У него оставалась физиологическая возможность согласиться, или не согласиться с кем-либо. Потому что ему отрезали письку, а не, фактически, его самого. Мне почему-то кажется, что люди, потерявшие возможность формировать волевое усилие, будь у них выбор, обменяли бы и письку, и сиську на способность действовать по своей воле.