смерть

Кафе на Рамбла - место известное. Я допивал эспрессо, когда вялотекущий футбол был прерван заставкой срочных новостей. Нервный, возбужденный диктор, запинаясь, что-то читал с телесуфлера. Появилась фотография Путина… Слышу на испанском - Путин, Путин, Путин… Слышу и не могу поверить… Грузный мужчина через два столика заорал, подняв над собой телефон: «Сдох! Сдох падла!». Кафе пришло в движение. Испанцы переглядывались. Что-то активно обсуждали. Показывали на телевизор. Перебивали друг друга. Я уже понимал, что случилось. Понимал, но не мог поверить. Фейк? Розыгрыш? Нас снимают скрытой камерой?

Сосед не мог успокоиться. Кричал: «Сдох ведь, гад! Сдох же!». Его подруга закрывала лицо руками, мотала головой, твердила: «Господи, не могу поверить, спасибо тебе, господи!»

Я уже знал - это не фейк. Вышел из кафе. На Рамбла, ближе к памятнику Колумбу начали собираться люди. «То ли сам помер, то ли грохнули» - размахивая руками, громко кричал в телефон проходящий мимо лысоватый мужчина. В телеграм каналах - обвал. Невзоров опубликовал черно-белое фото на троне и подписал: «ВСЁ». Виктор Шендерович в Фейсбуке произнёс только две строчки: «Как он мог жить дальше, когда его смерти ждали сотни миллионов?»

Белый дом анонсировал срочное выступление Байдена. Лиз Трасс первая из мировых политиков заявила: «Так заканчиваются судьбы всех диктаторов». Шольц в прямом эфире ВВС поздравил с освобождением российский народ и пожелал быстрейшего прекращения войны.

Площадь перед памятником Колумбу была заполнена. Люди несли флаги - украинские, бело-синие-белые, испанские, каталонские… Обнимались. Целовались. Слёзы текли из глаз…

Мировые телеканалы начали включения из разных стран мира. Вот Москва. Красная площадь практически полностью заполнена. Люди скандируют «Нет войне!», «Мир!», «Свободу политзаключённым!». Петербург. С Невского проспекта на Дворцовую движется огромная колонна демонстрантов. Камера крупным планом показывает счастливые лица. Люди смеются. Обнимаются. В глазах радость.
У Зимнего дворца импровизированная сцена, камера показывает, как на неё поднимается с гитарой Юрий Шевчук: «Дорогие мои, поздравляю. Дожили мы до этого светлого дня. Нет больше жопы президента. Есть только Родина»

Срочные новости из Минска. Тысячи людей собираются перед зданием КГБ, требуя освобождения Тихановского, Колесниковой и других политзаключённых. Многие вооружены. Пока, по непроверенной информации, правительственный борт с Лукашенко и его сыном вылетели в Пекин.

CNN начинает прямую трансляцию из Киева. Сотни тысяч людей выходят на улицы. Всеобщее ликование. Атмосфера великого праздника. Зеленский возлагает цветы мемориалу героев и объявляет в их память минуту молчания.

В специальном прямом эфире у Фейгина Арестович сообщает, что по всей линии соприкосновения начался отвод российских войск. ИО президента Мишустин запросил у Киева прекращение огня для вывода всех войск с территории Украины по границам 1991 года. Также назначив президентские выборы через три месяца, он представил к назначению Председателем ЦИКа Евгения Ройзмана.

В Останкино шум. Только что назначенный директором ФСБ Дмитрий Козак приехал на Первый канал и в прямом эфире прямо из кабинета Эрнста позвонил в ИК-6, сказав на всю страну: «Алексей Анатольевич, с этой минуты вы свободны».

Байден летит в Киев. С борта #1 он обратился ко всем людям доброй воли: «Война закончена. Мы пережили самые страшные дни со времён Второй Мировой войны. Но нам предстоит ещё очень много сделать, чтобы в дальнейшем это больше никогда не повторилось»…

Кто-то толкнул меня в плечо. Я открыл глаза. Испанский официант был любезен: «Сеньор, может ещё кофе?»

Эх, такой классный сон испортил…

Алексей Лушников:

Юбилейное.

Хороший мальчик ждёт своих людей домой

Это Днепр. Район жилой застройки частными домами. Он сидит на том, что осталось от его дома.

Он ждёт мальчика Ваню и девочку Василису, а ещё их маму.

Они не придут.

Их больше нет.

Одна из трагедий

Знаю, вы напуганы мобилизацией (и это разумно).
Знаю, что боитесь войны (надеюсь).
Это лишь одна из тысяч и тысяч трагедий.
Вот только, очень скоро, мобилизованные (кто не умрет на подъезде к Украине) будут также нажимать на спусковые курки и убивать. Не только военных, а гражданских: женщин, детей, бабушек и дедушек, мужчин и животных.
Это ещё одно напоминание: Не ходите на это войну, кроме опасности умереть, вы будете нести смерть. Ниже, цитата мера моего города, в который сегодня ночью был прилет

Борис Филатов :
Я не знаю с чего начать.

Пишу, а мысли путаются.

…

Сегодня я увидел Ад изнутри.

Иногда нам кажется, что война рядом, но нас не касается.
Или касается, но пройдёт мимо.

Я расскажу вам сегодняшнюю историю.

То, что случилось на соседней с нами улице.

…

Историю несправедливости и богооставленности.

Историю фатума, который довлеет над нашей жизнью.

Историю, перед которой меркнут трагедии Эсхила.

…

Жила-была семья.

Когда началась война, то мама решила перевезти малышей с проспекта Поля в более безопасное место.

В частный сектор. К бабушке.

…

Сегодня в их дом прилетала русская ракета.

Воронка, которую вы все видели на фотографиях примерно 8 на 10 метров.

Люди буквально испарились. Бабушка Алла, мама Наташа, дочка Василиса 12 лет и мальчик Иван, 8 лет от роду.

И маленькая собачка Джек.

Нет. Я буду откровенен до конца. Некоторые не просто испарились.

Их нашли у соседей на крышах.
На соседних улицах.

А когда приехали спасатели, то на развалинах сидел старый пёс Крым.

И выл.

А потом приехали коммунальщики.

И увезли собаку, оглохшую, ослепшую и контуженную, в КП «Зооконтроль» и там городские ветеринары колют пса сердечными препаратами, чтобы нормализовать.

А по итогу приехал отец.

Он служит в ЗСУ. Под Лиманом.

Можно я дальше не буду продолжать?

Я видел все собственными глазами.

…

Я хочу только одного.

Чтобы те, твари, которых наши окружают под Лиманом - ответили за все сполна.

Не нужно писать про Божью кару.

Пусть Боженька отдохнёт.

Только сила нашей мести имеет значение.

…

А ещё я хочу, чтобы они все висели на деревьях.

Как этот колпак от соседской «Мазды», которой силой взрыва закинуло на обгорелое дерево…

Лють.

Сегодня в обед у меня умер родной дед. Не просто родной, а единственный который был у меня в этой жизни. В какой-то момент он заменил мне отца которого сожрал рак еще при моих школьных годах. Роднее этого человека у меня не было никого. Он любил меня всем сердцем, и я люблю его так же и буду любить до конца своих дней. Он любил жизнь и любил жить и жил он ради своих детей и внуков. Любил животных и всегда кормил их и приводил домой сколько себя помню, хоть бабка его часто и ругала за это. Сегодня он издал последний вздох у меня на руках. Это произошло ровно в полдень. И мне кажется что с ним умерла и часть меня. В доме сейчас воцарилась тишина и это теперь навсегда. Мне на плечи упали похорон. Последний месяц я сижу без работы и откровенно доедал без соли. Бабушка хочет кремировать тело, да и я не против. За кремацию хотят 21000грн. На данный момент это выглядит совсем неподъемной суммой так как я кроме всего прочего приглядываю за больной мамой. Те пару тысяч что дедуля с бабушкой отложили из нищенских пенсий картину не разбавляют, тем более что теперь бабушке придется непонятно как жить дальше. Скорее всего буду думать как переехать с мамой к ней чтобы было легче. Но это все погодя. Сейчас кроме того что разбит утратой нужно как то разрешиться с похоронами и крематорием. Тело дедушки уже забрали и так как ЗАГС будет работать только со вторника то добрые люди за сохранность тела уже взяли 4000. Если кто может помочь вот номер карты - 4441114451283616
Прошу прощения, что свалился тут со своими проблемами.

..но стоило мне один раз закончить операцию с 300% смертельным исходом...

Про то здесь уже писали, но только у меня самая полная и разносторонняя версия. Плюс ещё и не копипаста из интернета, а прямо выстраданное и проверенное сочинение на тему анекдота про «Никто не называет меня Олаф — строитель мостов». Знакомьтесь — Роберт Листон. Родился в 1794 году в Шотландии. Посвятил жизнь медицине. В 1818 стал хирургом в Королевском лазарете Эдинбурга — очень-очень крутая больница по тем временам. Профессор Эдинбургского университета и Лондонского университетского колледжа, член Лондонского Королевского общества. Автор нескольких знаменитых книг и работ по медицине. Изобретатель множества хирургических инструментов, некоторыми из них пользуются до сих пор (ничё, что уже два века прошло, да?). В общем, тот самый Олаф — строитель мостов в чистейшем виде. Но…

Роберт Листон. 

Чтобы понять глубину проблемы, и как он оказался в такой ситуации *стоп-кадр*, давайте взглянем, как проходила операция в середине XIX века. А там всё было исключительно мрачно и грустно. Статистика того времени утверждает, что, если вы попали под нож хирурга, вам хана примерно в четверти случаев. Да, когда люди называют XIX век «золотым временем» они явно забывают о здравоохранении и прочих связанных вещах. Гигиена там, стоматология, микробиология, проблемы с пониманием мира. Но нас сейчас интересует именно медицинские процедуры. Начать стоит с того, что наиболее частая и распространённая хирургическая операция в прошлые время — это ампутация. Никаких тебе тонких и аккуратных надрезов маленькими скальпелями, работы с зажимчиками и кропотливого копания в кишочках пациента с последующим аккуратным зашиванием полученного разреза. Только пилы для кости, только хардкор. Были исключения, конечно. Но это были именно исключения из общей системы.

Набор инструментов того времени. Ничего не сжимается?

Второе — с телевизорами и средствами увеселения населения в те времена было, прямо скажем, туговато. Театры, какие-то балы и танцы. Но зрелищ народу хочется всегда. Поэтому хирургическая операция была одним из захватывающих способов провести время — кровища, крики, кто-то дёргается, не давая отпилить себе ногу, другой матерится, пытаясь эту самую конечность отчекрыжить, гной брызжет, впечатлительные в обморок падают. Каеф! Операции даже специально проводили в особых небольших амфитеатрах, где любой человек мог с удобством наблюдать за происходящем. То есть да, теоретически можно было завалиться в операционную прямо с улицы, заплатить за зрелище и тупо стоять над душой врача, комментируя его действия и кашляя на раны. Да и персонал больницы не особо озадачивался мытьём столов и инструментов после проведения очередной операции — раз в день половой тряпкой промахнут и всё, хватит с них, всё равно через час всё в кровище будет. В общем, антисанитария во все поля.

Слышь, лепила, артерию не зацепи... Ну куда ты режешь? Лошара, я же предупреждал!

Помните, я говорил про крики и маты? А их было много. И всё потому, что первую операцию с анестезией провели только в 1846 году. До этого блаженного момента больному просто запихивали в рот специальную палку, чтобы он смог крепко стиснуть зубы, не сломав их и не повредив собственный язык (ну и, возможно, не давая пациенту материть докторов плохими словами). Если повезло — то будущего ампутанта «набухивали» до бессознательного состояния. После чего предлагали ему отдать себя в руки ассистентов хирурга. В прямом смысле этого выражения — несколько здоровых человек удерживали оперируемого в более-менее неподвижном состоянии, пока сам хирург ковырялся в зафиксированном теле ножом или орудовал пилой. Естественно, такой расклад пациенту крайне не нравился, и тот норовил побыстрее сбежать с операционного стола, максимально разбрызгивая кровь по округе и теряя части организма. В общем, работало простое правило: чем быстрее закончится операция — тем лучше для всех (кроме зевак). Ведь это значит меньше боли для пациента, и меньше шансов подхватить заражение. Поэтому хорошим хирургом в те времена считался тот, кто способен как можно быстрее выполнить операцию. Вот, например, российский хирург Пирогов мог ампутировать ногу чуть выше колена где-то за три минуты. Наш герой Листон (вы же про него ещё не забыли?) считался самым быстрым ножом в Вест-Энде и мог провернуть подобное где-то за две с половиной. В общем, резал он как боженька, чем крайне гордился и всегда подчёркивал этот факт своей знаменитой фразой до начала операции: «Джентльмены, засекайте время!». Ну в смысле, сейчас я вам покажу мастер-класс по ампутации.

И обычно показывал. Да, это он во время очередной операции.

А теперь то, что обычно выдаёт поисковик по запросу его имени и фамилии. То есть то, каким этого знаменитого хирурга видит средний человек нашего времени. Помните все его регалии из начала статьи? Профессор, автор книг, изобретатель инструментов. А вот остальные уже забыли. Теперь большинству Листон известен как автор уникальной ачивки: «300% смертельный исход во время операции». То есть сразу три трупа, хотя на столе лежал только один. Как так получилось? Ну, во время той самой злосчастной операций, когда Роберт, как обычно, размахивал скальпелем, стараясь побыстрее всё закончить, он случайно полоснул по пальцу ассистенту, который, как мы помним, удерживал больного. И так удачно этот надрез прошёл, что палец практически повис на куске коже. Потом во время очередного эффектного движения, скоростной хирург размашисто взмахнул инструментом и задел пожилого зеваку, стоящего неподалёку. Позднее выяснилось, что скальпель не нанёс никаких физических повреждений тушке старичка, но задетый об этом не узнал. Тот успел увидеть, как в него ткнули ножом, заметил разрезанный сюртук, пятна крови, оценил замах Листона и после этого решил, что пришло время помирать. Так что тут же упал с сердечным приступом. Это была первая смерть. Две другие — пациент и ассистент без пальца подоспели позже. Их доконало заражение крови. Ба-дум-тсс-с! Роберт Листон вошёл в популярную историю хирургии именно с этим багажом.

Да, этот рекорд нам не побить. Зашивайте.

Впрочем, многие историки сейчас считают, что такой сюжет — один из анекдотов (вместе с историей о том, как он одновременно с ногой случайно лишил пациента мошонки, или так быстро прооперировал ребёнка, что отмахнул ему не ту часть тела). Типа скорость у Листона может быть и есть, но вот с точностью — проблемы. И обычно, эти истории распространяли его недруги. А вот кого, а недоброжелателей у Роберта всегда было в достатке всю жизнь. Благо характер у нашего героя был далеко не ангельский — требовательный, эксцентричный, и как вы можете догадаться исключительно самовлюблённый. Но при этом всегда оставался чрезвычайно талантливым хирургом. И, естественно, такое сочетание характеристик вызывало зависть всех его коллег, слухами выражающих своё недовольство. Но ведь именно Листон стал одним из первых врачей, которые заговорили о том, что операционную надо содержать в чистоте. Что столы и инструменты необходимо мыть и обрабатывать после каждой операции, а не когда захочется уборщику. Ну и желательно не использовать для этого тряпку, которой только что мыли полы. Именно Роберт перестал считать застарелые потёки крови и гноя на фартуке хирурга показателем профессионализма, как это делали все в те времена. Мол, чистая одежда — это знак уважения к пациенту. Благодаря его активным действиям и настойчивым предложениям показатели смертности в Королевском лазарете снизились с 46% до 15%. Именно после его операций выживало девять из десяти пациентов, а не три из четырёх, как у других врачей клиники.

Теперь можем посмотреть на него с новой точки зрения

И ещё небольшая деталька к портрету этого человека: помните, я говорил, что операцию ампутации конечности под анестетиками впервые провели в 1846 году? И да, это было сделано в Америке. Через два месяца была вторая. Её провели в Англии. И провёл её именно Роберт Листон. Он усыпил больного с помощью эфира, без всяких резких движений и спешки лишил ноги, а затем привёл пациента в чувство. И первый же вопрос ампутанта после пробуждения был: «и когда уже начнётся операция?». Он не мог поверить, что всё закончилось, и совершенно не было боли. Таким образом, Листон самостоятельно лишил себя важного преимущества — сделал скорость движений уже не настолько необходимым качеством для хирурга, каким она была для этого. Теперь точность движений и тщательность стала куда более приоритетным умением. И этот подход изменил саму хирургию. Но как говорится, стоило всего один раз…

Королева Великобритании Елизавета II умерла — официальное заявление Букингемского дворца

Королева Великобритании Елизавета II скончалась, об этом официально сообщил Букингемский дворец.

Британский трон по закону переходит принцу Чарльзу.
Ему 74 года.

Сегодня в обед не стало отца. Это не стало какой то неожиданностью, все к этому шло последние лет 5, но все равно...

Пытаюсь понять свои собственные ощущения и меня пугает та прохлада, что внутри... Они с матерью развелись когда я был совсем ньюфагом, общались мы не часто, он любил прибухнуть и покурить, а последние полгода вообще не вылезал из запоя после смерти бабушки.

И что пугает меня больше всего - ощущение полной пустоты. В том плане, что когда уходят друзья или родственники, обычно ты думаешь " бля ну как так то. Теперь жизнь будет совсем другой". А здесь такого нет - его не стало и никому, включая меня - это никак не изменит и жизнь, никак на нее не повлияет. Наверно, меня пугает то, что так же может быть и с любым из нас. Я хз, отголосок экзистенциального кризиса ли это или еще что...

Простите за стену текста, просто надо выговорится...