Я проснулся в 6 утра от аххуительного минета. Она сосала глубоко, остервенело, вертела головой, будто гайку на мой хуй навинчивала. Я, мягко говоря, прихуел. Во-первых, накануне вечером она так не сосала. Во-вторых, она так не сосала ваще никогда. В общем, ахтунг.
Когда у нее освободился рот, я спросил: чой-то ты в такую рань так отличилась? Грит, на работу нада ехать, важное совещание в 9 утра, хочет, чтобы я ее на тачиле подбросил. Я был удовлетворен не только минетом, но и ответом. Если б она сказала, что любит меня и все такое, выгнал бы нах, и все стояшие рядом с траходромом пустые пивные бутылки вслед бы ебанул, ибо ненавижу пиздливых и лицемерных баб, блять нах. А тут – честный ответ. Поэтому выхода нет, нада везти.
Я проснулся в 6 утра от аххуительного минета. Она сосала глубоко, остервенело, вертела головой, будто гайку на мой хуй навинчивала. Я, мягко говоря, прихуел. Во-первых, накануне вечером она так не сосала. Во-вторых, она так не сосала ваще никогда. В общем, ахтунг.
Когда у нее освободился рот, я спросил: чой-то ты в такую рань так отличилась? Грит, на работу нада ехать, важное совещание в 9 утра, хочет, чтобы я ее на тачиле подбросил. Я был удовлетворен не только минетом, но и ответом. Если б она сказала, что любит меня и все такое, выгнал бы нах, и все стояшие рядом с траходромом пустые пивные бутылки вслед бы ебанул, ибо ненавижу пиздливых и лицемерных баб, блять нах. А тут – честный ответ. Поэтому выхода нет, нада везти.