеседницы. Он хотел еще кое что сказать. Но её уже не было: подоконник пустовал.
- Доктор! – В кабинет ворвалась медсестра.
- Лена, что случилось?- Встревожился доктор.
- Пациент в себя пришел! – Радостно ответила Лена.
- Ну и славно, - улыбнулся доктор.

«Ангельские чувства»

Я черный ворон с белым опереньем!
Я иду, сметая все на своем пути!
Сея хаос и обращая в пепел мир!
Для меня нет законов, ибо сам я закон!
Для меня нет богов, ибо сам я бог!
Мне не страшна смерть, ибо сам я смерть!
Из праха рожденный в прах вернется!
Аминь!
Пронзенное мечом тело стало полупрозрачным и медленно улетело к небесам, сквозь бетонную плиту больничного потолка. Врачи еще суетились у койки старика, пытаясь его реанимировать, но было уже поздно.
- Всегда удивлялся, неужели вся эта театральщина с мечом, книгой, развивающимся крыльями, так нужна? – Спросил стоящий в дверях ангел – хранитель. Врачи уже констатировали смерть от инфаркта.
- Каждый выбирает сам, в каком образе прийти к избранному. – Сухо ответил я.
- Ха, - усмехнулся хранитель, - вы, жнецы, так искренне верите, что смерть благодать?
- Я предпочитаю, что б меня называли ангелом смерти. А насчет благодати: там, - указал я пальцем вверх, - все-таки лучше, чем здесь.
Он разозлился, глаза хранителя пылали яростью:
- Ты, мразь, порочащая бога, да ты знаешь, сколько горя ты принес в мир?! Сколько людей будут его оплакивать?!
Комната наполнилась фиолетовым свечением. Глаза санитаров, что выносили тело старика, остекленели. Остановить время может любой ангел, хотя это не приветствуется. Нет, прямого запрета нету, но…
- Видишь? – Откинув простыню, спросил я. – Взгляни в это лицо, он устал жить. Жить в этом аду. Ибо жизнь не что иное, как заточение в кругах ада! А смерть – освобождение.
- Так почему ты, - заорал хранитель, - не идешь и не убиваешь всех, не даришь им свою благодать?!
- Я же не псих, - усмехнулся я. Какой наивный хранитель, верит в непоколебимость догм.
Остановка времени закончилась, старика увезли в морг. Хранитель стоял весь пунцовый от злости. Я направился прочь, и уже в дверях, обернувшись, спросил:
- Хранитель, а почему ты меня не остановил? Ведь это твоя работа.
- Печать смерти была очень сильной, - оправдываясь, ответил хранитель. – Я ничего не успел сделать.
Ха, и он еще что-то смеет говорить мне. Я молча ушел, пускай думает, что хочет.
На улице ничего не изменилось. Люди шли по своим делам. Как будто и не умер человек. Хотя ответ простой: всем наплевать, на то, что кто-то где-то умер. У каждого свои проблемы. Вон солидного вида мужчина бежит и громко разговаривает по телефону о каких-то акциях и о падении цен на них. А там парочка идет обнявшись. А вон ту парочку лучше не встречать.
- Целься точнее, криворукий! – Орал на всю улицу пожилой амур. Молодой аж трясся от страха. Руки дрожали, пистолеты ходили ходуном. Да, представляю, что будет, если такой попадет куда-то. Я прошел мимо, сделав вид, что не заметил. Нет, люди их не видели, но я еле сдержался от смеха. Смешно, ей богу.
За спиной послышался хлопок, и в тело ударило что-то тяжелое. По инерции я пролетел еще несколько метров.
- Ты что творишь, салага?! – Вопил во все горло пожилой амур. Я еле поднялся на ноги. Черт! Голова кружилась.
- Совсем рехнулся! – Продолжал орать амур. – В жнецов нельзя стрелять! Только в людей!
- Я предпочитаю, когда меня называют ангелом смерти. – С тихой злобой произнес я. Не хватало еще влюбиться в кого-то. О прямоте рук амуров уже анекдоты ходят.
- Успокойтесь! – Заискивающе произнес амур. – Все хорошо!
- Ничего не хорошо! – Перебил я амура.
- Нет, конечно, но мы все решим. Проведем расследование и проведем обряд отвода! Зайдите к нам завтра, с утра. На десять вас устроит?
- Устроит! – Разворачиваясь, проговорил я.
- Извиняюсь, вы, случайно не заметили, в кого попала вторая пуля? – Заикаясь от страха, спросил молодой амур. Пожилой был аж пунцовый от злости.
- Нет, не заметил.
* * *
Вот еще, переться завтра в канцелярию. И почему ангелы так любят небеса?
Я зашел в свой подъезд, следом зашла девушка. Мы стояли у лифта. Взгляд так и падал на неё. Вот черт! Кажется, я нашел, в кого попала вторая пуля. Мы зашли в лифт. Она стояла еще ближе. Аромат. Запах её тела пьянил. Ну почему, зачем? Ведь я этого не хотел. Я не хотел влюбляться.
Она вышла на своем этаже, а я поехал дальше.
Убежище. Пристанище. Берлога. Дом? Не знаю, как это назвать. Просто место, где я живу. Люди называют это домом, но я не человек. Я тот, кто завершает человеческую жизнь, освобождает. Хотя сейчас мысли были заняты не людьми, а только одним человеком. Этой девушкой. Её коричневые, как шоколад, волосы. Изящные линии фигуры. Почему я материализовался при ней? Чтоб она меня увидела? Зачем?
И запах. Её запах. Он такой… такой… дурманящий. Странно, но я влюбился.
- Да, ты влюбился, жнец, - улыбнулся я сам себе. Неужели я умею любить? Нет, не так. Неужели я имею право любить? Я, жнец! Ангел смерти! Наверное, да. Нет, это все из-за ошибки амура. Завтра все пройдет. Амуры проведут обряд отвода и все. Надо спать. Сон все ставит на свои места.
Во сне пришла она. Легкая белая ткань обрамляла фигуру. Вокруг была какая-то дымка. Ветер развивал волосы цвета шоколада.
* * *
Голова забита черт знает чем. И самое страшное, утром я встретился с ней в лифте. Я, как дурак, снова материализовался.
- Доброе утро! – Жизнерадостно улыбаясь, сказала она. В словах было столько искренности. Я только и смог что что-то невнятно промычать. Так, быстро к амурам и все.
Лифт полз медленно. Ну почему? Почему так медленно? Ну же! Быстрее! Лифт остановился на последнем этаже. Все вышли из него, я один остался ждать. «Ну и чего смотрите?» - Хотелось сказать вытаращившимся на меня сотрудникам неизвестных мне офисов. Но я догадался в чем дело. Третий раз. Третий раз, не желая того, я материализуюсь перед людьми. Из-за этих амуров совсем перестал себя контролировать. Пришлось спуститься, найти укромное место и скрывшись, подняться в канцелярию. Не дать, не взять, обычный офис. Уверен на сто процентов, блондинка на ресепшене полная дура.
- Утро доброе, - говорю я ей.
- Доброе! – Жизнерадостно ответила мне блондинка. А она ничего, симпатичная. Черт, да что со мной?! Совсем одурел!
- Мне в отдел амуров, должно было быть назначено.
- А, вы этот, - она стала усердно рыться в бумагах. – Вот нашла! – Радостно воскликнула она, найдя какую-то бумажку. – Вы… Ама… Амо…- морща лоб, попыталась прочитать она. Ну точно дура.
- Амадеус Август Вильгельм Троцковский. – Представился я.
- А, точно! – Улыбаясь, кивнула блондинка. – Проходите, пятый кабинет на право.
На дверях кабинета был изображен силуэт амура: пухленького мальчика с крыльями и луком в руках. Я, постучав, вошел.
- День добрый, мне назначено. – Сказал я присутствующим. Их было пятеро. Мужчина средних лет (главный, наверное); девушка, внешне смахивающая на блондинку на ресепшене; и трока парней.
- Вы Ама… А… - стала заикаться девушка. Знаете, это немного раздражает! Они здесь все столь глупы?
- Амадеус Август Вильгельм Троцковский, - отчеканил тот, которого я принял за главного, - жнец.
«Ангел смерти» - мысленно поправил я, но вслух произнес другое:
- Верно, с кем имею честь…
- Антоний Верст, глава отдела амуров небесной канцелярии. – Надменно задрав подбородок, представился незнакомец.
- Очень приятно, - сдержано пожал ему руку я.
- Взаимно, - натянуто улыбнулся собеседник. Не то, чтоб отношения между нашими конторами была враждебными, но натянутыми точно. Вообще, нас, ангелов смерти, считают чем-то… грязным, что ли? Забирать души, решать, жить человеку или нет – считается у ангелов грязной работенкой. Даже чистилище, где решается, куда отправить душу, в рай или ад, стараются обходить стороной. Хотя, сами когда-то были людьми, такими же смертными. Просто по каким-то причинам их не отправили ни в рай, ни в ад, а сделали ангелами.
- Мы разобрались в ситуации и приносим свои извинения. – Официальным тоном произнес Антоний. – Сами понимаете, сотрудник молодой, не опытный…
- Подождите, - перебил я амура, - я все прекрасно понимаю, но ближе к делу: обряд отворота, когда будет произведен? Я готов прямо сейчас!
Антоний как-то загадочно улыбнулся и произнес:
- В обряде не необходимости: второй пистолет остался заряженным. Наш сотрудник случайно выстрелил в вас с одного из пистолетов, а второй так и остался заряженным.
- Стоп! Как заряженным? – Всполошился я. Быть такого не может. А та девушка, тогда как?
- Обычно, - успокаивающе произнес амур. – С новичками такое бывает, но…
- Нет, не бывает, - возразил я, - я ночь не спал, о ней думал. Я знаю в кого попала вторая пуля, понимаете?
- Нет, не понимаю! – Строго ответил Антоний. – Наш сотрудник не причем! Раз сами влюбились, значит не зачем клеймить отдел амуров!
- Сам? – Только и смог, что спросить я. – А такое возможно?
- Возможно, возможно! – Кивая, ответил Антоний, выпроваживая меня с кабинета.
Дверь за мной закрылась, и я, как сомнамбула, пошел прочь. Очнулся лишь на улице. Я сам влюбился. Такое возможно? Выходит, что да. А если… кто знает какой там механизм. Но смысл амурам покрывать своего? Хотя, что человеческие конторы, что наши – все работают спустя рукава. Халтура? Лень? Исключение из правил?
В принципе, ошибки амуров не новость, а скорее обыденность. Скажем так, суровые реалии. Сколько людей страдает от не разделенной любви? Миллионы. А если вспомнить еще…
* * *
О качестве работы амуров я рассуждал еще долго. Только толку? Мысли все равно были заняты её. Вторая ночь проходит в любовных терзаниях. Смешно! Я, ангел смерти, страдаю по какой-то девице! Дожился!
Может, познакомиться с ней? Она не плохая, хорошая. Я чувствую это. Да, так и сделаю. Завтра же! Прямо в лифте. Ну там мы не раз встречались. Или нет, в лифте слишком банально. Да и сочтет меня маньяком каким-то. Подождать пока будет идти с сумками с магазина? Да, точно! Помогу бедной девушке, и в её глазах я буду прекрасным, добрым рыцарем, помогающим всем бескорыстно!
Мда, домечтался. И какого такого я залез на стол с половником и стал в позу а-ля памятник «Рабочий и колхозница»? А идея не плохая. Неся сумки, между делом, приглашу её на свиданье. А что? Наступление по всем фронтам.
* * *
Наступление я запланировал на вечер. А в течение дня проследил за ней. Ясное дело в обличии, в котором она меня не видела. Я узнал, что её зовут Алина, работает она риелтором в конторе по недвижимости: весь день мотается по городу, показывая потенциальным покупателям квартиры. А вечером, по пути домой, заходит в магазин. Ну как любая другая женщина.
Пакет с провиантом не был большим, но я всё же рискнул.
- Алина, - окликнул я её. Она обернулась. Какая завораживающая улыбка! А волосы! Когда она повернула голову, её распущенные волосы подхватил ветер.
- Да? – Удивленно спросила она. Мягкий, нежный тембр голоса. Она, наверное, замечательно поет. Особенно колыбельные, в ночной тиши, при свете свечи.
- Вам, может, помочь? Сумка-то тяжелая, - произнес я.
- Нет, спасибо, - засмеялась она, - не стоит, она не тяжелая.
Из её уст это звучало как приговор. Я уже подумал попрощаться и отправиться восвояси.
- Мы с вами соседи? – Неожиданно для меня спросила Алина.
- Да, мы живем в одном подъезде! – Радостно ответил я.
- А в какой квартире вы живете? – Поинтересовалась она.
- В двадцатой, - наугад ответил я.
Он немного растерялась:
- Но в нашем подъезде номера квартир начинаются с двадцать четвертой.
«Вот попал!» - Мелькнуло в голове.
- Двадцатой? Нет, я имел ввиду в тридцатой. – Попытался выкрутиться я. Но глядя на задумчивый облик Алины, понял, что попытка не увенчалась успехом.
- Странно, - произнесла она, - я живу в тридцать восьмой и с вами встречалась, когда вы ехали на лифте выше.
Прокол на мелочах, стратег хренов!
- Ладно, сдаюсь! – Картинно капитулируя, сказал я. – Только секрет! Я тот, кто живет на крыше.
- Карлсон! – Радостно догадалась Алина. – Вас так зовут, уважаемый незнакомец?
Мир вокруг стал фиолетового цвета, Алинины глаза напоминали два осколка хрусталя.
Второй прокол на мелочи. Нет, я могу представиться как Амадеус Август Вильгельм Троцковский, но тогда придется иметь дело с санитарами. Для меня это, конечно, не проблема, но в отношениях с Алиной это конец.
- Гена, - произнес я когда время снова обрело свой ход.
- Очень приятно, Гена, который живет на крыше, - смеясь, ответила она.
Я проводил её до квартиры, она поблагодарила меня.
- Алина, - в уже закрывающуюся дверь, произнес я.
- Да? – Ответила она.
- Алина, вы не против, если я вас куда-нибудь приглашу? – Краснея от стеснения, спросил я.
- Не против, - смеясь, ответила она, - только давайте в субботу, то после работы я очень сильно устаю.
- Хорошо, в субботу, так в субботу! – Как школьник обрадовался я. – Всего доброго!
- До свиданья, - ответила она.
* * *
До субботы я ходил весь сам не свой. Хотя все прошло удачно. И цветы ей понравились, и прогулка была замечательной, а разговор вообще прекрасным! У нас оказалось столько общего!
Дни шли за днями. Я занимался своей «работой» (Алина считала, что я работаю менеджером в одной солидной компании), Алина своей. По выходным мы гуляли по городу, а вечерами устраивали посиделки прямо на лестничной клетке. С чашкой чая говорили по душам.
Я уже не удивлялся, что сам смог полюбить. Сам, никакой амур на такое не способен. Будь он даже тысячу лет опытен.
* * *
Вы знаете, что такое работа жнеца? Каждый день, мы, ангелы смерти, открываем книгу смерти и узнаем, кого нам следует забрать. В книгу попадают те люди, на которых наложена печать смерти. Чем сильнее печать, тем больше информации о человеке в книге смерти. Это должно помочь принять решение: забирать душу или нет. Нюансов очень много. При слабой печати, за жизнь человека вступается его ангел – хранитель. Жнец и хранитель сами, между собой, решают судьбу человека. Печать накладывается в зависимости от различных обстоятельств, но сила печати зависит от того, сколько человек прожил из отпущенного ему срока. Чем ближе к концу этот срок, тем сильнее печать. В таких ситуация, хранители не вмешиваются в работу жнецов.
В один «прекрасный» день, открыв книгу, я увидел подробную историю Алины. От рождения и до сегодняшнего дня. Все, абсолютно все. Все подробности: и первый синяк, и первые месячные, и первую любовь, и первый поцелуй, и первый сексуальный опыт…
Это конец, пустота, вакуум. Не веря книге, я полетел к ней. Она стояла на перекрестке, ждала зеленого сигнала светофора. Печать смерти ярким клеймом светилась на груди.
Ангел – хранитель был рядом. Была. Белокурая девушка в белых одеждах и с белыми крыльями за спиной. Заметив меня, она отступила. Буквально на шаг. Не бросая ту, что охраняет, но давая понять: здесь она бессильна. Жизненный путь Алины пройден. Её время истекло. Почему? Почему она?
- Ответь! – Заорал я, уперев взгляд в небеса. Хранительница удивительно смотрела на меня.
- Я никогда не задавал этот вопрос! Не вслух, не про себя! Ответь! Почему она?! Почему?! Я считал смерть свободой, но с ней, - я указал на переходящую перекресток Алину, - я осознал, что есть истинная свобода!
Свобода – это любить. Свобода – это быть любимым. Свобода – это жизнь! Ибо любовь – это жизнь. Жизнь без любви – жалкое существование.
Небеса молчали. Они всегда молчат. Тысячу лет молчат. Лишь иногда, в качестве ответа, обрушивают на нас дождь.
- Я выполню свой долг, - произнес я. И переведя взгляд на хранительницу, добавил, - если мне позволят.
Недоумение на её лице сменилось настороженностью.
- Ты ангел – хранитель! Ты должна бороться за неё!
- Ты все равно заберешь её, жнец, - спокойно ответила хранительница.
- Борись! – Орал я. – Это твой долг!
- Ты сошел с ума, жнец!
- Знаю, - тихо ответил я, принимая из небытия в правую руку меч.
Взмах, удар, скрежет металла. Мой меч остановил клинок белого цвета. Что за пошлость с белым цветом?
- Борись! – Отталкивая её, кричал я.
Она взмыла ввысь, уходя от очередного удара. Не знаю почему, но хранительница не атаковала. Один удар, всего один! Я не буду прикрываться. И я погибну, обращусь светом или тьмою. Меня не станет, но она будет жить. Наверное…
Со стороны, если кому-то было суждено это увидеть, наш бой походил на битву белого лебедя и коршуна. Атака, парирование, разлет, и снова по кругу. Это могло продолжаться до бесконечности, если б она не перешла в атаку. Нет, я не прикрывался и не пытался отбить удар. Просто, ослепленный яростью, шел на пролом. А она просто не успела. Занесенному белому клинку так и не суждено было обрушится карой на обезумевшего от любви жнеца. Мой меч пронзил её грудь. Белые одежды приняли бурый оттенок. Крылья осыпались перьями и их унес порыв ветра. Из раны забил яркий свет, унося хранительницу прямиком к вратам рая.
* * *
Алина, как всегда после работы, подходила с сумками к дому. Здесь мы впервые заговорили, познакомились. К горлу подступил ком. Я не смог произнести не слова. Я просто ударил мечом. Её тело упало на землю. Прохожие стали подбегать, оказывать помощь.
Она стояла ко мне спиной. Я не мог смотреть ей в глаза.
- Иди, - давя слезы, тихо произнес я. Её душа улетела ввысь.
Впервые я захотел уйти. Вверх, сквозь горячие объятья атмосферы. Вверх, сквозь острые осколки звезд. Вверх, к обжигающим щупальцам солнца.
Я летел сквозь холодный вакуум. Объятья атмосферы были не столь горячи, звезды не ранили моих крыльев, а щупальца не обожгли израненное сердце.
- Почему? – Застыв в холодной мгле, вопрошал я, уже не надеясь на ответ.
- Почему, спрашиваешь ты? – Переспросил меня не известный мне голос. Он исходил отовсюду. От ледяной тьмы, от далеких звезд, из глубины меня самого.
- Странно слышать это от жнеца. Тем более от тебя.- Ответил голос.
- От меня? И чем же я особенный? – Поинтересовался я у собеседника.
- Тебе не впервой отнимать жизнь у близкого тебе человека. – Ответил голос.
- Не впервой? То есть я….
- А ты не задумывался, почему ты стал жнецом? Почему взвалил на себя груз ответственности, вершить чужие судьбы?
- Почему? – Лишь губами спросил я.
- Хочешь знать? Тогда узри!
* * *
Я видел себя со стороны. Улыбающийся парень несется на «Харлее» по трассе. Позади, прижавшись к нему, сидела девушка. Красивая девушка. Волосы цвета шоколада развивались от встречного ветра. Она зажмурила глаза, то ли от ветра, то ли от счастья. На губах играла улыбка. Но…
Из-за поворота плавно, как бы в замедленной съемке, выехал мусоровоз. Огромная, грузная машина. По воле рока, «Харлей» стало вести на дороге и, окончательно потеряв управление, он врезался в поворачивающего гиганта.
Я видел себя со стороны. Лежащим на дороге в лужи крови и стоящего рядом. Стоящий протянул руку девушке. Она поднялась, но и осталась лежать на мокром асфальте. Он кивнул ей и она улетела ввысь, а он растаял в пришедшем с обочины тумане. Только мертвые тела лежали на асфальте…
* * *
Что это?
Передо мною снова был молчаливый космос. Далекие холодные звезды…
- Что это? – Тихо произнес я.
- Это ты, - ответила пустота. – Ты так и не понял? Из-за тебя она погибла, из-за твоей беспечности. Но это пустое, ей было суждено погибнуть, ибо её жизненный путь был пройден. Ведь ты чувствовал печать смерти на её груди? Там, сидя на мотоцикле? В тебе проснулась сущность жнеца и ты, пожертвовав собой, лично помог ей уйти.
- Бред! – Орал я. – Я не мог этого сделать! Я же сам погиб тогда!
- Погиб человек, но родился жнец. Жнее со своими принципами. Жнец который забирал души, не колеблясь. Жнец, верный своим идеалам.
- Нет! Замолчи! Мои идеалы были ложными!
- Правда? – Удивился собеседник. – И в чем же их ложь?
- Смерть не освобождение. Я не знаю, что такое смерть, но знаю, что смерть – конец жизни. А жизнь – это любовь, радость, счастье.
- Счастье, говоришь? Для тяжелобольного человека, чье тело разъедает боль, смерть ли не счастье? Не освобождение?
- Нет! Ибо это боль для тех, кто его любит. Для тех, кто плачет над могилой.
- Ха-ха! – Засмеялся собеседник. Смеялся он очень долго…
- Абсурдная ситуация, не так ли? – Успокоившись, спросила пустота. – не эти ли слова тебе говорил ангел – хранитель? И не их, ли ты считал наивностью?
Их. Их я считал наивностью. Но я был не прав.
- Лжешь! – Ответила пустота. – Там где сталкиваются две морали, нет понятия правды и нет понятия лжи. Есть только две морали. И все.
- И что же мне теперь делать? – Только и смог спросить я.
- Делай что хочешь.
Что хочу. А чего же я хочу? Я любил Алин. Я люблю её, но…
- Какое банальное желание. – Усмехнулся собеседник. – Ну что ж, жнецом быть тебе мораль не позволит… быть по твоему!
Яркий свет ослепил меня, тишина сдавила уши.
- Гена? – Слегка смеющийся голосок спросил меня. Знакомый голосок.
Свет отступал. Я видел бескрайнее небо и облака под ногами. Я видел Алину. Она стояла в метре от меня. Вся в белых одеждах.
- Где мы? – Спросил я.
- Ты у врат рая, жнец. – Раздался другй женский голос за спиной. Обернувшись, я увидел хранительницу Алины. За её спиной действительно были ворота. Обычные вороты с лаконичной надписью «РАЙ».
- Рая?
- Да, Гена, - произнесла Алина. – Я знаю, кем ты был, но…
Она обняла меня за шею и поцеловала.
Так вот чего я хотел. Оказаться вместе с ней у ворот рая. Да, действительно, банальное желание для ангела смерти…