Clueless manapunk, глава 4(1)

Предыдущая часть: http://joyreactor.cc/post/4066060
Первая часть: http://joyreactor.cc/post/4052961

В пабе, как всегда, было шумно. Он находился неподалёку от главного корпуса Академии, поэтому его облюбовали студенты и даже некоторые профессора, которые не стеснялись быть замеченными в шумной толпе молодёжи. Постоянные посетители с иронией называли паб “кладезью знаний” и шутили, что за два часа, проведённых тут, студент может получить учёную степень, а профессор — потерять её. Прозвище прилипло так крепко, что никто не мог вспомнить, изначального названия. В конце концов владелец заведения сдался и заказал новую вывеску, окончательно закрепив народное имя. Когда к Зиверту, сидящему в углу с кружкой пива, подсел Арвенсий Йорданов, он с тоской понял, что спокойно отсидеться ему не удастся.
— Йор, слушай, — сказал он, прежде, чем тот успел произнести хоть слово, — я только что с экзамена. Без обид, но дай мне в себя прийти, а потом закидывай новостями о новейших открытиях.
На самом деле Йорданов был на несколько лет старше Зиверта, и Академию уже закончил. Но ради исследования теоретической магии он вернулся и стал аспирантом. К сожалению, несмотря на по-настоящему светлый ум и неподдельный энтузиазм, старшие профессора не способны были воспринимать всерьёз человека младше шестидесяти. Их снисходительное отношение выводило Арвенсия из себя, поэтому он больше общался со студентами. По какой-то причине он считал Зиверта одним из своих лучших друзей — возможно потому что тому никогда не хватало духу его прогнать. Впрочем, собеседником он был действительно интересным, хотя говорить с ним о чём-то помимо науки было почти пыткой.
— Ладно, ладно. — Поднял руки Йор. — Я понимаю. Без проблем, просто посижу тут, ладно?
Некоторое время они провели в молчании. Зиверт пытался сосредоточиться на пиве и ни о чём не думать. Йор почти вибрировал от едва сдерживаемого желания поделиться новостями, но мужественно молчал. Наконец, Зиверт сдался.
— Ладно, выкладывай. Что там у тебя? — Обречённо спросил он.
— Рад, что ты спросил! — С облегчением выдохнул тот. — Помнишь, я рассказывал тебе про мои исследования? Так вот…
— Я далёк от теоретической магии, не забывай. — Перебил его Зиверт. — напомни, что за исследования.
— В двух словах. Ты модель Янковского-Крюгера помнишь?
— Не настолько же далёк. Помню, конечно.
Толпа вокруг зашумела. Кто-то на радостях щедро проставлялся.
— Так вот, — продолжил Йор, повышая голос. — Она требует уточнений. Представление магии как потока, как — прошу прощения за поэтику — Ветра, даёт хорошее представление о структуре мира, но не объясняет её нестабильность, многозначность. Когда ты направляешь её, ты манипулируешь потоком, но когда ты создал огненный или простейший светящийся шар, чем она становится? Частицей! Наконец, когда ты что-то создаёшь, что ты себе представляешь? С чем ты работаешь?
— Со струнами, — ответил Зиверт, невольно заинтересовавшись. В этот момент кто-то пихнул его в спину, и он ткнулся лицом в кружку с пивом.
— Ну и что? — Спросил он, недовольно озираясь по сторонам и вытирая лицо. — К чему ты пришёл-то?
— Нужны дополнительные исследования. — Вздохнул Йор. — Но само направление… Никто раньше даже не пытался решить эту проблему! Объединить разные проявления магии в общей модели. А ведь потенциально…
Кто-то опять пихнул Зиверта и он снова попал в кружку лицом. Шум усиливался. Йор, кажется, ничего не заметил.
— … возможности абсолютно безграничны. Если полностью раскрыть природу магических способностей, мы сможем всё! Мы буквально станем богами!
— Я думал, ты не сторонник громких речей, — заметил Зиверт, снова вытирая лицо.
— Нет. Но это другое. Вместо того чтобы заниматься исследованием природы огня или бессмертия души — без обид, друг — я попытаюсь понять саму суть Вселенной. Даже крохи информации, даже стомиллионные доли процента могут открыть нам целое новое измерение исследовний!
— А как насчёт... — Начал было Зиверт, но его снова пихнули в спину, да так, что он едва не перевернул кружку. Весь в пивной пене, Зиверт яростно обернулся.
— Да кто там..?!
Сзади никого не было. Люди вокруг пропали, пропал столик и понимающе ухмыляющийся Йор. Он стоял в густом сером тумане. Снизу нечто более плотное, на чём можно стоять, других характеристик у этой поверхности не было. А вокруг непроглядная серая мгла. Она постоянно двигалась, клубилась, но при этом никак не менялась. Зиверт растерянно прищурился. Он вдруг вспомнил, что было до этого. Он поддерживал существование созданного им чудовища, пока мог, и оно несло его и Милли прочь от деревни.
"Галлюцинации", подумал Зиверт. "Я сильно перенапрягся. Надо просыпаться".
Неожиданно, вдалеке, а может, где-то рядом — трудно было сказать с уверенностью — вспыхнул слабый свет. Обрадованный хоть каким-то ориентиром, Зиверт шагнул было к нему, но вдруг почувствовал нарастающее беспокойство. Это был не тот свет, к которому стоило идти. На секунду запнувшись, он развернулся и двинулся прочь от сияния, но оно не становилось дальше, наоборот. Он ускорил шаг, потом перешёл на бег, но ноги не слушались, как в кошмарном сне, а поверхность, по которой он бежал, казалось, сминалась как вязкое тесто, не позволяя двигаться с места. Зиверт бежал и бежал, чувствуя, как паника охватывает его. Сияние всё приближалось. Впереди замаячило, сгустившись из пустоты, тёмное пятно. Зиверт изо всех сил прыгнул и потянулся к нему, и оно превратилось в Милли, склонившуюся над ним с флягой в руке.

— О, ты проснулся. — Спокойно заметила она. Прежде, чем Зиверт успел ответить, на его лицо из перевёрнутой фляги хлынула вода. Он поперхнулся и протестующе замахал руками.
— Тьфу, кха, прекрати! — Прокашлял он. — Ты же видишь, что я уже очнулся!
— На всякий случай. Больно рожа у тебя бледная, нездоровая. — Заявила Милли. — Я слышала, что, если маг всю силу выпустит, он может схлопнуться, как пустой бумажный пакет.
— Это дурацкая гипотеза. — Буркнул мокрый Зиверт. — Никто не способен настолько выложиться, раньше вырубится. Дай мне лучше флягу… Да не эту, другую. В которую ты подарок от Мартинеса перелила.
Милли недоверчиво вскинула брови.
— Ты уверен? Там градусов семьдесят.
Но флягу передала. Зиверт с силой выдохнул, сделал огромный глоток и зажмурился. Он немедленно ощутил, что пьянеет, но зато тяжёлый комок в голове рассосался и ощущение, что мозг скрутило в спазме, пропало. Мир снова обретал краски.
— Итак, — сказал Зиверт, возвращая флягу, — где мы?
Он приподнялся на локтях и оглядел окрестности. Ничем особенным они не выделялись. Земля заросла жёсткой травой, холмы изгибали линию горизонта где-то вдалеке, а сразу позади начиналась какая-то жиденькая роща на полтора десятка хилых деревьев.
— Прекрасный вопрос. — Ответила Милли, усаживаяь рядом. — Рассуждая логически, могу сказать, что ехали мы не больше двадцати минут, после чего тварь, которую ты собрал, рассыпалась на части прямо на ходу. А скорость была добрых тридцать-сорок километров в час. Так что теперь мы километрах так в десяти-двенадцати от деревни. Что, на мой взгляд, маловато, но ты уже пропахал затылком грунт и вставать отказывался, так что я оттащила тебя к ближайшим кустам, где ты и лежишь уже третий час.
Зиверт покачал головой, осмысливая информацию.
— Двадцать минут, говоришь?
— Может даже чуть больше.
— Нда. Должно быть, я сильно перепугался. Раньше такие импровизированные гомункулы больше пяти-шести минут у меня не жили. Как оно выглядело, кстати?
— Как будто в мясорубку сунули двух лошадей, а потом собрали одну.
Некромант удовлетворённо кивнул кивнул.
— Им сложно существовать, у них нет цели. Я всё время старался думать о нём как о лошади. Может, это помогло.
Он вздохнул и замолчал. Оставался ещё один вопрос. Касаться его совершенно не хотелось, но и избегать вечно тоже было нельзя.
— Ладно. — Сказала Милли, не заметив его сомнений. — А что произошло в деревне? От кого мы убегали?
Зиверт, всё ещё лежавший на земле, сел, и яростно почесал затылок.
— Не имею ни малейшего понятия. — Искренне сказал он. — В жизни не встречал ничего подобного. Или упоминаний о чём-то подобном.
— Знаешь, — медленно проговорила Милли, — мне кажется…
— Нет. — Не задумываясь перебил Зиверт.
— Откуда ты знаешь, что я собираюсь сказать!
— Тут и знать нечего. Если судить по старым сказкам, это и правда похоже на демоническую одержимость.
— Ну вот! Ты же сам…
— Есть только одна проблема. — Прервал её Зиверт. — Демонов не существует. По крайней мере, в том виде, в котором в них верят в народе. Это не моё предположение, — продолжил он, видя, что девушка собирается что-то возразить, — это факт. И это выяснили ещё до Разрыва. Тогдашние демонологи оставили кучу записей и все, я подчёркиваю, все ритуалы по вызову демонов оказались либо полным бредом либо искусной мистификацией. Этот миф стойкий, даже некоторые маги всё ещё в него верят, но никаких подтверждений ему нет. И поверь, если бы была хоть малейшая возможность поговорить с внемировыми сущностями и что-то из них вытянуть, многие исследователи наизнанку бы вывернулись, но нашли её.
Зиверт отвернулся и сплюнул, всё ещё ощущая во рту привкус крови и алкоголя.
— Нет уж, — заключил он, глядя на горизонт. — К сожалению или к счастью, тут мы сами по себе.
— Отлично. — Мрачно сказала девушка. — Но это ни к чему нас не приводит. Что это было в таком случае?
— Говорю же, не знаю. Но мы это выясним. Этот купол, эти существа, все эти странности как-то связаны. Нам только нужно выяснить, как именно.
— Ничего подобного. — Возразила Милли. — Что нам нужно, так это найти способ связаться со столицей и запросить помощь. Нас двоих маловато для таких загадок.
— Пусть так, — не стал спорить Зиверт, поднимаясь на ноги. — Но наши планы не меняются. Нам всё ещё нужно найти то, что генерирует купол и отключить его, иначе ни с кем мы не свяжемся. Предлагаю проверить все места, кроме поля боя, а его оставить на потом. Совершенно мне не хочется туда соваться.
— А что с Торресом?
Зиверт покачал головой.
— Пока что предлагаю считать, что эти твари на него напали и съели.
— Это вряд ли. — Милли задумчиво ковырнула землю костяшками кулака. — Ты слышал, парень, который к нам забрёл что-то говорил о том, что он жертва. С кем они разговаривали? Наверняка с инквизитором.
— Скорее всего, но как мы это проверим? Связаться мы с ним не можем, разве что…
Он задумался.
— Разве что просигналить руной. Но где гарантия, что никто больше её не увидит? Нет, оставим это на крайний случай. Пока будем думать, что он мёртв или абсолютно недоступен.
Милли пожала плечами, поднялась на ноги и потянулась.
— Тебе виднее. Ну, куда идём?
Зиверт развернул импровизированную схему, полученную от инквизитора и ткнул пальцем.
— Сюда. Смотри, он отметил место, где барьер изгибается. Как будто два круга накладываются друг на друга. Нужно проверить, так ли это. Компас у тебя?
— У меня, но тут он не нужен. Запад там, — ткнула пальцем Милли, — река там. Не заблудимся.

Солнце перевалило за полдень, когда они, наконец, выдвинулись. Милли грызла сухую галету и лениво водила взглядом по окрестностям. Зиверт от еды отказался, его всё ещё мутило. Он держал в руках схему и пытался сопоставить её с реальной местностью. Зачем конкретно было идти к точке, где соприкасались два барьера, он не был уверен, но надеялся выяснить по ходу. Не бывает абсолютно надёжных систем, или непроницаемых клеток, где-то должно быть слабое место. А где ещё искать слабое место, как не в точке соприкосновения?
Время тянулось медленно. Они шли уже около полутора часов, но так и не вышли к барьеру. Холмистая местность и отсутствие дороги не облегчали путь, и вряд ли можно было преодолеть больше трёх километров за час, но Зиверт всё равно беспокоился. Милли, с другой стороны, не беспокоилась вообще. Возможно, иди она одна, она передвигалась бы быстрее, но торопиться было некуда, и она шагала, погружённая в транс равномерными движениями.
Наконец, отчаявшись что-то разглядеть за бесконечной вереницей холмов, тянувшейся по правую руку, Зиверт крикнул Милли, шедшей чуть ниже:
— Милли, я заберусь на верхшину, посмотрю вокруг. Ладно?
— Только попробуй, рядовой, — немедленно откликнулась та, — и я… А, чёрт. Задумалась. Иди, если не лень. Не знаю, правда, что ты там хочешь увидеть.
Зиверт забрался наверх и остановился, тяжело дыша. На востоке, в направлении их движения, воздух едва заметно искажался, словно поднимаясь над горячей поверхностью. Значит, они уже близко. В остальных местах барьер был абсолютно прозрачен, а тут, в месте наложения, слегка преломлял свет. Он повернулся на север и замер. Отсюда поле боя уже было отчётливо видно. Изрытая воронками снарядов местность, изрезанная старыми траншеями, абсолютно лишённая растительности, несмотря на прошедшие десятилетия. Солнечный свет рождал странные, искажённые тени, залегавшие в самых неожиданных местах. Виднелись тёмные пятна, которые могли быть кучами земли или выгоревшими, проржавевшими корпусами танков. С минуту Зиверт стоял на вершине холма, оглушённый зрелищем, а потом встряхнул головой и начал спускаться.
— Ну как? — Лениво спросила его Милли.
— Что? — Вздрогнул он. — А, да. Да, идём правильно.
Милли смерила Зиверта подозрительным взглядом и пожала плечами, насколько позволял громоздкий рюкзак.
— Я же говорила, не заблудимся.
Они двинулись дальше.

Наконец, спустя почти три часа, Зиверт ощутил на языке привкус озона — верный знак сильного магического поля.
— Пришли. — Выдохнул он.
— Да что ты говоришь? — Саркастически отозвалась Милли. Зиверт повернулся и увидел, что она трёт глаза, отчётливо светящиеся синим. — Мы ведь прошли через этот барьер, когда пришли сюда, почему мы ничего не почувствовали?
— Видимо, здесь и правда смыкаются два барьера. — Предположил Зиверт. — Но зачем? Заставить два заклинания накладываться друг на друга так, чтобы не создавать взаимных помех, очень сложно. Неужели им не проще было сделать один большой купол?
— Им? — Уточнила Милли.
— Да. Предположить, что это просто стечение обстоятельств, что какая-то древняя машина вдруг запустилась… и другая тоже запустилась… и они создали два барьера, которые… короче, нет, это почти невероятно. — Заключил Зиверт, разглядывая искажающийся пейзаж за пределами купола. — Кто-то сделал это нарочно. Барьеры не должны никого выпускать наружу. Должны ли они впускать внутрь так легко, как они это делают? Не уверен.
— И что, это и есть барьер? — Недоверчиво спросила Милли. — И мы не можем его покинуть? Всё, что я вижу — отвратительно синий пейзаж.
— Позволь я тебе продемонстрирую. — Бросил Зиверт, скидывая сумку.
Он размял спину и уверенно двинулся вперёд. Барьер никак не отреагировал, оставаясь прозрачным везде, кроме места слияния. Зиверт шёл спокойно. Милли недоверчиво следила за тем, как он приближается к барьеру. Вот он идёт, слегка покачиваясь и переступая через кочки. Идёт, слегка замедлившись. Заносит ногу для очередного шага.
И оказывается рядом с ней, как будто никуда не уходил. Милли недоверчиво протёрла глаза. Не было ни вспышек, ни других проявлений магии, которые можно было бы ожидать. Просто в один момент он там, а в следующий уже стоит рядом и разводит руками.
— Вот так просто. — Констатировал Зиверт и хлопнул в ладоши. — Раз и всё.
Милли в растерянности потёрла шею.
— И что, как ощущения? — Спросила она. Зиверт пожал плечами.
— Да почти никаких. Сначала замечаешь, что что-то мешает тебе идти, но не слишком. Как будто ты резинкой привязан, и она всё натягивается. И, прежде чем она натянется до конца, ты уже стоишь в другом месте. Надо сказать, намного приятнее, чем неожиданно плюхнуться в реку.
Он повернулся и снова побежал в барьер, неловко припадая на левую ногу.
— Устал. — Объяснил он, появляясь рядом. — И, кажется, ногу стёр. Отдохнём пока, ладно? Всё равно надо дождаться вечера.
— Зачем? — Не поняла Милли.
— Нужно поймать хотя бы одного зомби и толкнуть его в барьер. — Объяснил Зиверт, стаскивая сапоги. Оставшись босиком, он поставил натруженные ноги на холодную траву и с облегчением вздохнул. — Так мы выясним, на что он реагирует. Если зомби не смогут его пройти, значит, либо они возникают где-то снаружи барьера, либо он появился не так давно.
— Великолепный план. — Фыркнула Милли. — Я вижу только один изъян. Когда наступит ночь и все мертвецы, лежащие в округе, поднимутся, что мы будем с ними делать?
— Отступим к реке? — Предложил Зиверт.
— А ты уверен, что сможешь переплыть незнакомую реку в полной темноте? — Парировала Милли. — Зиверт, это полный идиотизм. Давай я просто найду тебе одного прямо сейчас, пока они солнцем придавлены, и на твоих глазах швырну его в барьер.
— Это… намного проще, — смущённо признал некромант. — Я почему-то об этом не подумал.
— А ещё учёный. — Поддразнила Милли. — Ладно, сиди тут, я схожу принесу. Сколько тебе нужно? Одного?
— Лучше двух.
— Двух так двух.
Она сбросила рюкзак и зашагала к холму, за которым скрывалось поле боя. Зиверт потёр виски. В один момент он вдруг ощутил всё, что обрушилось на него за последние дни — создание гомункула, скачка по бездорожью, голод, кошмарное пойло из фляги Милли и странный допрос инквизитора. Чтобы чем-то заняться, он вытащил из рюкзака питательную плитку и флягу с водой, пересел поближе к барьеру и принялся кидать в него камни.

Clueless manapunk, глава 3(2)

Предыдущая часть: http://joyreactor.cc/post/4063364
Первая часть: http://joyreactor.cc/post/4052961

Попрощавшись с Торресом на этой оптимистичной ноте, Зиверт вышел на улицу. Там было было сыро и прохладно. Осень с каждым днём подступала плотнее. Остатки тумана оседали на одежде и волосах. Некромант поёжился. Его не покидало странное ощущение неправильности происходящего, но шум в голове мешал сосредоточиться. Ощущение было, как будто голова обита фанерой. Подробности разговора с инквизитором почему-то выпадали из памяти. Он пошёл по улице, пытаясь вспомнить, о чём вообще шла речь. Карта, камни. Какую-то дурацкую лекцию он прочитал. Или ему прочитали? Чей-то громкий крик ворвался в его сознание слишком поздно. Что-то крупное, явно массивнее человека пронеслось мимо, зацепило его плечо и махнуло с мостков в сторону реки. Зиверт успел только взмахнуть руками и полетел в воду.
— А, дьявол. — Произнёс знакомый голос, и над недоумённо отфыркивающимся Зивертом возник силуэт Милли, подсвеченный луной.
— Ты что, оглох? — Недовольно спросила она, свешиваясь с мостков и протягивая ему руку. — Я же орала во всю глотку. А теперь я его упустила.
— Кого? Кто это был? — Поинтересовался Зиверт, хватая сухую жилистую руку. Холодная вода слегка привела его в чувство.
— Хороший вопрос. Понятия не имею. Я гонюсь за ним от самого дома старосты.
— Зачем?
— Потому что он убегает. — Объяснила Милли. Она оглядела мокрого Зиверта с ног до головы. — С тобой всё в порядке? Выглядишь каким-то… пожёванным.
— Да нет, я… погоди-ка, — беспокойство наконец оформилось в мысль, — а почему так темно?
Милли удивлённо огляделась по сторонам и пожала плечами:
— Так ведь ночь.
— Ночь. — Эхом отозвался Зиверт. — И давно?
— С вечера. — Хмыкнула Милли. — С тобой точно всё в порядке?
— По-моему, нет, — вздохнул некромант, — но я никак не соображу, что именно.

Они двинулись к дому, в котором остановились. Зиверт описывал встречу с инквизитором, постоянно сбиваясь и обдумывая подробности, которые всё время норовили выпасть из памяти. Выстраивавшаяся цепочка событий казалась ему всё менее странной и более логичной с каждым словом. Милли сосредоточенно хмурилась.
— Не знаю, что и думать. — Сказала она. — Конечно, мы можем пойти и начать ему угрожать, но…
— Но что мы ему предъявим? — Подхватил Зиверт. — “Ты странный и подозрительный”? Это не преступление. Остаётся только быть настороже.
— Тоже мне, план. — Фыркнула Милли. — “Быть настороже”. Что это вообще должно означать?
— Это означает “предположим, в данный момент он не представляет для нас непосредственной угрозы”. — Отмахнулся Зиверт. — Лучше расскажи, за кем ты тут гонялась.

План Милли был прост и прямолинеен как всё простое и прямолинейное. Где живёт староста, она не знала, так что следовало у кого-то спросить. Бледные тени местных жителей не внушали ей никакого доверия, так что она направилась прямиком к единственному более или менее живому человеку — Францу, решив убить сразу двух зайцев и сэкономить время. Того, впрочем, на месте не оказалось. В сарае был грузовик, надраенный до такой степени, что светился в вечернем полумраке, инструменты, какие-то вещи, но никаких следов водителя. Милли обошла грузовик, попинала канистры, и вернулась к выходу, рассеянно покусывая воротник кителя. Окрестности выглядели печально и мрачно. Ни малейшего признака жизни.
“Тоска, — думала Милли, окидывая взглядом покосившиеся дома. — Поживёшь тут и в самом деле призраком станешь”. Какое-то движение неожиданно привлекло её внимание. Кто-то из местных жителей, почти незаметный в серых сумерках, равномерно взмахивал мотыгой, копаясь в земле возле одного из домов. Судя по всему он был тут уже давно, а значит, мог знать, куда ушёл Франц. Милли хрустнула шеей и подошла к прогнившему забору, окружавшему дом, незаметно сжимая, на всякий случай, рукоять траншейного ножа. Этот нож, сделанный из трёхгранного напильника с рукоятью в виде кастета, сам по себе выглядел как объявление войны. Его невозможно было принять за инструмент — это было оружие.
— Эй! — Окликнула она огородника. — Эй… э-э-э… человек!
Тот медленно разогнулся и посмотрел на девушку пустым и безжизненным взглядом, но не произнёс ни слова.
— Ты не видел здесь водителя, Франца? Ну, в рубахе такой, машину всё ремонтирует . — Милли помахала руками, изображая ремонт. Её собеседник кивнул. Все его движения были плавными и медлительными, словно им управлял не слишком уверенный в своих силах кукловод.
— Ага… ну, здорово, — нервно сказала Милли. — Так… ты знаешь, где он сейчас?
Огородник протянул руку и указал куда-то в сторону реки. По-прежнему молча.
— Хорошо. — Кивнула Милли, судорожно сглатывая и отступая на шаг. — Чудесно. Я… пожалуй, пойду. Не буду мешать. Большое спасибо.
Она развернулась и пошла в указанном направлении ощущая спиной его пустой взгляд. Через десяток метров она не выдержала и оглянулась. Огородник вернулся к работе, и ковырял землю мерными ударами мотыги. Чувствуя накатывающее раздражение, Милли пинком отправила в реку мелкий камушек и пошла дальше. Где-то впереди горел костёр — дым стелился над рекой, смешиваясь с вечерним туманом и щекотал ноздри. Постепенно становился различим треск сучьев в огне и запах еды. Милли неосознанно пошла быстрее. За обтянутыми какими-то тряпками кустами обнаружился небольшой лагерь. В середине горел костёр, над которым булькал котёл с похлёбкой. Человек, согнувшийся над ним, мешал в котле обгорелой веткой. Милли громко прокашлялась и произнесла:
— Вечер добрый!
Франц подпрыгнул и уронил ветку в котёл.
— О! — Воскликнул он. — Это… вы!
— Милли. — Подсказала девушка.
— Да-да, точно. Вы приходили с некромантом. Добрый вечер, Милли.
Он вытер руку о штаны и протянул её для рукопожатия.
— А я к вам с вопросом. — Сказала Милли, пожимая протянутую руку. — Вы не знакомы со старостой… или… в общем, есть в этой деревне какой-нибудь глава?
Франц слегка удивился.
— Конечно. Он предлагал мне остановиться у него в доме, но я отказался. Я думал, вы с ним виделись, раз этот важный мужик вас встретил.
— Инквизитор?
— Так он инквизитор? — Почему-то обрадовался Франц. — Я так и знал! Ну не может быть, чтобы Инквизиция не заинтересовалась тем, что тут происходит. Слава богам, значит, скоро нас отсюда вытащат.
Повисла короткая пауза. Милли не стала переубеждать водителя. Пусть хоть кто-то порадуется, решила она.
— Ну, в общем, дом старосты отсюда недалеко. Если смотреть отсюда, то в левой части деревни, почти посередине реки.
— Понятно. Ну что ж, спасибо.
— Вы уходите? — Вскинулся Франц. — Может, вы хотите что-нибудь съесть? Или выпить? Местные овощи просто отвратительны, но рыба вполне съедобная.
Милли почесала за ухом.
— А что, не откажусь. Всё лучше сухарей и тушёнки.



— Ты ещё и местную рыбу ела?! — Не выдержал Зиверт. Он оторвался от камина, где раздувал огонь под котелком с водой, и недоверчиво уставился на Милли.
— Я же сказала, не перебивай, — раздражённо махнула рукой та. — Ела, ну и что?
— Как что, вдруг река загрязнена? Тут трупы бродят по округе, если ты не заметила. Мало ли что в реке может плавать.
— Она же была живая, когда её поймали. К тому же, местные тоже едят речную рыбу.
— Ну и что, здоровыми выглядят? — Парировал Зиверт.
— Если ты от своей порции отказываешься, то так и скажи. — Пожала плечами Милли. Зиверт тут же пошёл на попятную.
— Ну, с другой стороны, потребность в витаминах и разнообразии пищи вынуждает… А ты давай дальше рассказывай.


Дом старосты не производил особого впечатления, поскольку почти не отличался от окружающих лачуг. Милли мысленно готовилась встретить там что угодно — от живого мертвеца в истлевшем доразломном генеральском мундире до копошащейся массы плоти, контролировавшей сознание селян. Реальность же оказалась оформлена в довольно занудного мужичка неопределённого возраста по имени Марк.
— Вы уж извините, — говорил он скрипучим голосом, приглаживая короткие волосы. — Сами понимаете, глушь, от тракта далеко. Народ тёмный. Хорошо если раз в год кто-нибудь проедет с новостями, а то забудем, как имперский герб выглядит.
— Понимаю, — отозвалась Милли, слегка ошарашенная заурядностью картины. — Так что, никаких загадок? Таинственные исчезновения, огни в небе, странные сны?
Марк сипло рассмеялся. Его волосы мгновенно рассыпались в разные стороны. Было заметно, что, не желая заморачиваться, он попросту периодически сбривал всю растительность на голове.
— Откуда? Нас тут осталось меньше сотни человек, и то просто потому что не успели уехать до осенних дождей. То, что тут мертвецы шатаются, так это обычное дело на полях сражений.
— Может, вы знаете, что за битва тут была?
— Откуда мне. Это было лет сто назад. Вроде бы даже какая-то техника осталась ржаветь. Всё, что могли растащили давно.


— Так значит, ничего интересного? — Спросил Зиверт, усиленно жуя. — А в какой момент появился этот твой беглец?
— В тот самый. Как рыба?
— Болотом отдаёт, а так ничего.


— Что ж, спасибо за помощь, Марк. — Сказала Милли, с лёгким разочарованием в голосе.
— Да чего там, — махнул рукой тот. — Какая от меня помощь.
— Ну, какая-никакая, а всё таки… — Милли осеклась и замолкла. — Вы не слышите?
Марк прислушался.
— Чего не слышу? — Спросил он.
— Чего-то… — Милли напряглась, чувствуя, как по затылку побежали мурашки. Что-то было не в порядке. В симфонию звуков вечерней деревни вмешивался диссонанс. Вроде неловкой паузы. Как будто кто-то сидел и изо всех сил старался не издавать звуков.
— У вас есть люк на крышу? — Спросила она наудачу.
— Есть, — слегка удивлённо ответил Марк. — Вот он. В углу приставная лестница.

Добравшись до люка, Милли откинула его и вылезла на крышу. Там всё было спокойно. Громко журчала река, ветер трепал мешковину, накинутую на какую-то бочку. Милли понадобилось несколько долгих секунд, чтобы сообразить, что это не бочка. Незнакомец, кем бы он ни был, сидел так неподвижно, что совершенно выпадал из пейзажа.
— Эй, — окликнула его девушка. — Эй, ты кто такой?
Она потянулась к спине незнакомца, когда тот неожиданно совершил великолепный прыжок вперёд, пролетев добрых шесть метров. Милли не сразу сообразила, что тоже летит. Её тело совершило аналогичный, хотя и менее впечатляющий прыжок, настроившись на погоню в обход разума.
— А ну стой! — Заорала она, едва коснувшись досок, бросаясь за незнакомцем.
Какое-то время дистанция сокращалась, но беглец продолжал медленно, но неуклонно набирать скорость.

— … а потом он врезался в тебя. — Заключила Милли. — Вообще, мне кажется, что я бы его не догнала в любом случае.
— Даже так?
— Угу. Не знаю, кто это был. Ни разглядеть, ни потрогать, ни унюхать не успела. Но носится он как мотоцикл.
Она зевнула и вытянула ноги. Зиверт рассеянно царапал доски рыбьей костью.
— Ничего не понимаю, — признался он наконец. — Надоела мне эта деревня до коликов.
— Согласна, — кивнула Милли. — Уходим?
— И немедленно. Прямо с утра. Всё нити тянутся на север, к полю боя. Значит, нам туда. Бегун этот, опять же… Раз он бегает и толкается, значит, не призрак.
— Значит, чтобы следить за нами, ему придётся идти пешком.
— Точно. Вот пусть и побегает. Всё, решено. Собери рюкзак полегче, бросим тут всё ненужное.
— Так точно, босс. — Шутливо отсалютовала Милли. — Прикажете захватить керосиновую лампу?
Зиверт смерил её мрачным взглядом.
— И питательные плитки.
— Они на вкус как опилки!
— Потому что они сделаны из опилок. Давай-давай, зря мы их брали, что ли.
Милли скорчила унылую мину. Даже во времена послеразломных войн, когда солдатам приходилось голодать в окопах по несколько дней, они предпочитали есть варёные сапоги — из настоящей кожи! — а плитки пускать на растопку. Горели плитки великолепно, долго и жарко, но пробовать их на зуб решались единицы. Пересобрав рюкзак, Милли оглянулась на Зиверта. Тот сидел у камина, завернувшись в походное одеяло, и курил трубку. Фыркнув себе под нос, она стянула одежду, свернула рубаху в подобие подушки и улеглась на своё одеяло. Маги. Вечно смотрят в пустоту с загадочным видом, как будто могут разглядеть там что-то, невидимое обывателям. Но стоит с ними поговорить, как выясняется, что всё, что они видят, это ещё больше непонятного.

На этот раз спалось тяжело, несмотря на успокаивающее журчание реки. Милли всю ночь ворочалась на жёстком полу, то сбивая одеяло в кучу, то пытаясь в полусне его расправить. Её преследовали смутные воспоминания о войне, о чём-то непонятном, но страшном. Наконец, она проснулась, и несколько мгновений лежала неподвижно, слушая треск поленьев в камине. Зиверт не спал.
— Что, разбудила тебя? — Спросила она.
— Только под утро, — отмахнулся Зиверт, копаясь в камине кочергой. — Кошмары снились?
— Да. Или нет… Сложно сказать. Что-то странное, как будто сон о другом сне. — Милли потёрла лоб. — Чёрт с ними. Чего во сне только не увидишь.
Позёвывая, она выбралась из-под наброшенного вместо одеяла кителя.
— Ты, что ли, меня накрыл?
— Угу. — Отозвался Зиверт. — Ты так дрыгалась, подумал, что ты мёрзнешь. Я тут пока наброса… — Он замер и к чему-то прислушался. — Это что?
— Где? — Поинтересовалась Милли, натягивая штаны.
— Как будто упало что-то. Хм. Показалось, наверное. Так вот, я набросал план.
Он ткнул пальцем в развёрнутую на обгорелом столе карту.
— Во-первых, хочу посмотреть на место, где два барьера сходятся. Если нам повезёт, там будут зомби, и мы заодно увидим, как они проходят наружу. Потом проверим вот эти точки, которые Торрес обозначил как камни. Интересно, что они делают посреди равнины. Ну и наконец…
— Погоди-ка. — Вскинулась Милли. — Теперь я тоже что-то слышала.
Они несколько секунд напряжённо молчали.
— Ветер, наверное, — пожал плечами Зиверт. — Так вот, о чём я? Да. Вот здесь на схеме обозначено что-то вроде насыпи. Там вполне может быть железная дорога. А она должна куда-то вести.
Резкий удар в стену заставил их подпрыгнуть.
— Ну нет, это уж точно не ветер. — Милли схватила карабин и подскочила к двери, распахнув её резким рывком. За дверью стоял один из местных жителей, тот самый, у которого Милли спрашивала дорогу.

Повисла долгая пауза.
— Э-э-э… — начал было Зиверт, но посетитель решительно шагнул через порог.
— Это ещё что за чёрт! — Милли едва успела отпрыгнуть с его пути. Крестьянин не обратил на это никакого внимания. Дойдя до середины комнаты, он резко остановился и замер. Милли, рванувшая следом, едва не врезалась в него.
— Да что за… Эй, мужик, ты здоров?
— Погоди, Милли. — Проговорил вдруг Зиверт. — Мне кажется, он тебя не слышит.
— И что нам теперь с ним делать? Накормить, напоить и спать уложить?
— Не знаю. Смотри, он двигается, как заводной. Попробуй ему подножку поставить.
Посетитель в это время медленно поворачивался на месте. Достигнув, видимо, требуемого угла, он двинулся вперёд, но запнулся о подставленный Милли сапог и упал. Впрочем, это ничуть его не обеспокоило. Он просто продолжил дёргать ногами, словно продолжая идти вперёд, несмотря на то, что лежал на полу. Несмотря на комичность, картина была жуткая. Лицо незнакомца застыло, словно маска, а движения были дёрганными, отрывистыми и неуклюжими. Наконец, он замер на месте.
— Какого… — Начала было Милли.
— Ты не можешь закрывать на это глаза. — Вдруг произнёс посетитель. Слова срывались с его губ, словно камни, нелепо и неуверенно.
— С кем он говорит? — Прошептала Милли.
— Не знаю, — ответил Зиверт, тоже почему-то шёпотом.
Человек на полу рывком повернул голову почти на сто восемьдеят градусов. Послышался отвратительный хруст. Один из его зрачков расширился почти до размеров радужки, другой остался сжат, словно в спазме. Милли и Зиверт, несмотря на отвращение, не могли оторвать взгляды от этого странного зрелища.
— Не думай, что это нравится. — Прохрипел лежащий. — Это произошло не по моей воле. Я… мы… такая же жертва.
Внезапно Милли подскочила к двери и прислушалась. Потом нетерпеливо замахала Зиверту. Опасливо покосившись на странного гостя, тот подошёл к двери и тоже прислушался.
— Я ничего...
Милли схватила его рот ладонью, призывая молчать и слушать. Он прислушался.
— У тебя остаётся на так много времени. — Голос исходил из перекошенных губ гостя, но не только. Где-то вдалеке те же слова произносила толпа людей, синхронно, в один голос. Зиверт посмотрел на Милли и она убрала руку от его рта.
— Что это? — Прошептал он.
— Понятия не имею. — Горячо прошептала она в ответ. — Ничего хорошего. Предлагаю отсюда убираться и как можно скорее, а потом гадать.
Внезапно их гость перестал дёргаться и замер.
— Я где-то ошибся. — Прохрипел он. Его глаза забегали по комнате.— Нас слушают.
Больше не таясь, Милли пинком выбила дверь. Хлипкую деревянную конструкцию вынесло вместе с рамой.
— Бежим! — Рявкнула она. Зиверт одним прыжком пересёк комнату, швырнул ей рюкзак и схватил свою сумку. Они вылетели на улицу и понеслись, рассекая вечный утренний туман. Солнце ещё не взошло и в темноте послышася шорох ног, многократно усиленный синхронностью действий. Они шли так же неуклюже, как тот странный посетитель, но в их движении слышалась какая-то нечеловеческая слаженность. Зиверт быстро начал отставать от несущейся во весь опор Милли. Она заметила это, чуть замедлилась, схватила его за руку и снова увеличила скорость. Теперь Зиверт летел над досками моста, едва касаяcь их ногами. Они вылетели к северному берегу, так никого и не встретив, но шаги явно приближались.
— Стой, — выдохнул Зиверт. — Милли, стой! Я попробую… сделать транспорт.
Не говоря ни слова, она остановилась, отпустила его руку и упала на колено, уже сжимая карабин руках. Не тратя времени на то, чтобы перевести дыхание, Зиверт простёр руки над землёй. Лошадь. Здесь должна быть лошадь. Хотя бы одного черепа хватит. Он что-то нащупал и быстро начал перебирать Струны.
— Зиверт, быстрее! — Голос Милли донёсся откуда-то издалека. Послышался выстрел.
“Кости, мышцы. Они сами знают, что делать, мне нужно только им помочь. Хотя бы на несколько минут”.
Милли обернулась, чтобы ещё что-то крикнуть, но слова застряли у неё в горле. Перед ней стояло чудовище, собранное из разных костей. Некоторых не хватало, два позвоночника переплетались путаницей рёбер. На месте мышц бегали фиолетовые искры.
— Давай, залезай, — выдохнул Зиверт, почти теряя сознание. — Эта тварь долго не проживёт.
Не теряя времени, Милли швырнула его на спину твари и сама прыгнула следом. Глаза Зиверта закатились так, что видны были только белки, но какие-то команды он, видимо, отдавал, потому что чудовищная лошадь вздрогнула всем телом и начала грузно набирать скорость, оставляя позади деревню, реку и преследователей.

Clueless manapunk, глава 3(1)

Предыдущая часть: http://joyreactor.cc/post/4060212
Первая часть: http://joyreactor.cc/post/4052961

В воздухе плавали крупные хлопья гари. Они кружились, распадаясь на серый прах, мгновенно покрывавший одежду, и оставлявший мелкие, противные ожоги на коже. Зиверт поправил постоянно сползавшие защитные очки и взглянул вперёд. Караван, освещаемый заходящим солнцем, медленно полз вдоль террикона — вереница серых пятен в отравленном воздухе. Зиверт огляделся в поисках отца. Тот шёл рядом, раздражённо смахивая пепел с очков. Заметив, что Зиверт встал и уставился на него, он присел рядом и что-то пробубнил. Защитная маска скрадывала голос почти до полной нечленораздельности. Зиверт покачал головой, показывая, что не понимает. Отец шумно вздохнул, набрал в лёгкие воздуха и нащупал застёжку на затылке. Съехавшая набок маска открыла его лицо — довольно молодое, хоть и покрытое явной сеткой морщин. Прищуренные зелёные глаза смотрели устало, но внимательно. Отец придвинулся поближе к сыну, и, заслоняя их обоих рукой от везедсущей пыли, сказал:

— Проснитесь, некромант!

Зиверт вздрогнул и проснулся.
Та же долина, те же терриконы, но пепел завис в воздухе, а все живые люди пропали со сцены. Кроме одного. Высокий человек в тяжёлом пыльнике и защитной маске оглядывал окружающий пейзаж. Вдаль уходили новые и новые отвалы шлака и грязи, а дымившиеся трубы почти терялись в смрадном воздухе.

— Где мы? — Неожиданно спросил незнакомец.
— Кажется… — Пробормотал Зиверт, — кажется, это из одно из моих воспоминаний. Отец тогда первый раз взял меня на вылазку в вихревую зону. Мне тогда было…
— И весь мир сейчас выглядит вот так? — Перебил незнакомец. Маска совершенно не искажала его голоса, как будто он шёл не из-под неё, а откуда-то со стороны.
— По большей части. — Зиверт равнодушно пожал плечами. — Насколько я помню, он всегда таким был. Говорят, виной всему Разрыв.
Незнакомец вздрогнул, как будто его ударили.
— Нет, прошептал он, — нет, не может быть. Неужели… — Он обернулся к Зиверту, — но ведь ты живёшь там?
— И не я один, - подтвердил Зиверт. — Но кто, чёрт возьми…
— Некогда. — Оборвал его пришелец. — Найди нас. Скорее.
Он окинул окружающий ландшафт невидящим взглядом.
— Эта связь прервётся в любую секунду. Времени мало.
Некромант поморщился.
— И кого я буду искать? И где? Я вообще склоняюсь к мысли, что всё это просто галлюцинации, которые мне подсовывает моё сознание.
Незнакомец явно задумался.
— Это вполне возможно. — Ответил он, наконец. — Твою душу чуть не затянуло сюда, возможный шок...
Мир вокруг вдруг поплыл и смазался, чётким осталась только печальная фигура незнакомца.
— Погоди, откуда... - крикнул Зиверт, чувствуя, что падает куда-то, но не успел закончить.

Вокруг были всё те же стены инквизиторского дома. Солнце, пробивавшееся через заколоченные окна, было тусклым, вечерним. Видимо, прошло не меньше нескольких часов. Спиной он ощущал грубые доски. Наверное, его переложили на одну из скамей, стоявших в зале. В руке билась неприятная, пульсирующая боль. Зиверт осторожно поднял конечность на уровень глаз, чувствуя, как её то обдаёт ледяным холодом, то бросает в жар. Кожа на руке была почти белой, тёмная сеть сосудов выделялась, словно письмена на бумаге.

“Легко отделался”, — мрачно подумал Зиверт. Что бы тут не произошло, ощущение, что он чудом избежал чего-то кошмарного, не отпускало. Некромант закрыл глаза, и попытался вспомнить, что чувствовал в тот момент, когда потянулся в неизвестность. Шевелящаяся масса. Ощущение присутствия. Как будто кроме него и того, за кем он тянулся, там скрывался кто-то ещё. Словно он стоял посреди бальной залы, накрытый балдахином, а вокруг перешёптывались люди.
“Как будто… но это невозможно, — думал некромант, — за Завесой не может быть...”
За Завесой. Если только он потянулся именно туда. Зиверт скрипнул зубами, чувствуя, как к щекам приливает жар. Сунул руку в осиное гнездо, дурак, и удивляется, что его ужалили. Он приподнялся на локтях и прислушался. Со второго этажа доносились приглушённые голоса.
— Эй, — позвал Зиверт. — Милли?
Голос стихли, потолок заскрипел от быстрых шагов. На лестнице показалась Милли в сопровождении инквизитора.
— … в полном порядке. — Беззаботно завершила она, спускаясь вниз. — Говорю вам, этого парнягу так просто не убить.
— Очень жаль. — Сумрачно отозвался инквизитор. Он остановился в нескольких шагах от лежавшего Зиверта и скрестил руки на груди. Зиверт судорожно попытался подняться.
— Я… — начал было он.
— Вы знаете, куда вы влезли? — Оборвал его Торрес.
— Я… — снова начал Зиверт, но закашлялся. — Нет, боюсь, я не знаю, герр инквизитор.
Торрес медленно выдохнул сквозь зубы. Милли за его спиной сделала страшные глаза и показала один из пальцев.
— Тогда какого… впрочем, не отвечайте, я сделаю это за вас. — Инквизитор задумчиво сделал несколько шагов в сторону заколоченного окна. — Раз за разом, год за годом появляются такие, как вы. Вы получили степень бакалавра, абсолютно незаслуженную уверенность в собственных силах и стремление всюду сунуть свой нос. Я бы, разумеется, сказал вам: “не в коем случае не пытайтесь вызвать дух неизвестного человека, лежащего в моём доме”, если бы мог предположить, что подобное вообще может прийти кому-то в голову.
Он помолчал, и неожиданно добавил:
— Впрочем, отчасти это вина Академии. Напомните, как звучит напутствие, которым они сопровождают пинок под зад?
Зиверт, в памяти которого оно звучало как “идите и всюду суйте свой нос”, слегка растерялся.
— Э-э-э… — протянул он.
— Именно. — Инквизитор резко обернулся. — Именно. И вы идёте, вооружённые своими обрывками знаний, и копаетесь в забытых тайнах прошлого. Ах, как романтично, как важно и нужно! Знаете, сколько раз мир оказывался на грани уничтожения из-за того, что очередной недоучка нашёл то, чему лучше оставаться потерянным?
Инквизитор явно любил риторические вопросы. Зиверт что-то неразборчиво буркнул. Он чувствовал себя нашкодившим школяром.
— Восемнадцать.
Милли подала голос.
— Ну, это ещё…
— За прошлый год. — Скривился инквизитор. Он выдержал паузу, остывая, и продолжил уже спокойнее. — Согласен, есть определённый смысл в том, чтобы поручить поиски хотя бы отчасти компетентным людям, а не ждать пока, до артефактов доберутся мародёры, мутанты, и ещё чёрт знает кто. Однако, Зиверт, послушайте доброго совета: если продолжите отважно тыкать пальцами во всё непонятное, закончите в лучшем случае покойником.
— Так… кто, всё-таки, там лежит? — Спросил Зиверт, пересиливая жгучее желание с головой накрыться одеялом.
— Вопрос, с которого следовало бы начать. — Хмыкнул инквизитор. — Я не знаю. Он попался мне на глаза, когда шёл с очередной толпой зомби. Слишком бросилась в глаза его одежда. Не мёртвый, это я выяснил, но где его душа? Вы сами что-нибудь узнали?
Зиверт покачал головой.
— Какие-то видения. Кажется, кто-то со мной говорил, но я не могу вспомнить ни единого слова.
Инквизитор тоже покачал головой, словно передразнивая.
— Если бы я не оборвал контакт, вы бы точно знали, где находится его душа. Но вряд ли смогли бы нам рассказать. Тело, бродящее по округе в лабораторном халате, не может вести ни к чему хорошему. Особенно учитывая, что ни одной известной мне лаборатории здесь нет. Потом, вы обратили внимание на странность местных жителей?
— Да. — Неожиданно сказала Милли. Инквизитор взглянул на неё, но она не стала продолжать. Не дождавшись ответа, он продолжил:
— Они не фантомы, не чудовища. Не исчезают по ночам, но редко выходят на улицу. Если сможете поймать кого-нибудь вне помещения — так уж и быть, можете ткнуть в него пальцем. Капуста, которую они тут выращивают в грязи, отвратительна на вкус, но вполне материальна. Что-то с ними не так, но что именно? Короче, — он встряхнул головой и ударил кулаком о ладонь, — повторяю, Зиверт, будьте внимательны. Никаких больше необдуманных поступков. Что бы тут не происходило, нам придётся вызвать подмогу. А им, в свою очередь, пригодится любая информация. Вам ясно?
— Да. — Кивнул Зиверт, но решил, что выразился недостаточно ясно, и повторил, — да, герр инквизитор.
— Вот и славно. — Отозвался тот, разворачиваясь к лестнице. — Не заставляйте меня писать отчёт о вашей гибели, это ужасная бумажная волокита.

Милли проводила инквизитора взглядом.
— Ладно. — Бросила она Зиверту. — Теперь потрудись объяснить мне, какого чёрта произошло.
Некромант осторожно поднялся на локтях.
— Я уже сказал, — ответил он, опуская ноги на пол. — Понятия не имею. Я с таким ещё не сталкивался.
Он привалился к стене и прикрыл глаза. Милли вздохнула и села рядом.
— Ненавижу неопределённость. Помню, в семьдесят восьмом, когда нас выгрузили в джунглях и велели охранять высоту, было то же ощущение. Темнота, взрывы, вспышки. Где свои, где чужие, куда стрелять, куда бежать.
— Легендарная кампания на Островах? — Спросил Зиверт. — Это первая или вторая?
— Вторая.
Зиверт ободряюще ткнул её кулаком в плечо.
— Ну, насколько я знаю, её ты пережила. Брось, мы справимся, надо только немножко собраться. Пока ещё ничего страшного не случилось, день только потеряли.
— Правда. — Милли пожала плечами. — Ну, какой у нас дальнейший план?
— Думаю, надо узнать, что вообще в округе может представлять интерес. Спросить инквизитора, местных и Франца — в таком порядке. Деревня явно не эпицентр событий. Чёрт, да тут даже подвалов нет. Где им прятать свидетельства каннибальских оргий?
Он встал и потянулся.
— Иди, спроси кого-нибудь в деревне. Я расспрошу Торреса. Встретимся дома, а к Францу заглянем завтра, перед выходом. Идёт?
— Ладно. — Милли тоже встала. — Надеюсь, ты сможешь хотя бы пятьдесят метров пройти, не вляпавшись ни во что.
— Ничего не обещаю! — Фыркнул некромант, направляясь к лестнице.

Поднимаясь наверх, Зиверт ощущал растущее беспокойство. Конечно, большинство историй о кошмарных застенках Инквизиции были неправдивы. В их обязанности вообще не входила ни слежка за настроениями в обществе, ни искоренение крамолы, ни похищение диссидентов по ночам с целью запытать их до смерти. Ни к одной из церквей инквизиция тоже отношения не имела, подчиняясь напрямую министерству внутренних дел. С другой стороны, сам характер работы инквизитора предполагал постоянные столкновения с такими тайнами и кошмарами, о которых обычный человек даже не подозревает. Зиверт хорошо помнил метаморфозы, происходившие с молодыми инквизиторами. Обычно их вербовали из студентов старших курсов. Сначала они приходили в паб, недалеко от студенческих общежитий, вместе с остальными студентами, пыжась от гордости и купаясь во всеобщем внимании. Но чем дальше, тем менее словоохотливыми они становились. С каждым посещением они всё сильнее мрачнели, отдаляясь от шумных компаний и предпочитая молча пить в компании коллег. А потом пропадали вовсе. С опытными инквизиторами Зиверт общался крайне редко, просто потому что требовалось прилагать усилия для того, чтобы они вообще заметили собеседника. Торреса отличала заметно большая человечность.
“Результат работы в поле, может быть?” — подумал Зиверт, занося руку, чтобы постучаться.
— Войдите! — Раздалось из-за двери за мгновение до того, как он до неё дотронулся. От неожиданности Зиверт на пару секунд замер, но взял себя в руки и вошёл. Кабинет инквизитора, как и всё остальное в этой деревне, богатством не блистал. Стол, заваленный какими-то бумагами, несколько полок, прибитых прямо к стене, да ещё одна прямо под заколоченным окном, напротив двери — видимо, Торрес приделал её сам, потому что под остальными окнами таких не было. Сам инквизитор стоял спиной ко входу и что-то задумчиво на ней двигал.
— Садитесь, — сказал он, неопределённо махнув рукой. — Ещё пару минут.
Зиверт неуверенно взял стул и, подвинув его к столу, сел, стараясь ничего не задеть. Вокруг были разложены какие-то приборы, но все они имели кустарный вид, как будто их собирали на коленке да ещё в страшной спешке. Торрес, добившись, наконец, какого-то результата, разогнулся. Странная система камней на полке озарилась мягким закатным светом, а в воздухе над ней заплясали тусклые огни. Зиверт, с интересом наблюдавший за ними, почувствовал, как голову охватывает неприятное онемение. Он сморгнул и отвернулся.

— Итак, — сказал инквизитор, присаживаясь за стол, — чем могу помочь?
Зиверт открыл было рот, но Торрес тут же спохватился, перебивая сам себя.
— Ах да. Вам хочется узнать, в каком направлении копать. Я рассказал кое-что вашей спутнице, пока вы лежали без сознания. Она сказала, у вас нет подробной карты местности. Так?
— Нет. — Ответил Зиверт. — В смысле, нет, подробной карты у нас нет, только общая.
— Конечно, откуда вам её взять. — Хмыкнул инквизитор, открывая стоявший под столом сундук. — Сейчас… Можете пока налить себе чаю.
Зиверт взялся за чайник, стоявший на столе и огляделся в поисках кружки. Её не было. Он осторожно поставил чайник на место. Инквизитор, перебиравший бумаги, ничего не заметил.
— Должен сказать, — вдруг сказал он, шурша бумагами, — что ваша спутница… как там её?
— Милли.
— Да, Милли. Она намного живее, чем я ожидал от нежити.
Зиверт нахмурился.
— Она не совсем нежить, герр инквизитор. Это довольно сложный вопрос.
Торрес взглянул на него поверх пачки бумаг, которую держал в руках.
— Расскажите в двух словах. Ведь это вы её оживили?
— Не совсем. Как у вас с теоретической некромантией?
— Базовые знания. — Инквизитор неопределённо пожал плечами. — Редко приходилось сталкиваться, буквально пару раз.
— Тогда так. — Зиверт прокашлялся и начал, стараясь не впадать в менторский тон. — На сегодняшний день основной моделью мира является модель Янковского - Крюгера, согласно которой мир представляет собой сферу, которую пронизывает так называемый Ветер, поток магии.
— И Крюгера притянули? — Заинтересовался Торрес. — Когда я учился, её называли просто моделью Янковского. Считалось, что студентов лишние подробности собьют с толку.
— Её уточняют чуть ли не каждый день, — вздохнул Зиверт. — Но это детали, сама модель особо не менялась. Ей сейчас всё объясняют, очень удобно. Например, заряженные камни, согласно ей, на самом деле не заряжаются, а замедляют Ветер, который сквозь них проходит. Соответственно, когда умирает человек, его душа — пуф..!
— Пуф. — с иронией повторил инквизитор. Зиверт запнулся.
— Хм… ну да, простите. Так вот, душа уносится Ветром за пределы Завесы или Вуали, или как там её сейчас модно называть. Не все души уносит целиком, почему — до сих пор не ясно. Но чем сильнее она привязана к материальному миру, тем большая часть остаётся здесь. А душа Милли — она осталась целиком.
— Так. — Хмыкнул инквизитор, откладывая один листок. Остальные бумаги он бросил обратно в сундук. — А причём тут вы?
Зиверт пристально взглянул на него. Может ли инквизитор так мало знать о некромантии? Или это какая-то проверка?
“Он говорил, что почти не спит, — вспомнил Зиверт слова Милли, глядя на бледное усталое лицо Торреса с залёгшими под глазами тенями, — чем же тогда он занимается?”
— Просто случайность. — Ответил он вслух. — Мне было лет шесть, когда мы с отцом отстали от каравана и на нас напали мутанты. Я очень хотел, чтобы нам помог хоть кто-нибудь. Это было посреди вихревой зоны, ну, знаете, там где Ветер задувает сильнее всего. Куча хаотичной магии вокруг. Я послужил точкой фокусировки, и душа Милли смогла воплотиться в жизнь. По сути, она сама воскресила себя.
— Каравана, значит. — Протянул Торрес. — Посреди вихревой зоны. Да ещё с отцом. Вы, значит, потомственный мародёр, Зиверт?
Зиверт поморщился и коротко кивнул. Инквизитор пожал плечами.
— Что ж, это многое объясняет. А мне, похоже, не помешало бы подтянуть теоретические знания. Держите схему. Я рисовал её от руки, так что на особую точность не расчитывайте, но примерное представление она даёт. Я отметил на ней приблизительные границы барьера, места, где я побывал и куда собирался сходить. Не стесняйтесь делать свои пометки.
Зиверт развернул карту. Полоска, обозначавшая реку, пересекала её почти строго посередине. Барьер был начерчен несколько раз, сначала едва заметной линией, потом более уверенно, двумя окружностями, образующими цифру восемь. Область севернее деревни была отмечена слабой штриховкой. Инквизитор ткнул в неё пальцем.
— Зомби приходят с севера, со стороны поля боя. Судя по всему, запас трупов там практически неограничен, но оживают не все. Навскидку я бы сказал, что там есть какая-то протечка, что-то, постепенно распространяющее магию. Но пробиться туда мне не удалось даже днём, так что с уверенностью сказать нельзя. Кроме того, вихревых зон в округе никогда не было, а ещё один Разрыв… я думаю, мы заметили бы.
— Может быть, заработала какая-то древняя машина. — Задумчиво сказал Зиверт. — Или наоборот, перестала работать. Или...
— Короче, — Прервал его инквизитор. — Если вы найдёте способ туда пробраться, я бы с удовольствием послушал. Пробиться туда грубой силой можете даже не пытаться.
Он вытащил из ящика несколько невзрачного вида серых камней и два листа бумаги.
— Я выдам вам несколько заряженных камней. Пересчитайте, впишите количество сюда и подпишите оба экземпляра. Если что, сможете начертить сигнальную руну и усилить её камнем. За барьер сигнал не пробьётся, конечно, но...
— Погодите, — удивился Зиверт. — Но ведь ритуалы здесь не работают!
Инквизитор замер. Весь — от глаз до руки с пером.
— А, уже попробовали? — Поинтересовался он. — И как результат?
Зиверт сбивчиво рассказал о попытке проведения ритуала обнаружения нежити и о её последствиях. Торрес внимательно слушал и кивал.
— Ну да, да. — Сказал он, когда Зиверт закончил. — Всё так и есть. А я ведь забыл вам рассказать. Хорошо, что вы это выяснили. Но сигнальная руна это не совсем ритуал, так что может сработать. В крайнем случае её подавит эта блокирующая сила, но зато потом мы сможем найти ваш труп, если что случится. Нужно думать о будущем, господин некромант.

Clueless manapunk, глава 2(2)

Э-э-эксперимент.

Предыдущая часть: http://joyreactor.cc/post/4057260
Первая часть: http://joyreactor.cc/post/4052961

Они вошли вслед за инквизитором в один из домов, стоявших на вбитых в речное дно сваях. Сколоченный когда-то из лёгких, добротно подогнанных досок, он давно требовал ремонта. Стены покосились и покорежились, а вокруг многочисленных щелей расползались пятна плесени. Инквизитор сел за древний стол и задумчиво забарабанил по нему пальцами. Милли немедленно сбросила рюкзак, уселась на лавку, и, казалось, задремала, прислонившись спиной к стене. Незнакомец её совершенно не пугал, по причине отсутствия у неё воображения. Александр остался стоять, скрестив руки на груди и напряженно ожидая вопроса. У него, в отличие от спутницы, воображения было предостаточно.
Придя, видимо, к каким-то выводам, инквизитор раздражённо нанёс столу заключительный удар ладонью, и вздохнул.
— Ладно. Извините за резкость, некромант, но сложившаяся здесь ситуация ясностью не радует. Дело в том, что вы и… я уже спрашивал, кто ваша спутница? Какая-то нежить, надо думать?
Александр кивнул. Термин «нежить» был грубоват, но Инквизиция никогда не славилась тактичностью.
— Ревенант, если хотите подробностей.
— Потрясающе. — Ядовито произнёс инквизитор. — Некромант и ревенант просто решили прогуляться по хорошей погоде и полюбоваться местными красотами. Кто ещё сюда заглянет, лично император со свитой?
— Я не… — Начал было Зиверт, но инквизитор резко вскинул руку и отвернулся.
— Да, — сказал он, наконец, потирая виски. — Разумеется, вы здесь не случайно. Прошу прощения за эту вспышку.
— Ещё вы забыли представиться. — Влезла Милли, прежде, чем Зиверт сумел её остановить.
— Разве? — рассеянно спросил инквизитор. — Вот видите. В последнее время я почти не сплю. Диего Алваро Торрес, инквизитор первого ранга. Здесь, видимо, по той же причине, что и вы — участившиеся нападения мертвецов. Вы ведь за этим пришли?
Зиверт кивнул.
— Мы обошли ближайшие деревни, но ничего не обнаружили. — Сказал он. — А сюда нас привёл грузовик, который стоит на том берегу. Его… хозяин обеспокоен.
— Хозяин. — Хмуро повторил Торрес. — И больше никому не интересно, что здесь происходит?
— Если подумать… нет. — Признался Зиверт. — Вся информация в магистрате это обрывки донесений и чья-то рекомендация не гулять по ночам. Никто не знает о том, насколько всё серьёзно.
Инквизитор тяжело и медленно вздохнул и откинулся на спинку стула.
— Просто отлично. Я надеялся на помощь, а получил… вас. Без обид, господин некромант. Вы с Францем уже поговорили, я так понял?
Зиверт молча кивнул.
— Тогда вы знаете, что эту деревню невозможно покинуть. Нельзя уйти, нельзя уехать, нельзя улететь. Не получается отправить телепатическое сообщение. Ничто не может удалиться от некоего центра дальше, чем на двадцать километров. Плюс-минус. — Он снова потёр виски, явно с трудом концентрируясь. Видимо, сказывались бессонные ночи. — Ладно. Раз уж вы здесь, займитесь… чем вы там занимаетесь. Может, найдёте какой-нибудь способ отправить сообщение или… нда.
Инквизитор потерял мысль и замолчал.
— Ночевать можете в этом доме. — Продолжил он после паузы. — Я живу в конце улицы, точно не пропустите. И не слишком приставайте к местным, они и так напуганы. А я… чёрт, всё же надо поспать. Всё, до завтра.
Прежде чем кто-либо успел отреагировать, Торрес встал из-за стола и быстро вышел из дома, хлопнув дверью. Зиверт выглянул ему вслед. Торрес решительным шагом двигался вдоль моста.
— Странный он какой-то. — Заявила Милли, высовываясь в дверь рядом с Зивертом. — Ну, допустим, он и правда не спал, но почему? Чем он тут занимается ночами?
— Да кто же их разберёт. — Отозвался Зиверт, задумчиво глядя вслед удаляющейся фигуре инквизитора. — Предлагаю поесть и ложиться спать, а завтра думать.

Утром Милли проснулась от холода. Он не мог ей навредить, но совершенно не доставлял удовольствия. Ревенанты были вынуждены придерживаться человеческих ритуалов, вроде еды и сна, чтобы не потерять связь с материальным миром, что делало определённый уровень комфорта жизненной необходимостью. Камин давно погас, и её спальный мешок заметно отсырел. Зиверта поблизости не было, а его спальник пустовал. Дров тоже не было. Вчера Зиверт принёс их откуда-то с улицы и сразу свалил в камин. Злясь на себя за непредусмотрительность, Милли выглянула за дверь. Над рекой стоял сырой утренний туман. И тишина. Мерзкая, глухая и неестественная тишина. Девушка нерешительно остановилась на пороге, раздумывая, не взять ли с собой карабин, когда её внимание привлекла расплывчатая человеческая фигура.
— Эй! — Замахала руками Милли. — Эй, ты…
Фигура медленно растворилась в воздухе. Из-за тумана нельзя было сказать, куда ушёл человек, и как далеко он стоял. Или даже был ли это... Милли потрясла головой. Это лишнее. Она никогда не призналась бы Зиверту, которого считала неразумным мальчишкой и не хотела заставлять беспокоиться, но все эти мистические, нематериальные штуки, её сильно нервировали. Просто потому что у них не было морды, которую можно было бы набить. Впрочем, Зиверт, кажется, догадывался, но ничего не говорил.
Дрова обнаружились в поленнице за углом. Они давно отсырели и поросли мхом. Место, откуда Зиверт брал их вчера, выделялось тёмным пятном. Неправильность происходящего была очевидна, но сформулировать, в чём она заключалось было сложно. Раскопав в глубине более-менее сухие поленья, Милли вернулась к камину. Дрова разгорались неохотно, медленно. Она сидела спиной к медленно разгорающемуся камину, настороженно вслушиваясь в тишину. Вот раздались тяжёлые шаги, медленно приближавшиеся к порогу. Рука девушки рефлекторно дёрнулась к верному траншейному ножу, но тут же расслабилась. Свои.

В помещение ввалился Зиверт. С него ручьями текла вода, а вид был страшно недовольный. Не произнеся ни слова, он бросился к камину, и принялся стаскивать с себя одежду и выжимать её. Сапоги его громко хлюпали при каждом движении.
— Ты не мог бы делать это на улице? — Недовольно поморщилась Милли. Зиверт, пытавшийся закрепить над камином свой плащ, мрачно взглянул на неё, но ничего не сказал.
— Значит так, — сказал он, когда плащ более или менее занял своё место. — Насчёт того, что это место не покинуть, Торрес не соврал. Милли невольно заинтересовалась.
— И как же ты это проверил?
— Потому что лодка не вернулась. — Мрачно отозвался Зиверт. — Уплыла дальше, вниз по течению. Ладно хоть вода тёплая.
— Это с чего это она тёплая, осенью-то?
— Откуда мне знать. — Развёл руками некромант. — Мало ли, может, тут горячие источники. Короче, барьер нас отсюда не выпустит.
— Зато мы можем отправлять записки в бутылках. — Съязвила Милли. Беспокойство постепенно отпускало её.
— А я так и сделал, — кивнул Зиверт, пропустив сарказм мимо ушей. — Только толку мало. Дальше по течению ни одного поселения нет до самого моря. Но мало ли.
Он уселся на пол поближе к камину и начал стягивать с ноги сапог.
— Кроме того, — продолжил он, — я попробовал анимировать простейшего гомункула и отправить его через барьер. Безрезультатно, как ты догадываешься. Как только он прошёл, я потерял управление. А для более сложной нежити, которая сама ходить умеет, мне не хватает материала. Кроме того, подозреваю, что эффект будет такой же. Скажу прямо: я в жизни не встречал даже упоминания о таких сложных барьерах. Какой-то запредельный уровень пространственной магии.
— И что мы будем делать? — Спросила Милли.
— С барьером? Ничего. Придётся заняться делами мертвецов. Ты завтракала? Я — нет. Сейчас поедим и... — Зиверт осёкся и внимательно посмотрел на спутницу. — Вообще-то ты выглядишь бледнее, чем обычно. Что-то случилось, пока меня не было?
— Замёрзла. — Буркнула Милли.
Зиверт несколько секунд внимательно смотрел на неё, потом пожал плечами.
— Тогда грейся. Я хочу провести ритуал обнаружения нежити, посмотреть, есть ли зомби поблизости. А потом сходить к инквизитору. Надеюсь, он уже выспался. Как ты на это смотришь?
— Пристально. — Отозвалась Милли, рывшаяся в рюкзаке в поисках тушёнки. — Что ты меня спрашиваешь, я в этих ваших ритуалах ничего не понимаю. Скажи, когда надо будет кого-то пристрелить.

Пока Милли копалась в рюкзаке, Зиверт уселся на древнюю столешницу и принялся расчерчивать её оккультными символами — неплотно пригнанные доски пола для этого не подходили. Прошло довольно много времени. Милли уже успела поставить в камин две банки консервов, откопать плитку прессованного чая и заварить его в котелке. Туман на улице начал рассеиваться.
— Так… готово. — Произнёс, наконец, Зиверт, отрываясь от рисунка.
— Чего так долго-то? — Зевнула Милли. Она держала в руках крышку от котелка, из которой пила чай такой крепкий и сладкий, что его практически надо было резать ножом.
— Не хотел напортачить. — Отозвался Зиверт, раскладывая на схеме заряженные камни. — Ни разу не применял такие сложные ритуалы в полевых условиях.
Он спрыгнул со стола, и принялся скакать на месте, пытаясь восстановить кровообращение в ноге. Милли отставила чай, и заинтересованно подошла поближе.
— Смотри, — ткнул пальцем некромант, — вот здесь, в центре — мы, вернее, ритуальная схема. Теперь, если я всё нарисовал правильно, магический заряд заставит её показать точки скопления некротической энергии вокруг нас. Масштаб… получается, примерно пятьсот метров. Вот тут заряженные камни, минут на двадцать должно хватить.
Он схватил крышку с чаем, отпил и поморщился.
— Ну? — Спросила Милли.
— Сахара бахнула от души. — Констатировал Зиверт, отставляя крышку и протягивая над схемой руки. — Хорошо, что кариес тебе не грозит.
Он закрыл глаза и сосредоточился, посылая в схему магический импульс.
Ничего не произошло. Меловая схема никак не отреагировала. Прошло несколько секунд.
— Странно, — начал было Зиверт, — я…
Реальность резко растянулась. Вверх, потом вниз, и, наконец, обратно на место, дрожа, словно натянутая струна. Зиверт почувствовал, как душа делает переворот, а ноги отказывают. Стальная рука перехватила его на полпути к полу. Он обернулся. Милли осталась на ногах но её губы сжались в тонкую линию, а в глазах разгорелся явный синий свет. Так они стояли, пока волны, скачущие по мирозданию не стихли, и мир не занял привычное положение.
— Зиверт, — хрипло произнесла Милли. — Я не знаток магии. Ритуалы всегда так срабатывают?
Некромант потряс головой, пытаясь избавиться от ощущения, что голова находится на расстоянии трёхсот километров от плеч. От схемы на столе осталось выжженное пятно, пахнущее озоном и горелой фанерой. Определённо, ритуал сработал не совсем так, как должен был.
— Нет. — Произнёс Зиверт, морщась от привкуса крови во рту. — Что-то ему помешало. Взгляни.
Милли раздражённо протёрла глаза. Сильное магическое поле заставляло их работать как проводники и её зрение застилало синим, причиняя сильные неудобства.
Заряженные камни рассыпались в пыль. Некромант осторожно взял щепотку. Она была ещё горячей, но быстро остывала.
— Что-то вытянуло из них всю магию. Что-то очень мощное. Как… — он помахал руками, но не нашёл подходящего сравнения. — … не знаю. Невероятно мощное.
— И что мы будем делать теперь?
— Я скажу тебе, чего мы не будем делать — проводить ритуалы. — Заявил Зиверт. — Что бы это ни было, оно мешает им работать. Хорошо, конечно, что мы это знаем и не будем теперь полагаться на них, но это ещё сильнее ограничивает мои возможности. Короче, — заключил он, — нужно идти к инквизитору.

Они шли по чему-то вроде главной улицы, старательно обходя прогнившие дыры в деревянном настиле. Инквизитор занял дом, ранее, видимо, исполнявший роль ратуши или зала собраний. Коротко говоря, это был единственный в деревне двухэтажный дом. На пороге Зиверт отряхнул ноги и негромко постучал в дверь. Ответа не последовало. Он постучал настойчивее.
— Ушёл он, что ли. — Удивлённо хмыкнул Зиверт. — А куда, спрашивается?
— Или всё ещё спит. — Предположила Милли. — Дай-ка я.
Не дожидаясь ответа, она бухнула кулаком в дверь. От удара та неожиданно приоткрылась.
— Не заперто. — Прокомментировал Зиверт. — Просто дверь отсырела. Странно. Помоги-ка мне.
Они навалились на дверь вдвоём. Та поддалась неохотно и со скрипом. Внутри было тихо и темно. И сыро, разумеется, как в любом из местных домов. Тусклый свет едва пробивался сквозь заколоченные окна. Пахло чем-то странным. Зиверт остановился за порогом, не решаясь пойти дальше.
— Милли, — спросил он настороженно, — лампа у тебя?
— Нет.
Зиверт запнулся.
— Как нет?
— Чёрт возьми, — вспылила Милли, — я не твой волшебный вещмешок. Взял бы сам, или хотя бы сказал мне. Просто наколдуй свет, маг ты, в конце концов, или нет?
— Ладно, не кипятись, — примиряюще сказал Зиверт. — Свет я наколдую, но если там есть неожиданные магические поля, он может выйти нам боком.
Он сложил ладони, сконцентрировался, и медленно развёл их в стороны. В воздухе повис небольшой шарик, дававший слабый, но отчётливый свет. Вряд ли инквизитор защитил бы своё жилище так, чтобы он сам потом не смог выйти в туалет в темноте. Вряд ли. Маловероятно.
Небольшой зал озарился слабо мерцающим светом. Множество старых стульев были небрежно сдвинуты к стенам, едва видимые в тени. Зиверт медленно двинулся вперёд. Доски протестующе поскрипывали под ногами. В дальней части зала стояла деревянная кафедра. Видимо, когда-то здесь проходили собрания, но с тех пор прошли месяцы, а, может быть, и годы.
— Шеф! — Позвала Милли откуда-то из сумрака. Почему-то это это слово её успокаивало. Возникало ощущение, что она обращается не к Зиверту, а к кому-то из своих старых знакомых, оставленных далеко в прошлом. — Тьфу, дьявол. В смысле, Зиверт!
Некромант шагнул в сторону её голоса. Шарик света тащился следом, как будто привязанный к его плечу. На деревянной лавке, стоящей у стены лежало тело человека. Очертания скрадывал небрежно наброшенный кусок брезента, но ошибиться было невозможно — под ним лежала человеческая фигура. Зиверт подошёл поближе и откинул ткань с того места, где должна была находиться голова. Лежавший был мёртв, и давно, но признаков разложения не было видно. Кожа на ощупь напоминала пергаментную бумагу, глаза ввалились. На покойнике был надет очень старый и потрёпаный халат, некогда белого цвета. С другой стороны полотна торчали ноги, босые и грязные. Зиверт нахмурился.
— Милли, ты думаешь о том же, о чём и я?
— Что кто-то убил настоящего инквизитора, и украл его документы? — Бросила Милли. Она задумчиво разглядывала халат покойного, пытаясь что-то определить.
— Сомневаюсь. — Поморщился Зиверт. — С чего бы тогда этому кому-то приглашать нас в дом, где он зачем-то хранит труп? Нет, я думаю, что мы нашли свидетеля местных странностей.
— Он же мёртвый.
— Никто не идеален. — Не стал спорить Зиверт. — Поищи пока какие-нибудь документы. Интересно, кто это.
— Ну смотри. — Хмуро заметила Милли, отворачиваясь и так и не придя к какому-то выводу. — Вряд ли инквизитор будет счастлив тому, что мы вломились в его дом и роемся в его вещах.
— Он же сам велел заняться делом. — Отмахнулся некромант, закатывая рукав. Милли пожала плечами и отвернулась.
Вернуть душу, ушедшую за Грань, обратно в тело было, конечно, невозможно, или, по крайней мере, невероятно тяжело. Хотя некроманты не оставляли попыток, никаких заметных успехов им добиться не удалось. С другой стороны, души иногда возвращались на материальный план сами, в том или ином виде, но обстоятельства их возвращения были столь разнообразны, что никто так и не смог их классифицировать. Например, ревенанты появлялись, когда человек, устремившийся к цели, не замечал собственной смерти. Необходимое условие, но явно не достаточное. В целом, сопутствующая жизни и смерти сеть условностей и странных взаимосвязей, невероятно усложняла даже самую элементарную работу некроманта. Но даже невнятные осколки информации, которые удавалось получить от покойного, оказывались порой бесценными. Зиверт простёр руку над трупом. Последовательности магических формул привычно проносились в его голове, задевая Струны и вызывая к жизни что-то вроде мелодии. Обращение к душам умерших всегда напоминало ему попытку постучать в висящую в воздухе дверь. Любое неаккуратное движение — и она отплывала назад, мягко покачиваясь на волнах эфира. Некромант плавно потянулся за пелену, отделяющую его от других миров.
Что-то щёлкнуло. Вместо резонанса с вызываемым духом, Зиверт ощутил… темноту. Словно кто-то убрал последнюю ступеньку, и лестница превратилась в тягучий, хищно клокочущий мрак.
“Нет. Нет-нет-нет! Это неправильно!”
Комната вокруг него поплыла и исчезла. На границе слышимости раздался протяжный, набирающий силу вой. Рука взорвалась болью, словно в неё впивалась сотня игл, и поплыла куда-то в темноту. Кто-то позвал его по имени.
“Где? Милли? Кто...”
Раздался громкий выстрел. Зиверт почувствовал, что рука с влажным шлепком вернулась на место. Он упал назад, с облегчением ощутив спиной вполне материальные, грубо обтёсанные доски инквизиторского дома. Над ним возникли два лица. Одно из них, с горящими синими глазами, обеспокоенное и бледное, принадлежало Милли. Другое, усатое, смертельно мрачное, — инквизитору Торресу. Под глазами инквизитора залегли глубокие тени. Зиверт хотел было извиниться, но стены над ним сомкнулись, и он потерял сознание.

Clueless manapunk, глава 2(1)

Предыдущая часть: http://joyreactor.cc/post/4054044
Первая часть: http://joyreactor.cc/post/4052961

Если вдруг кто случайно наткнётся на это, скажите, почему форматирование так сыплется? Я что-то не так делаю?

— Давай-давай, целься лучше. — Милли сидела на камне и болтала ногами. Зиверт, прищурив глаз, целился из револьвера в одинокого мертвеца, обречённо бредущего к нему. — Взведи курок и на выдохе стреляй.
Пуля с жужжанием клюнула зомби где-то в районе ключицы. Тот вздрогнул, но не замедлил своего неуклюжего ковыляния.
— Близко, — заметила Милли, не прекращая болтать ногами. — Ещё разок?
— Патроны кончились, — сумрачно отозвался Зиверт. Он опустил револьвер и вытянул левую руку. Сосредоточился, потянулся к узлу магических струн, питавшему живой труп. Струны мягко запели у него в голове, а узел со знакомым щелчком развязался и пропал. Зомби тут же упал лицом вперёд, как марионетка, у которой обрезали нити.
— Ну, два из шести, на самом деле, неплохой результат. — Милли вытащила блокнот из покрытого глиной рюкзака и что-то черкнула карандашом. — Голова это сложная цель. И этот будет сто пятидесятый. Хм, юбилейный.
Зиверт только вздохнул.
За последнюю неделю, шатаясь от деревни к деревне без особой цели, они положили целую кучу зомби, но ни на шаг не приблизились к разгадке того, откуда они берутся. Собственно, это было неудивительно. Если двигаться в никуда, то никуда и не придёшь. Надеяться на чудесное стечение обстоятельств было глупо. Милли, как более опытная в походах, могла бы указать на этот прокол ещё на этапе планирования, но предпочла промолчать, видимо считая, что наглядная демонстрация будет убедительнее. Днём несчастные зомби были почти безобидны, прямой солнечный свет плохо влиял на слабые искры магии, поддерживавшие их, поэтому Милли настояла на стрелковой практике.
“Всё польза”, — заявила она.
Ночью же, когда появлялась реальная опасность быть заваленными толпой тел, они обычно скрывались в деревнях, окрестности которых безуспешно обшаривали в поисках источника мертвецов. Учитывая разнообразие их одежды, степень разложения и количество, это не мог быть спонтанный выброс магии, но никаких проклятых артефактов или злокозненных магов до сих пор они не обнаружили. Наконец, в третьей деревне, обнаружились свидетели проезжавшего грузовика, о котором говорил господин Мартинес. По их словам, несколько дней назад он направлялся в сторону ещё одной деревеньки, или даже хутора, расположенной неподалёку и не нанесённой на карту. Это была зацепка, и какое-то время Зиверт воодушевлённо шагал по дороге. Но ближе к вечеру зарядил дождь, дорога превратилась в грязное месиво, а мораль мага упала ниже плинтуса. Он с завистью поглядывал на спутницу, которая бодро топала через любую грязь с неуклонностью гусеничной танкетки, таща при этом громоздкий рюкзак и карабин. Та спрыгнула с камня и весело ткнула его в бок:
— Давай, шевелись, дохляк, уже недалеко.
Печально оглядев округу, Зиверт дал себе мысленный зарок получше изучить реанимацию животных, чтобы в следующий раз с помпой ехать на скелете лошади с горящими глазами, как подобает некроманту, а не пачкать сапоги. На самом деле животные всегда хуже поддавались реанимации, чем люди. Условно говоря, поднятие людей и животных было сравнимо со сборкой стола, но с подробной инструкцией или табуретки, но без инструкции и с кучей лишних деталей. Он поправил сумку и обречённо шагнул вслед за Милли, которая, судя по всему, этой экспедицией искренне наслаждалась. Пейзаж будил в ней полузабытые воспоминания, и она то и дело начинала мычать себе под нос какую-то песенку, со смутной улыбкой оглядывая округу. Неожиданно мычание прекратилось.
— Эй, Зиверт? — Крикнула она с вершины холма, поднявшись на него первой. — А ну глянь-ка!
— Что там? — Сварливо отозвался некромант. Он давно отчаялся очистить сапоги, и наблюдал за растущей коркой грязи на ногах с мрачным азартом. — Неужели горячая ванна?
Но шаг, или, по крайней мере, ковыляние, он ускорил.
Дорога, переваливавшая через холм, резко ныряла вниз и упиралась в небольшую реку далеко внизу. На реке, раскинувшись от берега до берега, лежали деревянные мостки, утыканные хижинами. По берегам в обе стороны тоже расползались домики, но там их было заметно меньше, чем на мостках.
— Это что за чудо архитектуры? — Удивился Зиверт. — Хотя, с другой стороны, понятно, почему их зомби не беспокоят.
— Почему? — Спросила Милли.
— Мертвец не способен пересечь текущую воду. — Пояснил Зиверт. — Вдоль любой реки тянется Струна, то есть магический поток. Конечно, сколько-нибудь сильная нежить не обратит на неё внимания, но нашим, едва живым, хватит с лихвой.
— Ну, раз ты уверен… — протянула Милли. — Слушай, тут в газете, которую ты принёс, был кроссворд. И один из вопросов был: “наличие у какой-либо системы особых свойств, не присущих её элементам”. Это слово мне попадалось где-то, а теперь я не могу его вспомнить. Ты не знаешь?
— Нет. А это важно?
— Да не то чтобы. — Они двинулись вниз, навстречу деревне. — Просто в голове крутится, раздражает.

Вблизи деревня производила намного менее гнетущее впечатление, что поразило некроманта до глубины души. Несмотря на множество заброшенных домов и заросших двориков, жизнь ещё не покинула эти места. С речных платформ доносился стук молотков и лай собак, пахло чем-то съестным, а где-то рядом раздавался громкий лязг и страшная ругань — непременные спутники любого ремонта.
— Что они тут чинят? — Бурчала Милли, пока они заглядывали во дворы, пытаясь отыскать источник шума. — Трактор? Реку пахать, что ли?
— Может, лодку, — предположил Зиверт. Людей им не попадалось, а дома пустовали. Видимо, все оставшиеся жители перебрались на мостки. Тем не менее, починка шла где-то неподалёку. — Лодки у них точно должны… О! Ого! Какая встреча!
За очередными хлипкими фанерными воротами обнаружился большой грузовик. Его борта были обшиты бронепластинами, а над кабиной торчал массивный ствол пулемёта с водяным охлаждением. Капот был открыт и из него торчал чей-то зад в очень грязных промасленных штанах. Зиверт подошёл поближе, громко откашлялся и постучал по кабине.
— Вечер добрый! — Крикнул он. Зад задёргался.
— Кто там? — Глухо спросили из-под капота.
— Александр… — Начал было Зиверт.
— Секунду, секунду! — Перебил его механик. — Пока я тут, подайте ключ на пятнадцать, скорее!
Зиверт с интересом взглянул на стол, пытаясь определить, который из ключей “на пятнадцать”. Подошедшая Милли молча ткнула пальцев в один из них.
— Пожалуйста. — Запоздало донеслось из-под капота. Зиверт постучал выбранным ключом по спине механика. Повозившись, тот сумел вытащить одну руку, цапнул ключ и утащил его в темноту.
— Спасибо. — Донеслось оттуда. Некоторое время стояла тишина, прерываемая только пыхтением механика и его тихой руганью. Зиверт осматривал грузовик. Выглядел тот неважно: фары разбиты, колёса спущены, а одна дверь вообще отсутствовала. Бронепластины были вогнуты, словно кто-то обрушил на машину град ударов, а некоторые вообще расколоты и оплавлены. Тут из-под капота донёсся громкий хруст и механик, конвульсивно дёргаясь, принялся медленно выползать наружу. На верхней части его туловища обнаружилась рубаха, ровно настолько же грязная, как и штаны, и перекинутая через плечо ветошь. Лицо механика было красным и блестящим от пота — видимо, воздуха под капотом было немного. Отдышавшись и вытерев лоб, он с интересом уставился на Зиверта и принялся попеременно обтирать руки об ветошь, а её об рубаху, добиваясь, видимо, баланса.
— Так кто вы, говорите? — Спросил он. — Вас Мартинес послал?
— Верно. — Кивнул Зиверт. — Я Александр Зиверт, некромант. Это Милли. Честно говоря, не думал, что вы вот так запросто окажетесь в каком-то дворе.
— Просто так ничего не бывает. — Заметила Милли. — Разве с вами не должен быть вооружённый отряд?
— Франц. — Представился механик. Он несколько раз порывался протянуть руку для пожатия, но, неудовлетворённый чистотой, отдёргивал её назад. Наконец, он, видимо, смирился, и сунул её в карман. — И, в общем, фрау Милли совершенно права. Дело вот в чём...

Дальше, за рекой, в паре километров от деревни, начиналось древнее поле боя. За прошедшие десятилетия траншеи и окопы, конечно, размыло дождями, но местность, заваленная остовами техники и ржавыми противотанковыми ежами, сваренными из рельс, оставалась абсолютно непроходимой даже для гусеничной техники, не говоря уж о грузовике. Туда-то и потребовали их отвезти наёмники Мартинеса.
— Меня-то отдельно наняли. — Пояснил Франц. — Отдельно меня, отдельно транспорт. Я их вёз, пока мог, но там дальше совсем уж болото началось, и я сказал, что дальше не проеду, только машину угроблю. Ну, они поворчали, поспрыгивали с машины и пошли пешком.
— Они знали, куда идти? — Спросила Милли. Водитель кивнул.
— Я так понял, что да. Сверились с компасом, с картой, и пошли.
Командир отряда велел Францу уезжать и вернуться через два дня. Если всё будет в порядке, он запустит зелёную сигнальную ракету. Тогда Франц должен будет спокойно подъехать туда, где они расстались и забрать отряд. Но если ракета будет красной, ему предписывалось немедленно убираться как можно дальше оттуда и сообщить об этом Мартинесу.
— Через два дня, — сумрачно сообщил Франц, — я подъехал поближе и стал ждать сигнала. Ждал до вечера. Уже стемнело, а ведь ещё назад ехать. Уже папиросы кончились. Я уж плюнул, дёрнул ручник, и тут — бах! — ракеты.
— Ракеты? — Уточнил Зиверт. Франц кивнул и отвернулся.
— Угу. Две. И красная и зелёная. Я решил, раз ракеты взлетели, значит, там кто-то есть. Не бросать же. И рванул туда.
На месте встречи толпились мертвецы. Неизвестно, сколько именно, но всё пространство, освещённое фарами, было заполнено качающимися или неуклюже дёргающимися фигурами. Все они шли на звук выстрелов. Франц нажал на педаль.
— Командир. — Пояснил Франц, с трудом подбирая слова. — И больше никого с ним не было. Я теперь и имя-то его не могу вспомнить, только хари эти перед глазами.
Кое-как затащив командира в машину, Франц вжал педаль в пол. Бронированная махина взревела движком и поползла через толпу мертвецов, набирая ход. Но заглушить чудовищный хруст костей под колёсами даже она не могла. Франц вцепился в руль и молился всем богам и духам, каких только вспомнить мог. Попади колесо в яму, машина остановилась бы. А раз остановившись, не факт, что снова смогла бы набрать ход.
— Повезло мне. Кое-как я доехал до реки, пролетел по мосту и только на этой стороне остановился. Прямо напротив этих ворот. С минуту, наверное, не мог руки разжать, так в руль вцепился.
— А что командир? — Медленно спросил Зиверт. Франц сжал зубы и не ответил. — Франц, что с ним случилось?
— Вот и я подумал, — процедил Франц. — Что с ним случилось? Хотел что-то сказать, голову повернул — а его нет. И двери нет. Только кресло наполовину из кабины вырвано. А на нём руки висят. — Он сглотнул и через силу продолжил. — По локоть. Оборваны.
Милли похлопала его по спине.
— Всякого я видел, — продолжил Франц, слегка успокоившись, — но такое в первый раз. Не знаю, кто там колотил по машине, но только обычным трупакам такое не под силу.
Зиверт скрестил руки на груди и отвернулся к реке, видневшейся за забором. Дело принимало всё более скверный оборот. Уже ясно было, что его скромного опыта тут не хватит. Нужно было вызывать кого-то более компетентного. Возможно даже Инквизицию.
— Так почему же вы ещё здесь, Франц? — Спросила тем временем Милли. Тот удивлённо уставился на неё, потом на Зиверта.
— А вы не в курсе? Я думал, вы сюда приехали, потому что у вас план есть. Отсюда нельзя выбраться.
— Это почему? — Поинтересовался Зиверт, чувствуя, как внутри всё холодеет.
— Так тут какое-то… поле, что ли. Если пытаешься выбраться, оно тебя назад возвращает. Стал бы я иначе тут куковать. Спросите Торреса в деревне, он расскажет.
Поблагодарив Франца за рассказ, Милли и Зиверт вышли со двора. Оставшись один, водитель снова забрался под капот и через некоторое время заметно повеселел. Видимо, это позволяло ему отвлечься от дурных воспоминаний. Снова начал накрапывать противный мелкий дождь.
— За пару дней управимся, да? — Едко спросила Милли, двигаясь в сторону моста, выполнявшего, видимо, роль главной деревенской улицы. Зиверт только поморщился.
— Я же сказал, если повезёт. — Ответил он. — А нам, очевидно, страшно не повезло. Интересно, знал об этом Одрик? Или Мартинес?
— Одрик — наверняка. — Заявила Милли, поднимаясь на мост. — Нельзя доверять тому, чей возраст больше ста пятидесяти лет.
— Но ты…
— Непрерывного стажа. В смысле, кто знает, что у них там на уме.
— Может и так. — Задумчиво отозвался Зиверт. — Ладно, будем исходить из того, что имеем. Нужно найти крышу над головой и спросить… как его там?
Резкий окрик “стоять!” застал их врасплох. Милли и Зиверт обернулись. К ним приближался высокий худой мужчина лет пятидесяти. На нём было длинное кожаное пальто, а седые волосы были коротко подстрижены по армейскому уставу. Неровно, но старательно подстриженные усы слегка топорщились. Он остановился, не дойдя до мага несколько шагов.
— Кто вы? — Резко спросил мужчина, держа правую руку у кобуры. Александр ощутил навязчивое желание поднять руки вверх.
— Гм, я… Александр Зиверт, бакалавр некромантии, — сказал он, стараясь не делать резких движений. — Я прибыл, чтобы…
Зиверт и Милли переглянулись.
— Мы просто пришли пешком, с юга, от деревни Ксенте. Но в чём…
— Кто ваша спутница? — Его манера разговора начинала раздражать некроманта.
— Простите, но к чему эти расспросы? Честно говоря, я не ожидал попасть на допрос Инквизиции.
Мужчина невесело усмехнулся, и нехотя убрал руку от кобуры.
— И тем не менее, — сказал он, вытаскивая из внутреннего кармана форменную бляху с выгравированной буквой «I», — это допрос Инквизиции. Ладно, следуйте за мной. Поговорим в помещении.
Неожиданно Милли громко щёлкнула пальцами и хлопнула в ладоши. Зиверт и инквизитор удивлённо уставились на неё.
— Эмерджентность! Тьфу, чёрт, чуть мозги не вывихнула. Всё-всё, не обращайте внимания, идём.

Clueless manapunk, глава 1(2)

Приближался вечер. Фонари ещё не зажглись, хотя уже ощутимо стемнело. Выпив кофе в кофейне, Зиверт бегло просмотрел газету, забрал страницу с анекдотами для Милли и отправился обратно в гостиницу. На улицах становилось многолюдно, хотя до муравейника Белги им было далеко. Вечерний воздух пах какой-то выпечкой и жареным мясом — уличные торговцы заманивали в свои сети возвращавшихся с работы горожан.


Милли в гостинице не оказалось, что, впрочем, было неудивительно. Оставив газету на её кровати, Зиверт спустился к стойке администратора и получил записку и с адресом мастерской, в которой она собиралась закончить работу над своим ружьём. Можно было, конечно, просто дождаться её в номере, но с тем же успехом можно было найти её через месяц в компании наёмников, собиравшихся присоединиться к вечной кампании на Островах. Тяжело вздохнув, Зиверт отправился по указанному адресу.


Оружейная мастерская находилась на длинной извилистой улочке, среди множества себе подобных. Частные производственные цеха обычно открывались рядом друг с другом — так клиентам было проще их найти — образуя целые ремесленные районы. Особняком держались только химики и фармацевты. Выбранная Милли мастерская ничем среди прочих не выделялась. Ушлый оружейник наверняка приплачивал за право находиться в списке достопримечательностей города. И, как и соседи, его лавка была уже закрыта. Зиверт походил вокруг, постучал в дверь, заглянул в пустые окна, посмотрел по сторонам. Никого. Улица была совершенно пуста, только потрёпанного вида подросток подпирал спиной фонарный столб.


— Эй, парень, — обратился к нему Зиверт. — Не видел тут девушки с ружьём? Ростом пониже меня, жилистая такая, в военной форме?


— Видал. — Лениво отозвался тот.


— Куда она ушла не видел?


— А как же. Гони монету, дядя, скажу.


Не настроенный спорить, Зиверт выудил из кармана монетку и кинул её пареньку. Тот ловко цапнул её рукой, и, видимо обрадованный сговорчивостью, затараторил:


— Она тут до закрытия сидела, а потом вместе с хозяином ушла в бар. Туда все местные ходят. Отсюда недалеко: дальше по улице, там налево до колонки, от неё направо…


— Погоди, — перебил его Зиверт. — Назывется-то он как?


— Мне откуда знать, — пожал плечами подросток. — Неграмотный я. Слушать будешь, нет?


— Буду, буду. От колонки направо, так?



Указанный бар нашёлся не сразу, пришлось какое-то время плутать по абсолютно одинаковым улицам. Благо, более крупные были освещены фонарями. На одной из таких и обнаружился бар, называвшийся “Дырявый сапог”. Не самое респектабельное место, но и на бандитское логово на удивление не похожий — а обычно именно на него походил каждый выбранный Милли бар. Толкнув засаленую деревянную дверь, Зиверт вошёл внутрь, отчасти ожидая, что все немедленно обернутся на него. Однако, никто из немногочисленных посетителей и ухом не повёл. Милли среди них не было. Зиверт осмотрелся и направился к барной стойке, за которой рассеянно протирал стаканы бармен в кожаном фартуке и с шикарными усами, выглядевший словно иллюстрация к туристической брошюрке. С каждым шагом мага он словно выныривал из транса, в который его погрузили однообразные движения, а пустота в его глазах сменялась вежливым интересом. На секунду Зиверт ощутил искушение резко остановиться и начать пятиться, чтобы проверить, вернётся ли он обратно к прострации.


— Добрый вечер. — Первым нарушил молчание бармен. — Чем могу помочь?


— Добрый. Я ищу одну женщину, ростом ниже меня, в военной…


— А! — Неожиданно воскликнул бармен. — Герр Зиверт, верно? Фрау Дюран предупреждала, что вы придёте.


— Фрау..? А, да, точно. — Милли крайне редко пользовалась настоящим именем, предпочитая армейскую кличку. — Да, это я.


— Прошу за мной. — Бармен отложил полотенце и вышел из-за стойки. — Её пригласили в другой зал. Я вас провожу.


Другой зал? Что-то совершенно не вязалось с весьма средним заведением для вольных ремесленников. Зиверт вдруг с удивлением отметил, что бармен нервничает. Не слишком сильно, но что-то из происходящего явно выбивалось из привычной ему рутины.


— Кто её пригласил? — Спросил он в маячившую перед ним спину.


— Вы сейчас сами всё увидите, — уклончиво ответил мужчина. — Он и вас тоже ожидает.


Они вышли в закрытый задний дворик. По углам были свалены коробки и доски.


— Вам прямо и вниз по лестнице. — Махнул рукой бармен, и, не дожидаясь ответа, нырнул обратно за дверь. Послышался скрежет замка. Зиверт был заперт. Наудачу попинав закрывшуюся дверь, Зиверт почувствовал, что и сам наконец-то забеспокоился. Альтштадт был не тем местом, где запросто могли похитить и убить представителя Империи, да и брать с него было нечего, разве что кто-то принципиально ненавидел имперское правительство. Но ситуация явно не вела ни к чему хорошему. Вытащив из сумки портняжный мелок, Зиверт выбрал место, свободное от мусора, и начертил небольшую сигнальную руну. Если он не вернётся через два часа, она начнёт “светиться”. Обычные люди этого не заметят, но любой обученный маг будет знать, что его коллега зашёл сюда и не вышел обратно. Кроме того, в сумке у него лежал небольшой револьвер. Стрелял Зиверт паршиво, зато в качестве угрозы огнестрельное оружие действовало куда нагляднее, чем клятвенные заверения магически вытащить душу из тела, даже если последнее было вполне осуществимо. Почувствовав себя увереннее, он поднялся с колен и, отряхнув штаны, двинулся к лестнице в подвал.


Лестница уходила на удивление глубоко. Зиверт несколько раз оглядывался на удалявшийся прямоугольник оранжевого закатного неба, чтобы убедиться, что не перебирает ногами на месте. В какой-то момент света перестало хватать, и, пробормотав про себя магическую формулу, он сотворил небольшой шар света — простейшее заклинание, даже скорее трюк, первое по-настоящему магическое действие, которое неизменно впечатляло юных учеников Академии. Неровный, пляшущий свет освещал лестницу на несколько ступеней вперёд. Нервно вздохнув, Зиверт продолжил спускаться.


Наконец, из темноты вынырнула массивная металлическая дверь. Пахнуло сыростью и плесенью. Судя по всему, это была канализация. С трудом разогнув проржавевшие петли, Зиверт с разочарованием убедился в правильности догадки — древние кирпичные своды и журчание сточных вод развеивали любые сомнения, выдержавшие встречу с непередаваемым ароматом. В обе стороны от двери расходился широкий коридор, по центру которого текла вода. Неподалёку, подсвеченный магическим шаром, виднелся ржавый мостик, пересекавший поток. Никаких подсказок или указателей не было, и не было ни единой живой души. Чувствуя накатывающее раздражение, Зиверт вытащил курительную трубку и принялся набивать её табаком. Что за чёрт, это что, шутка? Идиотские розыгрыши вообще-то были в духе Милли, но обычно они оказывались куда менее затянутыми и более прямолинейными. Раскурив трубку, Зиверт щелчком отправил спичку — магический огонь никогда ему не давался — прямо в поток сточных вод и задумался. Клубы дыма плавно отлетали влево. За неимением альтернатив, Зиверт принял решение тоже свернуть туда. В конце концов, если там не окажется Милли, возможно, будет хотя бы выход.


Он успел пройти не больше полусотни метров, прежде чем услышал голоса. Зиверт ускорил шаг. Звуки скакали, отражаясь от кирпичных стен, но явно становились ближе. Наконец, он добрался до стальной двери, такой же, как та, через которую от попал в канализацию, только более новой. На уровне глаз в неё была врезана задвижка. Зиверт вынул трубку изо рта и приложился ухом к двери.


— Сложный вопрос. — Вещал знакомый голос. Это Милли. — С одной стороны это, конечно, незаконная модификация. С другой — получилась точная копия специального егерского карабина образца семнадцатого года. По новому стилю.


— А что полиция? — С интересом спросил кто-то, чей голос не был Зиверту знаком.


— А что с ними? — Отозвалась Милли. — В столице меня знают, а тут, внизу, такими мелочами никого не удивишь. Говорят, где-то в полицейском музее на юге лежит самодельный пулемёт, на коленке собранный, так что…


Она осеклась, когда Зиверт забарабанил кулаком по двери, подняв страшный грохот. За дверью послышались шаги, заслонка отодвинулась, и на Зиверта уставились чьи-то глаза.


— Кто? — Мрачно донеслось из-за двери.


— Э-э-э… — Замялся Зиверт. — Александр Зиверт, некромант. Я ищу свою подругу, Милли.


Заслонка захлопнулась. Послышался скрежет замка и дверь распахнулась, явив взору некроманта массивную фигуру. Для привратника пресловутый “уровень глаз” был примерно на уровне пояса. Чтобы заглянуть в дверную щель, ему, вероятно, приходилось складываться пополам. Впечатление усиливал костюм-тройка из серого сукна, сидевший на нём, как чехол от дирижабля. Гигант посторонился, открывая длинный коридор, выстланный довольно дорогим ковром. Стены прикрывали свежие деревянные панели, а под потолком висели электрические лампы в кованных металлических плафонах. Контраст с грязной канализацией был настолько резким, что Зиверт, захваченный нереальностью картины, вдруг ощутил головокружение.


— Проходите, герр некромант, проходите! — Долетел словно издалека тот же незнакомый голос. — Мы давно вас ждём.


Стряхнув наваждение, Зиверт тщательно вытер грязные сапоги о придверный коврик и шагнул вперёд. Великан у двери проводил его безучастным взглядом и отвернулся.


Коридор плавно перетекал в большую комнату. Левая стена была покрыта книжными полками, а справа, посередине комнаты, стоял большой письменный стол из дорогого дерева. Перед ним стояли два мягких стула. Один был занят Милли, которая лениво отсалютовала Зиверту бокалом, другой, пустовавший, видимо предназначался ему. За столом сидел странный человек, никак не тянувший на любителя прогулок по канализации. На нём была чёрная рубашка и белый, слабо блестевший в свете настольной лампы, пиджак, накинутый на плечи. Лицо, покрытое сеткой мелких морщин, было гладко выбрито, за исключением тонкой, словно нарисованной карандашом, линии усов над верхней губой. Прилизанные волосы без признаков седины зачёсаны назад. На вид ему было не больше сорока. Зиверт покосился на Милли. Она не была встревожена, но и особой радости не выказывала.


— Герр Зиверт, если не ошибаюсь? — Ровным голосом спросил человек за столом. — Присаживайтесь, пожалуйста. Простите, что не встаю — травма не позволяет.


— Ничего страшного, господин… э-э-э… — Протянул Зиверт, опускаясь на стул.


— Мартинес. Возьмите пепельницу. — Любезно предложил собеседник, не сводя с мага заинтересованного взгляда.


— Герр Мартинес. Не хотелось бы выглядеть грубым, но… хотелось бы узнать, чем я обязан, э-э-э… чести. — Неуклюже выразился Зиверт, чувствуя, что уши начинают гореть. Пытаясь скрыть смущение, он заколотил потухшей трубкой о край пепельницы. Слышал бы его сейчас учитель классической риторики — непременно всыпал бы розог. С другой стороны, ситуация явно была не из обыденных. Герр Мартинес взмахнул руками, откидываясь на спинку кресла:


— Конечно, конечно. Видите ли, я хотел поговорить с вами, как только вы прибыли в город. Не каждый день в нашем городе появляется некромант в сопровождении… как вы сказали, госпожа?


— Ревенант, — Ответила Милли, кисло улыбнувшись.


— Да, именно. И это в Альтштадте, — он ухмыльнулся, — где каждый день происходит всё, что может произойти. Я только мельком слышал этот термин и никогда не вдавался в подробности. Просветите меня, господин некромант? Кто такие ревенанты?


Зиверт ощутил под ногами зыбкую почву.


— Не вдаваясь в подробности, герр Мартинес, ревенанты — это люди, вернувшиеся из мёртвых в полном сознании.


— Как зомби?


— Нет. На самом деле совершенно иначе. Зомби, да и вообще любая другая нежить, это мёртвое тело, управляемое напрямую магом либо какой-то силой. Либо, говоря о высшей нежити, подобием души. Ревенант же это воплощённая душа, физическое проявление воли. Как дух природы или вроде того.


Мартинес внимательно слушал, доброжелательно улыбаясь.


— “Вроде того”? — Уточнил он.


— Природа ревенантов никому доподлинно не известна, — пожал плечами Зиверт. — Есть некоторые теории, но, боюсь, они требуют глубокого понимания магической теории, которую я не смогу передать вам в двух словах.


Загадочный хозяин некоторое время барабанил пальцами по столу, задумчиво глядя на Милли. Та пожала плечами.


— Интересно, — сказал он наконец. — Ну, чем больше знаешь. Прежде, чем я перейду к причине, по которой хотел с вами встретится, не хотите ли выпить чего-нибудь? Фрау Дюран?


— Не откажусь, — кивнула Милли. Зиверт покачал головой, отказываясь.


— Итак, — сказал Мартинес, закончив наполнять бокалы, — вы слышали о проишествии близ Ксенте?


По спине Зиверта пробежал холодок.


— Н-нет. А что? — Быстро сказал он. Мартинес удивлённо вздёрнул бровь.


— Правда? Вообще-то это по вашей части. Вы не были в магистрате?


— Нет. — Соврал Зиверт. — Хотел сходить завтра. Я подумал, случись что-то необычное, меня уже уведомили бы.


— Справедливо, — пожал плечами Мартинес и отпил из своего бокала. Зиверт незаметно перевёл дух. — Там действительно не происходило ничего необычного… до недавнего времени. Ходячие трупы, мелочь.


Зиверт подозрительно уставился на собеседника, пытаясь понять, иронизирует он или говорит серьёзно.


— Однако, — продолжил тот, — не так давно группа моих людей, занимавшаяся там раскопками, пропала. Я, знаете ли, владею кое-какими развлекательными заведениями, в том числе музеями. А музеям требуются экспонаты. Прежде, чем вы спросите, — прервал он Зиверта, собиравшегося что-то сказать, — всё совершенно законно.


— Понятно, — ответил Зиверт. — Но зачем тогда вам идти в обход стандартной процедуры? Состаьвте запрос в…


Мартинес поморщился, как от зубной боли.


— Не считайте меня идиотом, герр Зиверт. Разумеется, я составил запрос. Пока он блуждал по бюрократическим лабиринтам, я решил отправить на поиски своих людей другую группу, на этот раз вооружённых наёмников. Я даже добыл для них укреплённый грузовик.


— Они тоже пропали. — Полуутвердительно заключил Зиверт.


— Совершенно верно. Без следа.


— И вы хотите, чтобы я их нашёл?


— Я не прошу от вас невозможного, господин некромант. Вы всего лишь один человек, пусть даже с необычной спутницей. Но вы, надо полагать, профессионал, поэтому я хочу, чтобы вы как минимум оценили риски. Поверьте, у меня хватит средств на целую армию, если будет нужно, но вполне вероятно, что я ошибся, послав туда людей, привыкших решать проблемы грубой силой. Что скажете?


Зиверт задумался.


— Я должен ответить немедленно или могу подумать?


— Думайте, сколько хотите. Кстати, в качестве жеста гостеприимства, я предоставлю вам бесплатное проживание в гостинице.


— С оплаченным баром? — Оживилась Милли. Мартинес мягко рассмеялся.


— Я не настолько богат. Но вам в номер доставят кое-что от меня лично. Из уважения, — он слегка кивнул Милли, — к сержанту легендарной сто пятой егерской.


— Один вопрос, герр Мартинес, — сказал Зиверт, вставая со стула. — Как нам выйти наверх?


— Что? — Удивился тот. — О. О! — Он хлопнул себя по лбу. — Вы же пришли со стороны “Дырявого сапога”! Неудивительно, что вы держались так, словно попали в логово вампира. Выйдете из двери, повернёте направо и дойдёте до лестницы. Я арендую этот офис исключительно из-за цены, поверьте мне.


— Что ж, — ответил сбитый с толку Зиверт, — тогда позвольте попрощаться. Я пришлю вам ответ завтра к обеду.


— Просто отдайте письмо администратору, он передаст. — Кивнул Мартинес, не вставая из-за стола. — Ещё раз простите, что не встаю. Всего доброго, герр, фрау.



Лестница действительно оказалась прямо за поворотом. Она выглядела куда приличнее той, по которой спускался Зиверт, даже была освещена. Некоторое время они с Милли шли молча, переваривая случившееся.


— Зря отказался от вина, — вдруг заметила она. — Мартинес богатый дядька, когда ещё случай выпадет.


— Погоди ты с вином. — Отозвался Зиверт. — Как ты вообще туда попала?


— Через дверь. — Едко объяснила Милли. — Меня позвали, я пошла. Почему бы не выпить на халяву? В конце концов, что они мне сделали бы?


Зиверт окинул её скептическим взором.


— Ну да, вряд ли тебя стали бы заманивать с целью изнасилования. Хотя встречаются извращенцы…


Милли лениво махнула рукой.


— Болтай-болтай. В общем, мы говорили о магах, об оружии и тут пришёл ты. Не знаю, что там за дела с мертвецами и артефактами, но предлагаю прямо с утра после завтрака свалить и поискать работу в другом месте.


Она вдруг замолчала и резко остановилась, уставившись на Зиверта.


— Ты ведь уже вляпался, да? Зиверт, твою мать, когда ты успеваешь?!


— Не кричи. — Буркнул Зиверт, не глядя не неё. — Одрик перехватил меня в магистрате, просил помочь. Ты же знаешь Одрика.


Милли нахмурилась и сплюнула.


— Да уж. Старый чёрт из тебя верёвки вьёт, а ты ушами хлопаешь. Ну и что делать будем? Мне эта история с пропадающими наёмниками и ходячими мертвецами ни вот на столечко не нравится.


— Я думаю — попробуем что-нибудь выяснить. — Предложил Зиверт, возобновляя шаг. — Взгляни на это с другой стороны: никаких конкретных задач с нас не спрашивают, а денег можно заработать неплохих. Сама говоришь: дядька богатый. Пороемся по округе, постреляем трупов, вернёмся к Мартинесу и чего-нибудь наплетём.


— Да, но никаких конкретных денег нам тоже не обещают. А Одрик что?


— А что Одрик? Он отправлял меня поискать причину, по которой там трупы оживают. Что найдём, то ему и перескажем. Вся прелесть информации в том, что мы её можем несколько раз продать.


— Тоже мне, философ. — Фыркнула Милли. Они приближались к зданию гостиницы, ярко освещённому фонарями. — Ладно, будь по-твоему.



На следующее утро Зиверт поднялся рано, хотя застать Милли, умчавшуюся куда-то с рассветом, ему не удалось. Он спустился в ресторан вместе с редкими постояльцами и принялся за письмо господину Мартинесу. Как он и обещал, денег за проживание с них больше не брали, и даже предоставили бесплатный базовый завтрак из галет, кофе и яичницы. Зиверт как раз закончил письмо, в котором обещал приложить все усилия для расследования и благодарил за оказанное доверие, когда в ресторан ввалилась Милли со своим рюкзаком, пахнущим утренней сыростью.


— Я закупилась провизией, — объявила она, плюхаясь на соседний стул и хватая галету. — Ты готов?


— Готов. Карты взял, Мартинесу написал. Можно идти.


— Какой у нас план? — Спросила Милли, жуя лепёшку. — Кстати, отвратительные галеты.


— С кофе ничего. — Пожал плечами Зиверт. — Сначала мы едем до Ксенте, а там начинаем ходить кругами и искать, в какой стороне больше ходячих мертвецов. Ничего особенного. Если повезёт, за пару дней управимся.

Clueless manapunk, глава 1(1)

Привет. Некоторое время назад я начал писать книгу. Оказалось, что это несколько сложнее, чем писать унылые рассказики, но я полон вялотекущей решимости довести дело до конца. В данный момент готова примерно треть, и мне стало интересно, насколько внятно вообще получается. Названия до сих пор нет, поэтому я поставил тег "clueless manapunk (название временное)" — что-то вроде рабочего названия. Принимается критика, само собой. Глава не влезла целиком, так что это первая часть первой главы, помоги мне боги. Приятного, как говорится, чтения.


На брусчатой мостовой города Альтштадта стояла повозка, запряжённая чахлой лошадью. Сидевший на козлах старик о чём-то яростно спорил с молодой женщиной в военной форме без знаков отличий.

— Что значит “не приму”! — Кипятилась она. — Это официальные денежные знаки Империи, ты не можешь их не принимать!

— Ещё как могу. — Упрямо парировал старик. — Вам хорошо про официальность болтать, а я потом что с ними буду делать?

— Да это вообще не мои проблемы! — Взвилась девушка. — Слушай, если ты…

— Милли! — Прервал её резкий оклик. Из дверей гостиницы вышел молодой человек в дорожном плаще. На его плече висела кожаная сумка с эмблемой некромагической гильдии — стилизованным черепом, обвитым змеёй.

— Что случилось? — Спросил он, подходя ближе.

— Зиверт, объясни ему, что он обязан принимать имперские деньги, — девушка повысила голос, — находясь на территории Империи! Может быть он привык расплачиваться козлами, но в городе…

— Ладно, ладно, — успокаивающе поднял руку Зиверт. — В чём проблема?

— В бумажках. — Мрачно ответил старик. — На что они мне, если никому они не нужны. Ни сена ни купить, ни зад подтереть.

— Понимаю. Как насчёт бартера? Не хотите...

— Не хочет! — Отрезала Милли, скидывая с плеча короткий двуствольный карабин. — Или бери деньги или я тебе сейчас пулю в голову всажу, и скажу, что так и было.

Повисла напряжённая пауза. Старик переводил взгляд с мага на девушку. Зиверт поднял руки, показывая, что он тут не при чём и вообще не согласен с эскалацией конфликта, но лично он спорить с вооружёнными женщинами не рискует. Наконец, старик плюнул, выхватил протянутые ему банкноты и яростно щёлкнул поводьями. Милли едва успела рвануть из отъезжавшей повозки огромный походный рюкзак и с видимой лёгкостью закинула его за спину. К туго набитому рюкзаку была приторочена свёрнутая палатка. Впечатление он производил такое гнетущее, что даже смотреть на него было тяжело.

— Первый раз! — Прошипела Милли, направляясь к гостинице. — Всякое в жизни я делала, но угрожала человеку, чтобы он забрал мои деньги, я в первый раз! Надо было ему голову оторвать.

— Люди обычно не очень хорошо на такое реагируют, — заметил Зиверт, шедший рядом.

— Плевать. — Буркнула она. — Что они мне сделают? Я же зомби.

— Не зомби, а....

— Да-да, ревенант. Дурацкое слово. Знаешь, если человек умер, а потом опять воскрес, то он зомби, это все знают.

Зиверт не стал настаивать. В конце концов, людей и правда не очень интересовала разница.

Старое здание гостиницы, нависавшее над ними, впечатляло, несмотря на облупившийся фасад. Потёртая лепнина напоминала о днях до Разрыва, когда Империя была в расцвете сил. Более внушительные строения оставались только в столице, на летающем острове Белги. Впрочем, Альтшадт, неофициальная вторая столица, весьма достойно смотрелся даже на его фоне, явно выигрывая в свободном пространстве. Внутри гостиницы было тихо и малолюдно. Администратор, стоявший за стойкой, при виде Зиверта широко улыбнулся.

— Уладили дела? — Вежливо спросил он.

— Да, всё в порядке. На чём я остановился?

— Вы хотели снять комнату. И, э-э-э…

— Две.

— С двумя кроватями. На сутки?

— Пока да. И сразу покажите мне дорогу до магистрата.

— И до мастерских. — Встряла Милли.

Администратор ни на секунду не изменил выражения лица, светившегося дружелюбием и профессиональной вежливостью. Зиверт невольно подивился его мастерству — улыбка оставалась непринуждённой и естественной.

— Конечно. — Проговорил он. — На стене в конце холла есть карта города, — Зиверт обернулся и поискал её глазами. — На ней отмечены все интересные места — лавки, мастерские, достопримечательности. Хотите осмотреть вашу комнату?

— Доверюсь вашему выбору. — Ответил Зиверт, поворачиваясь обратно. — Давайте я распишусь в гостевой книге. Милли, разгружайся и иди, куда собиралась. Только оставляй записки, если опять соберёшься напиться во всех барах в городе, чтобы я тебя не искал потом.

— Да когда такое было? — Возмутилась было она, но, увидев, что Зиверт набирает в грудь воздуха для перечисления, быстро сдалась. — Ладно-ладно. Записки. Нет проблем.

— Чудно. — Кивнул он. — Ну, до вечера.

Милли, направлявшаяся к лестнице, вяло махнула рукой. Зиверт подошёл к старой карте, висевшей на стене. Она была довольно ветхой, но метки на ней были свежие — видимо, в какой-то момент туристов стало появляться столько, что в них возникла необходимость. На стекле, за которым висела карта, кто-то уже успел оставить жирные отпечатки пальцев. Недолго думая, Зиверт тоже повозил пальцем по стеклу, отмечая путь от гостиницы до магистрата, а затем поправил воротник плаща и направился к выходу.


Стояла ранняя осень, ветер дышал прохладой, но солнце пригревало вполне по-летнему. Зиверт пошёл вниз по улице, разглядывая всё, что попадалось на глаза, с рассеянным интересом. Столица, где он провёл последние годы как студент Имперской академии натурфилософских изысканий, отличалась чопорностью, консерватизмом и огромным недоверием к любым проявлениям научно-технического прогресса. Собственно, само название Академии, созданной для систематизации проявлений мистических и магических сил, устарело настолько, что почти превратилось в парадокс. Менять его, однако, не планировалось в ближайшие лет триста. Альтштадт же, не обладая столичным магическим потенциалом, больше полагался на технику. Здесь, например, впервые появилось электрическое уличное освещение, а телеграфные линии обрели винтажный шик, не успев толком устареть. Таким образом, город встал в авангарде прогресса, а также всяческих шарлатанств и ересей, неизбежных его спутников. Здесь же собирались экспедиции для исследования окружающих земель, которые после Разрыва — чудовищной магической катастрофы столетней давности — стали стойко сопротивляться попыткам нанести их на карту.

Город жил своей жизнью. У магазинов разгружались повозки, праздно шатались зеваки. На тротуаре у одного из пабов спал какой-то помятый, но довольно приличного вида джентльмен.

Неожиданный колокольный звон вывел Зиверта из задумчивости. Церковь Калёной звезды — название доводило его до истерического смеха каждый раз, как он пытался всерьёз о нём задуматься — собирала прихожан на молитву. Её последовали верили, что Разрыв был испытанием божьим, закалкой, после которой они должны стать краше и сильнее. Кроме того, они винили (мягко, но настойчиво) магов, из-за которых, якобы, Разрыв и произошёл, и выступали за “разумные ограничения” исследований. По очевидным причинам, особой власти в столице эта церковь не имела. Подивившись на толпу желающих приобщиться к откровениям, Зиверт двинулся дальше. До магистрата оставалась ещё пара кварталов.


Площадь, на которой стояло здание городского управления, носило имя какого-то генерала, участника одной из бесчисленных военных кампаний смутного послеразрывного времени. Там же была и статуя, видимо того самого генерала. На каменных ступенях возле неё сидели редкие горожане, скрывавшиеся в её тени от не по-осеннему жаркого солнца.

“Не исключено, — подумал Зиверт, глядя на статую, изображавшую довольно грустного мужчину верхом на лошади, — что Милли его знает”.

Она неохотно говорила о своём прошлом, но, кажется, была солдатом как раз примерно в это время. Хотя с тем же успехом подробностей той кампании мог не знать даже сам генерал. Подобие шаткой стабильности установилось только лет двадцать назад, а всё, что было до этого терялось в паутине домыслов, противоречивых мемуаров и откровенного вранья. Зиверт, от природы любопытный, не раз и не два за время обучения пытался разобраться в истории восстановления государственности в Империи, но в итоге сдался и принял более или менее правдоподобную официальную версию, упоминавшую парочку победоносных войн и установление выборной монархии. Хотя жители многих де-юре имперских провинций могли очень удивиться, если сообщить им, что они вообще-то подданные Его Императорского Величества. А могли и смертельно обидеться. Вдруг Зиверту привиделся кентавр в конце улицы, и он вглядывался вдаль, пока глаза не заболели, но решил, что ему привиделось. Эти обитатели южных равнин ненавидели города. Но, с другой стороны, в Альтштадте чего только не увидишь.

Периодически через площадь проносились автомобили. Только за последнюю четверть часа их проехало восемь штук — едва ли не больше, чем конных повозок. Но на углу Зиверта поджидало нечто совершенно необыкновенное. Одно из тех технических чудес, которыми славился Альтштадт. Механический часовой, блестящая бронзовая фигура, плавно повернулся и осветил ошарашенного мага фонарём, установленным в голове. В часовом что-то заклокотало и голос, рождённый перезвоном маленьких молоточков, произнёс:

— Пожалуйста, предъявите документы… — Часовой, казалось, задумался, но на самом деле просто возвращал к началу катушку с молоточками. — Гражданин. — Наконец, заключил он. Зиверт вытащил удостоверение члена Академии и нервно протянул его часовому. Тот осветил документ головным фонарём, о чём-то подумал и рывком вернулся в прежнее положение.

— Благодарю за содействие. — Прозвенел он напоследок и умолк. Зиверт перевёл дух. Когда-то, ещё до Разрыва, такие часовые были привычным делом. Но после катастрофы, вся документация по ним была потеряна. Какие-то детали программы удалось восстановить лишь несколько лет назад, когда кто-то из авантюристов наткнулся на древний комплекс, где на складе ждали своего часа механические создания. А теперь они уже могли патрулировать улицы. Люди относились к ним с недоверием, но ни одного происшествия пока зафиксировано не было. А авантюрист, получивший огромную сумму от имперской администрации, спился и умер в нищете, сохранив статус-кво ироничных финалов.

Наконец, Зиверт пересёк площадь и вошёл в здание магистрата. Пройдя по коридору и спустившись по лестнице, он попал в архив. Сюда, под сень каменных сводов, стекались донесения о любых странных и загадочных происшествиях в округе. По задумке правительства, это должно было занять молодых магов и искателей острых ощущений конструктивной деятельностью — отслеживанием и структуризацией магических аномалий. Проблему составляли сами донесения, которые поступали от кого угодно. Чтобы отделить реальную загадку от домыслов, баек напуганных крестьян и банального бреда, требовалось долгие часы перебирать бумаги в поисках перекрёстных ссылок и задокументированных цепочек происшествий. Между тем, примерно треть донесений представляли собой рисунки углём на полях газет. Тем не менее, не одно и не два открытия были сделаны прямо здесь, среди стопок бумаг и слабого света из пыльных окон.

Архивариус, сидевший за столом и разглядывавший что-то через лупу в свете настольной лампы, не поднял головы при приближении Зиверта.

— Одну секунду. — Буркнул он в ответ на вежливое покашливание. Через две долгие минуты он поставил какую-то отметку в документе, лежавшем на столе и вопросительно уставился на некроманта.

— Добрый день. — Поздоровался Зиверт, демонстрируя гильдейский знак. — Я хочу просмотреть последние донесения.

Архивариус посмотрел на него поверх очков с толстыми линзами. Ему было около пятидесяти и он выглядел как человек, последний раз видевший солнце четверть века назад.

— По вашей специальности? Да, кажется, что-то было. Представьтесь, пожалуйста.

— Александр Зиверт, бакалавр некромантии.

— Зиверт? О, погодите-ка…

Архивариус порылся в ящике стола и вытащил какую-то записку.

— Ага, — продолжил он, поднеся её поближе к лампе. — Зиверт, бакалавр, некромант. Вам просили передать, герр Зиверт.


Записка, написанная невероятно аккуратным каллиграфическим почерком, гласила:


Если получите это сообщение до половины пятого, зайдите в библиотеку на втором этаже.


— М. Д.


— Это от моего учителя. — Удивлённо вскинул брови Зиверт. — Который сейчас час?

— Четверть пятого.

— Ещё успеваю. Ладно, погодим тогда с донесениями. Скорее всего я попозже вернусь. Большое спасибо.

Архивариус молча кивнул и вернулся к своей работе.


В библиотечном зале стояла пыльная книжная тишина. Приглушённый тюлем свет лился из огромных окон. Вдоль стен стояли столики с небольшими газовыми лампами — считалось, что именно такие способствуют более приятному чтению. На остальных столах стояли электрические светильники, для менее консервативных читателей. Зиверт огляделся, и, заметив человеческую фигуру в самом слабоосвещённом углу, направился к ней. На расстоянии трёх шагов от сидевшего в кресле, он остановился и отвесил короткий поклон.

— Учитель.

Кошмарный анахронизм. Зато, тщательно изучив замшелые правила этикета, Зиверт добился благосклонности древнего лича, с трудом воспринимавшего современный мир. А именно личем являлся главный имперский некромант, что, впрочем было неудивительно. Иметь возможность и после смерти продолжать работать и накапливать знания было мечтой многих, а некроманты подобрались к ней ближе всех. К сожалению, недостаточно близко. Лич мог пользоваться памятью ушедшего человека, но только со стороны, просматривая её как фильм. Маг, прошедший “личефикацию” уходил, оставляя свою память и знания в наследство тому существу, что занимало его тело. Это беспокоило могущественную нежить всю оставшуюся жизнь. Или не-жизнь. Так или иначе, сидевший в библиотечном кресле был относительно молод, возрастом около трёхсот лет. Его звали Одрик Инганнаморте и он всегда носил длинный плащ, чёрные перчатки и фетровый котелок. Температура для нежити не была проблемой, но люди пугались бледного лица, словно обтянутого пергаментом и длинных тонких рук, похожих на белесых пауков. Сейчас лицо лича было закрыто металлической маской, из-за которой были видны только прозрачные, с расплывшейся радужкой, глаза.

— Александр, мой мальчик, — проскрипел он. — Присаживайся. Ты уехал так стремительно, что я не успел с тобой поговорить.

— Рад вас видеть, учитель. — Ответил Зиверт, усаживаясь в предложенное кресло. — Простите, что так сбежал. Надеюсь, вам не пришлось специально за мной гнаться.

— Нет. О, нет. — Махнул рукой Одрик. Все его движения были медленными и неловкими, как будто он давно забыл предназначение совершаемых жестов. Маска слегка дребезжала в такт произносимым словам. — Я просто узнал, что ты будешь здесь, и решил задержаться, чтобы поговорить с тобой.

— О чём же?

— Мы уже обсуждали это. У тебя в руках секрет жизни, а ты тратишь время…

— При всём уважении, учитель, — перебил лича Зиверт, — мы действительно это обсуждали. Я не могу повлиять на Милли, а если бы мог, не стал бы. Она мне как старшая сестра, и я отказываюсь проводить над ней какие бы то ни было опыты.

Он нервно сглотнул и продолжил:

— Кроме того, мы знаем, что ревенанты возвращаются к жизни в результате сильных эмоциональных потрясений. Мне просто повезло оказаться там, но я не думаю, что мы сможем поставить их производство на поток. Простите.

Одрик долго молчал, а когда Зиверт хотел ещё что-то добавить, остановил его жестом.

— Я понимаю, — наконец произнёс он. — Ты ещё молод, у тебя впереди куча времени, и ты имеешь право тратить его так, как сочтёшь нужным. Я не тороплюсь и не за этим тебя пригласил. Раз уж ты решил гоняться за тенями здесь, на земле, думаю, ты не откажешь учителю в небольшой услуге.

— Конечно, учитель, — с облегчением выдохнул Зиверт. — Всё, что угодно.

— Здесь, недалеко от Альтштадта, есть небольшая деревня, Ксенте. До меня дошёл слух, что в её округе всё чаще видят живых мертвецов.

— Не самый интересный факт. — Заметил некромант. — Распространённое явление.

— Согласен. Я не придал бы этому значения, если бы этим не заинтересовалась Инквизиция.

Зиверт невольно присвистнул. Инквизиция, несмотря на название, не имела отношения к религии, и занималась всеми опасными магическими аномалиями. Если что-то их заинтересовало, значит это что-то было потенциально смертельно опасным.

— Ничего не имею против них, но уж слишком они осторожны. Я хотел бы узнать, в чём там дело в этом тысячелетии, если ты понимаешь, о чём я.

— Конечно, — поспешно кивнул Зиверт. — Я всё выясню.

Возможно, слишком поспешно. Лич взял небольшую паузу. Если бы не не природа нежити, исключавшая сильные эмоции, Зиверт мог бы поклясться, что он снисходительно ухмыляется под маской.

— Замечательно. — Наконец произнёс лич. — Но не рискуй зря, мой мальчик. Не пытайся гоняться с Инквизицией, просто постарайся узнать, чем они занимаются и обязательно сообщи мне. Ну всё, ступай.

Зиверт встал, поклонился, и направился к выходу. Покупая у стойки библиотекаря свежую газету, он обернулся. Одрик остался в кресле, не изменив позы. Некромант вздохнул и вышел за дверь.


Спустя почти полтора часа копания в архиве, Зиверт с уверенностью мог сказать только одно — в округе деревни Ксенте действительно видели живых мертвецов. Одрик слегка преувеличил близость деревни к Альтштадту, на деле до неё оказалось добрых двести километров. Среди панических сообщений местных крестьян выделялось одно, сделанное по-видимому кем-то из коллег-некромантов. Он сообщал, что живые мертвецы не представляют особой угрозы, являясь низшей формой нежити. Всё, что они могли, это вяло бродить по округе и изредка предпринимать ленивые попытки напасть на прохожих. При этом они не обладали ни сверхъестественной силой, ни скоростью. Солнце, сообщал маг, придавливало их к земле, так, что они не могли двигаться, пока оно не заходило. По-видимому, остаточная магия потревожила какой-то послевоенный могильник или крупную братскую могилу. С этим выводом Зиверт был вполне согласен, такое случалось довольно часто. Рекомендации стандартные — не гулять по ночам, а днём организовывать рейды ополчения, чтобы отыскать беспомощных мертвяков и сжечь их. Однако, кое-что беспокоило. Сообщение некроманта было сделано почти полгода назад, и с тех пор мертвецов не стало меньше. Несколько человек погибли — в основном заплутавшие пьяницы, но всё же. А теперь ещё и Инквизиция заинтересовалась этим делом. Зиверт откинулся на стуле и потёр уставшие глаза. Отказаться, конечно, было бы разумнее, но, с другой стороны, когда ещё выпадет шанс обогнать мрачных зануд из Инквизиции. С влиянием Одрика, который мог обеспечить официальную поддержку — хотя бы и чисто формальную, — задача начинала выглядеть вполне выполнимой. К тому же Зиверт почему-то чувствовал себя обязанным старому личу. Оставив, как того требовал протокол, уведомление о том, что он, Александр Зиверт, бакалавр некромантии, взялся за расследование, Зиверт покинул архив и вышел на улицу.

Четырнадцать дней справедливости.

Пожалуйста прочтите: личное обращение...
Кхм.
Короче, мне, как МТА, рекомендовали не тупить в одну историю, а писать больше коротких рассказов, оттачивая навык. Но, как мы все знаем, писать в стол скучно, а на сайтах типа Самиздата одни писатели и ни одного читателя. Так что я решил выложить сюда, вдруг кто-нибудь заинтересуется. Критика... ну, вы и сами знаете.

4 января 2028 года.

Я проснулся, как от удара и подскочил на кровати с тяжёлым ощущением надвигающейся беды. Несколько секунд я сидел в темноте, не понимая, что происходит, пока кружащиеся вокруг пятна не оформились в картину мира. Вот моя квартира, моя спальня, моя тумбочка, а на тумбочке заливается истерическими воплями телефон. Просто ещё рано для будильника, на который я поставил лёгкую гитарную мелодию, так что звучало тяжёлое металическое соло, которое я выбрал для звонков, поскольку постоянно пропускал их мимо ушей. Я вздохнул и посмотрел на часы. Половина четвёртого. Кому я мог понадобиться в такую рань?
— Вставай и включи телевизор! — Рявкнул в трубку мой старый товарищ. — Бегом!
— Что случилось? — Вяло запротестовал я, огорошенный неожиданным звонком. — Третья мировая началась?
— Потом! Включай телевизор быстрее! — Звонок оборвался. Я недоумевающе уставился на умолкший телефон. Что за чёрт?

Старый телевизор на кухне включался медленно. Я успел ткнуть электрический чайник и смотрел, как под аккомпанемент закипающей воды калибруется изображение огромного космического корабля, стоящего где-то в поле.
— … никаких проишествий. Мы будем держать вас в курсе событий.
Удачно попал. Я ткнул в случайный канал, предчувствуя, что все они сейчас показывают одно и то же, и прибавил громкости.
— Напоминаем, что два часа назад, неопознанный объект приземлился в пустыне, близ города…
А, так это песок, а не поле. Я потёр слезящиеся от яркого света глаза.
— Объект, который многие сразу же окрестили кораблём пришельцев, был в срочном порядке окружён войсками ООН. Тем не менее, предполагаемые пришельцы до сих пор никак не проявили себя.
Я взглянул на наручные часы. Вторник. Вот это неделька началась.

14 января 2028 года.

— … и у них есть бластеры! — Горячился какой-то стажёр. — Они даже из них стреляли! Такой луч синий — ВЖУХ! — и в танке сквозная дыра!
— Да ну, с чего бы им палить по нашим танкам! — Возразил кто-то. — Они говорили, что пришли с миром и всё такое.
— Нет, им специально подогнали списанный. — Объяснил стажёр. — Очень просили показать, как их оружие действует. Те сначала отказывались, но потом согласились.
Я вздохнул. Истории про пришельцев только набирали обороты с каждой секундой, и отличить правду от вымысла не было никакой возможности. Строить догадки мне давно надоело, а именно этим занимались все мои коллеги в “Топ Бокс Лимитед”, так что я перестал участвовать в разговорах, отделываясь многозначительным мычанием и кивками. В конце концов, непохоже, чтобы пришельцы, беспрестанно проводившие переговоры со всеми правительствами подряд, куда-то собирались, а вот отчёты сами себя в базу не внесут. Зато все движения за социальную справедливость просто с ума сходили от перевозбуждения.
— Совершенно очевидно, — говорила молодая девушка, весившая триста кило, гордая обладательница кольца в носу, бульдожьих щёк и причёски в стиле катастрофы на производстве нитрокраски, — что ни одна цивилизация, основанная на эксплуатации, не смогла бы достичь такого уровня развития. Разумеется, они приняли меньшинства и различия, обеспечили дайвёрсити, то есть, разнообразие в принятии решений и отказались от диктатуры. Нам есть чему у них поучиться.
Зал рукоплескал. Я старался не ввязываться в подобные обсуждения. Они всегда заканчивались тем, что меня называли невежественным дикарём, варваром и тупицей. В конце концов, что толку гадать о культуре и намерениях пришельцев, если скоро можно будет их спросить?

По дороге домой я заметил, что на знаке со стрелкой, обозначавшей одностороннее движение, кто-то каллиграфическим почерком вывел неприличное слово. Жестяная стрелка покачивалась на ветру, заставляя чернила переливаться разными цветами.

17 января 2028 года.

Этот день был объявлен выходным. В смысле, во всём мире. Главы мировых правительств и представители инопланетной расы Ран’Жзакх заключали в Женеве договор о сотрудничестве. Разумеется, это было представлено, как соглашение между равными, но чувствовалось, что Земля, по сути, аннексируется Ран’Жзакхской Империей. Впрочем, с их уровнем технологий, они могли бы навязать любые условия силой, а предложили довольно мягкие. Некоторые роптали, некоторые были в экстазе. Я купил ран’жзакский разговорник в формате аудиокниги.
— Щларгхкх — “извините”. — Бубнил в ушах голос с фальшивыми механическими нотками. — Обратите внимание на окончание — правильный звук издаётся жвалами и произносится как нечто среднее между “хл” и “к”.
Я остановился под жестяной стрелкой, ожидая, когда проедет поток машин.
— Щларгхкх. — Сказал я себе под нос. Проходивший мимо инопланетянин удивлённо покосился на меня и издал одобрительный клёкот.

24 мая 2029 года.

— Я думаю, всё будет в порядке. — Сказал я своей соседке, молодой девушке в рваной, но чистой одежде. Она невесело хмыкнула.
— Вам легко говорить, вы же не наркоман. Что если…
— Но вы тоже не наркоманка, — перебил её я. — Вам точно что-нибудь подберут.
Она улыбнулась, но тут же покачала головой.
— Пусть в завязке, но всё же я сидела на крэке. Что, если единственной работой для меня окажется топливо для биореактора, или типа того?
— Ерунда. — Твёрдо сказал я. — Я уверен…
Два табло “СЛЕДУЮЩИЙ” загорелись почти одновременно. Мы встали.
— Ну вот. — Я осторожно похлопал собеседницу по плечу. — Удачи.
Она нервно кивнула и глубоко втянула воздух, пытаясь успокоиться.

Мы вошли в зал, полный столов. За каждым из них сидел ран’жзакх в белой рубашке и при галстуке — мода, перенятая ими у землян. Пожилой негр в форме охранника кивнул мне:
— Стол номер двадцать три. А вам, — обратился он к моей соседке по очереди, — двадцать четыре.
Около двадцать третьего стола буйствовало существо неопределённого пола с волосами цвета клубничной жвачки.
— Как вы смеете! — Кричало оно. — Это вопиющая дискриминация!
— Не вижу, каким образом. — Едко заметил ран’жзакский чиновник. — Вам предоставлены условия, идентичные тем, что предлагаются любому другому человеку ваших профессиональных и физических качеств.
— Это несправедливо!
— А по-моему, вполне. — Раздражённо щелкнул жвалами чиновник. — Охрана, выведите её, будьте добры.
— Как вы смеете определять мой гендер! — Взвилась розововолосая. — Это неприкрытый шовинизм!
Чиновник только покачал головой, глядя, как её утаскивает охрана, после чего повернулся ко мне.
— Простите за это. Некоторые никак не могут смириться с объективной оценкой своих навыков.
— Ничего страшного. — Я сел и протянул ему свою идентификационную карточку. Тот приложил её к планшету и задумчиво забарабанил по столу острыми пальцевыми отростками.
— Так. Ага. Значит, логистика, да?
Я кивнул.
— Мне кажется, я способен на большее, чем прозябать тут.
— Вижу, вижу. Курсы повышения квалификации, снабжение станций, стыковка в сложных условиях. О, да вы учили наш язык! На планетарную логистику нацелились?
— Вроде того. — Смущённо улыбнулся я. — Думаете, прыгаю выше головы?
Чиновник удивлённо уставился на меня, но быстро вспомнил, что это идиома.
— Чт- А, понял. Нет, почему же, всё возможно. Как насчёт местной орбитальной станции? Познакомитесь с основами, подтянете образование, и через год-два, возможно, дорастёте до межпланетного уровня. Что скажете?
— Скажу “жзрлл гхахр кза”, господин чиновник. — Кивнул я.
Тот издал звук, похожий на стрёкот кузнечика, который считался у них смехом.
— Неплохо, хотя над произношением вам ещё придётся поработать. Вот ваше направление, удачи.
— Спасибо. — Я встал и направился к двери, но задержался у двадцать четвёртого стола.
— … и, несмотря ни на что, ваши физические показатели на приличном уровне. — Говорил чиновник глядя в карточку моей соседки по очереди. — А вестибулярный аппарат! Не хватает образования, но это легко исправить. Что думаете о должности младшего технического специалиста?
Я помахал ей рукой. Она заметила, улыбнулась, и показала мне большой палец.

14 февраля 2031 года.
Я встал из-за стола и раздражённо прошёлся по кабинету.
— Нет уж, давай-ка объясни. Каким образом энергоячейки попали в сектор К?
Голографическая фигурка ран’жзакха на столе смущённо зашевелила лапками.
— Вы что, думали, я не знаю, чем вы там занимаетесь? Мелкие кражи — чёрт с ними, я закрывал на них глаза, но это! Я тебе гарантирую — покатятся головы! Всё, конец связи!
От удара голографический проектор раскололся, и мелкие детали взмыли вверх. В условиях пониженной гравитации они падали намного медленнее, словно были из пенопласта. Рин хмыкнула и поймала микрочип.
— Что, я не вовремя? — Спросила она.
— Не говори. — Мрачно ответил я. — Это какой-то кошмар. Всё было нормально, пока не прибыли новые кадры. Кадры, ха! Рин, они все дебилы, поголовно! А некоторые ещё и мрази. Как, откуда, почему?
Я подавил желание плюнуть и махнул рукой.
— Ну их к чёрту. У тебя-то как дела? Говорят, тебя повысили.
— А то! — Приосанилась она. — Как будто у них выбор был. После курса детоксикации ко мне вернулся здравый рассудок. А ещё мне расширили права на модификацию. Вот, смотри.
Она развернула из предплечья с десяток кибернетических манипуляторов, переключила режим глазного импланта и принялась собирать разбитый проектор, мгновенно припаивая пойманные заплечной механической конечностью детали. На сборку ушло не больше двадцати секунд.
— Бам! — Торжествующе воскликнула она. — Техник первого класса это тебе не хвост собачий!
— Не хвост. — Уныло согласился я. Теперь отвертеться от звонков не получится. — Круто, конечно. Я тоже просил себе имплант, хотел встроенный тазер. Но они мне отказали. Говорят, и так много жалоб.
— Да уж, — согласилась Рин. — Теперь считается дурным тоном отказывать придуркам в рабочих местах. Мне, конечно, полегче, но и в технический отдел перевели пару кретинов. Жрут как все, а работать не хотят, учиться не хотят, ничего не хотят, только денег нахаляву.
— Пару? — Удивился я. — А ещё один где?
Рин пожала плечами.
— Влез в рабочий реактор и распылился на атомы. Только не говори никому, я всё ещё на него зарплату получаю. Один чёрт за него всегда я работала.
Я откинулся на спинку стула и потянулся.
— Как же так получается, что технологии развиваются, а люди глупеют, а, Рин?
— Ну так технологии-то у нас… а, чёрт. — Её левый глаз мигнул жёлтым. — Да. Да, получила, вижу. Бегу. — Сказала она в пустоту. — Извини, потом поболтаем, у нас тут ЧП.
Рин сорвалась с места и одним прыжком вылетела за дверь. Я вздохнул. После пятого сорвавшегося из-за ЧП свидания мы перестали даже пытаться их назначать, довольствуясь редкими случайными встречами. Пытаясь отвлечься, я открыл новости.
“Глава социального движения “Справедливые права” Рах’Рзитщ Каржаетц: “Галстуки — инструмент культурной аппроприации, и это отвратительно!”
Если подумать — к чёрту новости.

27 ноября 2031 года.

— … и это, по всей видимости, конец власти Ран’Жзакхской Империи. Смотрите подробности от наших аналитиков в восемь вечера.

И это, по всей видимости, был именно он. Губернатора, отвечавшего за наш сектор, сняли с должности за “непозволительные в современном обществе взгляды”, после того, как он заявил, что основанием для занятия должности должны быть личные качества, а не происхождение. Когда я попытался возмутиться подобной травлей, меня назвали невежественным дикарём, варваром и тупицей. У его преемницы ушло две недели на то, чтобы ввергнуть отлаженный механизм в упадок и анархию. Рекорд, своего рода. Я прищурился и посмотрел вдаль. Когда-то здесь стояло здание мелкой фирмы, в которой я работал. Жестяную стрелку, обозначавшую одностороннее движение, намотали на столб, на котором она висела. Теперь здесь были трущобы, где жили только неудачники, вроде меня. Что ж, справедливость восторжествовала — теперь у всех было всего поровну. А именно — ничего и обида. Интересно, кто-нибудь торжествовал вместе со справедливостью, или она тоже осталась в одиночестве? Чувствуя в горле горький комок, я прислонился к исписанной граффити стене и задрал голову к небесам, где светились первые звёзды, и сказал:
— Щларгхкх.

Забавная ситуация наблюдается в последнее время в обсуждениях политики. Мне всегда нравилась эта тема, заставляет напрячь мозг, поискать аргументы, случаи, прецеденты в истории. Тематика обсуждения затрагивает множество смежных областей, интересно бывает обсудить своё виденье политического и социального устройства общества. Те, кто согласен подскажут интересную идею, те, кто несогласен, укажут на недостатки. Кто-то стоит за неприкосновенность свободы личности, и это понятно. Кто-то хотел бы обменять свои свободы на социальные гарантии и защиту, и это тоже понятно. Непонятными остаются только одни существа - квасные патриоты. "Ватники". Их убеждения не основаны ни на каких идеях, кроме одной: всё, что делает Вождь - правильно. Нарвав худшего из разных направлений политической мысли, они сшили ужасное чудовище, которое они защищают с рвением, достойным лучшего применения. Причём, основываясь на выдуманном ими самими принципе "все вокруг враги", они защищаются даже когда никто и не думал нападать. Кошмарная мешанина из "жидов", "пидоров", "бЕндеровцев", "духовности" и тюремной иерархии не скреплена ничем, кроме извращенной воли самого ватника. Как же с этим бороться, и стоит ли? Может просто отделить их от всех остальных? Но где гарантия, что они не вырвутся из своей резервации?

Я так больше не могу. У меня уже пятно копоти под оплавившимся стулом. Кончайте воевать, слышите, суки?! Ватники какие-то, сальники, хуяльники, разделились, блядь, по клубам! Админы, сука, вахтеры, подливают масла. Думаете, сказали "не брат ты мне" и все? Встали в позу, гордые дохуя, что одни, что другие. Ладно там долбоебы стреляют друг в друга, вы-то куда лезете, ебланы?! Сильно повоевать хочется? Никуда мы друг от друга не денемся, понятно?! Хоть усритесь там по своим углам, надо как-то дальше жить, вместе. Потому что мы тут все в одной большой ебучей лодке под названием Земля! Все равно что соседа по комнате говном облить: ты его облил, он тебя, в итоге вы в той же комнате, но оба в говне. Попробуйте посочувствовать друг другу, Ганди мог - и вы, суки, сможете! А кто скажет "я не против всех хохлов/кацапов, а только против плохих" - тот пидарас и говноед. Я закончил и идите нахуй все.