— А ты про господа Иисуса Христа-то что-нибудь слыхал?
— Как же, бачка, — слыхал.
— Что же ты про него слыхал?
— По воде, бачка, ходил.
— Гм! ну, хорошо — ходил; а еще что?
— Свинью, бачка, в море топил.
— А более сего?
— Ничего, бачка, — хорош, жалостлив, бачка, был.
— Ну, как же жалостлив? Что он делал?
— Слепому на глаза, бачка, плевал, — слепой видел; хлебца и рыбка народца кормил.
— Однако ты, брат, много знаешь.
— Как же, бачка, — много знаю.
— Кто же тебе все это рассказал?
— А люди, бачка, говорят.
— Ваши люди?
— Люди-то? Как же, бачка, — наши, наши.
— А они от кого слышали?
— Не знаю, бачка.
— Ну, а не знаешь ли ты, зачем Христос сюда на землю приходил?
Думал он, думал, — и ничего не ответил.