Подробнее
изивините. вы не видели БрайанаБэриема? убирайся отсюда, чужак ха-ха. просто шучу. Приятной вам ночи в отеле у Гилмэна. Отоль Гилмэна 7 фоирлпи 1922 Что бы тут ми происходило, у меня от этого моста мурашки по коже. Снопидомии становятся все ярче: каждую ночь я попадаю н какиа-то нооообраэимыо ландшафты, гдо стоят огромные здания солоршомио нозомнои архитектуры А толо моо по сно - оно такоо странноо. что я даже не могу его описать. Возможно, все это вызвано подспудными воспоминаниями о всех тех оккультных знаниях, к которым я приобщался, когда был но о себе.
Call of Cthulhu,Лавкрафт,Call of Cthulhu (game),Смешные комиксы,веб-комиксы с юмором и их переводы,Игры
Еще на тему
Перед ним простирался незнакомый пейзаж. Планета меньше, чем Земля, настолько меньше, что кривизна горизонта была заметна невооружённым взглядом. Он понял, что смотрит на множество горизонтов одновременно. Это не его органы чувств.
Но даже на таком небольшом мире он все равно не должен был бы видеть горизонт. Но сейчас его чувства были гораздо острее, или атмосфера -- прозрачней. Почему-то все предметы были видны хуже, расплывались по краям, но это не мешало его способности видеть, проблемы были только со сбором цельной картинки. Как киноплёнка с вырезанными испорченными кадрами, но только кадры не были последовательными. В них ощущалась глубина -- во многих смыслах.
Он сосредоточился на ландшафте и заметил, насколько он неровный. Там, где друг на друга находили огромные пласты горных пород, в земле появлялись впечатляющие провалы и трещины. Сжатая почва, щебень и скальные породы формировали зигзагообразные уступы и глубокие пропасти.
Он мог сосредоточиться на роще кристаллических фигур. Они больше походили на стекловидные сталагмиты, чем на людей, и планета трижды обернулась вокруг оси, пока они сдвинулись на едва различимое расстояние. Но при этом они общались, вибрировали, издавая инфразвуковой гул, передавали друг другу сложные идеи.
Он попытался расшифровать их гул, но столкнулся с распадом, с искажением изображений, которые "склеивались" вместе, за неимением лучшего слова. Его видение перенеслось к следующей сцене. Две кристаллических фигуры, которые плавно двигались друг к другу.
Он понимал, чем они отличались от остальных. Они были крупнее, и перемещались по земле там, где не было скопления "мёртвых" кристаллов, которые оставляли за собой другие подобные сущности, подобно проползшей улитке, оставляющей за собой слизь. И они не были ограничены экватором, где было жарче всего.
Они приблизились друг к другу, соприкоснулись...
Оно было большим не в том смысле, в каком бывают большими деревья или горы. Его размеры были больше, чем она была способна увидеть и почувствовать. Она словно видела нечто, что было больше, чем целая планета, оно вообще было непредставимо огромно, оно простиралось вдаль. Хана не могла лучше описать то, что она воспринимала. Нечто было окружено множеством собственных зеркальных отражений, но каждое отражение существовало в одном и том же месте. Некоторые из них двигались по-другому, и иногда, очень редко, одно из отражений вступало в контакт с чем-то, с чем не вступали другие. Каждое из отражений было таким же реальным и ощутимым, как и остальные. И это всё делало это нечто таким громадным, что она не смогла бы его описать, даже будь она учёным, который сотню лет провёл в лучших библиотеках мира.
И оно было живым. Нечто живое.
Она знала -- ей даже не пришлось раздумывать над этим -- что каждое из этих отражений или расширений целого было такой же его неотъемлемой частью, как её рука или нос были частью её самой. Каждая часть была под контролем этой сущности, и двигалась с определённым намерением и целью. Как будто эта сущность существовала во всех своих возможных отражениях одновременно.
"Оно умирает", -- подумалось ей. Самые дальние отражения существа отпадали и рассыпались на части, пока оно плыло в пустом безвоздушном пространстве, не двигаясь, а хитроумно проталкивая себя через бытие, содержащее её отражения, сжимаясь в одном месте, и разбухая в другом, перемещаясь со скоростью выше, чем скорость света. При её движении отдельные частички и фрагменты отлетали от целого, как отлетают на ветру семена от непостижимо огромного карахиндибы, одуванчика. Семена более многочисленные, чем пылинки на всей Земле.
Один из этих осколков, казалось, начал расти, становился всё больше, заполняя её сознание, пока полностью не поглотил все её чувства. Как будто Луна падала на Землю. Падала прямо Ханне на голову.
Там будет ещё много годноты, так что заходите, друзья.