рассказ

рассказ

Подписчиков: 15     Сообщений: 788     Рейтинг постов: 1,334.9
SvolochAbramov SvolochAbramov

story рассказ Ирина Погонина сказки середины зимы много букав 

Здравствуй, дядя, Новый Год

Истории,рассказ,Ирина Погонина,сказки середины зимы,много букав

Николай Иванович Вилевич по старой привычке проснулся рано. Сорокапятилетний бухгалтер, он начал свой трудовой путь в те самые лихие девяностые, когда за хорошую работу реально можно было получить пулю. Автоматную. За компанию с хозяином. 

 

Повезло, в числе немногих. Пронесло. И теперь опытный мастер жонглирования цифрами вел жизнь спокойную и размеренную. Доходы позволили приобрести небольшой загородный дом. Здесь он разместил любимые аквариумы с экзотической живностью – была такая страстишка у скромного бухгалтера. Раз в год (обычно зимой) выезжал на отдых в теплые страны. Попытки завести семью были не слишком удачными и, после трех разводов, Николай Иванович оставил матримониальные поползновения и спокойно жил один. Как многие современные бухгалтера, освоил компьютерные премудрости и работал удаленно. Самое горячее время было, конечно, в конце года. Декабрь месяц для господина Вилевича всегда был временем круглосуточной работы, кружения таблиц, процентов, дебетов и кредетов. И вот, сегодня, 31 декабря, все, наконец, закончилось. В ночь он отправил последние отчеты, тщательно сведя все цифры. И теперь, с чистой совестью, мог отдыхать целую неделю. Перед следующим годовым марафоном. 

 

Блаженно вытянувшись под легким шерстяным одеялом, Николай Иванович планировал выходной предпраздничный день. Но, что-то странное и необычное мешало спокойному мыследвижению. То ли звук, то ли запах. 

 

Приподнявшись на локте, Вилевич огляделся. Елка. Зеленая, оптимистично растопырившая колючие веточки. На том месте, где вчера стоял его компьютерный стол. 

 

Резво вскочив, он подошел к новогоднему символу. Что-то еще было не так. Взгляд скользнул вниз… Вместо привычных синих боксеров на нем развевались широкие семейники. Ярко-красные с веселым новогодним рисуночком. Да-да, снеговик с морковкой… 

 

Оглядевшись, Николай Иванович заметил большой красный мешок, стоявший на месте его дипломата с бумагами. Из приоткрытого шкафа… 

Распахнув дверцы, он понял, что это точно чья-то шутка. Вместо костюмов и рубашек, висели три шубы. Расписные, с белоснежными воротниками. На полочке лежали шапки, внизу наличествовали валенки. Полный комплект Деда Мороза. Вернее три. На выбор: красный, синий и серебряный. Ну, конечно, сегодня же Новый Год! 

 

Нет, надо выпить! Увы, в холодильнике оказались мандарины, мороженое и кока-кола. Вместо запасенной водочки. В голове зазвучала дурацкая мелодия: «jingle bells, jingle bells»… Задавив колокольчики в голове, Вилевич рванул в ванную. И тут наткнулся на зеркало. На него растеряно смотрел… Дед Мороз. Белая борода (как он ее сразу-то не почуял?), белые волнистые кудри. Нос, глаза и едва видные губы, вроде, свои. А, вот… Он решительно дернул бороду. Блин!!! Больно! Как? И усы, и брови и снежные локоны были настоящими. 

 

Вернувшись в комнату, накинул халат (конечно, красный, разрисованный елочкам) и присел в кресло. Что делать? За спиной раздался негромкий стук. Отдернув плотную штору, подошел к панорамному окну, выходившему в сад. 

 

На мангальной площадке стояли сани, запряженные тройкой белоснежных коней. Кто из них стучал? Это было не важно. Они все в нетерпении били копытами, торопясь в дорогу. 

 

Николай Иванович Вилевич, в миру опытный бухгалтер, накинул серебряную шубу, нахлобучил шапку, сунул ноги в валенки. А, когда взял в руки посох, все сомнения исчезли окончательно…

Автор: Ирина Погонина

Развернуть
Комментарии 1 12.01.202210:32 ссылка -0.9
SvolochAbramov SvolochAbramov

story рассказ Петр новичков сказки середины зимы много букав 

В эфире радиостанция «Moonlight»

Истории,рассказ,Петр новичков,сказки середины зимы,много букав

Патрик закончил мешать соевое тесто и разлил его по формочкам. Подкрашенной сахарной глазурью залил верх будущих кексов, поставил в духовку, щелкнул тумблером и наклонился посмотреть через стекло. Все шло прекрасно, через несколько минут угощение будет готово. Он вымыл руки, достал бутылку шампанского и приготовил пару бокалов. Из динамика аудиосистемы звучала новогодняя подборка — Фрэнк Синатра пел «Let It Snow».
Патрик сходил в гидропонный блок и принес оттуда лоток с миниатюрной сосной. Бонсай когда-то выращивал его напарник Сегацу-сан, и теперь он на правах наследника заботился о, возможно, единственном в этом мире миниатюрном деревце. Здесь, на лунной базе, это уж точно был единственный экземпляр. Энди Вильямс под эстрадный оркестр пел «The Most Wonderful Time of the Year».
Вернувшись в кухонный уголок, Патрик занялся салатом. Капуста, шпинат, немного лука, шампиньоны, горошек и соевый соус. Подумав над морковкой, просто почистил ее и, разрезав вдоль, разложил на тарелке — он предпочитал хрустеть ею, а не жевать в натертом виде. Нэнси и Фрэнк Синатра пели «Somethin' Stupid».

Он посмотрел на таймер — до наступления нового года по Новому Орлеану оставалось пять часов. Вполне достаточно для того, чтобы украсить каюту. Он никогда не любил украшать помещение заранее, видя в этом что-то неправильное. Сам процесс украшения дома — это уже праздник, и совершать его в один из предпраздничных дней Патрик считал глупостью, равнозначной использованию половины запаса фейерверков за неделю до Дня Независимости. Brotherhood of Man пели «Save Your Kisses For Mе», и Патрик, пританцовывая, стал развешивать мишуру вдоль стен.
Поставив лоток с бонсаем посреди стола, он тоже украсил его мишурой и шариками, скатанными из фольги. Ватой изобразил снег под деревом и на ветках. Несмотря на то, что он родился и вырос в Луизиане, Новый год у него всегда ассоциировался со снегом, и каждый год он предпочитал на этот праздник уехать к кому-нибудь из друзей, живущих в северных штатах. Последние три года перед лунной миссией он жил и тренировался в России. Вот уж там умели праздновать Новый год! Словно в ответ на его мысли певица с красивым именем Валентина запела «Кабы не было зимы».
Несмотря на то, что Патрик хорошо знал русский язык, понимание этой песни давалось ему с трудом. Но сам мотив и голос нравились ему и будили добрые воспоминания о днях подготовки к международной лунной миссии. С этими воспоминаниями он решил навестить остальных членов команды.

Первым делом зашел в медблок. Роман Зубов до сих пор находился в коме. Приборы показывали, что он еще жив, но Патрик, как ни старался, так и не смог уловить в нем ни одного признака жизни. Затем он прошел в морозильную камеру, остановился возле двух прозрачных пластиковых пакетов, покрытых инеем. На одном, в котором лежало тело азиата, значилось имя Ёши Сегацу, во втором покоился чернокожий Пьер Ноэль. Пятый член экипажа, Клаус Шольке, так и остался снаружи. Если присмотреться, в торцевой иллюминатор кают-компании можно был разглядеть его фигуру в скафандре, лежащую лицом вниз.
Патрик несколько раз собирался выйти наружу и занести его внутрь станции, но каждый раз, надевая скафандр, не мог заставить себя открыть шлюз. Казалось, что он не успеет сделать и пары прыжков, как рядом появится очередной спутник-убийца, и заряд стальной картечи прошьет его множеством игл. Сейчас он снова смотрел в иллюминатор на неподвижную фигуру, пока запах подгорающего теста не вернул его к реальности.

Нельзя сказать, что кексы совсем сгорели, но праздничного вида больше не имели. Глазурь запеклась до коричневой корочки, тесто почернело. Настроение упало окончательно, и даже зазвучавшая из динамика «Jingle Bells» не могла его поднять. Патрик небрежно ссыпал неудавшийся десерт в большую тарелку и поставил рядом с миской салата и бутылкой шампанского. Уселся поудобнее в кресло и открыл панорамное окно с видом на Землю.
Когда шторы разъехались, он увидел высоко над горизонтом еще один подгоревший кекс. Только этот был круглым, висел в космосе, и его окутывали черно-серые грязные облака, сквозь которые мелькали вспышки молний. Тысячи тонн пепла летали в атмосфере, кислотные дожди и ураганы вкупе с высоким уровнем радиации стали обыденным прогнозом погоды там, на поверхности некогда голубой планеты. Из динамиков Нат Кинг пел колыбельную «Silent Night», и эта песня казалась Патрику реквиемом по всей цивилизации.

Он налил полбокала и отсалютовал мертвой планете. «Не чокаясь» — вспомнив поминальный обычай русских, не стал стучать по специально поставленному для этой цели второму бокалу. И опять, словно прочитав его мысли, проигрыватель запустил русскую песню «Зима» в исполнении Эдуарда Хиля. Патрик невольно улыбнулся. Русские действительно умели грустить и умели радоваться, и их музыка хорошо отражала эту способность, когда любое сильное чувство — во всю силу, во всю широту их огромной души. Он стал притопывать ногой в такт плясовой музыке и готов уже был встать и станцевать, но сменившая Хиля Alabama с кантри-композицией «Christmas In Your Arms» снова навеяла на него тоску.

Шальная мысль вдруг посетила Патрика. Он встал и быстро пошел в аппаратную. На секунду замер в дверях — он не был здесь почти три недели, хотя раньше, будучи инженером по связи, проводил тут каждый день, и сейчас он чувствовал себя несколько странно, словно вернулся в прошлое, где ничего еще не случилось, и он как будто бы просто идет на свое привычное рабочее место. Он включил радиоусилитель передающей станции, вывел передачу на широкий диапазон с дублированием в УКВ и соединил с внутренней аудиосистемой. Подключив свою гарнитуру, вернулся в кресло и поприветствовал космос в открытом эфире.
— С наступающим, Земля! Даже не знаю, что тебе пожелать. Наверно, скорейшего выздоровления. Ну и пусть те паразиты, что поселились на тебе, тоже выживут. Как-никак, а я один из них, — сказал он. — Сегодня радиостанция Мунлайт заполнит весь эфир, и на всех частотах сегодня будут праздновать очередной и, дай бог, не последний виток вокруг нашего светила.

В следующий час он транслировал в сторону мертвой планеты свою подборку новогодней музыки — «Happy New Year» Аббы, «Christmas rules» от The Shins, «Carol of the Bells» в исполнении какого-то неизвестного ему коллектива, «Mama Never Liked Christmas» от The WhiskeyBelles, «Christmas Secret» в исполнении Энии...
Когда Патрик выпил половину бутылки и вместе с Робертом Деви пел «New York City Christmas», его внимание привлек звук зуммера из аппаратной. Он даже не сразу сообразил, что это входящий сигнал. Сначала не понял, а потом не поверил. Писк зуммера извещал, что на его частоте кто-то передает какую-то информацию. Он бросился к пульту и включил прием на громкую. Череда коротких и длинных сигналов явно была кодом, и он запустил дешифровку по протоколу Международного Космического Агентства. Сигнал не поддался, российский протокол тоже не помог, а вот протокол НАСА сработал, расшифровав сигнал как запрос «свой-чужой». И когда Патрик это понял, у него волосы встали дыбом. Это был запрос от боевой автоматической платформы, и она требовала ответа на чертов запрос «свой-чужой»! В противном случае она собиралась атаковать тем, что у нее было, только что запеленгованный объект. Патрик мгновенно выключил эфир и стал вводить данные станции в поисковую базу. Ответ его не порадовал — старая, как экскременты мамонта, станция Трайден, запущенная еще в рамках программы СОИ и чудом сохранившая работоспособность. Хотя не исключено, что ее могли модернизировать, иначе как бы она смогла отреагировать на его радиопередачи и принять решение уничтожить источник. На борту эта бочка с дерьмом имела ядерный заряд, и в этот раз, в отличие от прошлого, базе грозило полное уничтожение.
Патрик лихорадочно думал, что предпринять. Обозначить себя как «свой» он не мог, не было кодов. Спрятаться и переждать атаку тоже — его уже запеленговали и теперь держали в луче наведения. Он это знал, так как датчики на передающей антенне фиксировали узкосфокусированное ИК-излучение. Значит, платформа целится просто по источнику его передачи. Нужно было как-то отразить луч или рассеять его, не давая системе наведения найти цель.
Три недели назад они оказались в подобной ситуации. После того, как связь с Землей прервалась, а на ее поверхности стали загораться видимые даже из космоса вспышки термоядерных взрывов, они стали отправлять сигналы на всех частотах, но в ответ не слышали ничего, кроме радиопомех. Единственным, кто отреагировал на их сигнал, оказался новейший противоракетный спутник, который по невероятному стечению обстоятельств сорвался с околоземной орбиты и оказался на лунной. Сегацу и Пьера накрыло первым же снарядом — лунный ровер, на котором они возвращались, не доехал до ангара метров двадцать. Космическое оружие экономно и предназначено в основном лишь для порчи обшивки, а остальное доделает вакуум, вот и в этот раз над головой возвращающихся в спешке космонавтов разорвалась кассета с иглами и шрапнелью. Зубов, уже ждавший их у открытых ворот ангара, получил одну из таких игл в голень. Но, наскоро перетянув ногу, бросился на помощь уже мертвым товарищам. Русский героизм, граничащий с безумием.

Клаус Шольке тем временем прыгал к установке запуска орбитальных зондов, которые периодически отправлялись на лунную орбиту с разными научными целями. Эти зонды были единственным, что они могли противопоставить взбесившемуся спутнику. Если вывести зонд в направлении спутника, он мог бы принять основной удар на себя и тем самым спасти станцию. У космонавтов было всего полчаса до того, как спутник совершит виток и снова пойдет в атаку. В спешке Клаус никак не мог перевести рычаг затвора в положение «открыто». Но когда ему это удалось, стало понятно, что пусковая труба наклонена слишком низко, поэтому ему пришлось крутить ручки подъемного и поворотного механизмов, меняя угол и направление трубы. Патрик в это время сидел в аппаратной и вычислял оптимальный курс запуска. Наконец им удалось запустить болванку в нужном направлении. Патрик внимательно следил за сближением по данным телеметрии и был готов с любой момент открыть солнечные отражатели, чтобы перехватить кассету со шрапнелью подобно бейсбольной перчатке, хватающей летящий мяч.
План сработал — дьявольский спутник воспринял зонд как угрозу и выстрелил по нему. Но к моменту выстрела расстояние между ними было уже настолько мало, что заряд повредил не только зонд, но и сам спутник. Повредил, видимо, достаточно сильно, потому что тот сразу стал падать, причем, к несчастью, падал он прямиком на Клауса. Патрик кричал ему в эфир, чтобы он убирался оттуда, но уже понимал, что шансов нет. Не в силах отвести взгляд, он смотрел в панорамное окно, как полутораметровый бочонок на огромной скорости врезается в поверхность Луны, взметает клубы пыли, а затем из этого пыльного облака вылетает белый скафандр Клауса и падает смотровым щитком вниз. Очевидно, удар был очень сильным, потому что Клаус так и не встал.

Из ступора Патрика вывел равномерный стук в дверь шлюза. Это был Зубов. Он сидел, прислонившись к двери спиной, и стучал по ней затылком. Руками он держал воротники скафандров Сегацу и Ноэля, которых он волочил от ровера, пятясь спиной. Пока Патрик лихорадочно надевал костюм и стравливал воздух, Зубов не переставал стучать, но как только створки разъехались, он упал спиной назад и замер. Когда Патрик наконец смог открыть его шлем, губы Романа уже начали синеть. Помимо ранения в ногу, у него оказалась испорчена система подачи воздуха. Как он смог столько времени дышать использованным воздухом, было совершенно непонятно. А теперь вот уже третью неделю он лежал в медблоке и не приходил в сознание, хотя, согласно показаниям приборов, был жив.

Воспоминания об этих событиях пронеслись в голове у Патрика за одно мгновение. «Пусковая установка!» — подумал он. Если тот спутник, падая, не повредил ее, и если сейчас она находится в рабочем состоянии, если зарядить установку и направить пусковую трубу в сторону платформы, и если потом успеть добежать обратно, чтобы корректировать полет зонда из аппаратной, тогда... тогда, возможно, он встретит новый год живым.
Уже защелкнув щиток шлема, он понял, как трудно начать шлюзование. Рука не хотела передвигать рычаг в рабочее положение. Он подключил прием сигнала аудиосистемы и услышал, как в наушниках заиграли вступительные фанфары «The Final Countdown». Это была одна из его самых любимых композиций, из-за нее он, собственно, и захотел стать астронавтом. Музыка придала ему уверенности, и он решительно сдвинул рычаг, запуская процесс откачки воздуха.

К установке он прыгал, едва сдерживая нервный смех — новогодняя подборка в его медиатеке закончилась, система автоматически запустила следующую группу треков, и теперь солист группы AC/DC хрипел Патрику в уши про «Highway to Hell».
«Ну, это мы еще посмотрим, куда ведет эта дорога». Он так увлекся, что не заметил припорошенного лунной пылью Клауса и споткнулся об него. В каком-то невероятном кульбите умудрился извернуться и упасть на бок. Сердце стучало так, словно хотело вырваться наружу. Он перевернулся на грудь и оттолкнулся от грунта. Не получилось, он вновь чуть не ударился шлемом о камни. Еще раз — и снова неудача, неудобный скафандр с тяжелыми баллонами за спиной не позволял встать нормально. Патрик сосредоточится и вспомнил, как их учили вставать — оттолкнуться руками и тут же согнуть колени, запрокинуть, насколько возможно, голову назад и, выгнувшись дугой, распрямиться, пока не завалился на спину. Со второй попытки этот трюк ему удался, и он продолжил прыгать к своему спасению.

Дальше он действовал на кураже. Видимо, коктейль из адреналина с шампанским заглушил страх и придал сил. Он зарядил установку зондом и направил пушку в сторону Земли — туда, откуда приближалась проклятая платформа. Рискуя упасть на спину, взглянул на звезды над головой.
— Эй, дед с бородой, если ты есть где-то там, сотвори чудо и помоги мне, а если тебя нет, то я и сам справлюсь!

Обратный путь он проделал уже более уверенно, сопровождаемый оптимистичным «We Drink Your Blood» от Powerwolf. Едва дождавшись, когда давление в шлюзе сравняется, стянул с себя скафандр и тут же ринулся в аппаратную. Платформа вышла на расстояние атаки, и скорее всего Смерть на конце ядерной боеголовки уже собиралась поздравить Патрика с Новым годом.
— Не дождешься, нам еще рано встречаться, — пробормотал он и нажал кнопку пуска.
Цилиндр с зондом вылетел, как пробка из бутылки с шампанским, устремился вверх, готовый вырваться из слабого притяжения Луны. Патрик бросил взгляд на таймер. До нового года по Новому Орлеану оставалось еще пятнадцать минут. Вполне можно успеть налить бокал шампанского. Осталось только раскрыть солнечные панели так, чтобы они отразили луч наведения, и всё — всё, что мог, он сделал, остальное за Сантой или кто там есть вместо него. Вернувшись в кают-компанию, он уселся в кресле поудобнее и стал наблюдать. Грязно-серый диск Земли поднялся еще выше над горизонтом и теперь был виден целиком. Патрик перезапустил проигрыватель и вновь включил новогоднюю подборку.

В динамиках играла композиция «Christmas Canon Rock», когда яркая вспышка заслонила звезды. Ядерный заряд сдетонировал высоко над орбитой и не мог причинить ему вреда. Зато очень даже по-новогоднему отметил наступление нового года гигантским салютом. Патрику на секунду даже показалось, что с неба медленно спускаются яркие снежинки. Он стоял перед окном с бокалом шампанского, смотрел на обезображенную планету, и, несмотря ни на что, чувствовал себя почти счастливым. О том, что будет дальше, он не думал — как говорил его русский друг, «будет завтра — будем думать». На девятнадцатой минуте наступившего года из медблока раздался сигнал — тот самый сигнал, которого Патрик ждал вот уже три недели. Он взял бутылку с шампанским, два бокала и пошел к напарнику.
«Ты очень вовремя, дружище, ах, как же ты вовремя!»

Автор: Петр Новичков

Развернуть
Комментарии 0 08.01.202217:07 ссылка 1.0
SvolochAbramov SvolochAbramov

story рассказ сказки середины зимы Ольга Кузьмина много букав ОЧЕНЬ МНОГО БУКАВ Iren Horrors artist 

Приданое для Снегурочки

'■ennovrors,Истории,рассказ,сказки середины зимы,Ольга Кузьмина,много букав,ОЧЕНЬ МНОГО БУКАВ,Iren Horrors,artist

- Jingl bells, jingl bells, jingl all the way! - проорали за дверьми.

В пиршественной зале наступила напряженная тишина. Двери распахнулись, ударившись створками о стену. Толстяк в красной короткой шубе с белой оторочкой и таком же колпаке, сдвинутом на левый глаз, встал, покачиваясь в дверном проеме.

- Д-дор-рогие мои... - он широко улыбнулся и распахнул объятья. - К-ак же я вас всех...

Он запнулся, силясь сформулировать забуксовавшую мысль. В напряженной тишине отчетливо прозвучал сухой щелчок. Толстяк рухнул лицом вниз. По нему с радостными воплями пронеслась толпа эльфов. Срывая с себя красные колпаки, они ринулись занимать места за накрытыми столами, попутно обнимаясь с гномами, ниссе и томте1.

Крампус2 закатил глаза, с тяжким вздохом поднялся и направился к поверженному толстяку. Сгреб его за шиворот и поволок к отдельно стоящему в углу небольшому столику. Крякнул, усаживая на лавку.

- Вот отъелся на наших подношениях, кабан проклятый!

Толстяк что-то бессмысленно промычал и упал головой в блюдо с пудингом. Крампус, не переставая ворчать, вернулся на свое место, украдкой растирая пальцы. Одним щелчком уложить Санта-Клауса - это вам не фунт изюма. Тем более, после недели тяжких трудов. Но жребий есть жребий.

- Больше никого не ждем? - король гоблинов поднялся со своего трона во главе центрального стола. - Тогда начнем наш праздник!

Он взмахнул рукой. Оркестр гоблинов грянул древний гимн зимы. Гости одобрительно зашумели и дружно налегли на угощение.

- А здесь неплохо, - ведьма Бефана3 одним махом осушила бокал вина и томно вздохнула, покосившись на короля гоблинов. - И хозяин красавчик...

Ее соседка Перхта4 с усилием оторвала от столешницы огромный нос.

- Веди себя прилично, подруга. Тебе не сто лет! - Она скептически осмотрела полутемный зал со стрельчатыми окнами. Факела на стенах горели ровно, без дыма и чада, но света почти не давали. - Кто-нибудь объяснит мне, почему мы собрались в этой дыре? Гоблины никогда не входили в число зимних праздничных духов. А их король - вообще непонятно кто.

- Он из сидов. - Бефана кокетливо поправила выбившуюся из-под остроконечной шляпы седую прядь. - Говорят, его изгнали за любовь к королеве Зимнего двора.

- Дура ты романтичная! - Перхта сплюнула под стол. - Какой он тебе сид? Тощий, лохматый, как сова встрепанная.

Сидящий напротив моложавый крепыш Олентцеро5 философски пожал плечами.

- Так ведь он умеет превращаться в сову. А эти птицы входят в свиту Кайлех6. Так что неудивительно, что мы здесь собрались.

- Верно, - поддержал его Йоулупукки7, стряхивая крошки кекса со своей окладистой бороды. - Я слышал, что король гоблинов носит плащ из совиных перьев.

- Многие фэйри носят нечто подобное, - возразила Перхта. - Они с совами в давней дружбе - вместе детей воруют. Но это не повод.

- Да ладно тебе придираться! - Бефана подлила ей еще вина. - Весело, вкусно, музыка хорошая. Чего еще надо?

Король гоблинов слышал их спор, как слышал всё, что происходит в его владениях. Ох уж эти слухи... Как они ему надоели за тысячу лет! Вовсе его не изгнали. Он сам ушел. Лучше править гоблинами, чем терпеть снисходительное высокомерие родичей-сидов.

Но в одном Перхта права - притянуть гоблинов к празднованию середины зимы можно только за уши. И он весьма удивился, когда получил предложение устроить традиционную, завершающую новогодние праздники вечеринку для всех, к этим праздникам причастных. Однако отказываться не стал - любопытно же посмотреть на главных духов зимы из разных стран. Король навел кое-какие справки, и ему стало еще любопытнее. Предложение исходило от Деда Мороза, с которым гоблины ни коим образом не сталкивались.

Тем временем в зале становилось всё шумнее. Гости делились друг с другом новостями, перекрикивая музыку, а музыканты наяривали вовсю, стараясь заглушить пьяные крики. На площадку возле оркестра вышли танцевать рил три пары - Юлениссе8 с Бефаной, Олентцеро с Кайлех и Йоулупукки со Снегурочкой. Король гоблинов заинтересованно следил за последней парой. Он много слышал о снежной деве - создании сильнейшего зимнего волшебника.

- Крепкое у тебя вино. - Подобравшийся сзади Крампус фамильярно облокотился о спинку трона. - Даже наших старух проняло.

- Тысячелетняя выдержка. А ты бы придержал язык, не то оторвут. Богини не стареют.

- Все стареют, - хмыкнул Крампус и слизнул длинным языком пирожное из вазочки. Проглотил не жуя и довольно рыгнул. - Стареют и глупеют. Размягчаются сердцем и мозгами. Людей жалеть начинают. А людям только дай поблажку - мигом уважать перестанут.

- Тебе-то грех жаловаться. Помнят, боятся.

- Да какое там! Профанация одна, а не страх. Розги запретили, кости отняли, вместо золотых монет шоколадные всучили. И клоун этот всё время рядом отирается...

Король гоблинов посмотрел в сторону храпящего в пудинге Санта-Клауса и сочувственно кивнул.

- Да, меняются времена.

- Это точно, - Крампус шумно вздохнул. - Помню, прежде нас действительно боялись. Детей в строгости держали. Подарки раздавались по справедливости. А сейчас неважно, как себя малец весь год вел - хорошо ли, плохо ли - главное, чтобы родители раскошелились.

- Мда...

Вопрос о детях для короля был болезненным. Люди перестали в сердцах проклинать своих младенцев, и из кого теперь прикажете делать новых гоблинов? Эдак он скоро совсем без подданных останется.

- Эх, что-то я совсем закис. Тряхнуть, что ли, стариной? - Крампус наклонился поставить кубок на стол и доверительно прошептал: - Ты глаза-то погаси, братец. Дед Мороз за свою Снегурочку и не таких как ты в порошок растирал.

И он зацокал тяжелыми раздвоенными копытами к танцующим.

Олентцеро, обмахиваясь черным беретом, вернулся за стол. За ним последовал и Юлениссе, вытирая пот со лба длинной белоснежной бородой. Кайлех и Бефана с двух сторон подхватили Крампуса и закружили в зажигательной джиге. Вокруг них заскакали эльфы и гномы.

Йоулупукки внезапно охнул и схватился за отдавленную Крампусом ногу. Снегурочка осталась в одиночестве. Дед Мороз, всё это время молча сидевший на почетном месте - справа от трона - повернулся к королю гоблинов, но тот внезапно исчез и появился уже среди танцоров. Что-то скомандовал музыкантам, и джигу сменил вальс. Дед Мороз хмыкнул и прищурился. Король подал руку Снегурочке.

- Подари мне этот танец, прекрасная леди.

Она подняла на него серьезные серые глаза. Несмотря на жаркую пляску, щеки её оставались бледными.

- Я... буду рада танцевать с тобой.

Сквозь шелк перчатки он чувствовал тепло ее руки - живое, настоящее. Король гоблинов ценил красоту человеческих женщин - недолговечную, но яркую, искреннюю. Ценил и красоту фэйри - неуловимую или броскую, но всегда изменчивую, лукавую. Снегурочка была иной. Нерожденная, она отличалась и от дочерей человеческих, и от дев Волшебной страны. А глубоко внутри нее билась мечта - заветная, неисполнимая. Запертая за ледяными засовами.

Увлекшись этой загадкой, он не заметил, как изменилось настроение в зале. Больше никто не пытался перекрикивать музыку. Гости притихли, даже буйная семейка троллей во главе с великаншей Грюлой перестала стучать кружками. Свернувшийся под их столом огромный черный кот приоткрыл один глаз. Все смотрели то на медленно кружащуюся пару, то на хмурящегося Деда Мороза.

Снегурочка прикусила губу.

- Это... долгий танец?

- Сколько захочешь. - Он склонил голову на бок. - Какой цвет у твоих глаз?

- Разве ты не видишь?

- Сейчас они серые. Но это неправда. Так какой же?

- Какая разница? - Она через его плечо посмотрела на музыкантов. - Прикажи им перестать. Я не хочу больше... танцевать.

- Это тоже неправда.

Снегурочка бледно улыбнулась.

- Значит верно сказывают, что фэйри чуют... ложь?

И говорит она странно - запинаясь на простых словах, как будто хочет сказать что-то совсем другое. Король вскинул руку, и музыка смолкла.

- Благодарю за танец, леди.

Снегурочка вежливо склонила голову. Он одиночестве вернулся на свой трон, и музыканты снова заиграли. К Снегурочке подскочил Крампус и утащил плясать.

- А у тебя затейливо. - Дед Мороз придвинул свое кресло ближе к трону. - Дворец большой, город вокруг тоже немаленький. Только неухоженное всё. Сразу видно - женской руки не хватает. Ты ведь не женат?

- И не собираюсь.

- Не зарекайся. - Дед Мороз шумно отхлебнул из кубка. - Соседушка твой, Аид, тоже в бобылях ходил, пока Персефону не встретил. До сих пор душа в душу живут.

- Я несколько иначе представляю себе счастливую семейную жизнь.

Вопреки предостережению, король не сводил глаз со Снегурочки, которая учила Бефану и Крампуса танцевать цыганочку с выходом. Выходило у них не слишком слаженно, зато весело. За неимением платочка ведьма размахивала шарфом, заставляя Крампуса приседать чаще, чем того требовал танец. Шарф был связан из шерсти тролля и вполне мог заменить собой кистень.

- Я смотрю, приглянулась тебе моя внучка, - неожиданно трезвым голосом сказал Дед Мороз.

- Тебе не о чем беспокоиться. Угощайся лучше. Яблоки вот попробуй, особый сорт, только для дорогих гостей.

- Ты мне зубы не заговаривай.

Король оскорбленно закатил глаза.

- Я, конечно, не ангел, но и не демон. С моей стороны твоему созданию ничего не грозит. Мне известно, что от любви Снегурочка растает.

- Известно, стало быть? - Дед Мороз приподнял мохнатые брови. - То-то я смотрю, слишком много сов вокруг моей деревни развелось. Признавайся, положил глаз на Снегурочку?

- Я не собираюсь ее соблазнять!

- А жениться?

- Ты, гость дорогой, что пил весь вечер? Или тебе собственная внучка надоела?

- Плохо твои шпионы слухи собирают. - Дед Мороз усмехнулся в усы. - Всё верно, если полюбит Снегурочка, то растает. Но только если полюбит она человека. А ты же этот... как его, - он досадливо пощелкал пальцами, - вот память дырявая! Опять забыл, как чертей заморских называют!

- Попрошу моих гоблинов не оскорблять!

- Фэйри, во! - Дед Мороз просиял, вспомнив заковыристое словечко. - Тем более, из зимних, так?

- А ты, похоже, тоже навел справки? Но почему я? Кузен мой, король Зимнего двора, три года как овдовел. Вы же у него в прошлый раз собирались. Что же не сосватал?

- Да не пришелся он по сердцу Снегурочке, - неохотно ответил Дед Мороз. - Хоть и красавец писаный, не в обиду тебе будет сказано.

- Не всякий в дело гож, кто лицом пригож, - король гоблинов коротко хохотнул. - Так у вас говорят? Одобряю вкус твой внучки. Кузен мой - ублюдок редкостный. Но ведь любовь - она и есть любовь. Хоть к человеку, хоть к фэйри.

- Разница есть, - Дед Мороз потянулся к жбану с медовухой. - Давай-ка выпьем, пока не выдохлось. Не ценят они моё угощение... Так, о чем я? Да, есть разница. В людях солнца много, огня живого. Фэйри - другое дело. Вы - лунные дети. Огонь ваш холодный.

- Вот только не надо обобщать, - его собеседник глотнул медовый напиток, одобрительно причмокнул. - Мы не слабее людей любить умеем.

- Риск, конечно, есть. - Дед Мороз устало потер глаза узловатыми пальцами. - Но ведь ей так и так помирать. Придет весна, и сгорит моя Снегурочка...

- Ты хочешь сказать - растает?

Дед Мороз мотнул головой.

- Говорю, как есть. Не могу я больше. Крампус жалуется, что мы не в меру добреем. Может и так. Когда создавал я Снегурочку, даже не сомневался, что всё правильно делаю. А теперь мне каждая весна, как нож по сердцу. Костер этот... Каждый год, понимаешь? Любые желания исполняю, а ее - не в силах.

- Она хочет любить и не бояться.

Это не было вопросом.

- Да. - В выцветших глазах Мороза таилась человеческая тоска. - Понятливый ты, это хорошо. Решайся, твое величество. Краше ты себе королевы не найдешь.

- А если она у меня растает?

- Я тебя не трону, слово даю! - Дед Мороз сжал прислоненный к креслу посох. - А коли дойдет до свадьбы, на приданое не поскуплюсь.

- Обижаешь! - король гоблинов встал. - У меня с казной всё в порядке. Ладно. Будем считать, что сватовство состоялось.

***

Возле дворца гоблины кормили выпряженных из упряжек коней, лис и оленей. Еду раздавали щедро, но олени всё равно норовили выхватить кусочки мяса из-под носа обиженно тявкающих лисиц.

Снегурочка, перегнувшись через перила балкона, бросила вниз кисточку винограда. Седой лис подпрыгнул и ловко схватил угощение. Бесшумно возникший на балконе король гоблинов засмеялся.

- Этот виноград не зелен!

Снегурочка вздрогнула, но не обернулась.

- Пусть отъедаются - им нелегко приходится в это время.

- А тебе?

- Я привыкла. Начинать жизнь заново каждую зиму - это не худшая судьба.

- Вот как? А что происходит с твоей памятью?

- Она пропадает. Но я быстро учусь... И кое-что помню.

- Что именно?

Она всё-таки повернулась к нему.

- Я помню, как больно сгорать.

Король гоблинов кивнул. Да, она слишком настоящая, чтобы просто растаять. Перемудрил Дед Мороз.

- Хочешь, я покажу тебе мои владения? Как вижу их только я?

Снегурочка молчала, покусывая губу. Он ждал.

- Да, - тихо сказала она. - Покажи.

Он обхватил ее за талию и взлетел с балкона к самой вершине башни. Ветер подхватил подол голубого платья Снегурочки, выбил пепельные волосы из-под расшитой самоцветами повязки, смешал с пушистыми перьями на мантии короля. Он мягко опустил ее на смотровую площадку и неохотно разжал руки. Снегурочка огляделась, ахнула и медленно пошла по кругу, задерживаясь на каждом шагу, всматриваясь в переплетение зеленых и каменных стен внизу. Король внимательно наблюдал за ней.

- Тебе нравится мой Лабиринт?

- Он... хитростный. - Она быстро глянула на него. - Причудливый и... глубже, чем кажется.

- Верно! - Он удивленно поднял бровь. - Семь ярусов в глубину. Как ты догадалась?

- Это же ты... - Она повела рукой. - Лабиринт - это ты сам. А ты именно такой.

Раскосые глаза короля гоблинов расширились. Он хотел что-то сказать, но закашлялся.

- Я тебя обидела? - встревоженно спросила Снегурочка.

- Нет, просто меня еще никто так быстро не понимал. Если вообще понимал, - он взял ее за руки. - Ага, у тебя синие глаза, я так и думал. Оставайся со мной, прошу тебя. В моих владениях никого не сжигают на кострах. Правда, здесь не бывает зимы, но если захочешь, я построю для тебя замок из чистого льда.

- Нет.

- Я тебе не нравлюсь?

Она застенчиво улыбнулась.

- Я хотела сказать, что не хочу дворец изо льда. А ты мне нравишься. Очень. Но я не могу бросить дедушку. Он без меня не справится.

- С чем не справится?

- С разными делам. С почтой. Ему тысячи писем приходят - с новогодними желаниями. И всем нужно ответить - особенно детям.

- Он выполняет все желания?

- Да, если только не просят что-нибудь плохое.

Он широко улыбнулся. Приданое? Вот оно - самое лучшее приданое на свете!

- Не вижу проблемы. Ты будешь гостить у него зимой и помогать с письмами. Скажем, в ноябре и декабре. Согласна?

Снегурочка всхлипнула.

- Я хочу любить тебя! Но я боюсь... Вдруг с тобой что-нибудь случится!

- А что может случиться со мной?

- Бывало, что сходили с ума, когда я сгорала. Или руки на себя накладывали.

Они были одного роста, так что ему не пришлось наклоняться, чтобы прошептать ей в дрожащие губы:

- Я не сойду с ума. А ты не сгоришь, моя королева. Больше никогда.

***

Несмотря на мороз, окна в тереме Деда Мороза были распахнуты настежь. Гостям было жарко от русского гостеприимства. Сборный оркестр из леших и шуликунов9 исполнял нечто залихватское, хотя и трудно определимое - не то "Ой, мороз-мороз, не морозь меня", не то "Во поле березка стояла". Разбуженные среди зимы лешие клевали носами и застревали корявыми пальцами в гусельных струнах. Но гости, слабо разбирающиеся в русской музыке, их промахов не замечали.

- Давно надо было у тебя собраться. - Бефана, обмахиваясь шляпой, присела на лавку рядом с хозяином. - А где Снегурочка?

- К муженьку улетела. - Дед Мороз нарочито насупился, скрывая веселый блеск помолодевших глаз. - Дернул меня черт с гоблинами связаться! Стоило отвернуться - фьюить, и нету ее. И мешок мой сперли! Совсем новый мешок, ста лет не проносил.

- Да уж, не повезло тебе с зятем, - посочувствовал Йоулупукки, нагребая себе на тарелку вареников и поливая их сметаной. - Ты его, можно сказать, уважил, в наш круг принял, а он даже не заглянул ни разу.

- Нет уж, пусть лучше держится подальше от моих владений. Наслышан я про его таланты. Верно я говорю, Санта?

Санта-Клаус, раскинувшийся на широкой лежанке возле печи, что-то согласно всхрапнул.

Бефана украдкой вздохнула. Далеко не все верили, что затея Деда Мороза увенчается успехом. Но прошел год, а Снегурочка не растаяла. И весенний костер отгорел без своей жертвы. Кайлех и Перхта такое нарушение традиций не одобрили и на вечеринку к Деду Морозу не явились. Остальные отнеслись к новости более снисходительно, хотя и ворчали втихомолку, что если все начнут пренебрегать своим обязанностями, скоро ни зимы, ни лета не будет.

Дед Мороз только усмехался в усы. Он помнил нескончаемую зиму и жертвы, которые приносили ему закутанные в шкуры охотники. Помнил бурную весну, когда отступали на Север ледяные великаны, отмечая свой путь огромными валунами. У Земли-матушки свои сезоны. Ни людям, ни богам их не отменить, разве что отсрочить на столетие-другое. Так пусть Снегурочка порадуется. А что муж у неё из фэйри, так это ничего. У них, чай, тоже душа есть.

***

Король гоблинов радостно кружил вернувшуюся жену по залу. В углу за троном его подданные шуршали фантиками, торопливо запихивая в себя конфеты из распотрошенного мешка. Новая королева им очень нравилась - добрая, в камни не превращает, в болото вниз головой не засовывает. Конфеты, опять же... Главное, к следующей зиме сшить мешок побольше!

- Я принесла письма. - Снегурочка достала из карманов шубки две пачки. - Дед Мороз такие обычно в прорубь бросает. Это всё, что я успела спрятать.

- Умница моя! - король мельком просмотрел конверты. Отлично, обратные адреса есть. Он наугад вынул листок в клеточку. "Дорогой Дед Мороз, зачем ты принес мне в прошлом году младшую сестру? Забери ее обратно, а вместо нее подари мне платье принцессы..."

- Это еще не самое плохое желание. - Снегурочка вздохнула. - Страшно подумать, какие взрослые вырастут из таких детей. Но ты ведь всё исправишь, правда?

- Конечно, моя королева. Так или иначе.

Он подбросил конверты в воздух и свистнул. Набежавшие гоблины мгновенно расхватали письма. Они знали, что нужно делать - следить, ждать подходящего момента, подсказать нужные слова: "Я хочу, чтобы тебя забрали гоблины. Прямо сейчас!" А дальше начнется веселье!

Гоблины ликовали. Скоро их станет больше, гораздо больше.

Автор:  Ольга Кузьмина Автор рисунка: Iren Horrors (Ксения Свинцова)

Развернуть
Комментарии 0 06.01.202223:27 ссылка 2.6
SvolochAbramovSvolochAbramov

story рассказ сказки середины зимы Новый Год праздник Иван Абрамов написал сам 

Логика и мандарины

Истории,рассказ,сказки середины зимы,Новый Год,праздник,Иван Абрамов,написал сам


Сидя по щиколотку в светящихся мандариновых очистках, я с нескрываемой злостью в глазах и матом на губах, очищал очередной оранжевый шарик.
— Давай! Давай!
Под плоскими пальцами я явственно чувствовал обманно-мягкие дольки сладкого фрукта, но это не придавало мне ни капли оптимизма. 
— Давай! 
И вот, последний рывок, легкое движение руки, и шершавая шкурка с легким «пшик» отодралась от мандарина. 
— Твою мать!!! 
В двадцать пятый раз желанный фрукт оказался обыкновенной бумажкой с текстом: «Не расстраивайся, попробуй еще раз!» 
Разорвав бумажку в клочья, я пнул клавиатуру, надел занавеску и, хлопнув собакой, покинул свой злосчастную квартиру. 
Я ненавижу свою новую жизнь! Я ненавижу этот новый год! 
Впрочем, я такой не один. 
На улице было пасмурно. С неба падали миниатюрных размеров хот-доги, и моя занавеска быстро покрылась пятнами горчицы и кетчупа. Мне еще повезло, она была брезентовая, хот-дого-непроницаемая, кто-то и такой не имел. 
На улице народу почти не было. Ну, это и понятно — шел только пятый день новой эры. Многие счастливцы, чьи спиртные напитки приобрели удобоваримую форму, до сих пор предпочитали сидеть дома и бухать. Моя же бутылка дорого французского коньяка ровно в двенадцать ночи превратилась в коровью лепешку, а активно крякающую утку-шампанское я трогать просто побоялся. Из моральных соображений. 
Правила поменялись, а жизнь осталась все та же. 
Не зная, чем заняться, я свернул в то место нашего города, которое когда-то было парком. Нет, сейчас оно тоже оставалось все тем же парком, только на вид… слоны, держащиеся за свернутые в трубочку книжные страницы, меж которых стояли вполне уютные плюшевые зайцы… вряд ли это можно назвать парком, но ничем другим оно никогда и не было. Я сел на первого же попавшегося зайца и молча начал смотреть вдаль. 
Как ни странно, но здания совсем не изменились. Как были серыми коробками, так ими и остались. А мир вокруг людского жилья с нового года изменился до неузнаваемости. 
Когда это случилось, первой моей мыслью было: «Все, кабздец мне, икру паленую продали». В один единственный миг вещи вокруг, да и что уж там, и я сам, кардинально изменились, будто какой-то моддер недоучка, ради забавы, в игре поменял в игре текстуры местами и поколдовал в файле с параметрами. 
И что самое ужасное, на этом он не остановился. Да, некоторые вещи ограничились только тем, что поменяли вид, но оставили свою суть и свое предназначение. К примеру, самые обычные ножи - теперь у меня на кухне лежит три рулона очень мягкой и пушистой туалетной бумаги, которая режет не хуже бритвы. Ну а остальные предметы, в придачу ко всему, изменили логику своего существования. Те же мандарины. Изначально они ведь были самыми обычными мандаринами, только не такими сочными на вид, но откуда, спрашивается, в них теперь эти странные записки? А пиво? Оно теперь тоже выглядит как мандарины, завернутые в банан, пахнут как пиво, звучат даже как пиво, только вот пить не получается - нечего! Та же утка крякает, если ее взболтать, и что-то пенистое из нее изливается. А что делать с пивом? 
Мир сошел с ума. 
Вот уже как пятый день. 
И логика улетела навсегда. 
Мимо меня тихо спланировал самый обычный бурый медведь, размером с самую обычную лошадь. Легонечко так, без шума и пыли, он опустился на хот-дожный сугроб и медленно пополз куда-то вдаль. Теперь сиди, гадай, что это: воробушек, обертка от мороженого или пьяный алкаш, ползущий домой на бровях. 
Ибо люди тоже изменились, и понять кто где можно лишь по недоумевающему взгляду и вечно горящим в нем вопросом: «Какого хрена?» 
Когда-то какой-то мудрец сказал, что человек может приспособиться ко всему. Он привыкнет, обмозгует, пересилит… Но справится ли он с отсутствием логики? 
Каково сейчас медикам, которые не могут отличить градусник от скальпеля, лекарство от яда, а пациента от стола? Каково ученым, которые пытаются найти логику происходящего повсеместного отсутствия логики? 
Я не могу сказать, даже самому себе, каково это – быть самим собой. Хочу ли я есть, хочу ли я пить – не знаю. Как теперь быть, куда идти, что делать? 
Мягкий плюшевый заяц слегка заворочался, забухтел и открыл глаза. 
— Эээээ… Ты… человек? – просипело он мужским голосом. 
Я встал. 
— Да… Прости мужик, я думал ты лавочка. 
— Ничего, сейчас… не мудрено. Парень, у тебя это, выпить есть? 
— Неа. 
— Жаль. 
Заяц с трудом поднялся, немного постоял, обмозговывая, что ему делать дальше, и поковылял к другому ближайшему зайцу. Я молча стоял и смотрел, как тот с размаху пинает плюшевую игрушку, отбивая себе ногу об твердую шерсть. Наверное, этот заяц все же был лавочкой. Или еще чем. 
Мудрец был прав. Люди привыкнут ко всему, чтобы все новое боле не мешало им быть теми, кто они есть – ленивыми расхлябистыми жизнелюбами. Люди изменятся, но суть их останется прежней. Ведь суть – она настоящая. Она будет всегда сама собой, и ничего не в силах ее изменить. Медики будут лечить людей катриджами от старой «сеги», если это действительно будет им помогать, ученые будут исследовать корреляцию вращения тушканчика вокруг квадратного корня из пяти, а правительство будет оптимизировать жизнь, чтобы та не развалилась по кирпичикам в этой новой эре, не забывая наполнять свои складки занавесок новенькими хрустящими медузами. 
А я? Что делать мне? 
Если честно, я не знал ответа на этот вопрос и до того, как жизнь превратилась в иллюстрацию старой сказки Кэрола. Глупо было бы ждать, что теперь ответ появится сам собой. 
Я посмотрел на алое небо. Как ни странно, но старая лампочка смотрелась очень даже органично на фоне облаков из садовых роз. Высунув язык, ну, или то, что мне его заменяло, я попытался поймать летящий вниз сосисочный фастфуд. 
Мне было просто интересно, остался ли у бывшего снега вкус снега?

Автор: Иван Абрамов

Развернуть
Комментарии 406.01.202213:19ссылка-1.6
SvolochAbramov SvolochAbramov

story рассказ Жозе Дале сказки середины зимы 

Самокат

\ -'.Si \ \jCt 1 IvVif ^ 1 * ^ <Ciy Vi /7 J |li J • |V 1 Y *. 1 P» vwn i y/V У' •Ц1^!ВД||д n.Tli {ЩШ,Истории,рассказ,Жозе Дале,сказки середины зимы


Ляля осторожно приоткрыла дверь в комнату – так и есть, елка! Большая, почти под самый потолок, тихо мерцающая в темноте. А под елкой подарки. Ляля хотела посмотреть первая, чтобы все лучшее опять не досталось Вадику. Ему почти двенадцать и весь мир крутится вокруг него, а Ляля так… перебьется.
Неслышно передвигаясь по комнате, она наступила ногой в лунное пятно и вздрогнула. Временами на нее находило странное чувство, будто это не ее дом и кошка какая-то чужая, и мама – не мама, а совсем другая женщина.
Ляля вздохнула и всмотрелась в темноту. Там, в углу должен стоять стол, покрытый клеенкой, и четыре стула. А дальше – мамина раскладушка и ковер с тремя богатырями на побеленной известкой стене.
Но сейчас ей казалось, что комната изменилась. Стоило ей отвернуться, как она поменяла очертания, подсовывая Ляле темные силуэты незнакомых предметов. И только елка стояла в углу на своем месте.
А под ней самокат – новенький, красивый, с синими колесами. И конечно это Вадику – все ему, а что ей? Ляля пошурудила под елкой и достала мягкий сверток. Носки. Действительно, зачем церемониться? Ей и так сойдет.
Жгучая обида захлестнула Лялю. Нет уж, самокат она заберет себе, она первая его нашла, и пусть попробуют отобрать. Потянула на себя руль и снова замерла от странного, неприятного ощущения.
Тут что-то не так.
Елка. Она ничем не пахнет. У нее мягкие, неживые иголки из резаного целлофана. А ведь Новый год – это запах хвои и мороза, это ватные игрушки и мерцающие свечки на деревянных прищепках. Ляля присмотрелась: Снегурочка, куранты и маленькая елочка были ей знакомы, а остальные игрушки будто чужие. И елка чужая, мертвая. И все вокруг незнакомое, будто кто-то подменил ей квартиру.
- Вот ты где! Да что ж это такое…
В комнате вспыхнул свет, и Ляля зажмурилась, все так же прижимая к себе самокат.
- Положи его на место, это для Вадика.
Ляля вцепилась крепче. Его не отберут, это Новый год, и она тоже имеет право на хороший подарок.
- Отдай, ну хватит уже, - в ярком свете комната была чужой и незнакомой. Как и женщина, которая сначала показалась мамой. - Ну сколько можно, сил моих больше нет! Спать иди!
И глаза у нее были злые-злые.

- Вы чего тут?
В дверном проеме стоял заспанный Вадик. Он посмотрел на Лялю, на самокат, на мать, и ухмыльнулся:
- Она обижает тебя? Обижает мою бабулю? Героический правнук уже здесь и не даст тебя в обиду.
Он подошел к Ляле:
- Пусть это будет твой самокат. Совсем твой, а ты мне будешь давать покататься, хорошо?
Ляля кивнула и ослабила хватку. Вадик отдал самокат матери и взял Лялю за коричневую, морщинистую руку со вздувшимися венами:
- Пойдем спать, ба. А то завтра Новый год проспим.

Автор: Жозе Дале

Развернуть
Комментарии 1 02.01.202215:17 ссылка -2.8
SvolochAbramov SvolochAbramov

story рассказ Ирина Погонина Новый Год праздник сказки середины зимы много буков 

Заветное желание

Истории,рассказ,Ирина Погонина,Новый Год,праздник,сказки середины зимы,много буков

Утром первого января Ванюшка, проснувшись, вышел из детской. Мама с папой еще спали, и тишина в квартире была таинственной и чуть-чуть страшноватой. В зимнем утреннем сумраке праздничная елка, упиравшаяся макушкой в самый потолок, казалась огромным лохматым зверем. Кажется, добрым. 

На цыпочках, стараясь не шуметь, мальчик прошел в прихожую и осторожно потянул с вешалки свою куртку. Ванюшке было всего шесть лет, но одевался он уже вполне самостоятельно. Теплые штаны, шапка, сапожки. Только шарф никак не завязывался, и он потихоньку сунул его под вешалку. 

Аккуратно притворив дверь, сбежал по лестнице и вышел из подъезда. 

Яркое солнце, выглянувшее в проеме соседних домов, тут же зажмурило мальчишкины глаза и защекотало в носу. Двор, чистый и белоснежный, укрытый тонким слоем свежего снега, был похож на вчерашний праздничный стол. Белизну нарушала единственная дорожка двойного следа – большие отпечатки рубленных мужских подошв и маленькие следошки, семенящие рядом. Кошки или крохотной собачки. 

Ваня шел по пустынной улице и вспоминал прошедший праздник. Такой долгожданный, он оказался до обидного коротким. 

Сидя за накрытым столом, Ваня мужественно таращил глаза, стараясь не заснуть. В телевизоре показывали Москву - там, на большой площади, было очень много веселых людей. И, почему-то, несколько Дедов Морозов. Ваня хотел про это спросить, но тут папа стал открывать стреляющую бутылку, а мама зачем-то настойчиво совала ему полотенце. 

Из телевизора зазвучали куранты (Ваня знал, что так называют большие кремлевские часы). Вместе с родителями малыш поднял стакан с газировкой, пузырящейся так же, как и шампанское в бокалах у взрослых. 

Потом все радостно вытаскивали из-под елки подарки (а Дед Мороз, как в прошлом году, почему-то не пришел). Подарки были классные. Именно такие, как Ваня хотел. Только самого главного, заветного, не было. А он так надеялся! Даже, в тайне от всех, написал об этом Деду Морозу. Наверное, письмо где-то потерялось… 

Сидя на ковре возле елки, они смотрели телевизор и все вместе пели песни. И пили чай с маминым тортом. А потом… Он проснулся в своей кроватке, в обнимку с любимым мишкой. И с грустью понял, что позорно уснул прямо там, на полу, как маленький! 

…На городской площади было непривычно пусто. Мостовая, тщательно истоптанная за веселую новогоднюю ночь, была усыпана фантиками, отгоревшими бенгальскими огнями, мишурой и пустыми бутылками. Ночной снег слегка присыпал этот праздничный мусор, но полностью не спрятал. Елка, стоявшая в центре, приподнимала нарядные ветки, украшенные звездами, гирляндами и шарами, пребольшими новогодними снежинками. 

Ванюша подошел к елке и оглянулся. Четкие отпечатки его следов, чуть извиваясь, перечеркивали пустое пространство площади. Мальчик медленно пошел вдоль невысокого заборчика, разрисованного веселыми зайчиками, мишками и другими зверюшками. 

Вдруг, на ели качнулась ветка. Большущая черная птица взлетела, раскрыв крылья прямо над головой Вани. В лапах она держала что-то оранжевое. Из-за елки появились еще две вороны. Они налетели на первую так, что в воздухе закружились перья. Громко каркая, птицы сцепились в лохматый черный клубок. Оранжевый предмет стремительно полетел вниз, а вороны поднялись выше, продолжая клеваться и каркать. Малыш, глядя вверх, прижмуривал глаза – из-за солнца и ярко-синего, словно блестящего, неба. 

Наконец, вороны улетели, и Ваня, опустив голову, прямо под ногами увидел апельсин. Оранжевый и блестящий, тот лежал на снегу и чуть светился, как елочный шарик. Дома было много и конфет, и мандаринов, но именно этот заморский фрукт был неотразим! Мальчик поднял апельсин и почему-то понюхал его. Сквозь знакомый цитрусовый аромат отчетливо пробивался резкий, какой-то дымный запах. В носу от него зачесалось, захотелось чихнуть. 

Внезапно шарик в руках дрогнул, оранжевая шкурка явственно зашевелилась! 

Не раздумывая, Ваня отбросил удивительный фрукт в сторону и с интересом уставился на него. Апельсин полежал, потом качнулся с боку на бок, его шкурка пошла трещинами, из которых забили тонкие струи дыма. Еще раз качнувшись, оранжевый шарик начал крутиться на месте, с каждым оборотом увеличивая скорость. Из трещин посыпались искры. Мальчик, как завороженный, не сводил глаз со странной игрушки. 

Искры разлетались все дальше, сам апельсин вращался так, что выглядел размытым пятном, и, наконец, лопнул! Вырвавшееся из него пламя было почти бесцветным на ярком солнце, но дым, поваливший следом, черный и какой-то жирный, быстро поднялся вверх, образовав высоченное округлое облако, смутно напоминавшее огромного снеговика. Только черного. 

Странный дым становился все более густым и плотным. Затем высоко вверху обнаружились ярко-красные глаза и огромный зубастый рот, ниже, как положено, руки, живот, ноги… Ваня с удивлением разглядывал огромного чернокожего дяденьку, почти совсем голого (только вокруг талии висела тряпочка, похожая на мамин платок – ярко-расписная и с кистями, и на голове шапка, словно закрученное полотенце). Увы, он был еще мал, чтобы узнать сказочного джинна, точнее ифрита. Запрокинув голову, тот выпустил изо рта огненную струю и заговорил низким рокочущим голосом: 

- Я, Аль-Малик аль Тареш, верный слуга Иблиса, повелитель огненных фарей и пламенных нейшал, несущий погибель всему живому, испепеляющий рожденное и дышащее! Я воздвигаю замки и разрушаю скалы, я властвую над сокровищами подземными, дарую власть и отнимаю жизнь мановением левого мизинца! 

Ванюшка смотрел на огромное страшное существо и чувствовал себя в сказке. Он даже оглянулся с легким нетерпением – когда же появится Спайдермен и спасет его? 

Ифрит, возвышавшийся над крохотным мальчиком, неожиданно вздохнул и продолжил, тише и спокойней: 

- Но сегодня, в первый день года, я обязан подчиниться давнему заклятью величайшего Соломона ибн Давида. Я, – в голосе джинна зазвучала обида и недоумение, - должен выполнить любое желание первого встреченного смертного. Самое необычное и грандиозное! Самое недоступное и удивительное! Желай, я могу все! – Он выпрямился и выжидающе сложил огромные волосатые ручищи на обнаженной груди, заросшей черной курчавой шерстью. 

Малыш понял главное – праздник продолжается. Это не страшный злодей, это Дед Мороз в новом костюме! И он все-таки получил его письмо! 

Ванюшка улыбнулся и прошептал свое желание. Лицо ифрита исказило удивление. Он, чуть наклонившись, проревел: 

- Ты не понял, смертный, я могу подарить тебе десять замков, набитых сокровищами или власть над миром! Сотни рабов и удивительные корабли, летающие по воздуху! Говори, я выполню все, что ты пожелаешь! 

Ванюшка смущенно улыбнулся и повторил свою просьбу. 

… На пустой площади, под новогодней елкой, неподалеку от большого черного пятна (петарда, что ли, взорвалась?), освещенный ярким солнцем первого новогоднего утра, стоял маленький мальчик. Радостно улыбаясь, он обеими руками прижимал к себе белого щенка, пушистого и теплого. Настоящего!

Автор: Ирина Погонина

Развернуть
Комментарии 1 30.12.202109:55 ссылка -2.7
SvolochAbramov SvolochAbramov

story рассказ Йоль сказки середины зимы Ольга Кузьмина много букав Iren Horrors artist 

Йольский кот

mj7c¡rrons ' |^H V \\v?Sy4. v V \V \ N- нАчу* У/- vüvîi CT* .Vs1,~ n r 1 / 1 \\ \ \ s n. l*\ . ,1 /,Истории,рассказ,Йоль,сказки середины зимы,Ольга Кузьмина,много букав,Iren Horrors,artist


Чтобы попасть на Базар гоблинов, нужно выполнить три условия: найти вход, открыть дверь и заплатить пошлину. Первые два условия для меня — не проблема. А вот третье… Ну где вы видели кота с кошельком? И защёчных мешков у котов тоже нет. Так что три рубина изрядно натерли мне язык, пока я нервно перекатывал их во рту, опасаясь ненароком проглотить. Оно конечно, проще было позвать с собой матушку Грюлу - у нее и пояс есть, и кошелек на этом поясе. Однако время сейчас для матушки хлопотное — Йоль на дворе. Чертова дюжина её детишек каждый день на промысел отправляется. Тролли, они такие — тащат всё, что не прибито гвоздями. Железными, разумеется. Бронзовые гвозди тролли запросто перекусывают. Должно быть, поэтому люди и перешли на железо. Возвращаются сыночки матушки Грюлы непременно с добычей, но голодные. Всех напои-накорми, добычу разбери… В общем, воздухом подышать некогда, не то что на базар сходить. 

 

Нет, Грюлла мне не хозяйка. Плюньте в глаза тому сплетнику, который вам такое скажет! Это собакам непременно требуется хозяин, а я кот и гуляю сам по себе. Просто приятно знать, что есть дом, куда ты можешь прийти зимней ночью, когда ветер выдувает из шкуры, погреться у очага, получить миску мясной похлебки. Матушка Грюлла отменно готовит. Аж в животе заурчало, как вспомнил. А нынешняя ночь, как назло, выдалась суровая — сначала мороз ударил, потом вьюга налетела. В общем, неудачное время выбрал мой злейший враг, чтобы помереть. 

 

Пока я у входа в гоблинский холм с лапы на лапу переминался, дожидаясь своей очереди, у меня на спине сугроб намело, и зуб на зуб уже не попадал. Так что я даже не стал торговаться, выплюнул под ноги сборщику пошлины самый маленький рубин, встряхнулся как следует, хвост трубой поднял и прошествовал мимо, пока он, ругаясь нехорошими словами, ползал в тающем снегу, рубин искал. 

 

В честь Йоля гоблины расщедрились - вместо дымных факелов под земляными сводами висели лампы с танцующими огнёвками. Под ними тесными рядами расположились торговцы - кто в настоящих палатках, увешанных зазывно мерцающими лентами, кто за открытыми прилавками из бочек и досок, а кто попросту расстелил на земле рогожу. Между рядами бродили ведьмы, увешанные снизками амулетов, брауни в коричневых комбинезонах, водяные и болотники, закутанные в брезентовые дождевики, чтобы никого не намочить. Над головами пролетали, хихикая и корча рожи, пикси. 

 

Мне вежливо уступали дорогу. Попробуй не уступи, если я, при желании, крупнее тигра могу стать. Откуда я про тигра знаю? Увидел однажды в зверинце. Стыд и позор такого красавца в вонючей клетке держать! Ну, посмотрели мы с ним в глаза друг другу… Мда… В общем, в ту же ночь зверинец сгорел - вместе с хозяином. А тигра я своими тропами в Иной мир проводил. Там чудищ хватает, никто и не заметил, что одним больше стало. С сих пор встречаемся иногда, мурлычем. 

 

 

Слева донеслась музыка — кто-то играл на флейте. Я музыку люблю, так что задержался послушать. На удивление, музыкант оказался человеком, даже не человеком еще, ребенком. Лет десяти от роду. Щуплый, бледный, в чем душа держится. А играл отменно, всю эту самую душу вкладывал. В кепке у ног посверкивало серебро. Ох, зачаруют мальчишку, уведут в холмы! На Базаре-то его никто не тронет, а вот потом — пиши пропало. А может, это и к лучшему — одёжка у музыканта старая, повстречай я его наверху, съел бы с полным правом. На Йоль следует в обновках щеголять. В добрых хозяйствах еще по осени стриженую овечью шерсть вымыли, высушили, для всех домочадцев свитера, шапки и варежки связали. А если у тебя обновки нет, стало быть либо сам лентяй, либо никому в семье не нужен. Так и так одна дорога — в мою пасть. 

 

А вы думали, почему брауни так радуются подаренной одежде, особенно на Рождество? Потому что в обновках они могут не прятаться по людским домам, а праздновать Йоль с волшебным народом, без страха повстречаться со мной. Сами виноваты, слишком с людьми сблизились. Как говорится, с кем поведешься… Для меня, что люди, что брауни — одним духом пахнут. 

 

А по этому музыканту сразу видно — сирота и бродяга. Куртка с чужого плеча, башмаки не по размеру, веревочками подвязанные, чулки драные. Откуда только флейту взял? Где играть научился? Да так, что даже прижимистые дварфы мимо не проходят, сыпят серебро. 

 

Мальчишка доиграл мелодию, протер флейту чистой тряпицей. Поглядел вокруг и меня увидел. Глазищи серые, и так большие, в пол-лица расширились. Усмехнулся я, выплюнул в его кепку второй рубин. Для моей покупки и одного много. Второй я на всякий случай прихватил, как знал, что пригодится. 

 

- Купи, - буркнул, - обновку себе. А то ведь встречу… 

 

И дальше пошел. Вслед мне музыка понеслась — весёлая, аж лапы заприплясывали. Ну, точно, уведут! И обновки купить не успеет. Да мне-то что, я здесь за другим делом. Рассказать кому — не поверят. Чтобы Йольский кот на Базар гоблинов явился пса выкупать! Да не простого пса — баргеста, злейшего своего врага. Так уж сложилось, что я всё больше в Исландии промышляю, но порой и на Альбион заглядываю, и на Зеленый остров. Вот и пересеклись однажды наши дорожки. Да так пересеклись, что только шерсть полетела! Силы у нас тогда равны оказались. Ну, и поклялся я, что только от моих клыков эта тварь сдохнет. Потом еще не раз мы когти скрещивали и расползались в разные стороны — раны зализывать. А недавно слух прошёл, что сгинул враг мой заклятый. Вот уж пришлось мне побегать! Я ведь клятву дал, а наша клятва не то что человеческая — плюнул и забыл — нет, у нас и окочуриться недолго, если не выполнишь обещанное. И неважно, по какой причине не выполнил. Так что я всех должников своих на уши поднял, но след мне нашли. Оказалось, баргест мой на какого-то не в меру ретивого святошу нарвался. А ведро святой воды на загривок и рябиновым крестом по лбу — это, доложу я вам, для любой нечисти не начихать. Вот такого — ослабевшего до полной потери сознания — и подобрали его гоблины. А что к гоблинам попало, то ищи на Базаре. 

 

 

Впереди запахло кровью, послышалась птичьи крики. Я с шага на трусцу перешел, а то еще перекупят моего врага, пустят черную шкуру на коврик. Ведьмы такой стиль любят. Мимо клеток с белыми мышами и крысами я пробежал, даже глаз не скосив. Какофония ароматов в рядах с живым товаром оглушала, но могильный запах баргеста я сразу учуял и прямиком направился к палатке почище и повыше других. Ясно, хозяин непростым товаром торгует. 

 

- Прошу прощения, госпожа! - промурлыкал я, огибая моложавую каргу, закутанную в пеструю шаль из птичьих перьев. - У меня срочное дело. 

 

- Конечно-конечно! - ведьма подвинулась. - Небось, для Грюлы чего-нибудь вкусненькое ищешь? Как её драгоценное здоровьичко, кстати? 

 

- Не жалуется, - машинально ответил я, обшаривая глазами темное нутро палатки. 

 

Гоблин-хозяин радушно раскинул лапы: 

 

- Господин Йольский кот! Какая радость! Не поверите, как раз про вас думал! Извольте взглянуть, какой у меня упитанный кролик имеется. Вам для жарки или сырым предпочитаете? 

 

Он поднял большую клетку. Сидевший в ней белый кролик выронил золотые часы на цепочке и хлопнулся в обморок. Я облизнулся. Действительно, в самом соку. Такого погонять — одно удовольствие. 

 

- Сожалею, - я непритворно вздохнул, - но… 

 

И тут я его увидел. Баргест черной неряшливой грудой лежал на рогоже в глубине палатки, прямо под клеткой с птенцом феникса. Я моргнул. Подавил недостойное кота желание протереть глаза. Рядом с баргестом сидел маленький брауни, замотанный в старый шарф, и гладил моего заклятого врага по безвольной лапе. Шептал что-то в лохматое ухо. 

 

- Э-э-э… - хозяин лавки замялся. - Если вы насчет брауни… Не продается. Сам пришел, никак выгнать не могу. Твердит, что они с приятелем выкупят эту дохлятину, как только деньги соберут. 

 

- Задаток они тебе дали? 

 

Гоблин понятливо ухмыльнулся. 

 

- Никак нет, господин кот. 

 

И ладонь подставил. Я выплюнул последний рубин. 

 

- Сдачи не надо. Только найди кого-нибудь, пусть вытащат эту тушу наверх. 

 

Я думал, брауни крик поднимет. Но он только молча губу закусил, потерся мордочкой о шерсть баргеста и убежал куда-то. Вот и хорошо, а то обновки и на нем нет. 

 

 

Когда гоблины-носильщики вытащили мою покупку наверх и бросили посреди вересковой пустоши, я всех богов об одном молил — чтобы эта паскуда не сдохла в последний момент. Но нет, на воздухе баргест даже глаза открыл. Метель стихла, луна за тучами видна стала. Идеальный момент для завершения пьесы. 

 

- Ну, здравствуй, старый враг, - я шерсть вздыбил и когти выпустил. - Здравствуй и прощай. 

 

Зря старался — баргест на меня даже не взглянул. Насторожил уши и заскулил, как щенок. 

 

- Не трогай его! 

 

- Это наша собака! 

 

Я чуть не подскочил. Как эти пацанята умудрились незаметно ко мне подкрасться, ума не приложу! Брауни сразу к баргесту кинулся, а флейтист встал передо мной, поклонился и кепку на землю положил — с серебром и моим рубином. 

 

- Вот, возьми. Это выкуп! 

 

Я как стоял, так и сел на задние лапы. До сих пор мне даже в голову не приходило, что у баргеста тоже могут друзья завестись. 

 

- Да как вы посмели появиться перед Йольским котом без обновки?! 

 

Мальчишка отчаянно сжал на груди куртку. 

 

- У нас всё было, честное слово! Мы продали… А новое купить не успели. 

 

Я присмотрелся к нему. Похоже, не врёт. Руки и лицо чистые, соломенные волосы ровно подстрижены. Интересно, как он в эту компанию затесался? Впрочем, я здесь не для того, чтобы загадки разгадывать. 

 

- Отговор-рки, - промурлыкал я и когтями поиграл. - Но дам вам шанс. Сейчас я с этого пёсика шкуру сдеру - как раз вам на обновки хватит. Обоим. Если наденете, отпущу. 

 

- Беги… те… - баргест поднял голову. - Бр-рысь... 

 

- Нет, мы с тобой! - запричитал брауни, силясь обхватить его за шею. - С тобой мы… 

 

- Ты его не тронешь, - музыкант отступил к ним поближе и вынул флейту. 

 

- Зачаровать меня хочешь? - я улыбнулся так, что Чеширский кот удавился бы от зависти. - Малыш, у тебя силенок не хватит. 

 

Он заиграл. Я говорил, что люблю музыку? Снова сел, когти спрятал. Грех музыканта есть, когда он играет. Да и сколько этот доходяга продержится — на морозе-то? 

 

Мальчишка доиграл колыбельную до конца, только потом вхлипнул и флейту из одеревеневших пальцев выронил. А баргест тем временем на ноги поднялся Пошатывался, но стоял. И рычал на меня, почти как раньше. 

 

- Пор-р-рву!.. 

 

Брауни у него из-за передней лапы выглядывал и что-то острое у него в кулачке поблескивало. На эльфийский наконечник стрелы похоже. Получить таким в бок — радости мало. Но со стрелой или без стрелы я всех троих одной лапой передавлю, как мышей. И баргест в этом не сомневался, по глазам видно. Вот и хорошо. Вот и разобрались. 

 

- Ладно, - говорю, - весело с вами, детки, но мне пора. Следите за своим питомцем, как следует. И про обновки не забудьте, Йоль еще не закончился! 

 

Луна как раз прояснилась. Если знать, как смотреть, можно увидеть между лунными лучами щель в Иной мир. Я прыгнул и успел услышать, как залаял вслед баргест. Раз с врагом моим всё в порядке, пора и о друге подумать. В Ином мире всякие встречаются, драконы к примеру. Надо проверить, вдруг обидели моего тигра? А потом… Кто знает? Пути кошачьи неисповедимы. 

Автор: Ольга Кузьмина

Автор рисунка Iren Horrors (Ксения Свинцова)

Развернуть
Комментарии 0 28.12.202110:55 ссылка 5.3
SvolochAbramov SvolochAbramov

story рассказ Новый Год праздник Екатерина Миляева сказки середины зимы Новогоднее настроение 

Ангельская работа

Истории,рассказ,Новый Год,праздник,Екатерина Миляева,сказки середины зимы,Новогоднее настроение


Вчера у нее был самый плохой день в году, предпоследний, но собравший все и сразу. С карты пропали деньги. Он забыл предупредить, что уедет на все новогодние без нее. И кот уронил елку, разбив оставшиеся от бабушки советские стеклянные украшения, а главное - космонавта Юрия Гагарина. Космонавт улыбался ей каждый Новый год с верхушки елки, улетая вместе с Белкой и Стрелкой в свое несбывшееся светлое будущее. Их, забавных и нелепых, было жальче всего. Ведь в детстве вместо ангелов в высокое небо летели космонавты и кружились там, среди звезд, празднуя Новый год много раз.

… А сегодня, тридцать первого декабря, с утра пошел дождь, равномерно окрасив город в серый и грязный. Даже магазинные витрины и городская иллюминация не могли справиться с ними. Вместо праздника город погружался в равномерно нервное и плохое настроение.
За стеной соседка орала на детей «Не трогай, это на Новый год». Привычно врубился вечный перфоратор с неизвестного этажа, обещая индастриал на все новогодние выходные. Начальник требовал отчет, который был отправлен еще двадцать пятого, но почему-то потерялся в корпоративной почте.
Жизнь стремительно летела к отметке ниже плинтуса и еще куда-то глубже и хуже.

- Эй, - сказал ангел. – Задолбала ныть. Я, может, тоже хочу праздника.
Ангел, здоровенный такой, с крыльями, как-то впихнулся в хрущевскую кухню и шарил по ящикам. Она нервно икнула. Ущипнула себя за бок, потом за другой.
- Кофе где? – спросил ангел. Она втиснулась на кухню, достала пакет с кофе, насыпала зерна в кофемолку, смолола, поставила на плиту джезву. Если не поворачиваться от плиты, то рутинные действия даже успокаивали.
- С молоком? – спросила она.
- И с сахаром, – ангел устало вздохнул. – Вот это год был. Понимаешь? Ковид – раз.
Депрессии – два. Кризис - три. Удаленка – четыре. А нас – мало. Очень мало. Не справляемся. Хуже чем скорая помощь, прямо на поражение играем.
Она поставила на стол коробку конфет из корпоративного подарка.
- Вот, может, настроение улучшится.

Несмотря на облик, ангел вел себя так, как привычные люди – коллеги, приятели, знакомые, уставшие от работы и жизни в целом. Хотелось погладить его по голове и сказать, что все будет хорошо. Год достал всех. Наверное, сверхъестественных тоже. Иначе что ангелу делать на кухне хрущевки в самой обычной квартире обычного города?
И, признай честно, в компании самой обычной женщины.
Она сварила кофе и себе. Ангел молча шуршал обертками конфет. Перфоратор сделал милость и стих. За окном капал декабрьский дождь.
- Чем тебе помочь? – внезапно для самой себя спросила она.
- А? – ангел поднял глаза от кружки.
- Ну, помочь. У меня выходной. И еще десять дней выходных. Я что-нибудь могу сделать. Полезное. Или нужное. Только вот не знаю что. Я же просто человек.
- Улыбнись для начала, – ангел расправил крылья. – Мы справимся.

Они успели вытащить бегущую за распродажными мандаринами бабульку из-под колес маршрутки. Скорой помощи с задыхающимся малышом уступали дорогу даже самые крутые иномарки. Много всего было – и страшного, и хорошего, и страшно-хорошего – всего, что может случиться за изнанкой праздничной новогодней ночи.
Когда главные часы города пробили полночь, она поняла, что жизнь идет, движется, течет - и она вместе с ней. Она улыбалась.
- С новым годом! - ангел протянул ей маленький, немного помятый подарочный пакет. - Твой подарок, от наших.

…А сегодня с утра пошел легкий снежок и не было ветра. Последний день перед новым годом светился праздничными гирляндами, витринами, пах мандаринками и кофе и предвкушением счастья. С елки улыбались веселые космонавты - Белка, Стрелка и Юрий Гагарин. Они то точно знали, что ангелы существуют, и Новый год всегда настает. И что жизнь - это маленькое чудо.

Автор: Екатерина Миляева

Развернуть
Комментарии 2 26.12.202115:02 ссылка 3.3
SvolochAbramov SvolochAbramov

story рассказ сказки середины зимы доброта Юлия Гладкая Новый Год праздник 

Новогоднее настроение

Истории,рассказ,сказки середины зимы,доброта,Юлия Гладкая,Новый Год,праздник


Предновогодний город заполнился суетой. Надрывно звучали клаксоны автомобилей, застрявших в пробках. Шумел людской поток, втекающий и вытекающий из прозрачной пасти торгового центра. Трещал мороз.
Данил возвращался домой с работы. С бывшей, теперь уже, работы. Эдакий подарочек, свободный полёт, без спасибо и премии. Он старался не думать, что сейчас в их маленьком, но уютном офисе, накрывают на стол. Света режет салаты, а Никита шаманит над коктейлями. Теперь этот привычный мир стал Данилу чужим.
Он конечно мог бы остаться, но зачем? Чтобы друзья отводили глаза, или Иннокентий Петрович похлопал его по плечу, приговаривая, мол все к лучшему Данька, все к лучшему.
Кто-то торопливый толкнул Данила в плечо, и обида, смешенная со злостью, всколыхнулась, готовая выплеснуться на случайного человека.
- Ой простите, я такая растяпа, вам не больно? – девушка смахнула пушистой синей варежкой со лба прядь золотистых волос, выбившихся из-под неуклюжей шапки с бомбоном и улыбнулась, демонстрируя щель между передними зубами, чуть выдающимися вперед.
Данил зло взглянул на неё. Шапка как у маленькой девочки, варежки эти волосатые. Куртка в абстрактных пятнах, показалась заляпанной и грязной, а сама девушка, улыбающаяся просто так, странной.
«Дура какая-то», - ругнулся про себя Данил и молча обошел девушку стороной.
Она не увязалась за ним, и Данил отчего-то разозлился еще больше. Он огляделся, ища на ком бы сорвать злость, наорать, чтобы полегчало, испортить праздник. Но люди мелькали, охваченные предпраздничной суетой. С елками, с продуктами, с блестящими коробками, скрывающими в своих недрах подарки, шли мимо Данила, и никто не обращал на него внимания, словно тот стал пустым местом.
Данилу захотелось взвыть. Он зло сплюнул в серый, перемолотый в кашу, снег и задумался. Куда ему, в таком-то настроении, да в Новый год?
- Кому праздника, веселья и радости?! – послышался зычный голос уличного торговца, - Бери себе и про друга не забудь! Качество гарантировано, настроение – огонь! А ну подходите! Только сегодня и только у нас!
Данил недоуменно огляделся. Он приготовился увидеть палатку с надписью «Салюты и Фейерверки», но вместо этого обнаружил только множество людей, толкущихся возле одинокого прилавка.
- Женщина! Вы куда лезете? – возмущался мужичок в вязаной шапке, уже купивший картонку с тортом и вялую пихточку, - Я сюда первый подошел, займите очередь!
- Ага, разбежалась, - огрызнулась дамочка в ярком пуховике, - У меня дети! – она дернула за руку пухлощекого малыша лет пяти, и тот словно по команде заревел, – Видите, видите?! Вот что вы наделали?! - завелась она, сверля взглядом обладателя пихты.
- Да дайте ей уже упаковку, и пусть идет! - выкрикнул старичок, уже ухвативший коробочку того самого, заветного нечто.
- Простой какой! - старушка смело ткнула в дедка клюкой, - Сам то уж доволен, а другим пусть и не достанется?!
- Тьфу на вас… – мягко отреагировал дедок и юркнул прочь, унося покупку.
Данил удивленно озирался, такой вот толчеи он не видел уже давно. Полки в магазинах заполняли различные товары, фрукты и овощи круглый год, хоть наши, хоть заморские, бери - не хочу. Так что же так старались приобрести горожане?
- Простите, - он обратился к уставшей женщине в запотевших очках, - а что тут продают?
- Новогоднее настроение, - вздохнула женщина, даже не взглянув на Данила, - Такая очередина, мне опять не достанется. Всегда так, - пожаловалась она непонятно кому.
Тем временем счастливые обладатели сияющих коробок с Новогодним настроением старались выбраться из толпы и поскорее вернуться домой, пока заряд этого самого настроения не иссяк.
Лица людей становились хитрыми, в глазах искрилось ликование, словно каждый, кто выстоял очередь и приобрел у торгаша порцию радости, украл миллион, или даже еще лучше - выиграл.
Поправив шапку, сползающую на лоб, Данил обошел кругом толпу покупателей, пытаясь найти конец очереди. Тщетно. Все еще ревел малыш, словно сороки переругивались тетки в центре очереди, кто-то сетовал что дают по одной коробке в руки, а у него семья большая, вдруг всем не хватит.
Данил и не заметил, как его охватил ажиотаж. Руки так и чесались вклиниться в очередь и, прорвавшись к невидимому продавцу, выхватить из его рук свою долю счастья. Или чего там расфасовано?
Он отошел подальше, примериваясь, с какой стороны лучше зайти.
- Осторожней сынок, скользко тут, – старческий голос прямо за спиной заставил Данила вздрогнуть. Он обернулся и с удивлением уставился на бабульку.
Замотанная шалью, в теплом тулупе и валенках, она притулилась в темном закоулке между магазином и жилым домом. Прямо перед ней на обыкновенной табуретке стояли невзрачные банки, укрытые разноцветными лоскутками и перевязанные тонкими резинками.
- Вы что, тут торгуете? – удивился Данил, огляделся, но покупателей не заметил.
- Ну как торгую? Раздаю помаленьку. Зато все свое, домашнее, свежее, - старушка беззубо улыбнулась.
- А что раздаете? – Данил оглянулся, надеясь, что торговец еще на месте. Толпа, вроде бы, схлынула, и нужно было не упустить шанс.
— Так, Новогоднее настроение раздаю, - ответ бабульки дошел до Данила не сразу. А когда понял, то недоверчиво прищурился.
- Что, прям как там? – он ткнул пальцем в сторону толпы.
- Да какой там, - бабка отмахнулась, и Данил усмехнулся - ясное дело, что у старушки самопал, - Там-то все фабричное, китайское. Сверкает знатно, горит, трепещет, да только не греет.
- А у вас греет? – уточнил Данил.
- Греет сынок, я же говорю, у меня домашнее, свое. Понимаешь?
- Ага, - кивнул Данил и возликовал, увидев свободное место в очереди, - Спасибо! – крикнул он и ринулся вперед.
Через четверть часа склок, ругани и злости, он спешил домой, но теперь уже не просто так, а получив свое Новогоднее настроение. В яркой, блестящей коробке, шуршащее и жаркое, такое, от которого прям ух!

Куранты пробили полночь и Данил, залпом осушив бокал игристого, открыл коробку и, следуя инструкции, отошел на два метра.
Кругом засияло, запело, заискрилось. Данил задохнулся от восхищения, вот оно – чудо! Потом еще грохнуло, посыпались конфетти, и пищащие звуки, как из игрушки на батарейках пропиликали нечто одухотворенное.
Данил впитывал чудо кожей, пожирал глазами, ловил каждый пищащий звук. Но вот пищалка скрипнула и смолкла, конфетти упали на пол, а сияние исчезло.
Данил еще пару минут посидел в ожидании, надеясь, что сейчас все снова начнется, но ничего не произошло. Он осторожно приблизился к коробочке и заглянул внутрь. Несколько цветных бумажек, лопнувший шарик, истекающий зеленой жижей с запахом хвои, и пластиковая пищалка - вот и все, что пряталось в коробочке.
- Сволочи, - зло выдохнул Данил и, не сдержавшись, пнул коробку, потом поднял ее и снова швырнул на пол.
Зеленая жидкость брызнула, заляпывая линолеум и оседлая мелкими каплями на стене.
Данил схватил гадкое, поддельное настроение и, выскочив в подъезд, ринулся к мусорке.
Открыв зловонный зев мусоропровода, он швырнул коробку и зло хлопнул крышкой, мол, вот тебе! Спустившись по ступеням, он обнаружил, что дверь в квартиру захлопнулась.
- С Новым годом! – воскликнул звонкий голос за его спиной.
Данил обернулся и хмуро уставился на девушку. Ту самую дурочку в нелепой шапке. Она стянула пушистые синие варежки, сунула руку в карман и протянула Данилу мандарин:
– С Новым счастьем, - добавила она.
- Спасибо, - буркнул Данил, принимая мандарин.
- А я гуляла, - зачем-то сказала ему девушка, - а теперь иду домой. У меня там Новогоднее настроение.
- Удачи, - криво усмехнулся Данил, вспоминая прилипшие к закуске конфетти и пятна на полу, – Она вам понадобится.
- Да? Хорошо-то как! – обрадовалась девушка, - А пойдёмте его вместе откроем?
- Спасибо, я свое уже открыл. – Данил попытался пройти мимо собеседницы, - Такая гадость если честно!
- Да что вы? - удивилась девушка, - А старушка говорила, оно домашнее, самое лучшее. Вы у нее брали?
Данил помотал головой.
- Так это же другое дело! – обрадовалась девушка, - Пойдёмте скорее! - она схватила Данила за рукав и потянула за собой, на этаж выше.
Данил шел, потому что других планов у него не было, и думал, что девушка все же дура.
Но вот стоило ему переступить порог, как он почувствовал - чудеса существуют.
В воздухе плавал аромат чего-то сладкого и, до ужаса, родного – бабушкиных пирожков. Данил улыбнулся, вспомнив старушку возле печи, стряпающую для внучка сладкие пирожки. А еще звенело, тихо, но славно, так бренчали бубенцы на санях, тогда, в детстве. И радость, и сказка, и девушка в свете люстры оказалась очень милой. Даже забавная шапка удивительно шла ей придавая немного хулиганский вид. Пятнистая куртка оказалась с романтичными пушистыми облаками, а щелка между зубами, напоминала Данилу о какой-то знаменитости.
- Чувствуете? – прошептала девушка, - Ведь я еще не смотрела, что там внутри, только под елку поставила, а счастье уже тут. Кстати, вы пирожки любите? А то я напекла с вареньем, а мне одной столько не съесть.
- Очень, - кивнул Данил, вглядываясь в сияющие глаза девушки, любуясь ее доброй улыбкой и ощущая, что этот, новый год будет во сто крат лучше всей его прежней жизни.
А банку они с Катей так и не открыли.

Автор: Юлия Гладкая
Развернуть
Комментарии 1 25.12.202101:39 ссылка -0.4
mulsoc mulsoc

текст story рассказ 

Город Собак

В “Городе Собак” каждый мог найти себе развлечение по душе: прокатиться на карете, запряжённой пуделями с забавным пинчером в роли кучера, посетить собачий театр, или даже пообедать в ресторане, персонал которого полностью состоял из собак. Блюда там не отличались разнообразием - возможности псов в готовке достаточно ограничены, зато цены были дешевле чем в МакДаке.
Но главное преимущество Города Собак не в корги с подносом на спине, а в том, что парк стремительно терял популярность, и сейчас там почти не было людей.
Я аккуратно выглянул из цветастой вагонетки, в которой ночевал. Клининговая служба приходила раз в неделю, и не особо тщательно осматривала парк, а овчарки-охранники не обращали внимания на людей, которые не пытались навредить кому-то, или испортить собственность корпорации.
Так что по ночам меня никто не тревожил, а днём достаточно было вести себя не слишком подозрительно, чтобы редкие посетители не пожаловались в полицию.
Солнце уже взошло - где-то там над толстым слоем смога и туч. Но в парке пока было тихо. Пара непуганных голубей шуршала в опавшей листве в поисках объедков, и где-то вдалеке шумели дороги города.
Холодно. Вылезать из вагонетки не хотелось, но я чувствовал что скоро обоссусь. Я заёрзал, словно бабочка в коконе, и почувствовал, что ткань спальника прилипла к левому запястью. Чёрт - это была засохшая кровь. Я аккуратно отодрал подклад от ссадины и вытащил руку. Татуировка краба у основания большого пальца и римская цифра 13. Я опять пытался её “содрать” по пьяни.
Наспех скомкав спальник, я кинул его в тайник под порог подсобки. Бежать до туалета было некогда, и пришлось мочиться прямо здесь. Листва приятно шуршала под напором струи. Неподалёку скрипнула дверь сарая и на тротуар выкатилась тележка с завтраком для персонала. Угрюмый сенбернар, запряжённый в неё медленно протопал мимо. Интересно, чувствуют ли они, что ими управляет нейросеть, или просто действуют согласно спонтанным желаниям, как мы, когда хотим почесать между ног? Интерфейс нейрочипа у уха собаки исправно мигал синим, чтобы посетители могли убедиться, что всё под контролем.
Я немного проследовал за псом и козырнул овчаркам, которые скгрудились у тележки.
-Офицеры.
Пара псов покосилась на меня, поверх миски с едой, остальные не обратили внимания.Интересно, если им отключить нейрочип - продолжат ли они собираться здесь с восходом по привычке, или разбегутся кто куда..

Местный ресторан ещё не открылся, но несколько собак уже бегало вокруг с высунутыми языками - разминались перед рабочим днём. Я стащил с ноги тапок и бросил в их сторону. Ноль реакции. Палок рядом не было, но скорее всего они и на палку бы не отреагировали, бедняги.
Голод подступал неумолимо, хотя ещё немного мутило после выпитого вчера. Жалко, что курить на территории было запрещено, хотя я вспомнил, что в брошюрке были отмечены места для курящих - у одного из входа и на “танцполе” - туда я ни разу не заходил. Может быть, там есть и вендинговый автомат. Было бы замечательно выпить кофе из автомата. В ресторане собаки совершенно не умеют готовить кофе. Не то чтобы автоматы умели это делать - но с автомата и спроса никакого. Хотя, казалось бы - машины уже на скрипке играют лучше людей, неужели так сложно научить их молоть зёрна и всё прочее.. На сколько Землю не оставляй - вернёшься, а здесь всё так же сложно найти сносный кофе.
Я усмехнулся и запел Барри Мак’гуайра: “Ah, you may leave here, for four days in space

But when you return, it's the same old place”.

Так я дошёл до нерабочего киоска с мороженым, где листву уже совсем не подметали, и её набралось по щиколотку. Сразу за ним стоял одноэтажный домик со светодиодной вывеской: “Т нц пол” - буква “а” погасла. Дверь для людей еле открылась из за листвы и грязи, скопившейся на пороге, но я всё-таки с ней справился и сразу же увидел награду за свои труды. В полутёмном зале под искрящимся диско-шаром стоял автомат с напитками и снеками.
Холодный кофе в алюминиевой банке. Ну ладно… Я прикрыл за собой дверь и подошёл взглянуть на ассортимент закусок.

БАЦ!
Прежде чем я успел что-то понять, моя туша сама по себе упала на пол и прикрыла голову руками.
-Какого хрена…
Это был не выстрел и не взрыв, а звуковой эффект бочки на ударной установке. Когда я это понял, то испугался, что здесь кто-то есть. Но зал был пуст. Я приподнялся на руках и увидел растрепанную псину за микшер пультом. На шее собаки болтались наушники, видимо давая понять окружающим, что их хозяин - местный MC.
Пёс выглядел довольно растерянным, и взглянув на своего единственного посетителя, неуверенно протянул лапу к клавиатуре.
БАМ. Ещё один удар бочки и скрежет пластинки. Вроде такой зовётся “скрэтч”...
У него что, сломался нейрочип…
Я медленно подошёл к пульту - чип горел синим. Всё должно работать исправно.
-Эй, дружище. Ты в порядке вообще?
Пёс два раза шлёпнул лапой по пульту и виновато посмотрел на меня из под бровей.
Шерсть на боках местами скаталась в колтуны и была испачкана грязью. От пса воняло. Нейросеть не должна позволять собакам валяться в грязи. Парк бы сразу накрыли ребята из санитарного надзора.
Я решил проверить свою догадку и поднёс руку к автомату с закусками. Сканер считал чип и снял деньги со счёта.В лоток вывалился шоколадный батончик.
-Эй, я знаю, что собакам шоколад нельзя и всё такое, но это ради эксперимента.
Пёс завилял хвостом, как только увидел, что я отломил кусок от лакомства.
Странно.
Я протянул кусок в его сторону, и пёс нервно несколько раз ударил по клавиатуре. А потом, я клянусь: он двинул ручку громкости и из колонок заиграл какой-то семпл.
-Ну, давай, иди сюда.
К моему удивлению пёс не выдержал и перепрыгнул через пульт. Он подбежал ко мне виляя хвостом, как совершенно обычная собака. Похоже чип всё-таки не исправен. Только система оповещения почему-то не работала.
Бедный засранец. Он, наверное так привык стоять за пультом и бить лапой по клавиатуре, что даже без приказов сети каждый день приходил сюда и ждал посетителей.
Отдав псу на растерзание остальной шоколад, я присел на пыльную сцену и включил смартфон. Всплыли десятки уведомлений о доступных реабилитационных программах, и пришлось потратить пару минут, чтобы добавить все номера в спам-лист. Потом я нашёл номер администрации парка.
-Добрый день. Вы позвонили в парк “Город собак”.
-Здравствуйте, у вас тут пёс…
-К сожалению мы временно прекратили свою деятельность. Узнать подробности можете на нашем сайте. Всего доброго.
Чёрт. Автоответчик.
Я купил холодного кофе и немного пошарил в интернете, пока псина включала какие-то сэмплы, совершенно невпопад шлёпая по клавиатуре с эффектами. Оказалось, что корпорация-владелец парка перестала финансировать проект. Зоозащитники подали в суд, с требованием позаботиться о собаках. Они были категорически против того, чтобы животных усыпляли, и пресса почему-то решила поднять шум вокруг этого дела. Видимо, собаки - отлично повышают просмотры сми.
Но насколько я понял, корпорация решила не отключать сервер с нейросетью, и просто забить на суды, оттягивая решение, пока всё здесь не развалится, а собаки не помрут с голоду.

Я бросил банку из под кофе псу. Тот поймал её на лету и начал жевать.
-Не завидная у тебя судьба, дружище.
-Гав!
Надо бы вытащить его. Остальные, может, и ничего не соображают, пока ими управляет сеть, но эта псина загнётся тут как только у сервисной службы не кончится контракт на поставки еды. Это будет странная разновидность ада. Не самая худшая из тех, что я видел, но тем не менее - никто её не заслуживал.
-Я сейчас вернусь.
На полпути до своего тайника я услышал, что за мной кто-то бежит. Я испуганно обернулся, решив, что это овчарки всё-таки увидели во мне правонарушителя, но это была псина. Интерфейс всё ещё показывал исправную работу нейрочипа. Интересно, может, батареи в нём сядут раньше, чем пёс подохнет…
Хотя, скорее всего чип работал от беспроводной зарядки, или питался энергией носителя, как, военные импланты.
-Значит ты согласен, что пора отсюда сваливать? Я думал, мне придётся тебя уговаривать.
Мы дошли до аттракциона с вагонетками. Я огляделся. чтобы овчарки не видели, и привычным движением вырвал из земли ступеньку подсобки.
На сборы ушло минут пятнадцать. Всё добро влезло в рюкзак, к которому аккуратно прицепился спальный мешок, только с пистолетом я помедлил, размышляя, не оставить ли его здесь от греха подальше. Но эта штука выторговала моей трусливой заднице билет домой. С ней мы сделали много чего плохого, но и кое-что хорошее. Я не мог просто так отвязаться от прошлого. Пистолет удобно разместился во внутреннем кармане куртки.
Сложнее всего было запихать собаку в сумку. Благо места там хватало, но проходя мимо овчарок у входа в парк, я всё-таки дико нервничал, что они заметят, как что-то шевелится внутри, и бросятся на меня.
Одна из собак грозно посмотрела в мою сторону. Нет - слишком страшно.
Пришлось попотеть и найти незаметное место возле забора и прикатить туда мусорный бак, так чтобы не видела охрана. Когда всё было сделано, я расстегнул молнию на сумке и проверил притихшую псину. Она глянула на меня своим фирменным растерянным взглядом и тут же попыталась выпрыгнуть.
-Э, нет! Не для того я потел, чтобы ты зассал в последний момент. Мы валим отсюда.
Я перекинул ногу через забор и нагнулся за сумкой. Но стоило поднять её наверх, как псина бешено завыла и начала дёргаться. Я чуть не выронил сумку, но догадавшись, что происходит, опустил руку с ней на территорию парка. Вой перешёл в тихий скулёж.
Но вместе с ним я услышал лай овчарок. Они бежали со всех концов парка. Из сумки раздался вежливый женский голос:
-Вы пытаетесь украсть собственность компании Юмилевер. Полиция извещена. Пожалуйста, не пытайтесь скрыться, или сопротивляться.

-Чёрт! ЧЁРТ!!!
Из за какой-то собаки… Попасть на радар копов...Овчарки уже подскочили к баку, и я опрокинул его ногой, чтобы они не смогли забраться.
-Прости псина.
Цепляясь за забор одними ногами, я нагнулся и расстегнул сумку. Пёс не выглядел испуганным - только ещё более озадаченным, чем обычно. Из интерфейса, жахнувшего беднягу током, всё ещё звучал женский голос: “Не пытайтесь скрыться, или сопротивляться...”
Нет уж - скрыться я попытаюсь- на какого идиота была рассчитана эта просьба. Только вот псину придётся бросить догнивать здесь. Либо он подохнет в тюрьме - либо я. Ссадины на татуировке снова сочились кровью,как будто краб запутался в алых водорослях с ягододами - капельками.
-Чёрт, я не могу…
Я достал пистолет и взвёл курок.
-Не дёргайся псина!
БАМ!

Ни разу не угонял машину, но оказалось - это не слишком сложно. Так или иначе - оставлять себе я её не собирался. Только доеду поглубже в трущобы, куда копы заглядывают пореже.
Опавшая листва поднималась в воздух за машиной и снова падала на мощёную булыжником улицу.
-Забавно что гетто кварталы сейчас в самой красивой исторической части города?
Псина не отвечала, тихонько поскуливая.
Я положил одну руку ей на голову, стараясь не задеть то место, на которое раньше был прикреплён интерфейс нейрочипа. Немного крови всё ещё стекало по шерсти собаки. Я осторожно погладил псину.
-Хорошо, что они пожопились вживить интерфейс тебе в черепушку. Остался бы один диод. И тогда точно пришлось бы тебя пристрелить. Не знаю, смог бы я.
Псина перестала скулить и шлёпнула лапой по кнопке включения проигрывателя.
Заиграли Nights in White Satin - The Moody Blues. Храните боги хозяина этой тачки.
Развернуть
Комментарии 0 26.11.202122:21 ссылка 3.9
В этом разделе мы собираем самые смешные приколы (комиксы и картинки) по теме рассказ (+788 картинок, рейтинг 1,334.9 - рассказ)