story песочница
Проходил как–то Будда одной деревней.
Собралось несколько человек — его противников — и принялись они горячо и зло оскорблять Будду.
Он молча слушал очень спокойно. И из–за этого спокойствия им стало как–то не по себе. Возникло неловкое чувство: они оскорбляют человека, а он слушает их слова, как музыку. Тут что–то не так.
Один из них обратился к Будде:
- В чём дело? Ты что, не понимаешь, что мы говорим?
- Именно при понимании возможно такое глубокое молчание, — ответил Будда. — Приди вы ко мне десять лет назад, я бы бросился на вас. Тогда не было понимания. Теперь я понимаю. И из–за вашей глупости я не могу наказывать себя. Ваше дело — решать, оскорблять меня или нет, но принимать ваши оскорбления или нет — в этом моя свобода. Вы не можете их мне навязать. Я от них просто отказываюсь; они того не стоят. Можете забрать их себе. А сейчас мои ученики вас отпиздят.
Собралось несколько человек — его противников — и принялись они горячо и зло оскорблять Будду.
Он молча слушал очень спокойно. И из–за этого спокойствия им стало как–то не по себе. Возникло неловкое чувство: они оскорбляют человека, а он слушает их слова, как музыку. Тут что–то не так.
Один из них обратился к Будде:
- В чём дело? Ты что, не понимаешь, что мы говорим?
- Именно при понимании возможно такое глубокое молчание, — ответил Будда. — Приди вы ко мне десять лет назад, я бы бросился на вас. Тогда не было понимания. Теперь я понимаю. И из–за вашей глупости я не могу наказывать себя. Ваше дело — решать, оскорблять меня или нет, но принимать ваши оскорбления или нет — в этом моя свобода. Вы не можете их мне навязать. Я от них просто отказываюсь; они того не стоят. Можете забрать их себе. А сейчас мои ученики вас отпиздят.
story копипаста спиздил с лурка песочница
Короч, слушайте ахуенную историю. Жил-был интроверт. Нормально жил, как все интроверты. Задротил в доту, курил Gitane и слушал Bjork. Все было-бы заебись, но попалась ему однажды тян. Была тян не Джессика Альба, но ниче собой. И даже глаза вроде ясно голубые. Интроверт не сразу ее разглядел, слишком был занят дотой. А когда разглядел - почувствовал странное, незнакомое шевеление в джинсах. И понеслось: звонки, цветы, прогулки. Однако тян, как и положено всем тян, занесла интроверта в пустынную и злоебучую френдзону. И что уж он не предпринимал, погрязал он в этой френдзоне, как в сыпучих песках. И становился для тян все лучшим и лучшим "другом". Ну и вот, однажды, когда они сидели в кафе, интроверт совершенно случайно с шумом выпустил газы. Тян конечно возмутилась, мол "как так-то?" Интроверт так сконфузился, что не не мог ничего сказать в ответ. И вдруг, неожиданно для самого себя выпалил: "Ну и что, ты мне ведь не баба, а друг! А я при друзьях не стесняюсь так делать..." Тян открыла было рот ответить, но осеклась на полуслове, сраженная справедливостью замечания. В голове интроверта созрел хитрый план. И тут понеслось.... Он стал при тян отрыгивать, пердеть, размахивать трёхдневными носками, бегать с болтом в руках, обсуждать свой подзалупный творожок. В общем, вел себя с каждым днем все дружественнее и дружественнее. План сработал и тян в отчаянии ему дала. У них родилось трое детей, молодая семья переехала жить к бабушке в Саратовскую область и там молодой отец погожим весенним вечерком переебашил всю династию, включая себя самоё, из охотничьей двустволки, дабы хоть как-то развеять аппатию, вызванную синдромом достигнутой цели
