Простите, не удержался.
политика песочница политоты песочница #давим красное вранье
В связи с известной инициативой Илона Маска предлагаю Москву переименовать в Маскву.
Все равно ее все именно так и называют....
Все равно ее все именно так и называют....
политика песочница политоты История #давим красное вранье
Документ убойный. И вдвойне убойным его делает то, что все это написано большевистским чиновником, которого Ленин охарактеризовал как "честного человека и партийца".
Итак, «Доклад о положении в Курской губернии», написанный в начале 1919 года членом военной инспекции Б. Майзелем. Орфография и пунктуация автора сохранены.
«Общее положение в Курской губернии очень плохое. Наблюдается массовое недовольство Советской властью, причем это недовольство прогрессирует. В некоторых уездах частые восстания, коммунистов ненавидят и во многих местах ищут случая убить советского работника. Причины такого печального явления различны. Главные следующие:
1) продовольственный вопрос, 2) чрезвычайный налог, 3) мобилизации, 4) отсутствие литературы и плохая постановка агитации на местах и 5), самое главное, это хулиганство негодяев, называющих себя коммунистами.
Не касаясь продовольственной системы, одобренной ЦИК, я опишу несколько картинок, которым я был свидетелем.
Слишком больно истому коммунисту видеть несчастную плачущую женщину, у которой отобрали 20 фунтов муки, она умоляет, падает на колени, обливается слезами, а её грубо отталкивают. Таких случаев я видел много. Трудно себе представить, что переживает вдова, имеющая пятеро детей, отдавшая последнюю подушку и пустившаяся в далёкие края, чтобы купить немного хлеба для
голодающих детей.
Этот хлеб у неё грубо отбирают и всякие мольбы о пощаде высмеиваются. Заградительные отряды бесчинствуют, действуют далеко не в том духе, как красноармеец, о котором тов. Ленин говорил, что он взял винтовку для защиты женщины, собирающей в лесу хворост. Понятно, что эти женщины никогда не поверят в прекрасный идеал коммунизма.
Но самое главное не в физических страданиях этих женщин, а в том, что среди них и вообще среди голодающих распускаются слухи, к сожалению, большей частью не лишённые оснований, что «комиссары и коммунисты» имеют всего вдоволь.
Везде лица, стоящие у власти и близко к
продкомам и ЧК, злоупотребляют продуктами. Я был свидетелем, как после того, когда, несмотря на мольбы и слёзы, отбирали у несчастной вдовы 20 фунтов муки, а через десять минут писали ордер знакомым на 5–6 пудов.
Когда я агитирую за продовольственную
политику Совнаркома, меня засыпают тысячами примеров злоупотреблений ответственных работников. В Московских больницах больные не получают даже золотника масла или сахара, а заведующий Московским продкомом Соль выписывает себе ордера на масло, сахар, яйца и рис. Я знаю случай, когда из больницы г. Ярославля выписывали знакомым рис, а больные, наверное, не получают
его.
Вот в чём ужас положения. Как может относиться голодный
к нашей агитации за тепершнюю систему продовольственной политики,
когда он знает, что тот, кто проповедует необходимость
лишений и голода, сам сыт.
Если в Курской губернии продовольственный вопрос так остр, что же тогда в Олонецкой, Вологодской
и тому подобных. В этом отношении необходимо что–то предпринять. А то мы превратимся в людей, засевших в тёплые местечки, и постепенно перестанем чутко относиться к народным бедствиям.
Чрезвычайный налог обречён на неудачу, но восстаний и недовольства он вызывает чрезвычайно много. 10 миллиардов было бы трудно выкачать, если аппарат взыскательный был налажен, но теперь налог изыскивается самыми примитивными мерами. Понят-
но, что ничего хорошего из этого выйти не может. Какой–нибудь крестьянин в пьяном виде похвастался богатством, и на него накладывается громадный налог, а кто действительно богат, бывает не обложен.
Большей частью в деревнях налоги накладываются
на личной почве. Понятно, что при таких условиях в Тимском, например, уезде не удастся взыскать 37 миллионов, а восстания там каждый день два–три, причём нередки расстрелы.
В Новооскольском уезде имеется громадное село Великая Михайловка с 26 000 жителями. Большинство из жителей кустарники [кустари], теперь там занятий никаких нет, ибо Курский Совнархоз, несмотря на неоднократные просьбы дать селу заказы на изделия из кожи, дерева
и т.п., не обращает внимания на эти просьбы. Даже кожа, получаемая на месте, тоже увозится в Курск. На этой почве очень сильное недовольство Советской властью.
К этому присоединился чрезвычайный налог на село 4 000 000. Взыскание шло с натяжкой, тогда исполком посадил 200 человек в тёмный и сырой погреб, многие
просидели до 22–х дней, тогда удалось взыскать ещё немного. Теперь несколько из сидевших заболело.
Но по окрестным сёлам на расстоянии 50–ти вёрст эта история рассказывается ещё с прибавлениями, будто в погреб накачивали воду и несколько из сидевших
утонуло. Но если бы не было случая, то не было бы и прибавлений.
Я осматривал этот погреб и не знаю, как можно в нём высидеть 22 дня. Всего до погреба и после взыскано 800 000 рублей, больше не удастся уже ни в коем случае. И вот за пары сот тысяч мы возбудили против себя целое село, по величине равное некоторым губернским городам, населённое рабочими.*
Хулиганы, посадившие в погреб, и исполком говорили, что это они делают по декрету, что Курск и Москва виноваты, а не они.Курск пишет: примените строгие меры, но инструкций не прислали, а Москва Курску не прислала.
Во всех деревнях чрезвычайный налог испортил наладившиеся было отношения с крестьянами, везде началось сильное недовольство, чреватое опасностями. Весьма понятно, что крестьянство не хочет воевать. Исходя из этого, мы должны осторожно производить мобилизации и учитывать
психологию масс. А Орёл и Курск действуют как раз в противоположном направлении.
Например, объявляется мобилизация 97–го года, а затем 99–го, а не 98–го. На этой почве произошло в Тиму восстание. Толпа хотела растерзать комиссара, говоря, что он лично заинтересован не призывать 98 год. Только спустя некоторое
время был призван и этот год. По приказу из Орла произведена мобилизация унтер–офице-
ров, прошедшая с громадным трудом. Их послали в Орёл, но оттуда они были отосланы обратно за ненужностью. То же самое было и с мобилизацией офицеров и чиновников военного ведомства. Не говоря уже о расходах и прочее, [это] страшно подрывает авторитет уездвоенкомов. В Тимском и Новооскольском уездах на этой почве были серьёзные вспышки.
При мобилизации лошадей не принимается во внимание, что жеребец нужен для завода или что кобыла должна скоро принести плод. Что особенно важно теперь, когда, к сожалению, все наши конские заводы разрушены и хорошие породы лошадей заметно уменьшаются в количестве.[…].
Но самое страшное зло, которое творится на местах, это то, что люди, стоящие у власти, вместо того, чтобы успокаивать население и объяснять животрепещущие вопросы, в большинстве слу-
чаев действуют наоборот. Особенно вредят нам негодяи, которые, действуя под флагом коммунизма, дискредитируют Советскую власть. Вместо коммунизма и братства и защиты угнетённых они вызывают кровь и стоны. Фабрика контрреволюционеров не миф
и не выдумка, а, к сожалению, она работает на всех парах, её деятельность прогрессирует с каждым днём. Фабрикантами являются разные «комиссары и коммунисты», из которых часть действует сознательно, а другая часть поняла коммунизм, как господство насилия и хулиганства. Понятно, что в деревнях есть и наши враги, но повод для контрреволюционной агитации дают «свои».
Более 90 % крестьян были бы настроены за советскую власть, но они темны, газет не получают и не знают, что Центральное правительство против хулиганств. Почему мы имеем в деревнях 90 % врагов вместо друзей. Их заставляют браться за оружие, а потом расстреливают за «контрреволюцию». Неудивительно поэтому, что деревня становится контрреволюционной и что каждый день бывают восстания.
Когда я был в Тиму, ко мне явилась женщина, дрожащая, и рассказала следующее: в деревне Пузачах к ней на квартиру комбед поселил «коммуниста». Она вдова, имеет четырёх детей и старых родителей.Этот негодяй терроризирует всю семью, расхищает всё имущество, каждую минуту угрожает убийством или при криках всей семьи бросается на мать, эту вдову, с ножом, угрожая зарезать. Она обратилась по этому поводу к председателю уисполкома, но
он ответил, что исполком «такими пустяками не занимается». Случайно она узнала про нашу комиссию, и я передал это дело в ЧК с просьбой расследовать это дело, что мне обещано. Но если бы она сама обратилась в ЧК, её даже не выслушали бы, а может и про-
гнали бы. […]
Председатель партии Кретов пьянствует. Председатель ЧК Крышкевич тоже не прочь выпить, вообще весь исполком пьянствует. […] Раздоры, дрязги на личной почве между всеми от-
ветственными работниками доминируют над всем. Всякие государственные интересы отступают на задний план. Кроме заведующего агитационно–просветительным отделом Терехова нет ни одного настоящего коммуниста (Терехов — ученик Горина). Но и его выжи-
вают оттуда.
Заведующий земельным отделом бывш. председатель партии Афанасьев приказал военному комиссару уволить в 24 часа сотрудника военкома за то, что последний попросил Афанасьева
снять в комиссариате шапку по установленному правилу. Бывший военком Мосалов терроризировал население. Он выселил из квартиры целую семью из 7–ми человек в декабрьские морозы и поселился один, а потом водил к себе девушек и устраивал вакха-
налию. Когда выселенная семья пошла жаловаться в ЧК на действия Мосалова, им пригрозили арестом за «жалобы на начальство».
Дошло до того, что караульная рота постоянно волнуется на почве хулиганства и пьянства членов исполкома. Председатель ячейки роты пришёл к Терехову и плакал. Красноармейцы даже угрожали арестовать исполком. […]
Вот картинка Советской власти в Тиму. Таковы главари, что же делали в деревнях рядовые «коммунисты»? Они терроризируют всё крестьянство уезда, они довели до того, что крестьянин боится красноармейца и коммуниста хуже огня. В деревнях сплошное хулиганство и грабёж со стороны «коммунистов». К сожалению, в Тимском уезде целых 4000 коммунистов (там принимают
в партию всех желающих). Неудивительно, что в уезде бывают 2–3 «восстания» в день. Какой–нибудь хулиган доводит крестьян до того, что они принуждены его выгнать или поколотить. Сейчас же вызывается ряд красноармейцев для усмирения «восстания» и нередко кончается расстрелами там, где надо сказать пару разумных слов. […]
Следует добавить, что из всех 4000 коммунистов ни один не обучается военному искусству наравне с другими гражданами и все уклонились от мобилизации,
хотя сверстники многих из них призваны.
В Новооскольском уезде в селе Ольшанке комбеду надо было перевезти кассу из одного места в другое, запрягли 2 попов в телегу и заставили их перевезти. Это мне рассказал председатель уисполкома. Когда я спросил, что предпринято по этому поводу, он мне ска-
зал, что это частное дело комбеда. Между прочим, этот председатель самый лучший из всех уездных работников.[…]
Председатель исполкома рассказывал мне, что многие комбеды занимаются спекуляцией, выделкой самогонки и что на партийных съездах коммунисты критикуют центральную власть, почему хлеб и масло вывозится в центр и т.п.
Село В. Михайловка, где посадили в подвал, тоже Новооскольского уезда. Общее настроение уезда не очень хорошее. Литературы совершенно нет. У крестьян производятся незаконные рек-
визиции. Часто берут лошадей, но ничего не дают. Иногда берут 400–500 подвод для перевозки дров к железной дороге и ничего не дают за это.
Во всех уездах наблюдается страшная грызня между коммунистами на личной почве, борьба за власть. Почти везде есть две партии и между ними происходит форменная война, которая приво-
дит к ужасным результатам. Такую войну я наблюдал в Рыльске, в Тиму, в Новом Осколе. Но особенно жестока она в Короче. Всяки государственные и общественные интересы пошли насмарку. На каждом шагу интриги, доносы и подкопы. […]
В сущности говоря, я не знаю, кто из 2–х партий прав и кто нет. Обе партии настолько обсыпали друг друга грязью, столько донесли, что трудно разобрать что–либо. Но, как видно, и те, и другие— негодяи, мечтающие о взаимной гибели и забывающие серьёзность переживаемого момента. Единственный истинный работник и настоящий коммунист — это бывший комиссар и теперешний помощник военрука Кривчиков.
Секретарь партии Островская является полным диктатором в уезде, её муж Зенченко — председатель исполкома. Арбузов, председатель ЧК, — личность весьма подозрительная. Месяц тому назад полными диктаторами в уезде являлись Реутов и Подпорин — 1–й заведующий агитационно–просветительским отделом, 2–й исполкомом. Таких хулиганов и пьяниц очень мало, и они терроризировали уезд. Теперь один арестован, а другой сбежал с деньгами.
Впрочем, не он один: в Короче десятки лиц сбежали с деньгами, кто 100, кто 30, кто 50 тысяч [украл], на всех хватило, потому что Орёл отпустил 6 миллионов, а отчёта и не думал просить. Вышло так, что Корочанский уезвоенкомиссариат израсходовал больше
5–ти миллионов, а соседний уезд 300–400 тысяч. Этот–то Реутов и Подпорин присудили коменданта города Герасимова к расстрелу и хотели привести приговор в исполнение, только вмешательство Кривчикова спасло жизнь Герасимову.
Военком Краснокутский объявил свободную торговлю для красноармейцев. На этой почве чуть не произошли серьёзные события. Член исполкома Селюков колотит крестьян, производит незакон-
ные реквизиции лошадей в деревнях. Ко мне приходили крестьяне жаловаться, что Селюков приехал, забрал 4–х лошадей и увёл за два дня до мобилизации.
У Кривчикова я читал целую кипу заявлений на действия ЧК (к Кривчикову обращаются все обносимые, больше не к кому). Одна бедная вдова жалуется, что у неё забрали пять пар чулок, другая — две пары панталон и т.п. У одного ЧК отобрала охотничье ружьё и отдала его своему сотруднику. Как раз в дни нашего приезда в городе был маскарад. ЧК оцепила здание, начала обыскивать всех присутствующих. На маскараде искали оружие.
Месяца 1 1/2 тому назад [ЧК] наложила контрибуцию на попов, взыскала 14 000 рублей —
это вызвало сильное недовольство крестьян.Вообще ЧК служит предметом ужаса по всей России. Про председателя Новооскольской Чрезвычайной комиссии рассказывали,
что женщины получают от него записочки: «если не придёшь сегодня ночью, завтра арестую».
И не только ЧК, вообще большевиков и красноармейцев очень боятся во многих местах. Приведу случай, когда мы приехали в Новый Оскол, по нераспорядительности военкома и заведующе-
го квартирным отделом нам не отвели квартиры. Когда они почувствовали, что за это они могут ответить, они начали в 10 часов ночи рыскать по городу. В 11 часов прибегает запыхавшийся
квартирным отделом Шуленко и говорит: «Квартира есть, но там боятся впустить вас, плач, вой». Тогда тов. Дроздов пошёл узнать в чём дело.
Оказывается, что там живут 4–е женщины, 2 учительницы, старушка и ещё одна. Когда они уже спали, ворвался Шуленко и объявил, что он пришлёт к ним на квартиру 4–х большевиков. Когда они начали умолять не делать этого, он закричал: «Ну так я всё–таки пришлю большевиков, и они вас зарежут!» Можно себе представить, что там творилось. Вот какое мнение о большевиках прививают господа «коммунисты» вроде Шуленко. Обывателей пугают большевиками, как детей чертями и волками.
..Что эти женщины такого мнения о большевиках — неудивительно. Они газет не читают, что делается в Москве, в Петербурге не знают и всех большевиков мерят на Корочанский аршин. А в Короче со стороны большевиков могли видеть только хулиганство, убийства и пьянство. […]
Вот каково положение в той части Курской губернии, где я был. Причины, вызвавшие эти явления, не являются специфическими для Курской губернии. […] Пребывание в Ливенском уезде только подтвердило мою мысль о том, что это печальное явление не носит местного характера, а оно общероссийское.
Я смело могу сказать, что всё крестьянство Ливенского уезда стонет, и что если не будут приняты самые срочные меры, неминуемо страшное восстание крестьянства. Настроение страшно подавленное, крестьянство задавлено. Власть держится исключительно на штыках. Крестьянство страшно напугано. Для того чтобы этот
страх поддерживать, время от времени производятся расстрелы. На каждом шагу слышишь ужасы. В сёлах всеобщее пьянство «коммунистов».
Разные комиссары заставляют крестьян шить сапоги, обирают их. На каждом шагу реквизиции по твёрдой цене, раз в пять ниже установленной (сало, например. 2 руб. фунт), и это практикуется в широком масштабе, но в подавляющем большинстве случаев и этого не платят, да и крестьяне сами боятся брать деньги, опасаясь
мести.
Крестьяне ненавидят коммунистов. У них существует различие между коммунистами и большевиками. При большевиках было хорошо, а при коммунистах — хуже, чем при царе.
Чрезвычайный налог ещё больше обострил отношения. Я знаю очень многие случаи, когда продаются дома, амбары на снос, т.е. постройка разрушается, а материалы продаются (это называется социалистическое строительство). Крестьян заставляют продавать скот. Часто крестьянин облагался большими суммами для того, чтобы он продал лошадь или корову, а коммунисты и комиссары покупали их и потом спекулировали. Такие явления почти везде. Это особенно вызывает возбуждение.
В Вышнеольшанской волости председатель комбеда пьянствует с другими коммунистами, стреляют. Присланную мануфактуру забрали себе. В одной волости (забыл название) военком забрал себе за бесценок жеребца, который оценивался в 6000 рублей. Поэтому волновалась вся деревня, так как этот жеребец служил для завода.
В селе Речица (Речицкой волости) председатель комбеда Зацепилин накупил продававшегося имущества на многие тысячи, такие картины почти во всех сёлах. Затем существует обычай обмена своей плохой лошади или коровы на чужую хорошую (например, в д. Набережной Урицкой волости). В Болошевской волости председатель совета Руднев, Евлакиев, Черников и другие устраивают пьяные пирушки
и катаются на рысаках в пьяном виде. То же самое в Вышнедолжанской волости. Эти факты — частица в море. […]
Член Ливенского комитета РКП Радзевич–Белевич говорит, что глядя на всё это ей
хочется умирать, только надежды на то, что центр примет меры против этого, придают ей силы для работы.
Председатель Совдепа Октябрьский (прежняя фамилия Приказчиков) позорит свою новую фамилию. Раньше он был хорошим революционером, но власть его испортила. Теперь он пьянствует, появляется в театре и в других публичных местах весь увешанный золотом (откуда он его взял столько — неизвестно), по этому поводу по всему городу сплетни. Красноармейский клуб ходатайствовал о проведении электричества, в этом отказано за отсутствием энергии, а Октябрьский к себе на квартиру провёл. Когда я проходил мимо его квартиры, в столовой горели две большие люстры и стенные лампочки.
Все речи ливенских работников носят такой характер: «Мы вас перевешаем, мы зальём реку Ливенку кровью, мы сотрём вас с лица земли». Положение в уезде страшно подавленное. Малейшая возможность — и в уезде восстание, и если в августе в восстании принимало участие 15 тысяч, то теперь число недовольных во много раз
больше.
Вот как оскверняют коммунизм наши «коммунисты» на местах и вот как укрепляют Советскую власть. Когда я указал Сафонову (тов. председателя исполкома) на недопустимость держаться исключительно на силе штыка, не имея почти ни одного сочувствующего и будучи окружённым сотнями тысяч врагов, он сказал: «У нас нет
бедноты, у нас только кулаки, а с ними иначе действовать нельзя и не нужно».
На самом деле истинно кулацкие элементы составляют небольшой процент. Хуже всего то, что население до того напугано, что боится даже рассказывать о похождениях начальства. Многие боялись сказать свою фамилию. Неопытная комиссия может быть введена в заблуждение, так как крестьяне боятся рассказывать,
опасаясь мести всесильных «комиссаров», а месть будет жестокая, гораздо страшнее мести городничего. На всякую подлость они умеют находить оправдание, это я сам наблюдал. […]
Во время пребывания в Орле приходили два агитатора из Ливенского уезда. Со
слезами на глазах они умоляли меня содействовать спасению уезда. Они недавно из уезда и говорят, что назревает страшное восстание, крестьянство не в силах больше выносить этого».
НА КОКМ. Д. 38. Л. 327–343 (машинописная копия документа из: ЦГАКА СССР
(ЦАМО РФ), ф. 10, оп. 1, д. 110, л. 113–121).
цит. по: Курский край в Гражданской войне 1917–1921 гг. (очерк военно–политической истории).
Итак, «Доклад о положении в Курской губернии», написанный в начале 1919 года членом военной инспекции Б. Майзелем. Орфография и пунктуация автора сохранены.
«Общее положение в Курской губернии очень плохое. Наблюдается массовое недовольство Советской властью, причем это недовольство прогрессирует. В некоторых уездах частые восстания, коммунистов ненавидят и во многих местах ищут случая убить советского работника. Причины такого печального явления различны. Главные следующие:
1) продовольственный вопрос, 2) чрезвычайный налог, 3) мобилизации, 4) отсутствие литературы и плохая постановка агитации на местах и 5), самое главное, это хулиганство негодяев, называющих себя коммунистами.
Не касаясь продовольственной системы, одобренной ЦИК, я опишу несколько картинок, которым я был свидетелем.
Слишком больно истому коммунисту видеть несчастную плачущую женщину, у которой отобрали 20 фунтов муки, она умоляет, падает на колени, обливается слезами, а её грубо отталкивают. Таких случаев я видел много. Трудно себе представить, что переживает вдова, имеющая пятеро детей, отдавшая последнюю подушку и пустившаяся в далёкие края, чтобы купить немного хлеба для
голодающих детей.
Этот хлеб у неё грубо отбирают и всякие мольбы о пощаде высмеиваются. Заградительные отряды бесчинствуют, действуют далеко не в том духе, как красноармеец, о котором тов. Ленин говорил, что он взял винтовку для защиты женщины, собирающей в лесу хворост. Понятно, что эти женщины никогда не поверят в прекрасный идеал коммунизма.
Но самое главное не в физических страданиях этих женщин, а в том, что среди них и вообще среди голодающих распускаются слухи, к сожалению, большей частью не лишённые оснований, что «комиссары и коммунисты» имеют всего вдоволь.
Везде лица, стоящие у власти и близко к
продкомам и ЧК, злоупотребляют продуктами. Я был свидетелем, как после того, когда, несмотря на мольбы и слёзы, отбирали у несчастной вдовы 20 фунтов муки, а через десять минут писали ордер знакомым на 5–6 пудов.
Когда я агитирую за продовольственную
политику Совнаркома, меня засыпают тысячами примеров злоупотреблений ответственных работников. В Московских больницах больные не получают даже золотника масла или сахара, а заведующий Московским продкомом Соль выписывает себе ордера на масло, сахар, яйца и рис. Я знаю случай, когда из больницы г. Ярославля выписывали знакомым рис, а больные, наверное, не получают
его.
Вот в чём ужас положения. Как может относиться голодный
к нашей агитации за тепершнюю систему продовольственной политики,
когда он знает, что тот, кто проповедует необходимость
лишений и голода, сам сыт.
Если в Курской губернии продовольственный вопрос так остр, что же тогда в Олонецкой, Вологодской
и тому подобных. В этом отношении необходимо что–то предпринять. А то мы превратимся в людей, засевших в тёплые местечки, и постепенно перестанем чутко относиться к народным бедствиям.
Чрезвычайный налог обречён на неудачу, но восстаний и недовольства он вызывает чрезвычайно много. 10 миллиардов было бы трудно выкачать, если аппарат взыскательный был налажен, но теперь налог изыскивается самыми примитивными мерами. Понят-
но, что ничего хорошего из этого выйти не может. Какой–нибудь крестьянин в пьяном виде похвастался богатством, и на него накладывается громадный налог, а кто действительно богат, бывает не обложен.
Большей частью в деревнях налоги накладываются
на личной почве. Понятно, что при таких условиях в Тимском, например, уезде не удастся взыскать 37 миллионов, а восстания там каждый день два–три, причём нередки расстрелы.
В Новооскольском уезде имеется громадное село Великая Михайловка с 26 000 жителями. Большинство из жителей кустарники [кустари], теперь там занятий никаких нет, ибо Курский Совнархоз, несмотря на неоднократные просьбы дать селу заказы на изделия из кожи, дерева
и т.п., не обращает внимания на эти просьбы. Даже кожа, получаемая на месте, тоже увозится в Курск. На этой почве очень сильное недовольство Советской властью.
К этому присоединился чрезвычайный налог на село 4 000 000. Взыскание шло с натяжкой, тогда исполком посадил 200 человек в тёмный и сырой погреб, многие
просидели до 22–х дней, тогда удалось взыскать ещё немного. Теперь несколько из сидевших заболело.
Но по окрестным сёлам на расстоянии 50–ти вёрст эта история рассказывается ещё с прибавлениями, будто в погреб накачивали воду и несколько из сидевших
утонуло. Но если бы не было случая, то не было бы и прибавлений.
Я осматривал этот погреб и не знаю, как можно в нём высидеть 22 дня. Всего до погреба и после взыскано 800 000 рублей, больше не удастся уже ни в коем случае. И вот за пары сот тысяч мы возбудили против себя целое село, по величине равное некоторым губернским городам, населённое рабочими.*
Хулиганы, посадившие в погреб, и исполком говорили, что это они делают по декрету, что Курск и Москва виноваты, а не они.Курск пишет: примените строгие меры, но инструкций не прислали, а Москва Курску не прислала.
Во всех деревнях чрезвычайный налог испортил наладившиеся было отношения с крестьянами, везде началось сильное недовольство, чреватое опасностями. Весьма понятно, что крестьянство не хочет воевать. Исходя из этого, мы должны осторожно производить мобилизации и учитывать
психологию масс. А Орёл и Курск действуют как раз в противоположном направлении.
Например, объявляется мобилизация 97–го года, а затем 99–го, а не 98–го. На этой почве произошло в Тиму восстание. Толпа хотела растерзать комиссара, говоря, что он лично заинтересован не призывать 98 год. Только спустя некоторое
время был призван и этот год. По приказу из Орла произведена мобилизация унтер–офице-
ров, прошедшая с громадным трудом. Их послали в Орёл, но оттуда они были отосланы обратно за ненужностью. То же самое было и с мобилизацией офицеров и чиновников военного ведомства. Не говоря уже о расходах и прочее, [это] страшно подрывает авторитет уездвоенкомов. В Тимском и Новооскольском уездах на этой почве были серьёзные вспышки.
При мобилизации лошадей не принимается во внимание, что жеребец нужен для завода или что кобыла должна скоро принести плод. Что особенно важно теперь, когда, к сожалению, все наши конские заводы разрушены и хорошие породы лошадей заметно уменьшаются в количестве.[…].
Но самое страшное зло, которое творится на местах, это то, что люди, стоящие у власти, вместо того, чтобы успокаивать население и объяснять животрепещущие вопросы, в большинстве слу-
чаев действуют наоборот. Особенно вредят нам негодяи, которые, действуя под флагом коммунизма, дискредитируют Советскую власть. Вместо коммунизма и братства и защиты угнетённых они вызывают кровь и стоны. Фабрика контрреволюционеров не миф
и не выдумка, а, к сожалению, она работает на всех парах, её деятельность прогрессирует с каждым днём. Фабрикантами являются разные «комиссары и коммунисты», из которых часть действует сознательно, а другая часть поняла коммунизм, как господство насилия и хулиганства. Понятно, что в деревнях есть и наши враги, но повод для контрреволюционной агитации дают «свои».
Более 90 % крестьян были бы настроены за советскую власть, но они темны, газет не получают и не знают, что Центральное правительство против хулиганств. Почему мы имеем в деревнях 90 % врагов вместо друзей. Их заставляют браться за оружие, а потом расстреливают за «контрреволюцию». Неудивительно поэтому, что деревня становится контрреволюционной и что каждый день бывают восстания.
Когда я был в Тиму, ко мне явилась женщина, дрожащая, и рассказала следующее: в деревне Пузачах к ней на квартиру комбед поселил «коммуниста». Она вдова, имеет четырёх детей и старых родителей.Этот негодяй терроризирует всю семью, расхищает всё имущество, каждую минуту угрожает убийством или при криках всей семьи бросается на мать, эту вдову, с ножом, угрожая зарезать. Она обратилась по этому поводу к председателю уисполкома, но
он ответил, что исполком «такими пустяками не занимается». Случайно она узнала про нашу комиссию, и я передал это дело в ЧК с просьбой расследовать это дело, что мне обещано. Но если бы она сама обратилась в ЧК, её даже не выслушали бы, а может и про-
гнали бы. […]
Председатель партии Кретов пьянствует. Председатель ЧК Крышкевич тоже не прочь выпить, вообще весь исполком пьянствует. […] Раздоры, дрязги на личной почве между всеми от-
ветственными работниками доминируют над всем. Всякие государственные интересы отступают на задний план. Кроме заведующего агитационно–просветительным отделом Терехова нет ни одного настоящего коммуниста (Терехов — ученик Горина). Но и его выжи-
вают оттуда.
Заведующий земельным отделом бывш. председатель партии Афанасьев приказал военному комиссару уволить в 24 часа сотрудника военкома за то, что последний попросил Афанасьева
снять в комиссариате шапку по установленному правилу. Бывший военком Мосалов терроризировал население. Он выселил из квартиры целую семью из 7–ми человек в декабрьские морозы и поселился один, а потом водил к себе девушек и устраивал вакха-
налию. Когда выселенная семья пошла жаловаться в ЧК на действия Мосалова, им пригрозили арестом за «жалобы на начальство».
Дошло до того, что караульная рота постоянно волнуется на почве хулиганства и пьянства членов исполкома. Председатель ячейки роты пришёл к Терехову и плакал. Красноармейцы даже угрожали арестовать исполком. […]
Вот картинка Советской власти в Тиму. Таковы главари, что же делали в деревнях рядовые «коммунисты»? Они терроризируют всё крестьянство уезда, они довели до того, что крестьянин боится красноармейца и коммуниста хуже огня. В деревнях сплошное хулиганство и грабёж со стороны «коммунистов». К сожалению, в Тимском уезде целых 4000 коммунистов (там принимают
в партию всех желающих). Неудивительно, что в уезде бывают 2–3 «восстания» в день. Какой–нибудь хулиган доводит крестьян до того, что они принуждены его выгнать или поколотить. Сейчас же вызывается ряд красноармейцев для усмирения «восстания» и нередко кончается расстрелами там, где надо сказать пару разумных слов. […]
Следует добавить, что из всех 4000 коммунистов ни один не обучается военному искусству наравне с другими гражданами и все уклонились от мобилизации,
хотя сверстники многих из них призваны.
В Новооскольском уезде в селе Ольшанке комбеду надо было перевезти кассу из одного места в другое, запрягли 2 попов в телегу и заставили их перевезти. Это мне рассказал председатель уисполкома. Когда я спросил, что предпринято по этому поводу, он мне ска-
зал, что это частное дело комбеда. Между прочим, этот председатель самый лучший из всех уездных работников.[…]
Председатель исполкома рассказывал мне, что многие комбеды занимаются спекуляцией, выделкой самогонки и что на партийных съездах коммунисты критикуют центральную власть, почему хлеб и масло вывозится в центр и т.п.
Село В. Михайловка, где посадили в подвал, тоже Новооскольского уезда. Общее настроение уезда не очень хорошее. Литературы совершенно нет. У крестьян производятся незаконные рек-
визиции. Часто берут лошадей, но ничего не дают. Иногда берут 400–500 подвод для перевозки дров к железной дороге и ничего не дают за это.
Во всех уездах наблюдается страшная грызня между коммунистами на личной почве, борьба за власть. Почти везде есть две партии и между ними происходит форменная война, которая приво-
дит к ужасным результатам. Такую войну я наблюдал в Рыльске, в Тиму, в Новом Осколе. Но особенно жестока она в Короче. Всяки государственные и общественные интересы пошли насмарку. На каждом шагу интриги, доносы и подкопы. […]
В сущности говоря, я не знаю, кто из 2–х партий прав и кто нет. Обе партии настолько обсыпали друг друга грязью, столько донесли, что трудно разобрать что–либо. Но, как видно, и те, и другие— негодяи, мечтающие о взаимной гибели и забывающие серьёзность переживаемого момента. Единственный истинный работник и настоящий коммунист — это бывший комиссар и теперешний помощник военрука Кривчиков.
Секретарь партии Островская является полным диктатором в уезде, её муж Зенченко — председатель исполкома. Арбузов, председатель ЧК, — личность весьма подозрительная. Месяц тому назад полными диктаторами в уезде являлись Реутов и Подпорин — 1–й заведующий агитационно–просветительским отделом, 2–й исполкомом. Таких хулиганов и пьяниц очень мало, и они терроризировали уезд. Теперь один арестован, а другой сбежал с деньгами.
Впрочем, не он один: в Короче десятки лиц сбежали с деньгами, кто 100, кто 30, кто 50 тысяч [украл], на всех хватило, потому что Орёл отпустил 6 миллионов, а отчёта и не думал просить. Вышло так, что Корочанский уезвоенкомиссариат израсходовал больше
5–ти миллионов, а соседний уезд 300–400 тысяч. Этот–то Реутов и Подпорин присудили коменданта города Герасимова к расстрелу и хотели привести приговор в исполнение, только вмешательство Кривчикова спасло жизнь Герасимову.
Военком Краснокутский объявил свободную торговлю для красноармейцев. На этой почве чуть не произошли серьёзные события. Член исполкома Селюков колотит крестьян, производит незакон-
ные реквизиции лошадей в деревнях. Ко мне приходили крестьяне жаловаться, что Селюков приехал, забрал 4–х лошадей и увёл за два дня до мобилизации.
У Кривчикова я читал целую кипу заявлений на действия ЧК (к Кривчикову обращаются все обносимые, больше не к кому). Одна бедная вдова жалуется, что у неё забрали пять пар чулок, другая — две пары панталон и т.п. У одного ЧК отобрала охотничье ружьё и отдала его своему сотруднику. Как раз в дни нашего приезда в городе был маскарад. ЧК оцепила здание, начала обыскивать всех присутствующих. На маскараде искали оружие.
Месяца 1 1/2 тому назад [ЧК] наложила контрибуцию на попов, взыскала 14 000 рублей —
это вызвало сильное недовольство крестьян.Вообще ЧК служит предметом ужаса по всей России. Про председателя Новооскольской Чрезвычайной комиссии рассказывали,
что женщины получают от него записочки: «если не придёшь сегодня ночью, завтра арестую».
И не только ЧК, вообще большевиков и красноармейцев очень боятся во многих местах. Приведу случай, когда мы приехали в Новый Оскол, по нераспорядительности военкома и заведующе-
го квартирным отделом нам не отвели квартиры. Когда они почувствовали, что за это они могут ответить, они начали в 10 часов ночи рыскать по городу. В 11 часов прибегает запыхавшийся
квартирным отделом Шуленко и говорит: «Квартира есть, но там боятся впустить вас, плач, вой». Тогда тов. Дроздов пошёл узнать в чём дело.
Оказывается, что там живут 4–е женщины, 2 учительницы, старушка и ещё одна. Когда они уже спали, ворвался Шуленко и объявил, что он пришлёт к ним на квартиру 4–х большевиков. Когда они начали умолять не делать этого, он закричал: «Ну так я всё–таки пришлю большевиков, и они вас зарежут!» Можно себе представить, что там творилось. Вот какое мнение о большевиках прививают господа «коммунисты» вроде Шуленко. Обывателей пугают большевиками, как детей чертями и волками.
..Что эти женщины такого мнения о большевиках — неудивительно. Они газет не читают, что делается в Москве, в Петербурге не знают и всех большевиков мерят на Корочанский аршин. А в Короче со стороны большевиков могли видеть только хулиганство, убийства и пьянство. […]
Вот каково положение в той части Курской губернии, где я был. Причины, вызвавшие эти явления, не являются специфическими для Курской губернии. […] Пребывание в Ливенском уезде только подтвердило мою мысль о том, что это печальное явление не носит местного характера, а оно общероссийское.
Я смело могу сказать, что всё крестьянство Ливенского уезда стонет, и что если не будут приняты самые срочные меры, неминуемо страшное восстание крестьянства. Настроение страшно подавленное, крестьянство задавлено. Власть держится исключительно на штыках. Крестьянство страшно напугано. Для того чтобы этот
страх поддерживать, время от времени производятся расстрелы. На каждом шагу слышишь ужасы. В сёлах всеобщее пьянство «коммунистов».
Разные комиссары заставляют крестьян шить сапоги, обирают их. На каждом шагу реквизиции по твёрдой цене, раз в пять ниже установленной (сало, например. 2 руб. фунт), и это практикуется в широком масштабе, но в подавляющем большинстве случаев и этого не платят, да и крестьяне сами боятся брать деньги, опасаясь
мести.
Крестьяне ненавидят коммунистов. У них существует различие между коммунистами и большевиками. При большевиках было хорошо, а при коммунистах — хуже, чем при царе.
Чрезвычайный налог ещё больше обострил отношения. Я знаю очень многие случаи, когда продаются дома, амбары на снос, т.е. постройка разрушается, а материалы продаются (это называется социалистическое строительство). Крестьян заставляют продавать скот. Часто крестьянин облагался большими суммами для того, чтобы он продал лошадь или корову, а коммунисты и комиссары покупали их и потом спекулировали. Такие явления почти везде. Это особенно вызывает возбуждение.
В Вышнеольшанской волости председатель комбеда пьянствует с другими коммунистами, стреляют. Присланную мануфактуру забрали себе. В одной волости (забыл название) военком забрал себе за бесценок жеребца, который оценивался в 6000 рублей. Поэтому волновалась вся деревня, так как этот жеребец служил для завода.
В селе Речица (Речицкой волости) председатель комбеда Зацепилин накупил продававшегося имущества на многие тысячи, такие картины почти во всех сёлах. Затем существует обычай обмена своей плохой лошади или коровы на чужую хорошую (например, в д. Набережной Урицкой волости). В Болошевской волости председатель совета Руднев, Евлакиев, Черников и другие устраивают пьяные пирушки
и катаются на рысаках в пьяном виде. То же самое в Вышнедолжанской волости. Эти факты — частица в море. […]
Член Ливенского комитета РКП Радзевич–Белевич говорит, что глядя на всё это ей
хочется умирать, только надежды на то, что центр примет меры против этого, придают ей силы для работы.
Председатель Совдепа Октябрьский (прежняя фамилия Приказчиков) позорит свою новую фамилию. Раньше он был хорошим революционером, но власть его испортила. Теперь он пьянствует, появляется в театре и в других публичных местах весь увешанный золотом (откуда он его взял столько — неизвестно), по этому поводу по всему городу сплетни. Красноармейский клуб ходатайствовал о проведении электричества, в этом отказано за отсутствием энергии, а Октябрьский к себе на квартиру провёл. Когда я проходил мимо его квартиры, в столовой горели две большие люстры и стенные лампочки.
Все речи ливенских работников носят такой характер: «Мы вас перевешаем, мы зальём реку Ливенку кровью, мы сотрём вас с лица земли». Положение в уезде страшно подавленное. Малейшая возможность — и в уезде восстание, и если в августе в восстании принимало участие 15 тысяч, то теперь число недовольных во много раз
больше.
Вот как оскверняют коммунизм наши «коммунисты» на местах и вот как укрепляют Советскую власть. Когда я указал Сафонову (тов. председателя исполкома) на недопустимость держаться исключительно на силе штыка, не имея почти ни одного сочувствующего и будучи окружённым сотнями тысяч врагов, он сказал: «У нас нет
бедноты, у нас только кулаки, а с ними иначе действовать нельзя и не нужно».
На самом деле истинно кулацкие элементы составляют небольшой процент. Хуже всего то, что население до того напугано, что боится даже рассказывать о похождениях начальства. Многие боялись сказать свою фамилию. Неопытная комиссия может быть введена в заблуждение, так как крестьяне боятся рассказывать,
опасаясь мести всесильных «комиссаров», а месть будет жестокая, гораздо страшнее мести городничего. На всякую подлость они умеют находить оправдание, это я сам наблюдал. […]
Во время пребывания в Орле приходили два агитатора из Ливенского уезда. Со
слезами на глазах они умоляли меня содействовать спасению уезда. Они недавно из уезда и говорят, что назревает страшное восстание, крестьянство не в силах больше выносить этого».
НА КОКМ. Д. 38. Л. 327–343 (машинописная копия документа из: ЦГАКА СССР
(ЦАМО РФ), ф. 10, оп. 1, д. 110, л. 113–121).
цит. по: Курский край в Гражданской войне 1917–1921 гг. (очерк военно–политической истории).
политика богданов-бельский нацизм #давим красное вранье
70 с лишним лет назад прервалась жизнь человека, наверное, самой антисоветской судьбы, которая только могла быть. Потому что сама его биография опровергает целую массу базовых большевицких идеологических мифов просто фактом своего существования. Стоит ли удивляться, что при совке имя этого выдающегося человека, мягко скажем, не особо афишировалось?
И по сей день многие ли в России знают о том, кто такой Николай Петрович Богданов-Бельский? Вот-то то же. А знать о нем надо. Просто необходимо. Потому что это знание разоблачает многое из того вранья, которым до сих пор не устают дурить русских людей.
Родившийся в 1868 году мальчик по имени Николай был незаконным сыном крестьянки-батрачки из Смоленской губернии. Его мать не имела даже своего угла и из милости жила в доме брата. Отец ребенка остался неизвестным для истории, а в книге о крещении мальчику написали фамилию Богданов - мол, "Богом данный".
По всем большевицким канонам маленького Колю Богданова обязана была ждать мрачная, полная тягот и лишений жизнь в нищете. Ведь до захвата власти коммунистами было еще далеко, а, как известно, только при них безродный бедняк мог чего-то добиться в жизни. А раньше не давали царь, помещики и капиталисты.
Однако Коля Богданов был совсем темный и не знал, что живет в "отсталой и дикой царской России". Поэтому, подрастая, он поступил в народную школу в селе Татеве, которой руководил талантливый педагог и ученый, дворянин Сергей Александрович Рачинский (этот выдающийся человек достоин отдельной статьи). Рачинский приметил, что смышленый крестьянский паренек отлично рисует и в 13 лет отдал его в иконописную школу при Троице-Сергиевой лавре.
Окончив ее, с помощью своего учителя Коля Богданов поступает в Московское училище живописи, ваяния и зодчества. Его дипломную работу в этом училище, картину под названием "Будущий инок", впоследствии приобрела императрица Мария Федоровна, жена Александра III.
Ну а угнетенный помещичьим самодержавием крестьянский сын Николай Богданов, между тем, закончил Императорскую академию художеств. В 1905 году он стал академиком живописи. Тогда же новоиспеченный академик заполучил вторую половину своей фамилии, в честь родного Бельского уезда Смоленской губернии. «Мою простонародную фамилию как бы облагородил сам государь, вписав ее собственноручно в диплом через дефис – “Бельский”», - вспоминал впоследствии художник.
В 1914 году Богданов-Бельский стал действительным членом Академии художеств. Он лично встречался с государем императором Николаем II, написав портрет царя. Также в его активе портреты других "больших людей" тогдашней России, аристократов и знаменитостей, например, Федора Шаляпина.
Но основную известность художнику принесли картины как раз из народной. крестьянской жизни, которую он знал не по наслышке. Репродукции его работ, например, "Устный счет" или "На пороге школы" впоследствии украшали страницы даже советских учебников. Правда о биографии художника, что написал эти картины, учебники скромно умалчивали...
И неудивительно. Как учат нас коммунистические фальсификаторы истории, народ с радостью воспринял приход к власти большевиков. Богданов-Бельский уже в силу своего происхождения имел куда больше оснований причислять себя к народу, чем, скажем, сын симбирского дворянина Ульянов-Ленин.
Но художник, мягко говоря, не обрадовался произошедшим в России переменам. Настолько, что в 1921 году уехал за границу, поселившись в Риге. Тем самым недвусмысленно дав понять, где он видал в белых тапках "народную власть".
Двадцатилетие между 1921 и 1941 годами вышло очень плодотворным для Богданова-Бельского. Его картины имеют успех на европейских выставках, знаменитости, например сербский патриарх Варнава, приглашают его писать свои портреты. Но в 1940 году большевики входят в Латвию, а год спустя начинается война.
Художник остался в занятой немцами Риге. И... Богданова-Бельского никто не тронул. Мало того, по некоторым сведениям, Николай Петрович написал три портрета... Гитлера! В Риге проходят его регулярные выставки, а в "...первом январском номере за 1944 год власовской газеты "Русский вестник", выходившей в Риге, - поздравление с новым годом и от Богданова-Бельского. Художник верит в силу немецкого оружия...".
Когда в 1944 году здоровье 76-летнего старика пошатнулось, его жена, прибалтийская немка, смогла отправить мужа-"унтерменша"... на лечение в берлинскую клинику! Немецкие врачи сделали ему операцию.
Но Берлин 1945 года - не лучшее место для поправки здоровья. 19 февраля 1945 года, во время очередной бомбежки, Николай Петрович Богданов-Бельский умирает. Несмотря на мировую известность, в Совдепии, по понятным причинам, его имя особой популярностью не пользовалось. Первый его музей в России открылся только в 2000 году, в том самом селе Татеве, где талантливый сын "темной и отсталой России" получил когда-то путевку в жизнь...
политика песочница политоты песочница #давим красное вранье
Метафизика русской истории
Бытует мнение, что на Руси есть только два извечных вопроса: "Кто виноват?" и "Что делать?". На самом деле это трагическая ошибка. Вопросов не два, а четыре:1) Кто виноват?
2) Что делать?
3) Ну и ЧТО мы сделали?
4) Ну и НАХРЕНА мы это сделали?
Внимательный читатель заметит, что четвертый вопрос замыкает логический круг, автоматически подводя к первому. В этом кругу и заключен метафизический смысл русской истории, который никогда не сможет постигнуть бездуховный запад.
#давим красное вранье песочница политика много букв
Мда... Пост со смищными картинками набрал плюсов в разы больше, чем аналитика.... Ну что-ж, я знал, куда шел )Продолжаем политпросвещение. На этот раз процитирую докУмент целиком, а то в комментах уже выискались товарищи, обвиняющие меня в "выборочном цитировании". Но этот материал абсолютно стоит того, чтобы прочитать его полностью...
"Спецсообщение НКВД БССР о перегибах и нарушениях революционной законности в отношении единоличников. 20 апреля 1937 г.
Прокурору СССР — т. ВышинскомуСельхозотдел ЦК ВКП(б) т. Яковлеву
В Мозырском, Домановичском, Дрисенском, Горецком, Речицком, Любаньском, Ельском, Полоцком, Копыльском и ряде других районов БССР выявлены факты грубейших перегибов и нарушений революционной законности в отношении единоличников: избиения, аресты, незаконное изъятие имущества, вплоть до предметов домашнего обихода, неправильное начисление налогов, массовое штрафование и т.п.
В феврале 1937 г. председатель колхоза Каменского сельсовета Мозырского района Панфиленко, изобличив в краже у него овцы единоличника Качана, избил его, затем привязал к его плечам шкуру овцы и в таком виде гнал его впереди запряженной лошади по трем населенным пунктам, причем при встречах с крестьянами заставлял его кричать: «Я украл и зарезал овечку у председателя колхоза Панфиленко».
Председатель Каменского сельсовета Мозырского района Мордусевич, явившись во время отсутствия главы семьи в дом гражданина дер. Севериновка Ковшарова с целью изъятия имущества, в связи с протестами матери Ковшарова бросил ее на пол и избил. Мордусевичем также была избита 17-летняя дочь Ковшарова, которая заступилась за старуху.
При изъятии имущества у единоличника-инвалида Клюковского сельсовета Богушевского района Коржицкого председатель сельсовета Шушкевич выбил у него из рук костыли, и когда Коржицкий стал протестовать, Шушкевич набросил ему на голову мешок, вышел из квартиры и запер снаружи дверь.
Председатель Каменского сельсовета Уздейского района Ананич арестовал колхозника Колединского Михаила за то, что последний выступил на собрании с разоблачением безобразий, творимых в колхозе, продержал его целую ночь в сельсовете и наутро отпустил.
В Шкловском районе сумма штрафов, наложенных на единоличников за 1935 г., исчислялась в 7000 руб., а в 1936 г. она возросла до 25 тыс. руб.В Могилевском районе за 1936 г. уполкомзагом СНК наложены штрафы на 141 хозяйство единоличников в сумме 45 тыс. руб.
Уполкомзаг Горецкого района применял массовые штрафы до 1500 руб. на хозяйство, подчас не оформляя их соответствующими постановлениями, а отдавая распоряжение сельсоветам о наложении штрафов по телефону. Четырнадцати единоличникам Кривоселковского сельсовета Копыльского пограничного района вместо действительных неземледельческих доходов в сумме 7574 руб. сельской налоговой комиссией установлена доходность в сумме 45 037 руб.
У единоличника дер. Щепотово Мозырского приграничного района Кулего Тимофея изъято 30 предметов домашнего обихода, вплоть до полметра кружева, тарелок и т.д. У демобилизованного красноармейца Киселевича (Глусский район) за невыполнение трудповинности изъяты брюки, рубаха и один ботинок. У единоличника Чечко Адама (Лельчицкий пограничный район) за невыполнение хлебопоставок в количестве 41 кг изъяты: лошадь, корова, телка, сарай и гумно. Ему оставлен только жилой дом.
Председатель Милошевского сельсовета Лельчицкого пограничного района Гриб в 18 единоличных хозяйствах деревень Милошевичи и Приболовичи производил изъятие скота в ночное время. Зам. председателя РИКа Старобинского района Протасеня, зав. районо Усик и парторг Ногостского сельсовета Хинич изъяли имущество у жителя дер. Кутня Барановского, взломав двери и окна в квартире, без описи изъяли корову, телку, швейную машину и др.
Изымаемое имущество почти повсеместно оценивалось но очень низким ценам. Лошади стоимостью в 400-500 руб. оценивались и продавались по 100-150 руб., коровы стоимостью в 1000-1200 руб. обычно оценивались в 400-600 руб.Председатель Золотушского сельсовета Речицкого района Пашкевич, член КП(б)Б, изъял в феврале 1937 г. у единоличника 2 коровы, продал их зам. пред[седателя] и члену сельсовета по 430 руб., в то время как стоимость коровы 1200-1300 руб.
Изъятая у единоличника Быховского района Мельникова корова была продана колхозу «Октябрь» за 350 руб., колхоз же эту корову через несколько дней продал на базаре за 650 руб. В Зборском сельсовете Осиповичского района насчитывается 50 единоличных хозяйств, из которых только 6 имеют землю и сенокос. Все остальные земли совершенно не имеют, т.к. при землеустройстве их земля отошла колхозам. Этим же хозяйствам райЗО отводил сенокос на 20-25 км в болоте, где кроме клюквы ничего не растет.
В дер. Слобода Сметанинского сельсовета Петриковского приграничного района земля 14 единоличных хозяйств отошла колхозам. Однако план сева им был доведен. Райзо предложил производить посевы в лесу, а леспромхоз не разрешил. Аналогичные факты имели место в ряде других районов республики.
Зафиксировано много случаев доведения плана заготовок и с/х налога хозяйствам, не имеющим посевов и не имеющим в своем составе трудоспособных. 80-летнему старику Мозырского приграничного района Сулько, не имеющему в семье трудоспособных, не производившему посева, начислено с/х налога 405 руб. Жителю дер. Граховичи Мозырского района Жуковскому Михаилу 70 лет, не занимающемуся сельским хозяйством в течение 3 лет, доведены госпоставки и налоги из плана засева 2,5 га. Единоличнику Лабецкому Антону (Ветринский пограничный район), имеющему 0,4 га огорода, начислены налог и зернопоставки из расчета 5 га. За невыполнение Лабецкий оштрафован уполкомзагом на 1 тыс. руб. с последующим изъятием всего имущества.
Райпрокуроры некоторых районов не реагировали на жалобы единоличников о незаконных действиях работников сельсоветов, не приняли необходимых мер в отношении лиц, нарушавших революционную законность.24 февраля 1937 г. гражданка Гурская, имея на руках справку врача, подала жалобу Речицкому прокурору Краснослободуеву о нанесении ей побоев председателем Василевичского сельсовета Аникеевым при изъятии имущества. Прокурор ее не принял, заявив, что ему некогда, и направил ее к следователю Новикову. Последний также жалобы не принял. Жалоба осталась без реагирования.
Райпрокурором Краснослободского района не было принято никаких мер в отношении председателя Мокрянского сельсовета Беляя и члена того же сельсовета Жука, избивших гражданина дер. Задворье Косача Петра при изъятии и продаже имущества последнего.В Краснослободском районе имели место аналогичные нарушения революционной законности и в Желиховском, Старчецком сельсоветах, о которых было известно прокурору, но последний никаких мер не принял.
Житель дер. Долбарево Заславльского района Каминский неоднократно обращался с жалобами к райпрокурору Лойко в связи с незаконным начислением налога. Каминскому, вовсе не имеющему земли, было начислено с/х налога — 1414 руб., самообложения — 848 руб., культсбора — 1566 руб. и страховки — 82 руб. На жалобы Каминского Лойко никакого внимания не обращал и никаких мер не принял.
Прокурор Старобинского района Гискин (ныне прокурор Копыльского района) дал распоряжение председателю Краснодворского сельсовета Орешко произвести поголовное изъятие сена у единоличников для колхозов. Когда единоличник Клижевин отказался дать свое сено, Гискин создал фиктивное следственное дело, незаконно арестовал его и содержал под стражей в тюрьме. 20 февраля 1937 г. райпрокурор Россонского района Каганович купил за 30 руб. 20 пуд. сена, изъятого у единоличника дер. Прудок Горбачевского сельсовета Косаревского".
политика песочница История #давим красное вранье
"Арестованный тракторист Гертнер Матвеево-Курганской МТС показал, что вывел из строя трактор по заданию к.-р. немецкой националистической организации"
http://istmat.info/node/57617
http://istmat.info/node/57617
политика давим красное вранье песочница песочница политоты политика #давим красное вранье
Питание населения СССР в 1940 году vs Российская империя 1913 года
Основная характеристика качества жизни человека - это его питание. Питание - база. С плохим и недостаточным питанием никакое образование не пойдет человеку впрок, и самая лучшая медицина не поможет, и свобода с демократией будут голодному человеку глубоко похрен. Не верите мне, спросите у Абраши Маслова. Говорят, он в энтой "иерархии потребностей" знал толк.В одном из предыдущих постов я сравнил плату по трудодням в советских колхозах 1940 года с зарплатой царских батраков 1913, и получилось, что самым бедным из крестьян Империи платили в полтора-два раза больше, чем среднему колхознику "первого в мире государства рабочих и крестьян". Такая разница в оплате должна была бы неизбежно отразиться на уровне потребления в стране. И, вы не поверите, она-таки отразилась)
Снова используем советские документы. В этот раз - "Доклад ЦСУ СССР, Института экономики Академии наук СССР и Института питания Академии медицинских наук СССР H.A. Булганину об уровне потребления основных продовольственных и промышленных товаров в СССР на душу населения" от 3 октября 1955 г. Совершенно, как вы понимаете, секретный - и дальше вы поймете, почему.
Итак, в документе приводятся данные по потреблению в СССР основных продуктов на душу населения - в 1928, 1937, 1940, 1950 и 1954 годах и сравнение этих данных с потреблением в Российской империи 1913 года.
Итак, согласно этому документу, в Российской империи и СССР один средний потребитель съедал килограммов в год:
1913 г.1928 г.1937 г. 1940 г. 1950 г. 1954 г.
Хлеб в переводе на муку, мука, крупа,
макаронные изделия .............................................................200 214 192 195 172 180
картофель ...................................................................... ........75 130 151 118 241 153
овощи и бахчевые ..................................................................40 72 78 67 51 66
мясо и сало (с гольем)............................................................27 32 18 24 26 32
рыба и рыбные продукты .......................................................6,7 3,5 5,6 5,1 7,0 8,9
Молоко и молочные продукты в молоке................................154 182 138 143 172 175
яйца - штук ...............................................................................48 60 43 54 60 84
масло растительное ....................................................нет сведений 2,6 2,0 2,3 2,7 4,8
сахар .........................................................................................8,1 7,5 13,8 8,7 11,6 20,9
Кстати, позднее в совке пересчитали и выяснилось, что мяса и сала в 1913 году потребляли 29 кило на душу, а не 27 )
Так, чисто для сравнения -
Потребление продуктов в Германии на 1 человека в год килограммов
1932 1933 1937 1938
Мясо (без жиров) 42,1 42,1 45,9 47,8
яйца..................... 138 121 124 124
молоко.................. 105 104 110 112
сыр........................ 5,2 5,3 5,4 5,6
морская рыба.......... 8,5 8,8 11,8 11,9
свиной жир............. 8,5 8,1 8,1 8,4
масло..................... 7,5 7,8 8,9 8,8
маргарин................ 11,3 9,5 8 8,7
и раст. масло
картофель.............. 191 187 174 183
ржаная мука........... 53,5 53,7 55,2 55,3
белая мука............. 44,6 45,3 54,3 51,9
рис........................ 2,9 3 2 2,4
бобовые................. 2 2,3 2,3 2,3
сахар..................... 20,2 19,9 24 24,3
овощи.................... 47,3 49 50,3 47,0
фрукты.................. 38,8 40 42,5 27,3
Источник: https://www.statistischebibliothek.de/mir/receive/DEAusgabe_mods_00003164
политика песочница политоты песочница пиночет #давим красное вранье
Пиночет vs Совок
смертность в Чили по пятилетиям (человек в год на тысячу населения)1970-75 1975-80 1980-85 1985-90
9 7 6 6
в РСФСР
9 10 11 11
младенческая смертность в Чили (на тысячу новорожденных)
69 45 24 18
РСФСР
28 30 26 24
Чили смертность детей от 1 года до 5 лет (на тысячу рожденных)
28 21
РСФСР смертность детей от 1 года до 5 лет
31 28
Чили средняя ожидаемая продолжительность жизни, (лет при рождении)
63.71 67.36 70.87 72.83
РСФСР
68.99 67.98 67.44 69.11
No comments...
политика песочница #давим красное вранье
Царский батрак vs советский колхозник
От прежних большевиков до нынешних интернет-борцов за Святой Совдеп красной нитью идет преемственная заплачка про несчастных крестьян,угнетаемых и истязаемых помещиками и кулаками, от каковых монстров сии мученики-землепашцы были спасены только великой октябрьской революцией и
блаженной коллективизацией. Для человека "в теме" все это, конечно, повод только покрутить пальцем у виска, плюнуть и забыть. Мало ли больных людей в Сети?
Однако первый порыв - далеко не всегда самый правильный.
Ибо тех кто хоть сколько-нибудь "в теме" относительно общей массы немного. А вот среди остальных куча народу, особенно молодых, на эту пропаганду
ведется и по сей день.
Как показывает исторический опыт, если оставлять красную брехню без внимания и противодействия, однажды это может привести к печальным последствиям.
Просто потому, что эти люди всерьез мечтают ВСЕ повторить. И, если им не мешать, обязательно попытаются. Поэтому разоблачать вранье необольшевиков
необходимо, в полном соответствии с заветом товарища Симонова. Сколько раз увидишь красную ложь - столько раз ее и убей.
Самый лучший способ давить гадину - это использовать официальные советские же документы. Там, зачастую,содержатся просто убийственные для адептов секты
Свидетелей Святого Совка сведения. Просто надо уметь их оттуда извлечь. Вот и давайте выясним, используя большевистскую статистику, от какой же жуткой
эксплуатации освободили русских крестьян большевики и что они дали им взамен.
Это была преамбула. А сейчас, как водится, будет амбула.
Есть в сети замечательный документ - "Статистический сборник по бюджетам рабочих и колхозников РСФСР" с показателями за 1940, 50 и 52-54 гг. Подготовлен он
Статуправлением РСФСР в 1955 г., выпущен в январе 1956 года. Документ сугубо "для внутреннего пользования" - помечен грифом "Секретно". После рассекречивания
хранится в архиве РГАЭ.Фонд 1562, опись 33, ед. хр. 2260, если кому интересно :)
Он содержит результаты бюджетных обследований тысяч семей рабочих и колхозников, проведенных советскими статистиками в соответствующих годах.
Например для 1940 года были собраны данные по более чем 8 тысячам рабочих семей РСФСР и почти по 13 тысячам семей колхозников. Цифры там даются крайне интересные,
например, по душевому потреблению продуктов в разных регионах РСФСР, но об этом в следующий раз. Сейчас нас интересуют те данные, которые позволяют оценить,
как платили "освобожденным от помещичье-кулацкой эксплатации" российским крестьянам в колхозах. А потом уже можно и сравнить, КТО платил больше - кулаки с
помещиками или родное рабоче-крестьянское государство.
Берем, ну, например, Орловскую область, 1940 год. Согласно таблице 3 "Поступление продуктов из колхоза на одну семью колхозника - в килограммах",
на странице 103 видим - получили орловские колхозники в среднем на семью по 861 кг. зерна, 1897 кг. картофеля, 318,6 кг. овощей, 8,2 литров молока и...
0,1 кг мяса. Честно, не шучу. 100 граммов мяса. На семью (на Орловщине в среднем - 5,14 человек, см. стр.89). За год работы.
Ну ладно, но ведь им же в колхозе еще и деньги платили, так ведь? Платили, а как-же. Таблица 10, "Денежные доходы колхозников на одну семью за год - в рублях",
страница 156. Орловская область - "Из колхоза и МТС" - 195 рублей.
Вся эта благодать - за 601,7 трудодня на семью (табл. 2 "Использование труда колхозников в течение года", стр. 96).
Легко подсчитать - за 1 трудодень колхозникам Орловщины в среднем полагалось:
32 коп.
1,4 кг. зерна
3,15 кг картофеля
0,53 кг овощей
13,6 г. молока
0,16 г. мяса.
Однако рабочий день и трудодень - вещи разные. Согласно той же таблице, за 1 день работы в колхозе и МТС мужчинам в орловских колхозах начислялось в среднем
1,53 трудодня (женщинам - 1,35 т.д.). Таким образом средний дневной заработок в колхозе и МТС у крестьянина мужеска полу составлял:
49 коп.
2,14 кг. зерна
4,8 кг. картофеля
0,81 кг овощей
21 г. молока
И 0,25 (ноль целых, двадцать пять сотых) граммов мяса.
49 копеек в 1940 году - это примерно полкило ржаного хлеба в госторговле ( см. "Государственные розничные цены нормированной торговли на отдельные
продовольственные товары в СССР в 1940 г.", в "Великая Отечественная война. Юблейный статсборник", М., 2015 г., стр. 59)
Кто хочет, может умножить эти цифры на цены в своем родном городе/селе и узнать, сколько зарабатывал в современных деньгах орловский колхозник 1940 года.
И решить для себя - хочет ли он побывать в шкуре означенного колхозника? )
Но для нас, в свете заявленной темы, интересно другое сравнение. Может быть, этот нищенский паек - все-таки невиданное достижение по сравнению с временами
"кровавого тсоризьма"? Ну там когда вокруг помещики-кровопийцы, кулаки-мироеды, вот это вот все....
Тут нам потребуется еще один статсборник, в сети он тоже есть - "Сборник статистических сведений по сельскому хозяйству России и иностранных государств",
изданный в Петрограде в 1917 году (уже после Февральской революции). Документ сам по себе преинтереснейший, но сейчас нас интересует одна конкретная
таблица "Средние цены на рабочие руки (поденная плата): а) в период весенних посевов б)во время сенокоса и в) во время уборки хлебов (в копейках)",
стр. 522-523.
Согласно этой таблице, в 1913 году сельскохозяйственным рабочим (т.е., по простому, батракам) Орловской губернии в период весеннего сева платили по 65
копеек в день. Остановимся пока на этой цифре.
Что же мог купить нищий несчастный батрак дореволюционной Орловщины на эти деньги в 1913 году?
А вот что.
Полкило ржаного хлеба по московским (!) ценам обошлись бы ему в примерно 4 копейки.
2,14 кг. зерна (если взять самое дорогое ) - в 15,4 коп. (по 7,2 коп. за кило)
4,8 кг. картофеля - в 9,6 коп. (по 2 коп. за кило)
0,81 кг. овощей... Тут расчитать сложнее. Понятие "овощи" растяжимое. Например (по Орловской губернии данных не нашел),
капуста в Москве стоила 18,2 копеек за кочан. 1 кочан то уж всяко потянет на 810 граммов...
Стоимость 21 г. молока и нуля целых, двадцати пяти сотых граммов мяса по царским ценам, уж позвольте, рассчитывать не буду.
Иначе придется радикально провалиться в сферу нанотехнологий. Кинем на все это одну копейку - и то щедро будет.
Итак - 38,2 копейки. Используя московские (!), так их, цены.
И у дореволюционного БАТРАКА оставалось еще почти 30 копеек в день. Фунт (410 г.) мяса, например.
Да, я забыл сказать что в период сенокоса батракам Орловской губернии в 1913 году платили 95 копеек в день? А в период уборки урожая - 80 копеек?
Вывод: дореволюционный батрак (то есть самый нищебродский нищеброд) в Орловской губернии получал примерно в 1,5 - 2 раза больше, чем СРЕДНИЙ КОЛХОЗНИК.
"Долой Ленина с кониной, даешь Николая со свининой!" (лозунг крестьян-повстанцев в 1919)
Смотрите ещё
