- ПШЛА! – раздалась команда.
Молниеносным движением комиссар подобрал карты и вытянув низменную мелочь кинул этот клочок пластикового псевдокартона на стол, на котором уже лежали карты остальных игроков.
- Как блядь? – не сдержал удивление слуга Империума.
- ТИ ПРАИГРАЛ, - подвёл итог ближайший к нему орк.
- СНИМАЙ ТРУСИ, - продолжил самый здоровый.
Пот бурным потоком стекал по лбу, попадая в глаза, на губы и всё остальное тело, которое и так неимоверно потело даже без одежды.
- Нет, нет, господа, я забыл сказать: обязательно надо сделать три попытки, - попытался выкрутиться Хуюс, ожидая реакции зеленокожих исполинов.
- ЩИТО ЕТА ЗНАЧИТ? – послышался орочий голос спустя несколько мгновений, которые показались Хуюсу вечностью.
- ИСЧО ДВА РАЗА ИГРАЦЬ НАДА, - сразу же поступил ответ от более сообразительного сородича.
- ИСЧО НАДА? – переспросил тот же голос уже у комиссара.
- Да, ещё, ваш брат всё верно понял, - ответил человек, сглотнув пудовый ком слюны.
В охуевшей голове нашего бедняги крутилось ещё одна помимо томата мысль: «Как эти зелёные обезьяны ухитрились такое провернуть?».
- СДАВАЙ!
Вновь по семь карт легли на стол перед игроками. Тело эльдаркоёба проявило признаки жизни, испортив воздух освежительными кишечными газами. Атмосфера стала непереносимой даже для его сородичей, но никто не проявил слабость: слишком многое уже стояло на кону.
- ПШЛА!
- Как, блядь? Как, блядь, это, фрак его задери, получается? Что за припиздженая хуйня? Как это, блядь, возможно? Пидарасы нах! – разразился криком комиссар, проиграв опять.
- ИСЧО АДИН, - злорадно произнёс орк, видимо мысленно примеряя себе на предплечье трусы человека.
- СДАВАЙ!
Или фуражка, или трусы – не самый лучший выбор для оплота дисциплины, верности и мужества в ИГ. Хуюс ещё никогда не был так близок к провалу.
- ПШЛА! – раздалась команда орка и на стол практически одновременно упали карты игроков. Почти всех игроков. Кроме карты Хуюса, которую он сжимал двумя пальцами, вытаскивая из собственной кипы.
Его глаза бегали в яростной попытке испепелить всех окружающих. Орки направили на комиссара свой ликующий взор. Лицо каждого из них светилось от удовольствия: на «Джое» редко можно было одолеть человека без посредствующего разящего гнева от похуймаринов, встречи с которыми боялись больше чем оказаться на столе у ТЭ. Для Хуюса это был крах. Или нет?
- Золотая монтана! – произнёс человек и плавно положил на стол свою карту.
- КАКАЯ ТАКАЯ? – озвучил общее изумление один из орков.
- Ах, да, я забыл сказать, что при двух проигрышах запоздалый «фагот» перебивает все карты. Такой расклад называется «золотая монтана», - придумывал на ходу Хуюс.
Самый огромный орк встал из-за стола, наклонился и поглядел прямо в глаза комиссара. Страх – это лишь отдалённо преуменьшенное чувство, которое испытывал в тот миг слуга Императора. Всепоглощающий вселенский ужас стал материальным и жидкой субстанцией испускался всем человеческим телом. Орк пристально смотрел на него сверлящим взглядом и изрёк:
- ТИ ВЫЙГРАЛ ШТАЛЕ?

- Эм…, всё просто…
Сказать так было гораздо легче. Больное тело лишь просило дозы, душа желала полёта, а больной мозг твердил лишь: «я томат». Ситуация требовала быстрых и решительных действий. Комиссар сидел и смотрел перед собой: толстые и неуклюжие орочьи пальцы перебирали крошечные карты, тасуя и мешая их в колоде. Вот оно решение: у них большие неуклюжие пальцы, большие неуклюжие пальцы, неуклюжие пальцы, пальцы, ы.
- Вот такие правила: сдаём по семь карт каждому, по команде мы их хватаем и выкидываем слабейшую, кто последний – проиграл, - никогда ещё Хуюс не был так доволен собой, он считал это гениальнейшим планом, который поправит его здоровье и финансовое положение.
- ШТА-ТА СЛИШКАМ ЗАМЫСЛАВАТА.
- Четыре пары орочьих глаз повернулись к своему сородичу, наполняясь негодованием и злобой.
- КАКАЯ МЫЛА ВАТА?
- ЗАМЫСЛАВАТА – ЕТА ЗНАЧИТ НЕ ПРОСТА, - с умным видом и неподдельной гордостью ответил орк.
- АПЯЦЬ С ЕЛЬДАРКАМИ ГУЛЯЛ? СЛОФ ПАНАЦИПЛЯЛСЯ.
Судя по всему правила игры всех устраивали, и после непродолжительной потасовки почти вся компания приступила к игре, за исключением отпиздженого орочьего буквоёба, расположившегося на полу.
По семь закропленых до невозможности карт легли перед игроками на видавший и лучшие виды стол, до этого принадлежавший огромному числу хозяев. Хуюс был уверен в своих силах и слабая улыбка слегка просачивалась из-под недельной щетины. Орки напряглись что даже вздулись вены на висках.

Теперь он стал с ними ближе, куда уж ближе. Его даже включили в список баивой банды. В любом случае Хуюсу уже не с кем было общаться: слух о его фиаско как полководца пронёсся по астероиду как ураган эмоций в нереальном пространстве, сделав его посмешищем в глазах всех окружающих. Но только не в глазах орков, которые подобно боевым братьям шли с ним плечо к локтю, добывая себе славу и трофеи.
И вот теперь он играл с ними в карты, желая тем самым заработать на дозу вселенского счастья и наслаждения, которая уплывала от него всё дальше и дальше. Боевое братство боевым братством, но орки долги не прощали.
- ЭЙ, ТЫ, С ХЕРНЁЙ НА ГОЛОВА, ИСЧЁ ИГРАИШЬ? – вновь спросил у него громогласный орочий голос, намекая что время обдумывания прошло.
Надо было что-то коренным образом менять!
- А вы знаете, я вспомнил одну чудесную игру, вместо вашей унылой тягомотины, - произнёс комиссар. Произнёс, а потом подумал.
- ШТА? КАКАЙА ТАКАЙА ТИКА МАТЬ ИНЫ?
Надо было срочно придумывать на ходу:
- В годы моей юности, мы в схоле проводили вечера за одной игрой, способной внести разнообразие в наш скромный быт, - продолжал лить воду Хуюс, чей мозг начинал (пытался) генерировать идеи.
- КАК НАЗЫВАИЦЦА? – последовал вполне закономерный вопрос.
- Монтана! – крикнул комиссар первое что пришло в голову.
- МАТНЯНА? – переспросил орк.
- Нет, монтана.
- МАТНЯНА, МНЕ НРАИЦЦА. А КАК ИГРАЦЬ? – последовал ещё один вполне закономерный вопрос, который загнал Хуюса в тупик.
Вот тут уже было сложнее. Мозг комиссара и раньше ничем особенным не примечался, во всяком случае не в лучшую сторону. Но надо было срочно придумать правила. Беспроигрышные правила.

А в это же время бедный Хуюс держался за поручень, понемногу сползая вниз, влекомый силой искусственной гравитации. Цепной меч был отброшен и обе руки цеплялись за металлическую конструкцию, пытаясь удержать вес не очень спортивного комиссара и привязанного к его ногам орочьего шлема. А внизу его уже поджидали мелкие хищники, ждавшие тело человека как падальщики возле птичьего гнезда. Вечно Хуюс висеть не мог. Грохот от его пдения был оглушительней залпа из «гидры». Мелкие хищники разбежались, но не далеко. Комиссар понимал, что очень скоро они осознают беспомощность человека, который был лишён оружия и стеснён в перемещении. Недолго поразмыслив, наш герой начал действовать: поставил шлем боком и, крутясь словно жернов в доисторической машине, покатился в направлении притона, в надежде найти там спасение. Хищники не отступали: они преследовали комиссара, позволяя редкие выпады на свою жертву. Так продолжалось больше часа, пока человек не обессилел окончательно, упав и смирившись с неминуемой кончиной. Но спасение пришло неожиданно: огромный зеленокожий исполин ударом молота оборвал сокрушительный прыжок хищной твари, которая собиралась поставить точку в жизни Хуюса и полакомится в придачу.
-ВАИТЕЛЬ ЖЫВ! – прокричал орк, подымая комиссара с земли.
Это победившая кучка орков возвращалась в притон после резни в доке, где сложили свои орочьи головы их собратья. Горстка орков вместе с Хуюсом вернулась в свой обитель, празднуя победу в «крестовом походе». Наш комиссар тогда так перепугался, что уже и не помнил первоначальной цели и причины, побудившей его достать меч из ножен. В общем нажрались они тогда, а память начала возвращаться только через несколько дней. Лучше бы не возвращалась.

Всё тогда казалось таким логичным, правильным. Просто взяли и содрали ковёр со стены, назвав его флагом. Улицы орбитальной станции проектировались из расчета на двухсотлетнюю перспективу, поэтому были достаточно широкими и высокими. Толпа орочьих «легионеров» вырвалась из окон и дверей притона, хлынув, как волна тиранидов, только зелёных. Хуюса тогда водрузили на голову самого огромного орка, который даже среди своих сородичей слыл переростком. Ноги полководца были привязаны к шлему для безопасности, в руке красовался огромный цепной меч, жажда справедливости изливалась через край, затмив примитивные задатки разума. Разогретая наркотическим дурманом и невнятными речами лидера рать зеленокожих исполинов неслась куда указывал меч Хуюса. Неизвестно к чему бы всё это привело, если бы не служебный технический переход, представлявший из себя мост для ремонтников, расположенный поперёк улицы на высоте четырёх метров. Впереди идущий огромный орк-переросток, несший новоиспеченного воителя, пригнулся, чтобы пройти под переходом, и оставил висеть там свой шлем, намертво привязанный к ногам Хуюса, который изо всех сил держался за перила моста. Исполин даже не заметил пропажи груза и полный решимости двигался вперёд, увлекая за собой всю зелёную пиздобратию. А Хуюс так и остался висеть, пытаясь перекричать общий грохот, создаваемый орочьим «крестовым походом». Так всё войско и шло прямо и прямо, пока не вышло к своим же докам и упёрлось в корпусную стену, за которой уже лежал бескрайний космос. Там они и вступили в бой. И похуй что друг с другом.

Бедный Хуюс сидел за столом. Игра шла активно, жаль, что в пользу орков. Тускловатый свет освещал мрачное лицо, полное безысходности и обиды. При этом наш комиссар пытался держаться естественно и, как ему казалось, невозмутимо. Ломка досаждала его уже 2-ой день, сжигая организм дотла, проникая щупальцами огненной боли во все клетки тела, донося наноразмерный экстерминатус живым тканям. Но эта боль была лишь мизерной частью его страданий. Душа комиссара болела, каждая доза дарила ему неимоверную радость, окрыляя тело и дух, восполняя несовершенство окружающего мира.
Орки были глупыми созданиями – гласило общеизвестное мнение. Однако, после 5 часов игры с ними в карты комиссар сидел только в трусах и фуражке, размышляя что снять следующее. Если бы не предшествующие события, в комнате бы раздавался мерзкий звук скрежета зубов, которых сейчас нет. Те керамические протезы, что ему поставили после приключений, не могли полностью воссоздать эффект присутствия настоящих зубов, как и быть оцененными орками как плата за вселенское удовольствие. Да, орки были глупы, но и наш герой Империума умом не блистал. Его мозг, изъеный личинками наркотической зависимости, мог запросто сойти за подарок нургалиту.
- ИСЧО ХОЧИШЬ? – спросил у Хуюса его давнейший приятель-орк.
Наш комиссарсильно сблизился с этими зеленокожими исполинами. После провалившегося «Крестового похода» он стал известной личностью на всём астероиде. Даже техножрецы своих неродивых технопровидцев стали называть хуюшками. До ТЭ они тогда так и не дошли. Они орали, громили и веселились.

привет, ты сегодня выкладываешь?

Казалось бы, при чём тут пирожок.

Надеюсь хоть хача не стало. Жалко, туда ещё четверых вместить можно было.

В детстве постоянно:"Да ты заебал на одну жать!"