рассказ

рассказ

Подписчиков: 18     Сообщений: 815     Рейтинг постов: 1,399.8

А.А.Ломачинский книга рассказ story много букв Премия Дарвина 

ДУШ С РАСЧЛЕНЕНИЕМ

Читал как-то данную книгу(А.А.Ломачинский "Рассказы судмедэксперта"),там порядка двух десятков рассказов прелюбопытного содержания.Написано кратко,ясно и с задоринкой.Легко гуглится,кому станет интересно.

  
   
  В начале 80-х недалеко от Финбана велись земляные работы. Отсыпали здоровую насыпь на Выборгской железнодорожной ветке. И вот один из бульдозеристов заметил каие-то куски в земле. Мясо напоминают. Остановился, вышел и обомлел. Мясо то с человеческой кожей оказалось. Работам стоп, звонок ментам. 
   
  Менты приехали, попросили раскопать. Извлекли мясцо. Больше ничего не нашли - ни одежды, ни иных зацепок. Куски мелкие, но почти целый труп складывается. Явно мужской. Лицо восстановить невозможно - череп сильнее всего разбит и фрагментирован. Труп должен быть свежий, больше 24, но менее 48 часов. Метод расчленения не ясен. Края явно не резано-рубленные. Да и вообще, какие-то странные. Выглядят как-будто эти фрагменты человеческого тела помыли, вроде как мясо перед варкой. Чушь какая-то получается - помыли и закопали. Уверенно определить откуда земля, приехали ли куски на самосвале или захоронены на месте оказалось сложно. В одно и тоже место одновременно по крайней мере с восьми точек землю возили. Да и грунты схожи, плюс все перелопачено здорово. 
   
  Вся надежда на экспертизу. Взяли пробы землицы, собрали куски, разложили по кулечкам и отправили на Кафедру Судебной Медицины, что в Военно-Медицинской Академии. Определяйте, товарищи эксперты, откуда тело приехало, по той земле, что на мясо налипла. Заодно заключеньеце дайте - что это такое интересное с трупом сделали. Ну и главное - причину смерти, если сможете. 
   
  Собрались светила экспертизы. Сняли первично-налипший грунт. Быстро выяснили, что останки расчлененного тела были закопаны в землю, которую свозили с метрополитена. Следов крови в грунте нет - расчленение на месте исключается. А вот с самим метедом расчленения и причиной смерти проблема. Ни на что не похоже - ни пилено, ни разорвано, ни передавлено. И в то же время чем-то все методы сразу напоминает. Никаких дополнительных ран-травм на фрагментах не обнаруживается. Сердце-почки-печень в норме. Похоже был здоровый молодой парень 17-18 лет. И вроде как его живого по-щучьему велению на запчасти разобрало. 
   
  Подготовили ткани на микроскопию. Еще загадочней - ткани водой напитаны, вроде ак кто ее туда под давлением закачал. Догадочка одна возникла. Так как подобное на кафедральной практике не встречалось, решили провести эксперимент. Заказали молодого поросеночка со спецфермы и послали гонца в поликлинику Академии за безигольным иньектором для солдатских прививок. Этот аппаратик без иголок укол делает - напором жидкости кожу прошивает. И поросеок нужен был не для шашлыка - просто у маленьких хрюшек кожа и мясо по механическим характеристикам на человечье похоже. Вот этому поросеночку кучу уколов обычной водой сделали, потом умертвили, а места уколов изучили под микроскопом. Картина разрушения тканей идентична с найденными кусками. Для верности еще холодного трупа покололи - там разможжение иное. По резултьтатам экспертизы и следственного эксперимента нтересная вещь получается - расчленили живого человека, порезав его струей воды под громадным давлением! Об этом и доложили следакам. Дальше распутывание дела заняло часа три. 
   
  Оказалась вот какая история. В Метрострое была водяная пушка. Такая штука в горно-добывающей промышленности используется - она дает струю столь большого давления, что та выбивает камень куда быстрее отбойного молотка. В СССР гидропушки популярны были - беспыльная выработка, вроде как о здоровье проходчика забота. Вот и совали этот медод куда ни попадя, в том числе и на строительство метрополитена. Но там грунта мягкие и от такой пушки толку не было. Не пропадать же добру, и работяги нашли этой "брызгалке" хорошее применение - на самом малом напоре смывали грязь в построенном туннеле. Работала эта пушка всего-ничего, а все остальное время стояла без дела для голой отчетности. 
   
  Пришли в Метрострой два пэтэушника на практику. Работали с месяц, пушку при них ни разу не включали. Да они и не знали толком, что это. Знали - тунель мыть. Каждый день после работы были грязные и потные, а до душевых далеко было тащиться. Вот этим умникам после конца смены пришла в голову блестящая мысль - далеко не ходить, а прямо на проходке помыться. На гидропушке была надпись "при большом давлении струя горячая". То что надо! Устройство в управлении простое. Врубают давление на максимум, чтоб душ приятней был. Один разделся и под "краник" стал. Другой у пульта струю врубает. Ну водичка и того - дружка пополам. 
   
  "Оператор" испугался. Хоть и непреднамеренное, а убийство. Лет на шесть по минимуму. Вокруг никого, свидетелей нет. Парень решил выкрутиться - положил дружковы половинки на толстый стальной щит и покромсал той же струйкой. Потом куски закопал прямо на ленте землепроходочного комбайна, а место проишествия хорошенько замыл. Утром транпортер скинул дружковы останки прямиком в самосвал - никто ничего бы и не заметил, если б не бульдозерист. 
   
  Пошел таки парень за непреднамеренное, но уже с весьма отягчающими. 

Развернуть

рассказ story литература песочница 

Холод

Солнце умирает, с неумолимостью больного раком в терминальной стадии. Холодный июльский ветер бросил в лицо мелкие снежинки, я недовольно смахнул их взмахом руки. Год от года зима настаёт раньше и длится дольше. Сколько нам осталось до вечной ночи? Лет пять?

Улица пуста, даже дворник наплевал на работу, предпочтя остаться дома и топить в водке страх смерти. Небо тёмно-серое, вечерние, телефон в нагрудном кармане пикнул, отмечая полдень.

У подъезда ждёт матово-чёрный автомобиль, увидев меня водитель нажал кнопку на руле, задняя дверь приглашающе распахнулась. Поспешно юркнув внутрь, почти утонул в кожаном сиденье. Водитель, не дожидаясь пока я закрою дверь и пристегнусь, тронулся с места.

— Опаздываете Велимир. — сухо сказал водитель, вывернув руль.

Машина проскользив по льду выехала на шоссе, такое же полумертвое и занесённое снегом, как и мой микрорайон. Я замялся, ответил виновато опуская глаза:

— Не думал, что вы так быстро…

— Я не таксист, чтобы меня ждать.

Ну да, в наши времена таксиста пришлось бы ждать вечность, буквально. Рынок услуг обвалился ещё когда правительства облажались с операцией «Юпитер». Никто не хочет работать на дяденьку в преддверии смерти. Водитель включил радио, пока шла автоматическая настройка, салон наполнился шумом статики.

—… нацгвардия США освободила Йеллоустоун от коммуны радикальных…

Водитель ругнулся, мазнул пальцем по сенсорной панели, новости оборвало, вместо них пошли вялые гитарные переборы и хрипловатый голос:

— …а над городом плывут облака, закрывая небесный свет. А над городом — желтый дым, городу две тысячи лет, прожитых под светом звезды по имени Солнце…

За окном проносится покрытый снегом городской пейзаж, по шоссе изредка мелькают авто, чаще всего автоматический грузотоны.

— Знаете, а ведь мне так и не объяснили толком, куда мы едем и какой организации потребовался учитель младших классов, особенно когда рождаемость упала до нуля…

— Зачем тогда согласились?

— Честно, надоело сидеть дома и ждать неизбежного, наверное, пошел бы и на сходку сатанистов в качестве жертвы.

Водитель хмыкнул, ставя точку в куцем диалоге.

За дорогу успел задремать, уж больно удобное сиденье, авто выехало за город. За окном тянутся ровные снежные поля, с редкими полосами умирающих деревьев. Машин стало больше, тяжелые военные тягачи, укрытые брезентом. Порыв ветра приподнял край полотна, я с удивлением узрел силовую установку.

Машина свернула на свободную от снега боковую дорогу через поле и вскоре выехала к заданию из трёх бетонных прямоугольников. Снегопад прекратился недавно, но парковка и прилегающая территория идеально чисты, будто уборщики ловили снежинки в воздухе.

«Значит всё-таки армия, только они способны на такие выкрутасы. Зачем армии учитель?»

Выйдя из машины поспешил за водителем, в холле он передал меня в руки двух дюжих вояк в форме и одной секретарши, тоже в форме. Троица под руки провела в маленький кабинет, и усадила на стул перед столом. Стул, в сравнении с сиденьем машины, показался гранитным.

Спустя минуту томительного ожидания в кабинет вошел генерал, лицо знакомое, в прошлые годы часто мелькал в новостях. Сев за стол, он откашлялся в кулак и сказал механически, растянув губы:

— Здравствуйте Велимир.

— И вам не хворать, эм…

— Генерал Лебед. Не буду юлить, Велимир, вы очень нужны нам для проекта Зимний Феникс. Упреждая вопрос, это единственный способ спасти человеческую расу.

— Эм…это ну…я…э…горд возможностью и даже согласен…

Улыбка генерала стала шире, в конец потеряв крупицы человечности, точно кожу растянули крючками.

— Очень хорошо, не придётся вас насильно заставлять.

По спине пробежали колючие мурашки, я осознал, не возьми тогда трубку, меня бы затащили в этот кабинет с мешком на голове. Моё мнение или желание роли не играет, армия всё решила.

— В ближайшие двадцать лет, жизнь на поверхности станет невозможной, за это время мы выстроим сеть туннелей…очень глубоко, кхм… Вас, на это время поместят в криостазис, и в дальнейшем вы будете учить подрастающее поколение.

— Эм…ладненько…когда начинать подготовку? Ай…

Шею остро кольнуло, стальная игла впрыснула в кровь нечто, сразу ударившее в мозг и затуманившее зрение. Голос генерала донёсся через толстый слой ваты:

— Сейчас…
рассказ,Истории,литература,песочница
Развернуть

написал сам рассказ story огород 

На стульях, стоящих кругом и обращенных друг к другу, сидело пятеро человек. Каждый из них смотрел в пол, лишь изредка поглядывая на присутствующих. И только один из них не поднимал глаз совсем, так же как только один из них смело смотрел по сторонам, выражая, правда, не столько смелость, сколько сожаление.

- Друзья, - начал он, - сегодня у нас новенький.

Присутствующие мельком глянули по сторонам, и не сказали ни слова.

- Его зовут Валера. Давайте поздороваемся с Валерой.

Кто-то шоркнул ногой, кто-то шмыгнул носом, но приветствия не последовало.

- Ну давайте вместе, давайте, друзья. Здравствуй, Валера.

- Здравствуй, Валера, - прозвучал неровный хор.

- Привет, - кивнул, все так же глядя под ноги, Валера.

Ведущий глубоко вздохнул - начало было положено. Он громко хлопнул себя по коленям.

- Давай, Валера, расскажи нам свою историю. Не стесняйся, здесь каждый тебя поймет и не осудит. Ведь так, друзья? Ведь мы именно для этого здесь собрались.

Присутствующие закивали головами. Лысый мужик тихо буркнул "По-любому", и поняв, что произнес что-то один, даже испуганно посмотрел на Валеру, но тот все так же пялился в пол.

- В конце-концов, у всех у нас так или иначе есть похожая история, и кто как не мы сможем понять того, кто самостоятельно пришел к нам за помощью. Ведь именно для этого и создавался "Клуб анонимных огородников".

Услышав название, присутствующие нервно заерзали на стульях. Девушка в черном даже встала,  но тут же села и стала часто дышать в платочек.

Валера с ужасом посмотрел на нее, затем на ведущего и схватился за голову.

- Все хорошо, - максимально спокойным тоном произнес ведущий, - все хорошо. - Он вытянул перед собой руки и, медленно ими раскачивая, добавил, - давайте все вместе еще раз по-приветствуем Валеру.

Никто не произнес ни слова, однако сам Валера сел вдруг на стуле очень ровно и тихо кашлянул. Ведущий опустил руки и Валера начал:

- Я не могу перестать есть клубнику.

Девушка в черном икнула в свой платочек. Остальные снова заерзали на своих стульях. Валера, стараясь не обращать на них внимания, продолжил:

- Я должен ее собирать в специальный кювет, - он показал себе на пояс, где этот кювет как бы крепится.

Лысый мужик забубнил:

- Да-да-да-да-да.

Ведущий осторожно потянулся, взял его за руку и мужик замолк.

- Я держу кювет, - продолжил Валера, - я вижу его, он белый, он чистый, и он ждет, он предназначен. Но нет. Ягода за ягодой отправляется ко мне в рот. - Валера показал себе на губы, но увидев, что на него никто не смотрит, убрал руки. - Сначала это были только самые красивые и большие ягоды. Ведь все равно они помнутся, если будут лежать, если будут храниться!

- Да-да, - снова подал голос лысый мужик.

Остальные тоже что-то забубнили и закивали головами.

- Но потом, - Валера посмотрел на окно, будто там за тонким стеклом его ждет спасение ото всего этого, всего, что было, что есть, и что будет. - Потом я начал есть даже простые ягоды, обычные, кривые, грязные и недозрелые. - Валера громко сглотнул и сделал медленный и глубокий вдох. - Потом раненые ягоды. Ягоды объеденные насекомыми.

Повисла пауза, и чтобы ее заполнить и прервать наростающее неясное и неприятное ощущение, ведущий добавил:

- И в кювете так и не прибавилось ягод.

- Да, - будто проснулся Валера, - ни одной. Нет, там что-то было. - Он задумался, и на лице его изобразилась глубокая печаль. - Листики. Паучок.

- Хорошо, - начал было ведущий, но Валера его перебил.

- Сначала я думал, что просто пока наемся. Наемся, и начну собирать.

- Хе-хе, - подал голос лысый мужик.

Валера посмотрел на него и стал грызть ноготь.

- Я наелся! - Вдруг выпалил он. - Но это не кончилось. Я продолжил есть. Все. Грязные, объеденные насекомыми, плесневелые. Я осторожно отрывал пальцами испорченую часть и съедал, то, что считал достаточно чистым. Чистым и вкусным. Боже, как же это вкусно. Как же это вкусно! Как же это...

- Да! - Воскликнул ведущий, видя как вместе с Валерой напрягаются остальные. - Но ты понял, что что-то не так и в итоге пришел сюда.

- Сюда, - Валера бессмысленными глазами посмотрел вокруг. Вместо глазных яблок его была клубника, грязная, объеденная насекомыми. - Да, сюда. Нет, не сразу. - Валера снова опустил свои глаза-клубники. - Что все пропало, я понял позже.

Девушка в черном вдруг подала голос:

- Да, осознание происходит только потом, когда ты думаешь, что контролируешь огород, когда думаешь, что прополка это самое страшное, когда думаешь, что знаешь все, что может тебя ожидать: компост, тля, сидераты; шланги, лейки, секаторы; рабица, камушки, дикий виноград...

- Да-да! - Перебил ее ведущий, - но мы сейчас хотим выслушать Валеру.

Но Валера, открыв рот, смотрел на девушку в черном, казалось, он сейчас заплачет. -  Что ты понял позже, Валера, что ты понял позже?

- А, - Валера нехотя опомнился, - да, позже. Позже я понял, что могу всегда покупать клубнику и есть. Сначала у бабок, потом зимой в супермаркетах. Но оказалось, что все не так.

Валера замочал, и снова начал грызть ноготь.

- Что же не так?! - Переспросил его ведущий.

Но все уже знали ответ. Присутствующие снова заерзали на своих стульях, ожидая, когда Валера озвучит их общее ощущение.

- Она невкусная.


Развернуть

написал сам литература рассказы story Хроники Надразона 

Хроники Надразона. Дети Хаоса. (Новое поколение)

События, ставшие новым расколом разумных созданий, и приведшие к появлению Полиморфов, также затронули Детей Хаоса. Это стало причиной, по которой наступление Духов Хаоса было приостановлено.

Мы бежали, бежали так быстро и долго, как только позволяли ноги и обжигающий наши лёгкие воздух. Даже в багровом тумане сырой энергии хаоса, моментально съедающем любые звуки, всё равно до нас доносились крики, полные страдания и боли. Они возникали так резко, и так быстро затихали, что мы инстинктивно мчались прочь, подальше, от места возникновения этих криков боли и захлёбывающегося стона.

Сектора и миры под влиянием доминиона Детей Хаоса, постепенно преображались в выжженную пустоши, лишённые даже воспоминаний о былом величии и красоте. Не осталось зелёных садов, высохли чистые ручьи и озёра, не осталось никого и ничего, кроме наших преследователей, тех, кто ещё совсем недавно были нашими родными сёстрами и братьями.

В немногочисленные минуты затишья, я вновь обращаю свой взгляд на себя, я вижу нечто чуждое, ставшее теперь постоянным, неизменным.

Внешностью мы были, в некотором смысле, близки к Эльфам. Чисто гуманоидное строение тела, с двумя ногами и руками. Одна голова, с роговыми наростами, идущими от виска и уходящими за уши. Копчик оканчивался странной формы хвостом, из-за которого кстати, в первые минуты нападения погибло множество из нас.
Как?! Как такое могло произойти!?

Единственные в своём роде, мы - квинтэссенция сырой изначальной силы Закона Хаоса, его дети. Как мы могли изменится под этой волной катаклизма, став обладателями плоти, став из могущественных духов хищников, едой для наших же родичей, переживших и не изменённых.

Вновь всё повторялось, из раза в раз одно и то же. Мы бежали дикими зверьми, а позади, наслаждаясь нашей болью и страхом, следовали не изменённые.

Бегущая толпа вышла наконец на открытое плато, которое оканчивалось ущельем в котором находился меж-мировой проход. Собравшиеся в одну плотную группу, мы стали лёгкой добычей, на которую слетелись жадные и голодные хищники.

Крики и вопли... белёсая жидкость вместо красной крови и страх, страх зависший осязаемой плёнкой на каждом из нас. В тот момент, я вдруг осознал, что же мы делали с живыми и разумными созданиями, будучи одними из тех, кто так равнодушно и голодно рвал нас на куски.

Поскальзываясь в крови и спотыкаясь о тела умерших и раненых, мы рвались к проходу, когда...
- Так-так, что же тут у нас происходит?

Возник внутри наших разумов, вкрадчивый голос.

Казалось, что застыли не только мы и не изменённые, но всё в этом мире, даже меж-мировой проход исказился, будто бы водная гладь, в которую кинули камень.

Ошарашенные и потрясённые, мы все искали источник звука, того, кто был для нас Отцом и Создателем.

- Ну что же вы, кто играет со своими младшими братиками и сёстрами в такие злые игры, вы расстраиваете меня...

Продолжал тот же голос, звучавший отовсюду. Как бы он не был мягок, всё наше естество судорожно задыхаясь, трепетало под каждое слово.

Один из не изменённых вдруг выкрикнул в пространство.

- Отец! Ты наконец-то ответил нам!

В ответ прозвучал мурлыкающий смех, отозвавшийся болью во всём мире.

- Разве я нянька или тюремный страж, вести вас за ручку и отвечать на любую молитву. Живите и развивайтесь самостоятельно, я дал вам возможность выбора, но не буду за вас выбирать и жить.

После нескольких мгновений тишины, один из нас, разорванный, но живой, чуть слышно спросил.

- Почему? За что мы стали такими? Кто мы теперь для тебя, Отец?!

Тишина, наступившая после этого вопроса, оглушала сильнее любого взрыва. Этот мир, эта планета, даже время казалось бы замерли, в ожидании ответа.

- Вы мои дети, моя гордость и новое поколение. Я даю вам возможность, воспользуйтесь ею. Как, зачем и с какой целью, решать вам.

Один из не изменённых взвился в небо, взревев от ярости.

- Это МЫ твои дети! Это Мы твоя плоть и дух! Как ты можешь признавать их своими!? Они - облеченные в плоть слабаки и уроды.
Выкрикнул и тут же осекся, взвизгнув и с силой рухнув на землю, раскидывая комья отслаивающейся энергии и сгустки не переваренных потоков, вырванных из нас.

Ласковый шёпот, несущий непознаваемую угрозу, прошелестел в пространстве.

- Один из Тиамат думал, что может быть мудрее и сильнее, и теперь его нет. Не повторяй ошибочных путей и заблуждений в собственном превосходстве над кем бы то ни было.

Все они - ваши родичи и родственники, младшие братики и сестрички. Помните об этом, мои чистокровные дети.

Последние слова растворились в пространстве, а мой взор взор стал расплываться, задрожал и прояснился. По щекам катились капли солоноватой влаги. Все мы, навеки изменённые, кто стоя, кто сидя, впервые узнавали что такое плач.
Развернуть

написал сам литература рассказы story Хроники Надразона 

Хроники Надразона. Полиморфы - в поисках родины.

Страшная, жестокая и несправедливая жизнь, ставшая не снимаемыми кандалами. Вот, что преследовало Полиморфов на протяжении большей части истории в Надразоне. Не прошло и тысячи лет, как старейшие эльфы издали свой знаменитый на весь Надразон Эдикт. С тех дней начался горестный исход полиморфов в поисках новой для себя родины.

Уроды — кричали некоторые звероподобные разумные, встретив в своих границах невиданных существ, как будто слепленных из разных видов. Преследуемые, они собирая скраб бежали дальше, под полёт боевой магии и нападающих на них отдельных групп видевших в них порчу и осквернение своего тела.

Сами же эльфы, были куда как осторожнее в своих действиях. Перед тем как был зачитан Эдикт Чистоты, была проведена долгая исследовательская работа с Первыми и Лесными. Было выявлено, что на уровне тонких полей и крови, они перестали быть одним видом. Только внешность, язык и культура, то что соединяло полиморфов тонкой ниточкой родства.

Изгнание проходило в соблюдении секретности, многие отцы и матери хватались за посохи и мечи, когда их любимых и детей забирали из семей, отдавая на милость Вселенной. Не обходилось конечно и без крови. Так среди Лесных, началось прямое восстание. Друиды призывали своих Первых собратьев проявить милосердие как и к другим разумным существам. Однако им холодно отвечали о том, что полиморфы не признаются юридически как самостоятельный вид. Тем более, как выяснилось чуть позже, не могли они и зачать потомство между собой. Для этого им был необходим чистый вид, что конечно же было воспринято Первыми как святотатство перед Жизнью, подарившей им совершенные тела.

Сказать что это была тяжелейшая ситуация, ничего не сказать. Всё ещё шли глобальные войны с Нежитью и Хаосом, в границах исследованных миров совершали геноцид ради жизненного пространства Инсектоиды. В тот момент, примерная, общая численность полиморфов, была чуть ли не на втором месте по Надразону. Однако...

Змеедевы отбивались как могли от пепельных марионеток, давая молодёжи от кентавров и гарпий, добраться до меж-мирового прохода. Они были самими старшими среди них, хотя отчаяние и опустошение высушило всю душу. Некоторые были воодушевленны тем, кем они стали, другие не переставали плакать всё время бегства. Для большинства тех, кто так или иначе был связан с эльфийской кровью, опустили ставни обречённости. Только единицы среди чистокровных лесных остались со своими любимыми, отправившись в добровольное изгнание. Из без того, понёсшие катастрофические потери, они предпочли не изменять клятвам сердца, желая если придётся, умереть за тех, кто им дорог.

На удивление, Рептилоиды, ненавидевшие старшие расы, очень тепло приняли в своих мирах полиморфов, правда с условием того, что они станут подчинятся законам их цивилизаций и изгонят тех эльфов, что были с ними. Так, образовалось неофициальное деление на подвиды. Те, кто своим новым телом был близок к разумным рептилоидам, оставались в этих мирах, прощаясь с любимыми, но обещая поддерживать связь.

Волна преобразований затронула не только Эльфов, каждый проживающий в Надразоне вид, получил своих полиморфов. Некоторые были не в состоянии выносить эти страдания, повреждаясь в разуме, становясь не более чем кровожадным хищником, чудовищем.

Этот изъян был вложен в каждого из полиморфов. Те, кто не мог подавить в себе злость, жажду крови и насилия, постепенно всё больше теряя рассудок. В конечном счёте нападая на своих и пожирая их.

Всё это происходило во время переходов, каждый мог напасть на них, любой имел право охотится на полиморфов как на зверей, так как Первые Эльфы не подписали их признания, протекторат не распространялся на проклятых.

Скитаясь от мира к миру, от сектора к сектору, численность и сплочённость полиморфов начала рассыпаться. К современным датам, быть может мы и забыли о их существовании, если бы не одно но. «Потерянные» тёмные эльфы неожиданно вышли из подземной изнанки миров, открывая тайные ходы и принимая всех без исключения.

Официальные лица, равнодушно наблюдавшие за негласным истреблением, с появлением новостей были мягко сказать недовольны. В срочном порядке, собирали карательные отряды, о которых простым жителям было известно мало. В новостях это преподносилось как попытка дипломатического контакта с пропавшими из Надразона. В тоже время у командиров был на руках совсем не мирный приказ. Найти проходы, ликвидировать падших сородичей и запечатать проходы.

Тогда мало кто мог предположить, что из этого выйдет.

Задолго к ближайшим мирам, в которых находили проходы, начались таинственные нападения. Казалось бы, как вообще можно застать мастеров потока врасплох. Однако это происходило всюду. Тогда подтвердились слухи о Инсектоидах, тогда Первые впервые подняли оружие на своих «Потерянных» собратьев.

Привыкшие к тактике грубой мощи, на подобие Хаоса или Нежити, гвардейцы и маги Первых, были не готовы к подлой войне. Ловушки, хитроумные мины, которые тогда могли изготавливать исключительно гномы. Яды и бомбы, нападение и тут же отступление.

Не знавшие ни одной гражданской войны, эльфы впервые вкусили что это такое, война против равного во всём противника. Конфликт, вызванный презрением и страхом старейших, теперь предстал «Бесконечной войной» которая длиться до сих пор.
Развернуть

написал сам литература рассказ story Хроники Надразона 

(Предыстория книги, над которой сейчас работаю) Хроники Надразона -Потерянные. 1 часть: Создание пиратства.

Были исторические материалы в свитках, но они сгорели. Неслыханное дело в библиотеке Совета Рас. Попытка достать из архива глиняные скрижали, закончилась тем, что их нашли в настолько расколотом виде, что прочесть что либо не является возможным.

В итоге мы воспользовались выписками из дневника Лесного Эльфа Контрактера.

Никто так и не смог сказать мне о том, когда вообще началась более или менее централизованная работа и записи. После прочтения Эдикта Смерти, на всех территориях стали просыпаться погибшие эльфы. Кто на поле боя, кто из свежих могил. Недоумение, растерянность и ужас — основные эмоции, довлевшие над ожившими.

Вот как их описывала «Потерянная» с которой я путешествовал.

- Очнулась неожиданно, будто вынырнула из большой глубины, кашляя и задыхаясь. Первые несколько минут вообще была не в состоянии понять, что собственно проходит. Затем... резко вспомнила как не материальное нечто, выжгло живот вместе с бронёй.

На её хмуром лице, вновь заблестели в глазах слёзы. Сидевший недалеко от нас молодой эльф, цокнул языком, шевельнув клинком шипящие в огне поленья.

- Мне вообще голову оторвали в сражении против марионеток этой суки Смерти. Чётко до сих пор помню, как ледяной пепельный клинок ударяет в горло. Очнулся уже видимо после сражения, полностью погребённый в пепел. Выкопался как несколько тысяч наших, ничего не понимая, ничего не чувствуя.

Как и мои проводники, я наталкивался на похожие рассказы по всему пути следования. От себя дополню, я в то время был ещё совсем юношей, на лицах родственников и близких стоял явственный ужас, когда в гарнизоны и города начали приходить те, кого мы похоронили и оплакали. Не смотря на то, что все они были покрыты пеплом и брели как во сне, было явственно видно, что они не были зомби.

Некоторые смеялись, пытаясь обнять любимых или своих детей. Некоторые как и мы, находились в состоянии паники и ужаса от самих себя. Невыносимо было смотреть моему сердцу, на вернувшеюся к нам сестру. По её лицу катились крупные слезы, чертившие полосы. Осунувшееся лицо и покрасневшие глаза, с немой мольбой смотрели на нас, а мы так же молча смотрели на неё. Я не выдержал тогда и от страха и стыда за свои слёзы, убежал.

Постепенно, все чуть свыклись с тем, что подобная ситуация будет появляться теперь постоянно, но буквально через десять лет, мы поняли что же сотворила Закон Смерть.

У восставших потерялась интуитивная связь с окружающей природой, миры в которых они находились, будто бы отторгали «Потеряных» Взаимодействие с природой, потоками и стихийными силами, давались теперь очень тяжело. Хотя это было мелочью, в сравнении с тем, что теперь они старели как младшие виды. Наше сообщество настолько привыкло к вечности времени для нас и совершенной, неувядающей красоте, что увидев признаки старения среди восставших, началась паника. Именно в то время мы впервые услышали от Первых Эльфов это слово - «Потерянные»

Создавались целые районы для них, ставших в одночасье изгоями. Началось фактически негласное вытравливание наших братьев и сестёр. В руководство их перестали брать, в армию отныне им вступать также было нельзя. Те, кто при жизни был видным исследователем или наставником, теперь не мог преподавать или издавать свои работы. Всё это, конечно не случилось за один день, однако для них, это было видно более чётко. Формально, они оставались и остаются частью нашего вида, даже протекторат Совета Рас до сих пор распространяется на потерянных. Однако на деле же, всё было куда как иначе. Игнорирование, презрение и гадливость, вот то, что они видели в наших глазах.

Устав терпеть такое отношение, через пятьдесят лет после произнесения Эдикта Смерти, они стали уходить. И ужас тут даже не в том, что именно мы это допустили, а то что никто на это вообще не обратил внимания до последнего момента, когда пришло время на перепись числа «Потерянных»

А тем временем Потерянные объединялись и собирались в нейтральных мирах. Отношение к ним тогда среди младших рас было парадоксально нейтральным. Там, где они проходили, даже через миры рептилоидов, никто не совершал нападений, которые постоянно свершались на границах. Наоборот, дороги проходившие через крупные поселения, встречались местными торговцами, которые никогда не пытались связь с нами. Они продавали припасы и одежду. Некоторые даже предоставляли кров внутри стен городов.

Однако не разумные виды, гнали их вперёд. Отнюдь не они...

Роковые фразы Закона Смерть, исполнены были в точности до слова. Те благословения, которые мы приобрели от своих предков и Жизни, на них не распространялись. Старость, болезни, недуги тела и духа обрушились на них, как и странный гнев природы, не принимавший изгнанников в каждом мире и секторе.

Многие, с кем я говорил, отмечали что продвижение шло бессистемно. Блуждали в потьмах отчаяния и не верили в хороший исход. Многие просто искали скорейшей смерти.

Совсем скоро, я наконец смогу увидеть то, что не видел до сих пор ни один из наших сестёр и братьев. Изнанку Надразона, бесконечные подземелья и столицу Тёмных Эльфов — Набарт.
Развернуть

Dwarf Fortress Игры story История рассказ 

Когда то давным давно, еще в 135 году, 3-го малахита появилась крепость, под названием Short hammers. Место для высадки, что выбрали поселенцы было идеальным, единственное, что могло причинить им вред это были карпы в реке, но лидер экспедиции, по имени Одул, мудро поступил, сказав рыбаку, что он может подтереться своим желанием ловить карпов и должен идти помогать фермеру разбивать грядки под излюбленные дварфами толстошлемники

Начало развития крепости было вполне удачным и обыденным. Дровосек Онул, являющийся и плотником по совместительству пошел рубить лес, дабы расчистить территорию. Шахтеры - Одул и Морррок начали копать шахту и помещение для мастерских, а фермер Рин и рыбак Рол, разбив первые фермы под землей вышли наружу и начали собирать ягоды да грибы, чтобы было чем закусить, кроме черепах и мяса ламы, которую подстрелил каменщик из самодельного арбалета, который успел сделать плотник. Болты же сделал ремесленник Роган и был доволен, что они не расщепились после попадания. Он мог гордиться своей работой, ведь он еще только начинающий резчик по дереву, камню и кости, но он к тому же очень упорный и прямо сейчас строгает болты из кости ламы, разделанной фермером, который знает все о мелком хозяйстве, умеет грамотно собирать, выращивать, готовить и сбраживать в алкоголь растения.

Ладно, хватит нам скучного начала и давайте перенесемся на два года вперед, к тому моменту, когда крепость процветает и население перевалило планку в сотню дварфов. Были возведены стены и ров, через который инженер Урист перекинул славный подъемный мост из стали. Были построены спальни и спали там все как хотели. Все были друзьями и никто не жаловался. Шахтеры отрыли пещеры, а брокер купил наковальню за арбалеты год назад и теперь в крепости появилась уже вторая кузница, кующая железные брони, мечи, копья, топоры и молоты, в честь которых названа крепость, ведь военным, которых уже набралось сорок штук необходима броня и каждый уже с гордостью носит нагрудные пластины и шлемы с изображением дварфа с молотом в круге - знака крепости Short hammers. Столовую расширили до ста мест, а весь оснавной этаж был сглажен гравировщиками и уже наполовину был заполнен искусными гравюрами, отображающими исторические моменты в крепости: вот, например та самая телега и семь храбрых дварфов, собирающихся основать самую процветающую цитадель, с Одулом во главе, далее Ликот разделывает ламу, а псли посмотреть в бараки то там изображение тренировки воинов этой крепости, а вот изображение Одула, ныне мэра и легендарного шахтера, отрывшего пещеры. Не очень красивый, но первый колодец, разрушеный зимой из за льда и много много других, таких как поачущий Рол, около реки, к которой ему запрещено подходить. И да, о Роле, он стал брокером и кладовщиком, благодаря своим аналитическим способностям и умению оценивать предметы.

В общем все были счастливы, не смотря на то, что погибло несколько славных дварфов во время засады, атаки карпов и убийства бэтмэнов в пещерах. Онул и Роган погибли из за странного настроения. Они хотели черепашьих панцирей, но после смерти троих рыбаков от карпов и крокодилов Одул попрощался с основателями крепости и своими лучшими друзьями. Спустя пару лет счастливой жизни и одну успешную осаду пришел монстр. Огромный паук, размером с башню, с панцирем из железа, который покрывали ядовитые шипы. Он плевался замораживающей кислотой и передвигался с удивительной скоростью. Все сорок опытных бойцов вылетели на него в спальнях, во главе с отрядом элитных мечников и копейщиков, главарем которого был командир армии Ликот - легендарный хаммерлорд, гордость крепости и самый первый отряд, под названием алмазные блоки. Бой был жестоким. Погибло 28 дварфов, а второй отряд книги отмщения был полностью уничтожен! Даже два мечника и копейщик из алмазных блоков погибли. Чудище плевалось во все стороны и махало шипастыми конечностями, после того, как храбрый элитный копейщик Урист выколол твари глаз, за что получил плевок кислоты в живот и скончался в муках, отдав свою жизнь за решающий момент драки, что было изображено на стене в столовой легендарным гравировщиком Нобалом. Каждый дварф проникается подвигом Уриста, ведь у него была жена Урист и ребенок Урист младший! Решающий удар нанес гланокомандующий Ликот своим чугунным молотом, разможив твари череп.

Но крепость не ликовала. Каждый дварф знал другого, как родного и гибель такого количества друзей вызвала тантрум у некоторых из них. Одул спохватился и спас положение, закатив щедрую вечеринку со всеми видами выпивки, которую вчера привезли эльфы. Выпивка подняла настроение всем и крепость была спасена, но ненадолго. Через год пришел великий некромант, с которым пришла мертвая орда из нескольких оживших колоссов и титанов, а так же пол сотни простых солдат всех расс. Мост был поднят и осада удерживалась вполне удачно, но через некоторое время лучник - мертвец подстрелил огромного орла и некромант тут же поднял летающую машину смерти. Она не успела сделать много, но она ранила одного дварфа - сыровара и теперь он отлеживался в спальне. Через пару дней он умер. После чего он поднялся на поверхность и нажал на рычаг. Никто не успел остановить его и мост опустился. Орды нежити ворвались в крепость и заперли всех в столовой. Путь к столовой пригрождала лишь горстка из легендарных бойцов с Ликотом во главе.

Они посмотрели на знаменитейшую гравюру своей крепости и повернулись к ней спиной, загораживая ее щитами. Они знали, что это был их последний день, но все же перешучивались, хотя в душе вспоминали Уриста, его плачущую жену и ребенка над гробом. Они знали, что над их телами некому будет плакать, если они не справятся. Нежить спустилась вниз и уже добила всех, кто прятался в цехе и на кладбище. Сначала они разбивали черепа знакомых им друзей. Они резали мертвую плоть своих оживших детей с криками горя. Они сражались как истинные дварфы и никто из них даже не поранился. Дальше пошли мертвые воины. Их было так много, что трупы, порезаные в кашу преграждали путь новым. Кровь была везде. Лишь одного из четвертого отряда убили стальным болтом из арбалета. Пришли титаны и колосы. Лишь лучшие выжили. Лишь первый отряд остался вживых, неистово дробя, протыкая и разрезая задубевшую мертвую плоть и кости. Они начали резать восстававших из мертвых друзей и жен, приходивших с других этажей, они выли от горя и ярости измельчая все, что могли...

Неужели все? Пять храбрецов, залитых кровью стоят в длинном проходе к столовой, в которой прячутся их беззащитные друзья и подруги. Они по колено стоят в фарше и крови прогнивших тел. Даже потолок залит кровью. Дрожь... Дрожь в ногах? Нет. Это пол дрожит под перебирающими лапами скелета огромного монстра. Паука, которого они убили, потеряв троих лучших солдат крепости. Ликот сжал свой молот так сильно, что костяшки побелели. Оглянулся назад и увидел сына, своего погибшего лучшего друга Уриста. Увидел, как маленький и уже слегка бородатый урист посмотрел на гравюру с изоображением своего отца и на него со слезами в глазах. Ликот бросился вперед с криком. Не криком горечи или безысходности. С криком победы. С криком счастливого дварфа, готового на все для защиты своей крепости и своих родных, слыша как топот ног его друзей в доспехах сопровождает его. Они не отставали. Им казалось, что они видят призраков своих ныне мертвых соратников, несущихся с ними в атаку. Час прошел и сражение решилось. Ликот стоял над остатками раздробленного чудовища, сжимая молот в руках. Один. Он услышал шорох сзади и оглянулся. Сзади стояло четыре легендарных воина. Они больше не его братья и друзья. Теперь это мертвецы, подчиненные воле некроманта. Он вспомнил, как счастливо они выпивали все вместе каждый четверг и, смахнув скупую дварфийскую слезу бросился в бой...

Маленький Урист увидел упавшее тело Одула. Он не вылезал из под стола и старался не дышать. На его глазах были слезы отчаяния и загубленой жизни маленького дварфа. Он хотел стать величайшим копейщиком, как и его отец, но это была недосягаемая мечта для него. Он понял, что сейчас его надут и так же убьют. Безжалостно и быстро. Он вспомнил, что ему нужно сделать. Он понял, что должен выполнить приказ, отданный ему Одулом перед смертью. Он выпрыгнул из под стола и побежал в спальни, слыша за собой быстрые шаги пятерых мертвецов. Он забежал в покои Одула и дернул за рычаг.

140 год. 3-е малахита. Конец процветающей крепости Short hammers.
Dwarf Fortress,Игры,Истории,История,рассказ
Развернуть

Энди Уир рассказ story много букв 

Энди Уир. Яйцо. Короткий рассказ.

Энди Уир,рассказ,Истории,много букв


Ты умер по пути домой. 

Попал в автомобильную аварию. Не особо примечательную, но всё же смертельную. Ты оставил жену и двух детей. Смерть была безболезненная. Скорая пыталась тебя спасти, но всё попусту. Твое тело было так изуродовано, что тебе лучше было уйти, поверь мне. 


И тогда ты встретил меня. 


— Что… Что произошло?- спросил ты.- Где я? 

— Ты умер, - ответил я, как ни в чем не бывало. Не время жеманничать. 

— Там был… грузовик, и его заносило… 

— Ага,- сказал я. 

— Я… я умер? 

— Ага. Но не расстраивайся, все умирают,- подтвердил я. 


Ты осмотрелся. Вокруг была пустота. Только ты и я. 


— Что это за место?- спросил ты. – Это жизнь после смерти? 

— Более или менее, - ответил я. 

— А ты бог? 

— Ага,- сказал я. – Я Бог. 

— Моя жена… и дети – пробормотал ты. 

— Что? 

— С ними все нормально? 

— Мне это нравится, - сказал я. – Ты только что погиб и так волнуешься о своей семье. Это очень хорошо. 


Ты посмотрел на меня с благоговением. В твоих глазах я вовсе не выглядел как Бог. Я казался тебе обычным мужчиной. Или, может быть, женщиной. Каким-то влиятельным человеком с размытым лицом. Скорее учителем начальных классов, чем Господом Всемогущим. 


— Не волнуйся, - сказал я. – Они в порядке. Твои дети всегда будут помнить о тебе только лучшее. Они не накопили к тебе неуважение. Твоя жена будет плакать, но в душе будет чувствовать облегчение. Честно говоря, твой брак разваливался. Если тебя это утешит, то могу сказать, что жена твоя будет чувствовать себя очень виноватой за это тайное чувство облегчения. 


— Ооо…- протянул ты. – Ну а что теперь? Ты пошлешь меня в рай или в ад, или что-то вроде того? 

— Ни то, ни другое – ответил я. – Твоя душа переселится в иное тело. 

— Ааа, значит, Индуисты были правы…. 

— Все религии правы по-своему – сказал я. – Пойдем со мной. 


И ты пошел рядом со мной сквозь пустоту. 


— Куда мы идем? 

— Конкретно - никуда. Просто приятно гулять во время разговора. 

— Тогда в чем смысл? – спросил ты. – Когда я буду рожден вновь, я же буду вновь пустым, как стеклышко? Всего лишь дитя. Значит, весь мой опыт и все, чего я добился в той жизни, не будет иметь значения. 

— Вовсе нет! – заверил я. – У тебя внутри уже заложены опыт и мудрость прошлых твоих жизней. Ты просто их в данный момент не помнишь. 


Я остановился и обнял тебя за плечи. 


— Твоя душа намного огромней, изумительней и прекрасней, чем ты можешь себе представить. Человеческое сознание может воспринимать лишь крошечную долю того, что на самом деле существует. Это словно окунуть палец в стакан воды, чтобы проверить, холодная она или горячая. Ты впускаешь часть себя в этот мир, а когда выходишь из него, то весь накопленный опыт и знания остаются у тебя. 

Ты был в человеке все предыдущие 48 лет, поэтому ты еще не чувствуешь оставшуюся часть своего огромного сознания. Если бы мы с тобой еще здесь походили, ты бы начал постепенно вспоминать все, что было с тобой в прошлых жизнях. Но нет смысла это делать между жизнями. 

— Сколько же раз я пережил реинкарнацию? 

— О, много. Очень, очень много. Ты пережил множество разных жизней, - ответил я. – На этот раз ты будешь китайской крестьянкой в 540 году до нашей эры. 

— Подожди, как так? – поперхнулся ты. – Ты посылаешь меня назад во времени? 

— Ну, можно сказать и так. Время в той форме, в которой ты его знаешь, существует только в твоей вселенной. Там, откуда я родом, все происходит по-другому. 

— Откуда ты родом?.. – удивился ты. 

— Ну да, - объяснил я. – Я тоже откуда-то родом. Но совершенно из другого измерения. И там есть еще такие же, как я. Ты, конечно, хочешь знать, каково это там, но, честно говоря, ты не поймешь. 

— Ааа, — разочарованно протянул ты. – Но послушай, если я перевоплощаюсь в людей из разного времени, я, наверное, когда-нибудь могу пересечься с самим собой?.. 

— Конечно. Такое очень часто происходит. Из-за того, что каждая жизнь осознает лишь себя, ты даже не понимаешь, что встреча произошла. 

— Тогда в чем смысл всего того? 

— Ты серьезно? – удивился я. – Ты спрашиваешь меня, в чем смысл жизни? Немного клише, тебе не кажется? 

— Но это закономерный вопрос, - настойчиво сказал ты. 


Я посмотрел тебе в глаза. 


— Смысл жизни, то, ради чего я создал эту вселенную, это чтобы ты развивался. 

— Имеешь в виду человечество? Ты хочешь, чтобы человечество развивалось? 

— Нет-нет, только ты. Я создал всю эту вселенную для тебя. С каждой новой жизнью ты растешь и развиваешься, превращаешься во всеобъемлющий интеллект. 

— Только я? А как же остальные? 

— Остальных не существует. В этой вселенной больше никого нет. Есть только ты и я. 


Ты уставился на меня. 


— Но все люди на Земле… 

— Это все ты. Разные перевоплощения тебя. 

— Я… Я – ВСЕ? 

— Именно, - с удовлетворением заключил я и похлопал тебя по спине. 

— Я - каждый человек, который когда-либо жил на Земле? 

— И который когда-либо будет жить, да. 

— Я Авраам Линкольн? – поразился ты. 

— И ты Джон Вилкс Бут. 

— Я Гитлер? 

— И ты миллионы его жертв. 

— Я Иисус? 

— И ты каждый из его последователей. 


Ты замолчал. 


— Каждый раз, причиняя кому-то боль, ты причинял боль самому себе. Каждый раз, делая кому-то добро, ты делал добро себе. Каждый счастливый или грустный момент пребывания на Земле был испытан, или будет испытан только тобой. 


Ты задумался.

 

— Зачем? – наконец спросил ты. – Для чего все это? 

— Потому что однажды ты станешь таким, как я. Потому что ты и есть я. Ты часть меня. Ты дитя моё. 

— Значит, я и есть Бог? – недоверчиво спросил ты. 

— Нет, пока еще нет. Сейчас ты только зародыш. Ты растешь. Когда ты проживешь каждую человеческую жизнь на Земле во все времена, ты будешь готов родиться. 

— Значит, вся вселенная, - изумленно сказал ты,- это всего лишь… 

— Яйцо, - подтвердил я. – А теперь тебе пора в новую жизнь. 


И я отправил тебя в путь.


Развернуть

день космонавтики рассказ story много букв песочница 

Может быть, когда мы будем летать дальше, к другим планетам, (…) когда будем летать в другие звездные миры, в это время нам понравится больше, чем голубой, и черный цвет неба, так как мы привыкнем к нему. А пока, конечно, приятнее, пока голубое.

Ю. А. Гагарин



Александр Васильевич Юрков, капитан первого ранга космического флота России, командир экипажа космического челнока «Восход» стоял у входа в сверкающее голубым стеклом здание Центра Управления Полетами. За его спиной, на скрытом махиной ЦУП посадочном поле остывал после посадки верный челнок, на котором капитан Юрков летал последние пять лет в качестве командира и еще три года до этого — штурманом. До «Восхода» были три других корабля — каждый из них Александр Васильевич вспоминал порой со светлой ностальгической грустью.

Однако, сейчас он не думал о челноке, предоставив его чутким рукам техников. Пока прочие члены команды проходили послеполетное обследование, капитан улизнул из комнаты отдыха персонала на улицу. Здесь он с наслаждением вздохнул полной грудью, в очередной раз удивившись тому, что воздух на космодроме отличается на вкус в зависимости от того, прилетел ты или собираешься улетать. Космодром прощался с улетающими в голубое небо сынами земли запахами машинного масла, солярки, раскаленного металла и свежей краски, кислой химической вонью ракетного топлива и едким запахом нагретой изоляции.

Сейчас же легкие Александра Васильевича омыл нежный аромат зеленой листвы. Запах влажной почвы и еще чего-то непонятного, но бесконечно родного. Запах Земли.
Капитан повернул вправо и прошел несколько десятков шагов. Здесь в небольшом закутке, образованном стенами ЦУП, находился небольшой цветочный садик. Юрков вновь с удовольствием вздохнул — теперь воздух пах сладковатой смесью цветочных ароматов — и, присев на скамейку, откинулся на спинку и прикрыл веки.

Минуту спустя гравий, которым были посыпаны дорожки, заскрипел под чьими-то шагами. Юрков открыл глаза — кого это там принесло — и тут же вскочил навстречу.

— Здравия желаю! — произнес он, повинуясь отточенным за годы службы рефлексам.

— Вольно, Саш, — махнул рукой пришедший и, чуть прихрамывая, подошел к скамейке и сел. — Присаживайся.

Его звали Юрий Алексеевич Орлов, и он был заметно старше Юркова, практически старик; последние тридцать лет этот человек бессменно руководил Аэрокосмическим Агентством России.

Он был почти на голову ниже Юркова, и ходил, прихрамывая. Перед ухудшением погоды сустав начинал беспокоить его сильнее, что заставляло Орлова ходить, опираясь на трость. В Агентстве ходила шуточная примета: Орлов с тростью — быть дождю.

— Как оно? — отечески поинтересовался Орлов, с отеческим беспокойством оглядывая капитана.

— Нормально все, Юрий Алексеевич.

Орлов улыбнулся, но его глаза остались серьезными, пытливо осматривая каждую складочку на мундире коллеги.

— Слышал, Марс вчера отчитался о первом урожае в теплицах?

Юрков удивленно вскинул брови.

— Нет еще. Ну, круто же, Юрий Алексеевич! Марс переходит на самообеспечение. А проект «Проксима» утвердили?

— На доработку отправили. Что-то комиссии в рециркуляторах опять не понравилось, — Орлов пожал плечами. — В таком деле спешить нельзя. Кстати, с прошедшим тебя, Саш. Сорок пять — срок немалый, как-никак.

Юрков дернул уголком рта, словно был недоволен чем-то, но потом все же улыбнулся.

— На пенсию спровадить пришли?

Орлов вскинул густые седые брови.

— А хочешь?

На лице капитана промелькнула растерянность. Некоторое время он размышлял, а потом вновь улыбнулся и проговорил, глядя не на начальника, а вверх, в бездонное голубое небо.

— Знаете, Юрий Алексеевич, я в детстве наткнулся как-то раз на видеозапись интервью Гагарина. Старая запись такая, черно-белая. И он там в числе прочего сказал такие слова… Что-то вроде «В космосе черное небо, но нам привычнее голубое». А я увлекался космосом тогда, прямо болел им. И подумал: «Неправ Гагарин, хоть и космонавт». Казалось мне, что голубое небо — вот оно, чего в нем такого… А черное — оно там, за пределами атмосферы, его увидеть не каждому дано.

Капитан повернул голову и посмотрел на улыбающегося Орлова.

— А вот пару лет назад вспомнил эту фразу и вдруг понял, что скучаю. Двадцать лет любил черное небо, но вспомнил земное, голубое — и аж слезы на глазах навернулись. Наверное, так и надо уходить на пенсию — когда вместо черного неба начинаешь мечтать о голубом.

Мужчины помолчали, думая каждый о своем. Несколько минут спустя тишину нарушил Орлов.

— Знаешь, Саш, я ведь тоже видел это интервью. Лет десять мне было… И вот смотрю я на Юрия Алексеевича, молодого, живого, веселого. И так мне сердце вдруг защемило… Он говорил: «Когда мы будем летать дальше, к другим планетам… когда будем летать в другие звездные миры». Он верил в это, Саш, в полеты к другим планетам, он жизнь был готов отдать за эту мечту. Готов был сгореть там, в модуле. А мы…

Орлов гневно сжал пальцы в кулак.

— Это было такое время, Саш, когда считалось нормальным пускать редкоземельные металлы на экраны для смартфонов, которым суждено было оказаться на свалке через год. Когда врач, учитель или инженер получал меньше продавца. Это было время тоски и какого-то внутреннего отчаяния, Саш, когда мода на развлечения менялась раз в месяц, и полгода спустя все говорили: « А помните…» И я был таким же неприкаянным… Вместе со всеми играл в игры, послушно удивляясь улучшенной графике, крутил спинеры, слушал баттлы… Ты, наверное, и не знаешь, что это такое.

Старик усмехнулся.

— Так получилось, что месяц спустя мы были на экскурсии в Звездном. Кто-то до нас написал на памятнике Гагарину: «Юра, мы все про…» Потеряли. Мои одноклассники гоготали, глядя на похабную надпись — матерного слова им было достаточно, чтобы фраза стала смешной. А я читал эту надпись и чувствовал, всей душой, понимаешь, чувствовал бессильную скорбь этого неизвестного мне человека. Я смотрел и видел осколки чьей-то мечты. Мечты всего человечества.

Со стороны стартовых модулей раздался рев взлетающего челнока. Мужчины помолчали, вслушиваясь в шум, мысленно отмечая: все хорошо, полет нормальный; и лишь когда звук стал едва слышным, растворившись в зените, Орлов продолжил.

— Тогда, у памятника, я дал себе клятву. Себе и Гагарину, моему тезке и брату по мечте. Я нашел фотографию памятника с той надписью — она гуляла по всему интернету — распечатал и повесил над кроватью. Я написал на ней маркером: «Юра, мы все вернем!» Для космонавта я был слишком хилым, поэтому решил стать инженером и строить космические корабли. Я зубрил математику и физику целыми днями, растерял всех так называемых «друзей» — им было скучно со мной, а мне вдруг стало бесконечно скучно с ними.

Орлов поднялся со скамейки и в возбуждении принялся расхаживать перед скамейкой: два шага в одну сторону, разворот, два шага в другую. Так же он расхаживал, когда читал лекцию в университете или произносил напутствие отправляющемуся в полет экипажу. Юрков из уважения тоже встал.

— Конечно, мечта одинокого мальчишки не могла изменить мир, как бы яростно он ни штудировал учебники. Но что-то изменилось. Писатели стали писать о космосе — не склизкую как бы фантастику с сисястыми инопланетянками на дешевой обложке, а хорошую, твердую «ЭнЭф», как в середине двадцатого века, как те книги, на которых я вырос. Люди снова стали мечтать о космосе. Правительства стали выделять деньги на космическую программу. Оказалось, что выгоднее сложиться и запустить экспедицию, например на Луну, чем грызть друг друга за клочок истощенной земли.

Его спич прервало появление молоденькой медсестры. Словно валькирия в белом халате, она подбежала к Юркову и начала гневно его отчитывать:

— Александр Васильевич, ну куда вы подевались? Телефон не берете, в корпусе вас нет! Что за безответственность?! Командир экипажа, каперанг, а ведете себя, как мальчишка, сбегаете с комиссии! Живо в смотровую!

Этому маленькому урагану возмущения неведомо было понятие субординации, и капитану пришлось подчиниться. Прощание с Орловым в результате оказалось довольно скомканным. Минуту спустя Юрков вместе с возмущенной медсестрой, которая продолжала отчитывать капитана, как нашкодившего котенка, скрылся в здании, оставив улыбающегося Орлова в одиночестве.

Продолжая улыбаться, министр опустился на колено перед клумбой и осторожно погладил подушечкой пальца гладкий розовый лепесток. Словно почувствовав это касание, из глубины большого лохматого цветка выполз маленький зеленовато-бронзовый жук, недовольно посмотрел на человека, крутя длинными усами. Беззвучно высказав все, что думал об огромных двуногих, мешающих питанию мирных насекомых, жучок поднял закрылки, расправил длинные прозрачные крылья, и, сорвавшись с цветка, с недовольным жужжанием улетел прочь.

Орлов со старческим кряхтением распрямился, посмотрел вслед жуку и подумал вслух:

— Иди, Саш, на пенсию… Погуляй, отдохни, внука повидай… А местечко инструктора я тебе поберегу.

Орлов направился ко входу в ЦУП, но у самых дверей остановился. Развернувшись, он пошел прочь от входа, туда, где на полпути к КПП стоял титановый бюст Гагарина. Обойдя памятник, Орлов посмотрел на открытое улыбающееся лицо первого космонавта, а потом перевел взгляд ниже, туда, где на полированной гранитной плите постаменте резцом скульптора было выведено:

ЮРА, МЫ ВСЕ ВЕРНУЛИ!
Развернуть

Хемингуэй Poroshok портрет грусть рассказ story песочница 

Хемингуэя как-то спросили, может ли он написать короткий рассказ, способный растрогать любого человека...

Ееее... Рисую портреты (первый и последний)
Еще
ЕК^когпу 10.Apr.2018 11:10
ссылка
Мне за этот рисунок обещали пиво, но мне так его и не купили.
Рого5Иок 10.Apr.2018 11:14 ссылка |,Хемингуэй,Poroshok,портрет,грусть,рассказ,Истории,песочница
Развернуть
В этом разделе мы собираем самые смешные приколы (комиксы и картинки) по теме рассказ (+815 картинок, рейтинг 1,399.8 - рассказ)