Урист и Дорен.

(Предыдущую историю можно почитать здесь)

Последние годы Кезкиг-Телинг вёл изнурительные Муравьиные Войны: прознав её богатстве, через подземные тоннели крепость волна за волной атаковали бесчисленные племена муравлюдов. Хрупкие и слабые по одиночке, собираясь толпами они превращались в разрушительную силу, угрожающую самому существованию крепости.

Для тех кто не встречался с этим экзотическим народом тут нужно пояснить, что муравлюды это молчаливые насекомоподобные гуманоиды с четырьмя руками и строгой социальной иерархией. Большинство из них размером с ребёнка и при первой встрече их трудно воспринимать иначе как схвативших острые палки малышей. Именно так отнеслись к ним жители Кезкиг-Телинга при первом столкновении. "Да, палки у этих ребят острые, и в тёмной подворотне с ними лучше не встречаться," — говорили дворфы друг другу, — "но вы на них гляньте, их же пинком пополам переломить можно". Вот только эти "ребятишки" не ходили поодиночке. Скорее наоборот. И хотя муравлюды не носят брони, каждый из них, благодаря "лишним" рукам, обычно защищает себя сразу несколькими щитами. И в бой их ведут "королевы", размером с хорошего телёнка, только на двух ногах.

Угрозу муравлюдов начали воспринимать всерьёз после первого засадного нападения на сборщиков паутины. Трагическая гибель дюжины мирных жителей стала не просто внутренним горем крепости — Кезкиг-Телинг на долго потерял свою репутацию одного из самых мирных и безопасных городов королевства. А вся армия, на тот момент, составляла три бороды и старого шерифа Иитона, чью историю я уже рассказывал. Мэр Атиис объявил срочный донабор в армию: отряд "Медные бороды" вырос до полного десятка, а для борьбы с летающими муравлюдскими трутнями был сформирован отдельный женский отряд "Орлиных глаз". Но большинство новых рекрутов были на тот момент новичками, едва умевшими держать в руках оружие. Доходило до смешного: Онула "Мокроглазка", спешно призванная в армию, вооружившись заморским моргенштерном и облачившись в полный комплект брони двигалась так медленно и неловко, что просто опаздывала на большинство сражений. И хотя новообразованная армия успешно справлялась с отдельными отрядами муравлюдов, количество этих отрядов раз за разом увеличивалось. Когда стало очевидно, что внешние тоннели надо замуровывать, в них уже кишмя кишели враги. И пока жители верхних уровней вели размеренную, непринуждённую жизнь, внизу защитники города обороняли подходы буквально стоя по колено в трупах.

Троица "старых" солдат (командующий Тун "Затворник", мечник Литаст "Бука" и мастер цепа Монома "Скальд") облачённых в полную стальную броню были практически неуязвимы для оружия муравлюдов и даже в одиночку легко могли разметать больше дюжины муравлюдов, поэтому вначале мэр считал, что новые рекруты нужны просто для поддержки "старой гвардии". Однако потом случилась эта история со старым шерифом, а следом за ним в засаду попал Литаст, зашедший слишком далеко в тоннели. Когда тело "Буки" было найдено, оно представляло собой страшное зрелище. Похоже в какой-то момент ветеран просто рухнул под тяжестью повисших на нём врагов. Его доспех был весь исцарапан и покрыт вмятинами, но муравлюды так и не сумели пробить сталь. Вместо этого они разорвали Литаста на части: вывернули суставы, выломали конечности и утопили в грязи. После этого было решено, что солдаты больше не будут ходить в пещеры поодиночке, а новобранцы должны сражаться только вместе с ветеранами. А ещё к обороне города на постоянной основе привлекли нового шерифа, Уриста Чердачного.

---

Урист попал в Кезкиг-Телинг подростком, вместе с третьей, самой массовой волной переселенцев, в 110-м году в возрасте 17 лет. Он приехал вместе со своим отцом и мачехой. Отец Уриста, Оддом, был известным травником. Бритоголовым, мускулистым, учтивым, но настолько самовлюблённым, что за глаза его часто звали... ну, скажем, "Фигой". Так вот "Фига" родился в Амал-Коган ("Научные Суда"), крепости со знаменитой "Библиотекой Пророчеств". В юности он был довольно популярен у женщин, но одна девушка, Сарвеша, интересовала его больше других. Он обратил на неё внимание, когда она в 19 лет получила должность в администрации города. На следующий год Оддому исполнилось 18, и он сам стал аспирантом в "Библиотеке Пророчеств", но Сарвеша, вместо того чтобы обратить на него внимание, бросила должность и переехала на восток, в недавно основанное поселение Логем-Литаст, "Цветные Факелы". Но Оддом не сдался. В течении нескольких следующих лет он регулярно посещал Цветные Факелы "с исследовательскими целями", и ухаживал за девушкой настолько активно, что в конечном итоге смог завоевать её благосклонность. Всего за пять лет Сарвеша родила ему четырёх детей, но, когда родился последний (Урист), девушка окончательно поняла, что предложения от Оддома она не дождётся и выгнала его вместе с годовалым чадом.

Оддом вернулся в Амал-Коган и завёл роман с новой девушкой по имени Мафола Тяжкопьё. Мафола была загадочной женщиной на 9 лет старше Оддома: обаятельной, умеющей слушать, выросшей у самой столицы и часто путешествующей. Оддому льстило, что эта женщина обратила на него внимание. У них закрутился жаркий роман и всего за неполных три года Оддом обзавёлся ещё двумя детьми, забота о которых, однако, легла в основном на его плечи. Чего Оддом не знал, так это того, что Мафола была шпионом. Ну, в смысле разведчиком. Ей нравился Оддом, но настоящая её жизнь проходила совсем не в Амал-Когане, а далеко на юге, в человеческих городах, где её знали совсем под другими именами. И однажды она просто не вернулась.

Сложно сказать как Оддом нашёл Лору. В отличие от предыдущих романов, этот не был спонтанным. О Лоре многие слышали, так как она готовила прекрасный алкоголь, но мало кто с ней общался. Дети называли её "Мойрой" или "Каргой", но не за внешность, а за брань, которой она осыпала тех, кто забирался к ней на винокурню за свежими ягодами. Холодная, грубая, отстранённая Лора мало с кем ладила, хотя те, кто знал её ближе, могли бы сказать, что на самом деле это очень чуткая женщина, только с низкой самооценкой. Но так или иначе они с Оддомом нашли друг друга. Почти пять лет они присматривались друг к другу. Они общались, дружили, но всё время держали осторожную дистанцию. Возможно, это продолжалось бы ещё долго. Но в 100м году в город внезапно вернулась Сарвеша и вышла замуж за ничем не примечательного парня. А потом вдруг возникла Мафола и, как ни в чём не бывало, заявила что собирается немного пожить в городе... Короче так или иначе, но через месяц Оддом "Фига" и Лора "Мойра" не сообщая никому поженились, собрали вещи, детей и присоединились к каравану, направляющемуся в только что основанное поселение Накут-сазир ("Плетёный мост").

А ещё десять лет спустя Кезкиг-Телинг, который к этому моменту уже был известен как богатый и быстро развивающийся город, открыл свои ворота для желающих переехать, и семья снова поменяла место своего жительства. Оддом был снова принят на работу в библиотеку, где и проводил большую часть своего времени, составляя научный труд по ботанике, а Лора с утра до вечера работала на винокурне, скрываясь от общества среди бочек, котлов и запаха забродивших ягод. Так что новоприбывшая семья считалась респектабельной, хотя виделись её члены друг с другом не часто.

Но и тут их жизнь не слишком задалась. Спустя год после переезда погиб Тобул, младший сын Оддома. Он попал в ту самую, первую засаду муравлюдов, с которой начались Муравьиные Войны. В этом же году Уристу, старшему из детей, исполнилось 18 и он переехал в общежитие. Его сестра, дочка "загадочной" Мофолы, и до того обладавшая сложным характером, оставшись одна пустилась во все тяжкие: с кем-то где-то шлялась, дома не ночевала, таскала чужие вещи и постоянно влипала в какие-то скандалы. До ставшего совершеннолетним Уриста больше никому не было дела. Возможно, родители так и не вспомнили бы о нём, если бы в следующем году он внезапно не был назначен новым шерифом Кезкиг-Телинг.

---

Мэр Атиис, по прозвищу "Столп" — не самый приятный в общении дворф, но руководитель от бога. Он знал свои сильные и слабые стороны и выбирая нового шерифа действовал не наугад, а тщательно изучил те досье, которые успел составить предыдущий. Не желая повторения трагедии он искал не столько высокоморального, сколько стрессоустойчивого кандидата с хорошими социальными навыками. В своём досье Иитон характеризовал юного Уриста как "хитрожопого и исключительно проницательного манипулятора". Это заинтересовало Атииса, так как на него самого Урист произвёл впечатление вежливого и доброжелательного юноши с хорошим, хотя и специфическим чувством юмора. К тому же из уважаемой семьи. Но он доверял мнению Иитона. "Если парень смог провести меня, сможет и других," — подумал он, — "Направим его хитрожопость на благое дело".

И Атиис не прогадал. Не смотря на юность, Урист быстро завоевал среди граждан уважение. Но самое удивительное, что нового шерифа побаивались. Он не был агрессивным, он даже голос не повышал, но стоило этому парню отпустить шутку по поводу чьего-то неподобающего поведения, и хулигану резко переставало хотеться продолжать хулиганить. У Уриста были способы сделать плохо не применяя силы. А когда его привлекли к защите города от муравлюдов, оказалось что и в драке он хорош. Урист не лез вперёд, но и за спинами не отсиживался. Знаменитое копьё "Почётный Стяг", доставшееся ему в наследство от предшественника, разило врагов не хуже, чем в руках Иитона, да и кривой шрам от бодбородка до шеи, едва не стоивший Уристу жизни, теперь намекал, что это настоящий, всамделишный ветеран. Хотя порой происходили "инциденты", типа того случая, когда Рала, капитан отряда "Орлиных глаз", утыкала направлявшегося к городу великана Нонгноба болтами до состояния ежа, но когда он рухнул на землю — внезапно появившийся шериф вогнал меч в глаз монстра и присвоил победу себе. Но кто успел — тот и съел, так ведь говорят?

---

В разгар Муравьиных Войн город буквально стоял на грани уничтожения. С огромным трудом, опираясь на системы фортификаций, тоннель за тоннелем солдаты оттесняли врага, чтобы позволить рабочим перекрыть тоннели. И вот, последний из них был замурован, но не смотря на видимую победу, моральное и физическое состояние солдат было столь плачевным, что казалось загадкой, как кому-то из них удаётся сохранить рассудок. Тем не менее, большинство из них постепенно восстанавливались: кто в больнице, кто в таверне, а кто - в храме. Большинство, но не все. Одного из солдат война сумела надломить. Его звали Дорен Морепалатский по прозвищу "Никто".

Как я уже говорил, квалификация у разных воинов была очень разной. С одной стороны, были такие как "Мокроглазка", которая не получила ни одного ранения потому, что опоздала на все битвы. С другой стороны, был, например, командующий Тун "Затворник", срубивший за свою жизнь полтораста голов, но до сих не получивший ни одного ранения тяжелее синяков. А между этими крайностями были те талантливые рекруты, которым приходилось учиться владеть оружием прямо в бою. Такие как "Мавр", выглядевший к концу войны словно заправский пират: без половины зубов, со свёрнутым носом и шрамом через правый глаз. Дорен тоже относился к этой категории, но был не в пример талантливее "Мавра".

Дорен Морепалатский был очень амбициозным парнем. По первости его прозвали "Никем" потому, что он старался "не отсвечивать". Этот пухлый коротышка средних лет входил в столовую, и вы его просто не замечали. Обычно он садился за стол неподалёку от остальных дворфов и молча слушал. Но тем, кто думал, что это он от скромности довольно скоро пришлось пересмотреть своё мнение. Дорен появился в крепости весной 113 года, незадолго до того, как Муравьиные Войны развернулись на полную мощь, и когда мэр объявил срочный призыв - Дорен вызвался самостоятельно. Обычно Атиис отправлял в солдаты самое отребье, по принципу "кого не жалко", поэтому командующий Тун аж крякнул, увидев резюме Дорена. Этот дворф окончил музыкальную школу, изучал механику и имел опыт работы санитаром. А ещё (старик Тун видел это по глазам) - был готов сворачивать шеи.

— Может тебе лучше в полицию? Твои навыки бы пригодились внутри крепости.

— Я видел вашего нового шерифа. Боюсь под его началом мне ничего не светит. Полагаю, у меня больше шансов занять ваше место, чем его.

— Хм, хм, — командующий кашлянул, ставя печать, — Потом не жалуйся. Хотя, полагаю, кладбище у ворот ты уже успел разглядеть.

Да. Дорен успел. Дорен вообще был глазастый.

Мы не знаем, что именно пошло не так. У Дорена были все шансы стать хорошим солдатом, а то и правда однажды сменить Туна на его посту. Он был дружелюбен, смел, крепок, яростен в бою... Даже молился он только богу смерти. Дорен перебил под сотню муравлюдов и в одиночку располовинил огромную металлическую тварь, вылезшую из тоннелей под конец одного из последних сражений. Тогда он ещё шутил, и на вопрос командующего о том, кто завалил зверюгу, весело ответил "Никто!". Из всех ранений у Дорена были только шрамы от укуса пещерного крокодила, на которого он нарвался, когда был ещё на гражданке. Но судьба распорядилась иначе. В то время, как остальные дворфы приходили в себя, Дорен всё время проводил в казармах, изводя себя бесконечными тренировками. Постепенно он всё больше замыкался в себе, огрызался и хамил всем, кто подвернётся. Однажды во время тренировки солдаты услышали грохот и увидели, как Дорен свалил на землю одну из стоек для брони, выматерился и ушёл из казармы. Дворфы занервничали. Это был плохой признак.

Дорен не был единственным, кто слетал с катушек, но одно дело, когда мальчишка-носильщик вместо работы сидит на центральной площади или не выходит из дома, а другое дело, когда нервы сдают у военного. Все опасались повторения истории с Иитоном и надеялись на то, что это был разовый срыв. Тем не менее на следующий день Дорен не явился на тренировку, а вскоре после этого пронёсся слух, что он свернул шею чьему-то гусю прямо на центральной площади. На Дорена заявили шерифу. Проступки солдата не были серьёзными, поэтому шериф провёл с ним короткую разъяснительную беседу парой ударов под дых. Дорен не сопротивлялся, но на следующий день снова где-то что-то сломал.

На самом деле, услышав новости об очередных правонарушениях Дорена, те кто его знал вздыхали с облегчением. Перевёрнутая кровать или побитый пёс были наименьшим из того, что мог натворить ветеран в гневе, да и его самого за такие проступки сильно бы не наказали. Но напряжение росло. Было понятно, что надо что-то делать, ведь солдат явно себя не контролировал и если сегодня кому-то просто придётся наводить за ним порядок, то что будет завтра никто не знал. Многие надеялись, что Дорена заберут на пару месяцев под стражу, чтобы он подостыл. Тюрьма в Кезкиг-Телинг комфортная, с кроватями. Туда даже выпивку приносят. Не смотря на продолжающиеся бесчинства, Дорена любили и не желали ему зла. А вот у Уриста было другое мнение на этот счёт.

Шерифа раздражала эта ситуация. Невменяемость Дорена означала, что на него нельзя было надавить. Ни угрозы, ни наказания не могли помочь Уристу вернуть себе контроль над ситуацией. Его это просто бесило. Сколько бы силы он не вкладывал в удары, то, что мучало Дорена изнутри было сильнее. Но Урист не умел ни сдаваться, ни просить о помощи. Он стал ходить за Дореном повсюду, начал тренироваться в армейской казарме, проверять, где Дорен спит по ночам. Это и спокойного дворфа бы достало, а с постоянно напряжённым ветераном такой подход не смог протянуть и недели. На очередной тренировке Дорен без всяких предисловий набросился на Уриста с кулаками. Они сцепились как две бешеные обезьяны, только в полной боевой экипировке. Но там, где на стороне Дорена была ярость — на стороне Уриста были расчёт и самообладание. Драка кончилась быстро. Никто даже не понял, как это произошло, только Дорен остался на земле крича и прижимая руки к окровавленным глазам. Санитары появились довольно быстро и понесли его в госпиталь, но Уриста к этому моменту уже не было в казарме. Он направился прямо к мэру.

— Нападение на представителя власти, — сказал Урист, — Это серьёзное преступление. Мы не можем его просто игнорировать.

Мэр скорчил кислую мину.

— Ты даже не пострадал.

— Я нет. Но кто знает, кто будет следующим? Вы?.. Баронесса Атира?

Атиис впился в Уриста глазами. Его отношения с баронессой не были официальными, но шериф вряд ли мог о них не знать. Лицо Уриста оставалось невозмутимым. Или всё-таки мог?.. Да уж. Похоже Иитон был прав насчёт "манипулятора"...

— Шериф, у меня нет в запасе ещё одной огромной ядовитой твари, с которой надо разделаться, — Атиис тяжело вздохнул, — Просто... Просто стукни его хорошенько, как ты умеешь.

— Конечно, мэр. Обойдёмся без тварей.

---

Мы не знаем точно всех деталей того, что произошло дальше. В тот же день Дорена обнаружили мёртвым в кровати, прямо в госпитале. Главврач сухо констатировала "смерть от асфиксии". Урист подтвердил, что это его рук дело и что он "исполнял согласованный с мэром приговор". Кто знает, может он действительно просто вбил Дорену кадык в горло, строго придерживаясь буквы закона. А может быть нет - главврач о подробностях не распространялась. Но известно, что Уристу это сошло с рук. А ещё, что с этого момента ему уже точно никто не хотел переходить дорогу.

Иитон выходит на пенсию

Иитона Накассолона все по старой памяти называли шерифом, хотя уже два года как его должность официально называлась "Командующий Стражи". Он не был одним из основателей крепости Кезкиг-Телинг, а прибыл только во второй волне мигрантов, однако выделялся среди других дворфов сочетанием ответственности и абсолютной беззлобности. Не то чтобы вы ожидали от шерифа именно таких качеств, но так уж вышло, что первые поселенцы в Кезкиг-Телинг подобрались исключительно вздорные и казалось готовы были перерезать друг другу глотки даже не доехав до места. В итоге Иитона выбрали просто потому, что он был единственным, против чьей кандидатуры никто не выступил.

По большей части его должность была довольно формальной. Ссоры ссорами, а реальных преступлений в крепости не совершалось (если не считать истории, когда баронесса Атира поссорилась со своим любовником мэром и отправила его на месяц под арест). Но шериф, как уже отмечалось, был крайне ответственным и регулярно посещал тренировки. На одной из таких тренировок, кстати, случилась первая смерть в крепости - Лед "Бес", спаринговавший с Иитоном на открытом воздухе, сделал неудачный перекат и упал в пруд в полном доспехе. Иитон тогда сильно переживал и собственноручно украсил надгробие Леда резьбой.

Однако постепенно Иитона начали привлекать к обороне города. По началу - от макак. Тварюшки пытались воровать со склада и довольно агрессивно реагировали на попытки их остановить. С открытием системы подземных пещер угрозы стали серьёзнее: тролли, пещерные крокодилы и гигантские жабы. Изредка из глубин выбредали чудовищные древние существа фантастической наружности, и хотя некоторые из них были весьма опасными (как, например, огромная изрыгающая пламя улитка), дисциплинированный Иитон каждый раз находил к ним подход. К 111 году у него уже был внушительный "послужной список", заработанный в борьбе с такими угрозами. Службой Иитона все были довольны. Кроме него самого.

Трагическим образом, ответственность и добродушность шерифа играла с ним злую шутку: Иитон всегда считал, что делает недостаточно. Его тренировки становились навязчивыми: он редко виделся с кем-то не по работе, пропускал вечеринки, забывал посетить храм. Доброжелательный по натуре, Иитон тяготился самим фактом того, что ему приходится участвовать в сражениях, но и отказаться от своей должности не был готов. По этому когда в 111 году его дочь Зуттана чудом пережила нападение муравлюдов - это надломило шерифа. Тогда погибло 14 дворфов, включая грудного младенца, а Зуттана, хотя и проявила себя в бою героически, осталась на всю жизнь хромой. Иитон возглавил карательную операцию и в течении следующей недели нашёл и собственноручно уничтожил 14 муравлюдов, по числу павших горожан.

Но после геноцида муравлюдов шериф Иитон свалился в депрессию. Он месяцами шатался по улицам, осунувшийся, и натыкался на стены, словно не видя их и не понимая, где находится. Иногда он мог начать кричать на прохожих или лезть в драку, а надо понимать, что с таким боевым опытом любая драка превращается в кровавое месиво. Несмотря на все его заслуги перед обществом, Иитон стал опасен, и с каждым днём ситуация только ухудшалась. Вероятно это жестоко, но дворфы решили что такой вариант лучше, чем изгнание: Иитону было решено поручить избавиться от давно беспокоившей всех Твари - Алой Креветки Ипиза с ядовитым дыханием. От ядовитых паров нельзя защититься и все это понимали, но Иитону было, как будто, всё равно. К этому моменту он был настолько плох, что неделю только искал свою униформу, а потом ещё пол дня пытался налить себе трясущимися руками вина во флягу. Наконец его, кажется, ненадолго отпустило: он напялил свои видавшие виды доспехи, взял копьё и отправился вниз.

Это была настоящая военная операция. Ипиз обитал в небольшой пещере, вход в которую был замурован со стороны крепости. План был в том, чтобы шахтёры разобрали стену и отступили, а старый шериф встретил бы Тварь в образовавшемся проходе. Чтобы предотвратить жертвы среди гражданских, место засады было огорожено ещё одной стеной, за которой прятались остальные бойцы. Они, конечно, добрались до своих позиций вовремя и теперь нервно жевали губы, теребили застёжки шлемов и ковыряли землю, ожидая появления главного действующего лица. Наконец, шериф пришёл. Он двигался напряжённым быстрым шагом, кусал усы и неразборчиво ругался себе в бороду. Замершие в ожидании солдаты смотрели на него с тревогой. Сможет ли шериф биться в таком состоянии? Но Иитон, казалось, не замечал окружающих. Он занял позицию у входа за баррикады и крикнул, словно бы обращаясь к своим собственным мыслям: "Давай!".

В проход забежала всклокоченая проходчица с киркой. Послышались звонкие удары по камню, а потом грохот осыпающейся кладки. Проходчица выскочила обратно, вся в каменной крошке, и стрелой рванула к лестнице. Вместо неё в тёмный проход вошёл Иитон.

Сомнения оказались напрасными. Сражения давно стали для старого шерифа набором рефлекторных действий. Всего пять точных ударов понадобилось ветерану, чтобы убить Забытую Тварь, и ни разу самой Твари не удалось... что там ранить - даже бы попасть по Иитону своими когтистыми лапами. Минута - и всё было кончено. И только один раз ядовитая креветка успела выдохнуть в шерифа облако пара, но Иитон будто бы даже этого не заметил. Он выдернул копьё и головы Ипиза, утёрся рукавом и пошёл обратно к себе домой, даже не глядя на застывших у выхода из пещеры сослуживцев.

Иитон прошёл где-то половину лестницы вверх, когда начал чувствовать себя плохо. Кожа по всему телу начала зудеть и его разобрал кашель. "Что-то мне нехорошо" подумал старый шериф и направился в госпиталь. Когда он входил в пустую палату, он уже хрипел и харкал кровью. Усталый Иитон рухнул на больничную постель, пробормотал "мне надо поспать" и отключился. Там его и нашли. Уже мёртвым.

Вы как хотите, а я пляшу под эту.

<iframe width="560" height="315" src="

Гибель Кадолы

предыстория тут

Кадола погибла. Скоропостижно скончалась от кувалды палача. Казнена за нарушение приказа своего короля Вулкана, которому слишком нравятся резные статуэтки, чтобы их продавать. Кадола погребена в своём личном склепе, вместе с любимым мечом. Но это не конец истории, а только её начало.

Гибель Кадолы была не случайностью, а трагичным итогом цепи событий, в которую были вовлечены её дочка, ПТСР, заговорщики, нежить, аристократия и легендарный фиолетовый скипетр Calmbows. Но начнём по порядку.

Как можно помнить из предыдущей части истории, дочка Кадолы, которая в младенчестве лицезрела героические свершения своей матери, заработала ПТСР. Она тяжело пережила столь близкое столкновение со смертью в столь юном возрасте. Девочка с пророческим именем Zan, или как я её ласково называл "Zany" (или, по-русски, "Долбанутая"), в результате травмы росла сострадательной девицей, отринувшей такие мирские ценности, как красивый декор и украшения. Хотя её морально-этический облик был на высоте - мало что из обычных радостей дворфа могло порадовать девочку, так что мало-помалу она постепенно скатывалась в депрессию. И в какой-то момент сорвалась. Малышка напала с кулаками на главврача Старого Зака (милейшей души старичок) и пыталась поколотить собаку. К счастью для окружающих, кулачки ребёнка не могли никому существенно навредить, но в итоге Зани попала в детскую комнату милиции по обвинению в первом совершённом в моей крепости преступлении. На самом деле для неё всё кончилось хорошо - Зани прошла курс реабилитации и, после того как я поселил её в отдельную просторную квартиру с личной столовой, скупо отделанной по принципам стоицизма, постепенно пришла в норму. Но девочка попала "на карандаш".

В то время, когда Зани отсиживала свой срок в тюрьме, начальница полиции Нома воспользовалась устроенными ей беспорядками как поводом для проведения массовых допросов в крепости. А крепость КрафтСкул была не только столицей, но и всемирно известным культурным центром с двухэтажным научным центром, комфортабельным гостиничным комплексом и сетью внутренних храмов, посвящённых большинству наиболее популярных дворфийских богов. Отдельным пунктом можно было упомянуть просторные королевские покои с украшенной изразцами высокой колоннадой в тронном зале и пьедесталом, на котором красовался легендарный фиолетовый скипетр Calmbows, когда-то служивший символом баронства, но потерявший свою актуальность после получения мэром графского титула. И хотя тронный зал не был открыт для посещений иноземцами, храмы и таверна были просто под завязку набиты всяческими иностранцами, включая гоблинов-танцоров и грибоголовых учёных. У меня даже был свой "иностранный легион" в крепости, который возглавляла супруга короля Вулкана - королева-консорт Кимберли Рыжая (чем бы баба не тешилась, лишь бы не вешалась).

Хотя допросы проводились чисто для галочки, среди допрашиваемых, естественно, были и гоблины (да, я расист), и (сюрприз!) некоторые из них раскололись, что участвовали в заговорах. Причём фиолетовый артефактный скипетр был наиболее вожделенной целью заговорщиков, которые, однако, по тем или иным причинам, отказывались сдавать заказчиков. Честно сказать я был в шоке. Если даже выборочные допросы вскрыли несколько групп заговорщиков - сколько ещё их в моей крепости, население которой давно перевалило за 250 рыл, не считая гостей? И в крепости начались чистки.

Одним из самых подозрительных мне казался синелицый гоблин. Те, кто знают, почему гоблин может быть синелицым, на этом месте уже обо всём догадались, но я - не знал. Зато его титул "мясник смерти" меня напрягал реально. Несколько свидетелей называли его промежуточным заказчиком похищения скипетра, и я послал начальницу полиции его допросить, и Нома выбила из него признательные показания, но, едрить её колотить, отпустила под подписку о не выезде, на которую синемордый, конечно, забил и свалил из крепости. Вместе с, мать его, артефактом. Стырил прямо из тронного зала, видимо сразу после допроса. Такая вот потрясающая система дворфийского правосудия - даже признавшегося в преступлении не сажают в тюрьму без приговора судьи. Таким образом у полиции на несколько лет появился "висяк". Однако меня не оставляла надежда увидеть этого синемордого снова. И эта надежда оправдалась. Даже больше одного раза.

Потерять артефакт из тронного зала было крайне досадно, по этому я стал обращать внимание на любых других гостей с титулами "мясник смерти" и аналогичными, в результате чего с удивлением обнаружил, что они, во-первых, все синемордые, а во-вторых - принадлежат к разным расам. Я решил что это какой-то сраный сатанинский культ с какой-то их религиозной раскраской, и стал вызывать на ковёр к Номе при первом появлении в КрафтСкуле. И ВСЕ они оказались заговорщиками. Хотя не все раскалывались с первого раза. Скоро у меня в тюрьме образовалась целая коллекция недовольных синемордых заключённых. Что с ними делать я никак не мог придумать.

И тут случилась осада. Это была самая большая осада за всю историю КрафтСкула - на крепость напало около 50 тяжело вооружённых солдат с медведями и лосями. КрафтСкулу пришлось бы тяжко, если бы не тот факт, что половина из нападавших были гоблинами, а половина - эльфами, и атаку они друг с другом не согласовывали. Так что в итоге моя армия из 40 дворфов перебила оставшихся 20+ подраненных гоблинов вообще без потерь и усеяла трупами весь склон горы в том направлении. Трупов было так много, что когда в КрафтСкул наведалась следующая армия гоблинов, они просто посмотрели на хрустящие под ногами кости и ушли обратно, оставив свои планы по завоеванию крепости. Но, к сожалению, отсутствие военных потерь не означало, в данном случае, отсутствие потерь вообще. Вернувшись победителями, солдаты обнаружили в крепости кровавую баню. Залы таверны и коридоры между жилыми комнатами были залиты кровью и повсюду валялись трупы знати. В основном не жителей крепости, а её гостей - многочисленные бароны и графья, съезжавшиеся к нам с разных провинций, разом подверглись атакам неизвестных в то время, когда армия была отвлечена борьбой с внешними захватчиками. Заговор пустил корни глубже, чем я мог прополоть...

Я успел увидеть среди злодеев и синемордого гоблина, добивавшего одного из приезжих баронов в далёком углу шахты, но он успел скрыться до прихода полиции (которая участвовала в отражении атаки вражеской армии) и мне оставалось только изучать улики. И знаете что я увидел? Что барон был не просто убит синемордым гоблином - ублюдок забил его до смерти. Фиолетовым. Скипетром. Calmbows. Этот мерзавец не просто продолжил появляться в КрафтСкуле, он является сюда с краденым артефактом и убивает им моих подданных в особо циничной манере! Я был в бешенстве. Но тут на меня свалилась проблема похуже...

Надо понимать, что на жизнь приезжей знати мне так-то наплевать. Но есть один нюанс. Наследники. Знать - это вам не подарочек. Им и хоромы обеспечь, и приказы выполни и вообще, как известно, чем знати меньше тем лучше. Но я не против знати, когда она живёт в других крепостях. Однако среди кучи погибших у кого-нибудь, конечно, должен был оказаться наследник среди жителей моей крепости. Как иначе то. У меня даже немного отлегло от души, когда выяснилось, что этим наследником оказалась ни кто иная, как Кадола Лемдиз. Да, та самая. Не только герой и Чемпион Крепости, не только любящая мать, не только легендарный нарезчик камней и гоблинов, но и наследная баронесса. Но теперь уже не наследная.

Вы знаете, что делают любые уважающие дворфы, как только становятся знатью? Да. Они накладывают запрет на экспорт своих любимых вещей. И Кадола, конечно, не была исключением - первым же указом она запретила продажу арбалетов. А знаете, кто в КрафтСкуле главный Легендарный Лукодел? Ха-ха. Король. Король Вулкан. И знаете? Мне кажется ему это не очень понравилось. Это было его хобби. Его арбалеты из козьих костей нахрен никому не сдались в крепости, но он умел их делать. У него была своя мастерская, где он мог спокойно мастерить, отдыхая от государственных обязанностей. А Кадола... простите, Баронесса Кадола Лемдиз теперь решила начать ими распоряжаться. Так что, возможно, следующее событие было им специально и крайне коварно спланировано.

Дело в том, что Король Вулкан снял свой запрет на экспорт его любимых статуэток. С учётом того, что он регулярно заказывал их производство, в крепости их накопилось несколько ящиков, так что приехавшему как раз в это время караванщику первым делом было предложено их купить. Товар хороший, ходовой, рабочим дворфам нужны были новые носки, слово за слово и все статуэтки впарены. Торговые дела завершены, контракты подписаны, руки пожаты. Все довольны. В крепости куча дел, которыми нужно управлять, по этому я не придаю значения новому указу, который выпускает после этого король. Ну мало ли что он там хочет - потом прочитаю. Но это был, конечно, он - указ о немедленном запрете экспорта статуэток. Экспорта. Не продажи. То, что статуэтки уже проданы - не имеет значения, их надо вернуть до того, как они покинут территорию КрафтСкула. Любой ценой. Никаких оправданий.

Конечно, статуэток я не вернул. Я даже указ не прочёл. Зато король направился прямо к Номе со списком тех, кого он считает виноватым в нарушении указа. А это король, ему не перечат. Как вы думаете, кто, по мнению монархов, должен считаться виновным в нарушении запрета на экспорт? Может быть караванщик? Так он уехал уже. Может быть торговый представитель, заключавший сделку? Нееет. Виноваты носильщики. Те, кто носил статуэтки на торговый пост - те и виновны. И знаете кто был в списке?.. Да. Вы знаете. Баронесса Кадола Лемдиз.

На самом деле в списке была не она одна. У неё были "подельники". И все эти подельники получили внушительные тюремные сроки, хотя с учётом комфортабельности моей тюрьмы это скорее билеты в санаторий. Но не Кадола. А знаете почему? Потому что она уже месяц как баронесса, а знать в тюрьму не сажают. По рангу не положено. А на тех, кого нельзя сажать в тюрьму есть только одна управа. Да. Палач.

Так и случилось, что в результате заговора, который был раскрыт (но не предотвращён) из-за нервного срыва дочки Кадолы, отец кадолы был убит, а Кадола унаследовала титул баронессы, что привело её к конфликту с королём и, в итоге, на плаху.

В окончание этой истории хочу ещё добавить, что вскоре после данных событий синемордый гоблин был арестован, посажен на цепь, и он всё ещё носил с собой Calmbows, но возвращать его отказывался наотрез, в результате чего я отдал приказ о его физическом устранении. Что привело к гибели ещё ТРОИХ солдат. Солдат, переживших вторжение 50-ти рыльной армии с боевыми зверями. Ошеломлённый этой трагедией я казнил и всех остальных синемордых заговорщиков из всей "коллекции". А Calmbows был потом снова похищен через подкуп одного из моих солдат. Но это уже другая история. В той же истории разгадка была проста (для тех, кто хорошо знает игру). Синемордые были не сектантами - это была разумная нежить, которую подсылала ко мне в крепость группа некромантов, сохранявших инкогнито. Так что гибель солдат во время попытки казни закованного в цепи упыря не так уж и удивительна.

Кадола, легендарный нарезчик.

Знакомьтесь, это Кадола. Kadol Ledmis. В переводе с дварфийского её личное имя означает буквально "Драгоценный камень". Чистое совпадение, что когда она прибыла в мою крепость, её самым лучшим навыком была огранка драгоценных камней. Gem cutter. Но я даже не уверен, что именно ей досталась работа ювелира.

Однако спустя некоторое время на неё нашло вдохновение (бывает, чё) и она заперлась в ювелирной, чтобы создать АРТЕФАКТ. Просидев в заперти несколько дней она вынесла на свет божий то, что назвала Эльбезимкель. Решётку из драгоценных камней. Ахуеть не встать.

Тем не менее это творение сделало её легендарным огранщиком и, конечно, после этого она получила работу главного ювелира. И без того крепкая девушка, Кадола теперь вкалывала 24/7 ограняя бесчисленные драгоценные камни, которые выкапывали шахтёры в богатых ими склонах вулкана, где построена моя крепость.

Продуктами её творчества крепость, в принципе, могла позволить себе оплачивать любые покупки у приезжающих караванщиков, да ещё и говорить "сдачи не надо". Естественно, через какое-то время это привлекло внимание гоблинов. Но гоблины жили далеко, а в крепости столько дел... У меня не было солдат. Максимум на что я сподобился после появления первых гоблинских лазутчиков - это построить крепостную стену и выковать первое стальное оружие для тех ребят, у которых уже были какие-то навыки владения оружием. Надо было только посмотреть, у кого же эти навыки есть...

Неожиданно оказалось, что у меня в крепости есть аж 4 (четыре) опытных рукопашника: Молотобоец "Зубан", Копейщик Адил, булавщик Авуз и... Кадола оказалась талантливым мечником! Вообще, я недавно выяснил, что она главная наследница баронского титула, а в крепости сейчас гостит её младшая сестра Ушрир, охотник на монстров... Возможно это что-то семейное... Короче Кадола была взята в армию. Казармы, впрочем, я не построил, по этому единственное, что она получила - это деревянный баклер, купленный у древолюбов, и шедевральный стальной меч. Ну и ещё начала крутить шашни со своим командиром, Зубаном. А ведь замужняя женщина!

Но сколько верёвочка ни вейся - а первая осада всё-таки случилась. Отряд вооружённых арбалетами гоблинов ломанулся в крепость через главные ворота по разводному мосту над жерлом вулкана. Конечно, мост можно было бы развести, но тогда гоблины полезли бы через крепостные стены и начали бы резать мой скот, пасущийся на внутреннем пастбище. Так что первый сборный отряд ополчения "Башенные Щиты" занял в оборону на входе в крепость.

Нападающих первым делом встретил град стрел моих арбалетчиков. Эти пятеро бывших охотников, поспешно рекрутированных в армию, стреляли через бойницы болтами из куриных костей по защищённым медными и железными кольчугами врагам. Помогало это не сильно, хотя один гоблин, получив болт в ногу, упал в жерло вулкана. Основная же масса врагов успешно продвигалась вперёд, стремясь перейти в рукопашный бой с ничем не защищёнными стрелками.

Вдруг, совершенно неожиданно для меня, на середину моста, сквозь шквал болтов летящих с обоих сторон, выбежала Кадола. Мускулистая дварфийка-ювелир с деревянным баклером и шедевральным стальным мечом в руке, влетела в толпу гоблинов и буквально за секунды изрубила пятерых в фарш, не получив даже ни одного серьёзного ранения! Я только рот открыть успел, но приглядевшись поближе я впечатлился ещё больше: Кадола сделала всё это, таща с собой младенца! Оказывается она недавно родила дочку. Серьёзно, не могла же она оставить младенца дома одного, вдруг что случится.

Надо ли говорить, что у ребёнка теперь ПТСР: на его глазах мама нашинковала пятерых одной рукой.

...

С тех пор прошло два года и ещё одна осада. Кадола исправно служила под началом Зубана, но её боевой товарищ Авуз погиб, защищая крепость во второй осаде. Я, наконец, построил казармы. Кадоле стало некогда нарезать драгоценные камни из-за тренировок по нарезанию гоблинов, по этому я, скрепя сердце, освободил её от службы, дав почётную должность Чемпиона Крепости. Ну а поскольку Чемпиону можно назначить символ, то я вручил ей тот самый её шедевральный стальной меч, которому дал имя Kadolrit, т.е. "Камнерез" по дварфийски. На случай, если враг случайно застанет её в ювелирной.

fresh spaghetti

412871

Amongst the reeds

К вопросу о том, почему мы "молчали 8 лет".