В янтарной гирлянде окон, было все больше лампочек.

Люди спешили домой с нелюбимой работы, к толерантным домочадцам, готовым терпеть их слабости.

Кто-то отдавался этим слабостям, минуя, дом, а кто-то не добирался туда и после полуночи.

Количество машин на дорогах уменьшалось, а их скорость возрастала, тревожным ревом оглашая окрестности.

Вопреки прогнозам новостей, погода царила, чудесная, летний ветер, угонял за горизонт хмурые громады облаков.

Сверчки, запевали, свою торжественную песнь, некоторые, в последний раз.

Среди всего этого могучего движения, по улице, полной отчаявшийся людей, перепрыгивая, трещины, расползающегося асфальта, неспешно трусил рыжий котенок.

Он был захвачен запахами лета и собственной решительностью, позволившей, выскользнуть из душного жилища своей юной хозяйки.

Пушистый комочек, периодически останавливался и жмурился, шевеля крохотным розовым носиком.

То тут, то там, скользили запахи съестного и он никак не мог решиться в направлении.

Огромный гладкий черный кот, едва не сбил мурчащего пушистика, который, повинуясь инстинкту, бросился за сородичем.

Спустя минуту их кросса, оба пролезли в подвальное окно и затаились в уголке.

Черная морда двортерьера, не пролезла за ними и пес остался скулить на улице.

Меж тем помятый кот проводил рыжего до другой стороны подвала и мягко вытолкнул из другого окна.

Здесь стояла миска с прокисшим молоком и гниющие куриные кости, что совсем не заинтересовало котенка.

Он было двинулся дальше, однако был остановлен, вороной, приземлившейся прямо перед ним.

Седая каркуша прыгала из стороны в сторону, мешая пройти и звучно щелкала клювом.

Рыжик притворился оцепеневшим, но стоило крылатой бестии сделать шаг, он припустил в сторону.

На одном дыхании, рыжий пересек дорогу, пролетев под ревущим монстром, миновал, бренчащих на гитаре уставших людей, проскользнул между парочкой, выясняющих отношения, отпрыгнул от выгуливающей хозяина таксы и вернулся в родной двор.

Там он сел на краю песочницы под светом рыжего фонаря и запищал, своим котеночьим сопрано.

В доме напротив, загорелось еще одно окно, его на секунду заслонила тень, а уже через минуту, в синем халате и тапочках, выбежала девочка-подросток.

Она подхватила мохнатого приключенца и понесла его домой.

Эхо

На один миг, эхо запуталось в ветвях, чтобы затем, сорваться в пропасть и совсем исчезнуть в глубине.
Дым, слетавший с кончика сигареты, касался лица, на котором неживым аксессуаром играла улыбка. Еще секунда и человек перестал смотреть на место битвы, в которой он выиграл, мелкие камни зашуршали под его ногами.
Одна пола его плаща была почти оторвана и это производило комичный эффект вкупе с его походкой, если бы не тяжелое хлопание второй об пропитанные красным, штаны.
Скрипнула дверь машины, на развороте он проверил фары и оставил ближний свет - ночь постепенно отступала. К полудню он обязательно должен был успеть встретиться с Мерил, как она себя звала, иначе кто-нибудь мог перехватить ее. Так хотелось увезти ее навсегда с собой, однако вульгарной простушке было лучше быть ближе к софитам и картонным домам, чем в мегаполисе.
Максвелл выбросил в форточку окурок и проводил взглядом машину полиции, сомнений не было - офицер спал.
Когда они проезжали здесь вдвоем с Монди, он подозревал, что тот попытается его ограбить или запугать и все-таки удивился стволу упертому в его пах. Этот жирный псих был непросто извращенцем с побережья он слыл страшной легендой среди сладких мальчиков. Он дал Монди ключи от машины, как тот и просил, но стоило тому опустить ствол, Максвелл сшиб его, мужчины уатались по земледельческой пока не грохнул выстрел, оцарапавший ногу одному, и пробивший легкое другому.
Сквозь помехи послышался голос радиведущего, чья кофеиновая бодрость сочилась через хрипящие динамики седана, затем грянул джазовый оркестр и педаль газа плавно ушла в пол.

Во сне

Синева ночного неба была истыкана яркими, будто совсем близкими звездами. Такого неба, на котором можно было бы видеть ползущий, светлой змеей, млечный путь, Джейниз не видела давно. "Не городское небо" - была её первая мысль. Вторым пришло ощущение холода, от дунувшего по ногам ветерка. Она ощупала языком свой рот, чтобы убедиться, что точно вчера не пила. По-другому она не могла объяснить себе, почему находится на воздухе осенней ночью. Более непонятным ей показался факт, чужой одежды, точнее сорочки и отсутствие белья.
Всё это пронеслось в её голове еще до того как она успела ощутить страх или панику. Потом до её носа донесся резкий запах, который она отличала от всех прочих еще со средней школы. Для неё он означал: много боли и слез. Это был запах мужского пота. Скосив глаза влево, она действительно увидела мужчину, улыбающегося или скалящегося, стоящего всего в паре шагов от неё. Восприняв её взгляд, будто сигнал к действию, полуголый мужчина, чем-то смахивающий на индейца своим облачением состоящим из каких-то косточек и перьев. Образ северо-американского дикаря улетучился, уступив место средневековому европейскому варвару - у молодого парня были светлые волосы и, кажется, голубые глаза. Он был совершенно нереален, поэтому, Джейниз тут же поняла, что спит.
Меж тем юноша приблизился к ней вплотную, лежащей на каком-то лежаке, когда она попробовала, встать, то поняла, что связана, почему-то до этого её путы не ощущались, видимо из-за того что они затягивались от движения. Воин достал нож и быстро заговорил, но Джейниз не могла его понять, то ли из страха, то ли оттого, что его речь состояла из путанного произносимого на птичий манер подобия старой латыни, вроде, изучавшейся ею, в колледже.
Взгляд на нож, рывок руками и вот уже паника начала захлестывать её разум, а спустя мгновенье из её горла начал рваться визг. Лицо воина скорчилось, он непроизвольно отшатнулся, а Джейниз рванула веревки еще сильнее и те с треньканьем порвались. От неожиданности она треснула себя рукой с остатками пут по животу. Джейниз уже позабыла, что полминуты назад, считала все окружающее сном.
Развернувшись набок, она ударила стоявшего всего в шаге ошалевшего парня, отшвырнув того в кусты. И бросилась наутек в черный ночной лес.
Холодная трава хлестала по лодыжкам, цепляясь за подол, мягкая будто пропесоченная земля ползла под ногами, но Джейниз буквально летела вперед. Сердце возбужденно ухало и к её мгновенно вспотевшему лицу налепились волосы, которые она, впрочем, не стал откидывать назад, боясь замедлиться.
Она чувствовала себя мультяшным зайцем несущемся от волка, впрочем позабыв, что в мультфильмах про волков, зайчат рвут на части.
Через некоторое время её, в общем-то, неподготовленные легкие начало жечь огнем, и она подумала, что нужно спрятаться и передохнуть. Зайдя за вишневый куст она почти упала и свернувшись калачиком, она впала в забытье.
Вдруг, ночь прорезал рык, похожий на львиный. Джейниз вскочила на колени и стала смотреть в том направлении, откуда пришла. Рык не повторялся, только все вокруг, как будто бы притихло. Темнота приобрела особенный контраст: синий цвет неба, черный цвет всего остального.
Что-то шевельнулось слева-впереди, но переведя туда взгляд, Джейниз увидела лишь дрожащую травинку, так обострилось у неё зрение. Послышался свист, особенный, такой же как звук хлыста. Девушка подняла голову и увидела черную тень огромной кошки летящей над кустом прямо на неё. Поистине огромный зверь напугал Джейниз и, когда она пыталась встать ноги отказали, она поползла назад, наткнулась рукой на обломок сухой ветки, вскрикнула и упала на спину.
Все произошло очень быстро. Кошка в полете скрючилась и, будто отбросила в разные стороны шкуру, разом превращаясь в человека со светлыми волосами. В метре от земли мужчина вытянул когтистую лапу щелкнув когтями так, что нижняя часть сорочки разлетелась в лоскуты. Она упал на нее выставив по сторонам от тела руки и ноги. Все его тело дрожало, капли пота кое-где упали на сорочку. Воин был совершенно голым и его особенно мужественная часть торчала между ног Джейниз. Не понимая, что делает она, подалась вверх, так что они соприкоснулись телами. Мужчина отозвался на её движение, слившись с ней, он начал ритмично двигаться, постепенно ускоряясь. Джейниз обняла его руками ниже спины, впиваясь своими маленькими ноготками от удовольствия...
Послышался дикий писк, назойливый и сильный, он заставил девушку открыть глаза и обнаружить себя крепко прижавшей к себе огромное одеяло.
Будильник прервавший её столь странный сон разрывался писком уже по- видимому около минуты потому, что стоило ей протянуть руку, как тот замолк.
Она свесила ноги с постели и почувствовала себя очень проснувшейся и мокрой во всех смыслах слова. Сон еще был где-то рядом и отзывался в некоторых частях тела, да так сильно, что даже пойдя в душ она не смогла успокоить себя.
- Это все от одиночества, - сказала она, поглаживая себя под теплыми струями.
Её отношения патологически не клеились в отличие от всех окружающих мужчин, которые едва оказавшись в постели выпархивали оттуда еще до рассвета, что, впрочем помогло ей получить теплое место на своей работе, где её с утра ждала подготовка к семинару для сотрудников.
Полученное в весьма строгой семье воспитание не позволяло ей жалеть себя, и весь нереализованный потенциал, Джейниз пускала в различные нововведения, которые почти всегда оказывались дельными. Она была трудоголиком.
Но сегодня вечером, она твердо решила оторваться на полную, иначе ей грозил нервный срыв. Разгребая спам на почте, она открыла письмо с предложением посетить бар с каким-то диким длинным названием и поняла, куда отправится.
Конечно же это была заурядная забегаловка с раскрашенными стенами в испанском стиле и неоновыми лампами по стенам. Музыка играла громко, ди-джей, весьма вяло, отрабатывал свой гонорар, но был вполне хорош собой. Дождавшись когда он пойдет в туалет, Джейниз схватила свой клатч поправила платье и поймала его на выходе, когда он говорил с кем-то по телефону, вид у него был деловой, так что вряд ли на проводе девушка, решила она и выхватив трубку ловко кинула ту к себе в сумочку и, захлопнув наигранно медленно побежала обратно в зал. Он нагнал её в коридоре и прижал сильной рукой спиной к себе. Это напомнило ей сон и очень сильно возбудило. Мужчина, растеряно глядя на неё, попросил отдать телефон. Она ответила:
- Я дам тебе даже больше этого, - и провела своими ягодицами снизу вверх по его ногам.
В баре, ди-джей представился Марком и угостив, её голубым коктейлем сказал, что он из Италии. Не запомнив ни единого факта из его биографии очаровательная шатенка часто страстно целовала его и скользила по нему руками, все больше пьянея.
Когда она привела его домой, то едва стояла на ногах, все больше отдаваясь его весьма неуклюжей ласке. Дальше все пошло по обычному сценарию, в котором ночь сменилась рассветом, а страсть усталостью.
Она проснулась от того, что щелкнула дверь, но, даже не открыла глаз, а просто перевернулась на бок.
Рабочие недели понеслись одна за другой, похожие весьма суетливые: командировка в соседний город, в открывшийся филиал, разбор бумаг за год работы, подбор помощницы, увольнение новой помощницы. За всей это суетой Джейниз ни разу не вспомнила про ди-джея-итальянца, больше похожего, по её мнению, на араба -переселенца в своем спортивном костюме.
И вот однажды, она сидела в офисе и вдруг почувствовала подкативший к горлу ком к горлу, Джейниз едва вся позеленев едва успела пронестись через помещение до туалета, где её буквально вывернуло наизнанку. Взрослая сотрудница из её "подруг по обеденному перерыву" пошла за ней в туалет и терпеливо ждала пока та выйдет, чтобы весьма едко в чисто женской манере предложить помощь, а заодно поинтересоваться, не ожидает ли её подруга пополнения в семье. Хлопнув себя по лбу, Джейниз выругалась и буркнула, что "не знает, чего ожидает".
В больнице её врач сказал, что срок составляет два месяца, а это означало что внутри неё подарок от кареглазого ди-джея.
Вечером она созванивалась со своей мамой, долго плакала в трубку, потом слушала мамин плач, успокаивала. В конце этой беседы Джейниз решила, что оставит ребенка, благо, что в отличие от других матерей одиночек, она могла позаботиться о себе. Вставал щекотливый вопрос с начальством, которое уже "невзначай" звонило и интересовалось, за что благодарить. видимо, следовало её коллег.
Собравшись с духом, она вошла в кабинет директора, и начала разговор, заранее готовясь к истерикам и крикам, но, на её удивление мистер Бенн был любезен и спокойно принял, будущий декретный отпуск посоветовав поберечь себя, напоследок фривольно шлепнув рукой чуть ниже спины.
Дни побежали еще быстрее: наблюдение у врача с бесконечными тыканьями пальцами в омерзительных перчатках, работа с её сюсюкающими сотрудниками, группа для подготовки рожениц, а потом опять по кругу.
К середине девятого месяца она не слишком была похожа на обычных в её положении женщин, расползшихся как медузы внутри танковых чехлов в цветочек. Оставив работу уже на пятом месяце она боялась войти во вкус безделья, а потому открыла для себя йогу и дыхательную гимнастику. Теперь беременный вид придавал только живот. В целом она радовалась своему состоянию, хотя и понимала, что теперь её шансы "найти мужика" близки к абсолютному нулю.
На тридцать девятой неделе, она вызвала неотложку, и оказалась на родовом столе. Последующие часы добавили дежурившим около неё санитарам парочку новых фраз совершенно нецензурного содержания, а Джейниз нежелание идти на такую отчаянную штуку как роды еще раз.
Наконец, обессиленная она услышала вопль. "Мальчик" - сказала медсестра и обтерев подала его матери. Джейниз побледнела: глядя, на неё с какой-то невероятной злобой, смотрели голубые глаза. В них и в миниатюризированных чертах лица, она узнала напавшего на неё во сне, оборотня.

ОСТРОВ.
Спасательный плот в очередной раз скользнул по берегу и начал тихо отплывать, качаясь по волнам, когда Дерек открыл глаза. Последним воспоминанием было лицо Джефа, толкающего его с самолета, такое спокойное, для человека, которому не хватило парашюта. Говорят, что родители не должны умирать раньше детей, в мире это воспринимается аксиомой, но что делать, если ребенок жертвует собой ради отца? Вопрос так пафосно звучащий, вполне сошедший бы за тему ток-шоу, вопрос звучавший в его голове пока море летело на встречу, вопрос с которым он очнулся сейчас.
За оранжевым бортиком плота была земля вернее он надеялся на это, хотя чайки орущие и мечущиеся на его головой вряд ли могли быть галлюцинацией.
"Может быть рифы или атолл, где кроме песка и пары пальм нет ничего" - думал Дерек. И думал он так неспроста. За время скитаний на своем ярком резиновом судне ему довелось увидеть и то и другое.
Аккуратно и медленно он протянул левую руку к борту и повернулся на живот. В этот момент плот опять швырнуло к берегу и он буквально животом ощутил, что наконец достиг берега. Подтянув ослабевшее тело, он сел и огляделся, на застывшем, на песчаном пляже. плоту.
Пейзаж напомнил ему рекламную открытку турагенства, не хватало только загорелых туземок в парео и цветочных бусах. Все остальное было на месте. Огромный пляж-залив серпом уходил в океан, где по прихоти природы пересекался с торчащими из воды невысокими скалами. Увидев их, Дерек понял как ему повезло, очнись он раньше обязательно начал бы править плот и его бы растерло о камни, а там и под воду бы затянуло, он что-то слышал о водоворотах образующихся вокруг таких скал. Огромный зеленый массив начинался сразу же от пляжа и вероятнее всего уходил в гору, но отсюда было не понять.
Опираясь на предыдущий опыт он не стал сразу же спускать лодку, но вытащил на берег, подальше от приливной линии. Ему показалось, что когда первый раз оглядывал остров сверху что-то блеснуло - это мог быть дом или даже город, надежда была слабой, и все же романтика читанных им в молодости книг брала своё. Тем более, что припасов кроме рыбы здесь было не взять, но даже на последнее у него не было приманки.
"Да и в конце концов", - думал он про себя, - "нужно же идти хоть куда-нибудь!"
У Дерека не было мяча, с нарисованным лицом, поэтому ему приходилось быть собеседником только самому себе. Иногда он замечал, что здоровый спор приводил к правильным решениям, это помогло ему выжить в течении двух недель, приблизительно, в открытом море. Страх подвести своего сына, не выполнить его последней воли, стал еще одним фактором выживания.
В летнем лагере, куда его каждый год насильно возили родители, учили выживать в дикой природе, каким же наигранным ему казались теперь эти походы. Они учились готовить на костре, вязать узлы для преодоления гор и подавать сигналы морзянкой. Все это выглядело очень глупым для человека без спичек и фонарика, перед возникшей перед ним преградой, в виде огромной скалы, протянувшейся на километры влево и вправо. Сняв, наконец спасательный жилет Дерек аккуратно присыпал его ветками и землей, не забыв воткнуть палку на манер надгробия, чтобы потом проще было найти.
Он полез наверх, цепляясь руками за неровности, благодаря случай, что те были достаточно велики, для его стоп. Где-то на середине пути, когда камень выпрыгнул из массива его сердце йокнуло, но руки удержались и мужчина продолжил восхождение.
Перед ним было что-то вроде плато, идеально ровного и плотно покрытого тропическим лесом. Спустя пять минут он остановился и, удивленно воззрился на ровную колонну из металла высотой чуть выше метра, через каждые тридцать сантиметров до верха виднелись ряды отверстий направленных во все стороны. Штука была явно современной хотя ему было трудно понять её назначение. Поодаль виднелись еще металлические столбы которые рядами сходились к нескольким зданиям за сетчатым забором. Все это настолько неожиданно выпрыгнуло на него только вышедшего из леса, что Дерек не мог поверить глазам. Постройки тоже были из металла и больше всего напоминали домики из кубиков, окон не было нигде кроме вышки похожей на те, что строят в аэропорту.
Когда он подошел ближе раздался вой сирены, притом настолько громкий, что заныли зубы, дверь башни отъехала в сторону и оттуда выбежал человек с перекошенным лицом, хотя было не расслышать что он говорит, было ясно, что Дереку стоит поторопиться подойти к нему, человек чего-то боялся. На мгновение мужчину посетила мысль, что тот может быть опасен, но оружия в руках не было, а искать кого-то или что-то на этом острове могло быть бесполезным занятием.
- Скорей! - услышал Дерек, подойдя, - Они вот-вот включатся!
- Кто?
Мужчина с безумным взглядом усмехнулся и сказал:
- Ты же их видел, роботы, конечно же, они здесь везде.
Дерек за обе щеки уплетал мясные консервы, пока человек рядом рассказывал ему об острове, это вновь напомнило ему о лагере, в котором консервы были непременным атрибутом завтрака и обеда.
- В пятидесятых годах на этом острове построили исследовательский комплекс, по совместительству являвшийся перевалочной базой для малой авиации, здесь они хранили запас горючего содержали небольшой гарнизон. Однако основным назначением базы была разработка военного снаряжения. Многие крупные изобретения в сфере автономного оружия были сделаны здесь.
- Зачем Вы мне это рассказываете? - спросил Дерек прожевав очередную порцию.
- Я невольно втянул Вас в одну историю. Видите ли, с того момента как Вы вошли в дверь башни обратного пути нет.
Глаза мужчины округлились и он открыл было рот, но Джеймс, так представился светловолосый солдат, сделал движение рукой и продолжил:
- Мы стали лидером во внедрении технологии автономной обороны и нападения, опередив, все другие комплексы. Это-то и сыграло против нас, - лицо мужчины помрачнело, - автоматические турели, автономные самоходные турели, беспилотные самолеты, в один из дней вся мощь обратилась против своих создателей.
Он сделал паузу и Дерек спросил:
- Вы здесь один?
- Теперь нет, мой друг, и у меня, у нас есть шанс на спасение. Дерек, тебе повезло выжить только по тому, что на острове действует особый режим защиты. Активация оборонительных систем происходит ровно на пять минут в начале каждого часа, в это же самое время открываются двери всех зданий комплекса. Такая программа была загружена с удаленного сервера в центре во время её обновления. Она-то и погубила всех на острове. - Человек в форме улыбнулся. - Она станет и нашим спасением.
- Объясни подробнее, и в конце концов, если ты сам все знаешь, почему не выбрался до сих пор?
- Пять лет назад, когда все это случилось, нам оставшимся в живых, троим ученым удалось предотвратить детонацию базы. В центре, узнав про инцидент приняли такое решение и послали в центральный компьютер команду на самоуничтожение. Так вот, нам удалось отключить большую часть мощностей компьютера, но сигнал с нашего местного сервера все равно продолжает посылаться и его нужно сбрасывать по истечении пяти минут с момента открытия дверей, если этого не сделать, то не защитная система, а ядерный взрыв превратит тебя в воспоминания. Прости...
Дерек насытился и молча слушал все, что ему говорил человек немногим старше его сына. Отчего-то ситуация в которую он попал, не казалась столь трагичной, как описывал её Джеймс. Возможно дело было в потере сына, и в недавней авиакатастрофе в которую он попал, но может быть дело было и в алкоголе, которого на складе базы было на десяток лет вперед если заниматься этим одному.
- Ты говорил, что шанс убраться отсюда все же есть, - сказал он улыбаясь, - неужели воспользоваться им невозможно?
- Для этого нужны два человека.
- А нас сколько? И кстати, ты говорил, что Вас было трое...
- Они погибли при первой попытке. Всего на острове существует три терминала, с которых возможна деактивация бомбы по одному на башню. Они пытались пробиться к ближайшему. У нас были рации и последнее, что они успели сказать, что дверь оказалась заперта. Автоматику что-то повредило, пока солдаты пытались сражаться с техникой.
- Дела... А с третьей башней, в порядке ли там все или нет, тоже не известно?
- Датчики показывают, что все двери открываются по всему острову...
В этот момент зазвучала сирена, Джеймс даже не вздрогнул. Когда он подошел к пульту, Дерек встал рядом с ним и спросил:
- А почему ты не попытался проскользнуть, заложить чем-нибудь дверь. В конце концов, спуститься через окно?
- Как Рапунцель? - Джеймс усмехнулся и набрал команду из пяти клавиш - Нарушение контура приведет к принудительной активации роботов. А дверь...
Он взял какую-то здоровую железку с пола и поднес к лицу Дерека, она была будто бы откушена металлическими челюстями.
- Я пытался. Все серьезные инструменты и механизмы мы держали в центральном комплексе, до которого теперь путь заказан.
- Теперь понятно, - согласился Дерек, - как будем выпутываться?
И тогда они вдвоем, склонившись над картой острове начали обсуждать план своего спасения.
С виду все было просто. По словам Джеймса нужно было лишь добраться до башни на другом конце, и тогда можно будет отменить взрыв, а затем уплыть с острова на резервном катере, если тот еще цел, ну или держась за надувной плот.
Через пять часов, или вернее сказать пять сирен спустя дверь башни открылась и Дерек вышел на улицу солнце уже давно перевалило через зенит, а тропическая жара, которая могла осложнить и без того трудный путь длиной в сорок-сорок пять минут, спала. На его плече была сумка с припасами, которые были нужны лишь затем, чтобы перестраховаться, на случай если он не успеет и придется укрываться на берегу, пока роботы вновь замрут. На поясе был нож и рация, в руке была арматура, которая должна была служить посохом. Большую часть времени Джеймс заставлял оттачивать последовательность действий необходимую для отключения систему.
Идти нужно было вдоль обрыва по которому он взбирался в самом начале, так как это был самый короткий путь, да и растительности на каменной подошве было меньше чем на остальной части острова.
Через двадцать минут, Дерек заметил стоявшую вдали вторую башню, ту самую, чья заклинившая дверь убила двух товарищей Джеймса. Из-за расстояния он не мог видеть наверняка, но ему показалось, что башня накренена, а вверху нет стекол. Об этом он сообщил по рации и продолжил путь. Еще через десять минут он увидел стоящий у обрыва танк. Когда до него оставалось сотня метров, машина, зажужжала и развернула к нему свою башню. Мужчину прошиб пот и он не нашел ничего лучше чем броситься с обрыва и ухватившись за край замереть. Через пару минут машина смерти затихла. Одной рукой он выключил рацию, и тихо заполз обратно. Оставалось пятнадцать минут до конца, а танк придется обойти по большому крюку через бурелом, как сказал ему Джеймс на этих машинах стоят все типы датчиков, от звуковых до тепловых. Ползком он углубился в буш. Всего один раз его посетила предательская мысль спустится к пляжу и покинуть Джеймса с его роботами навсегда, ведь теперь у него был компас и он знал куда плыть.
Он почти бежал, но заметив впереди столб-турель резко повернул обратно к обрыву помня историю с танком. Турель не подавала признаков жизни, но может и не должна была. Кто знает сколько из этих механизмов еще были живы и существовала ли та самая бомба?
Башня была впереди, а время на исходе, оставалось только три минуты, до открытия двери. Дерек побежал, впереди не было видно ни турелей ни танков и он мог выложится на полную. Вдруг, резкий скрежет металла прорезал тишину и то место которое мужчина посчитал кучей мусора зашевелилось. Обдав все пространство пылью, что-то взмыло в воздух, замерев между ним и дверью.
Миниатюрный аппарат диверсионного боя определял Дерека на свой-чужой. Мужчина же обливаясь потом, думал, что же ему делать, от такого не сбежишь просто так. Он решил рискнул и сделал очень медленный шаг вперед. Аппарат резко дернулся мгновенно снизился замерев в пяти метрах от его лица так, что теперь было видно вооружение "малыша". Было очевидно, что небольшой боезапас был компенсирован калибром. Дерек решил попробовать еще раз и сделал шаг, сервомоторы беспилотника зашевелились нацелив оружие ему в лицо. И тогда, он взял рацию, включил её и отбросил в сторону. Машина было дернулась в сторону мужчины, но привлеченная радиосигналом развернулась и подлетела к ней. До двери было метров двести. Дерек вспомнил как в старших классах отлынивал от физкультуры и в этот раз понял как же он сожалеет об этом факте, а потом он побежал. Сзади послышался писк, потом выстрелы, часть из которых просвистела рядом с плечом головой, смачно дзинькая об обшивку башни. Он как в замедленном кино, видел открывающуюся дверь, улыбка сама поползла на лицо и когда он в решительно скачке начал влетать в проем, стопу обожгла боль, которой он никогда в жизни не испытывал. Ввалившись в помещение Дерек хлопнул по кнопке механического закрытия двери и в неё ударили бьющие навылет выстрелы беспилотника.
Оставалось ровно пять минут до активации, по условиям обозначенным Джеймсом, для успеха их плана именно Дерек должен деактивировать заряд в главной башне. Но его нога сильно кровоточила, нога почти сразу онемела. Он взял себя в руки и при помощи ремня пережал ногу. Долгие четыре минуты он скакал на одной ноге, по ступенькам, превозмогая боль и черноту в глазах. Ввалившись в кабину терминала он увидел мумифицировавшихся мертвецов. Отвалив одного из них, Дерек сел к терминалу и набрал комбинацию клавиш, после чего впал в забытье.
Шорох рации заставил его очнуться поверхность из радиотрубок моргала и он взял её в руку. Говорил Джеймс:
- Я знал что ты справишься. По-правде говоря, для человека с твоим везением ситуация не могла сложиться иначе. И тем более я удивлен, что ты не смог меня раскусить. Активировав код в башне ты запер себя, сменив меня. Спасибо тебе и... Прости.
Джеймс зашагал вдоль обрыва к катеру, чтобы, наконец, сбежать с острова, который его пленил в течении долгих пяти лет. В глубокой задумчивости он не сразу заметил, жужжания неподвижно стоявшего впереди танка...
http://www.proza.ru/2013/12/21/469

Зерышко (отрывок)

После бесконечно долгого восхождения, Марка сморило и он увидел удивительно яркий сон. На фоне чернеющего вечернего неба из ниоткуда возник гигантский древний йотун - старик с безумными горящими глазами, изо рта которого, когда он рассмеялся, вырвался язык голубого пламени. На могучих плечах блистал пластинчатый доспех, а к боку был приторочен огромный меч в потёртых ножнах. Марк знал что старик его видит и в благоговейном трепете пал ниц. Гигант прошептал лишь одно слово перед тем как раствориться:
- Беги.
Над головою было яркое небо поздней ночи, когда Марк открыл глаза. В фиолетово-синей глубине мерцали льдинки звёзд. Оглушающая тишина, в сочетании с одуряющим запахом трав, заставили Марка сказать:
- Эй, кто здесь? - смутившись от собственной глупости, он добавил, - Я здесь.
По крайней мере, подумал он, уши в порядке. Резко встал и обнаружил пропажу сумки. Руки метнулись к поясу - так и есть: ни меча, ни ножа, ни дротиков.
- Обчистили, пока дрых, хороший же из меня воин. - нервно рассмеялся.
Сапоги тоже пропали, но стоять на прохладной земле, мозолистыми ногами, было приятно. И тут Марк сообразил:
- Земля? Я должен быть в горах! Неужели, меня оттащили назад?
Он огляделся, и голову пробила ясная острая мысль: его оттащили на десяток километров, близко к его стоянке день назад, отняли оружие и обувь, но самое главное, сумку, с лежащим на дне семечком. Возможно, за ним следили, с большого расстояния, иначе он бы заметил, поджидая, пока воин расслабится и уснёт. Одно за другим, предположения построили параноидальную башню, внутри его головы. И в этот момент почти задевая его щеку, мимо проскользнула иссиня-серая блёклая, на грани видимости, тень. Повернув голову, Марк увидел её, бегущую в долину, затем ещё одну, в том же направлении. Невесомые и почти невидимые, эти создания напоминали наркотические видения, с той лишь разницей, что воздух расступался перед ними, создавая легчайшее дуновение. Одна из теней, чуть пролетев то место, где стоял ошалевший воин, начала быстро съеживаться, как бы утекая в траву, напоминая дым догорающего костра. Взлетевший, было, кузнечик, вдруг, влетел в это сизое облачко, которое, дрогнув, всосалось в него. Насекомое остановилось в полете и как-то разом поблёкнув, мёртво упало вниз. Протрезвившийся взгляд Марка увидел тысячи синеватых призраков, замиравших, то тут, то там, без разбора косящих птиц, животных и, наверное, что было закономерно, могущих убить человека, но почему-то обтекающих его самого, как и друг друга. "Беги." - сказал старый йотун, с пламенным ртом, из его сна.
- Неужели, это тоже сон?
Воображение, нарисовало ему картинку храпящего, во всю мощь, небритого, с вытекающей слюной, недотёпы, и проносящихся в каких-то ничтожно малых расстояниях сизых жнецах. Похолодев, он понял, что произошло, и повернулся к горам, до которых ему пришлось идти полдня. Сначала очень вязко, постепенно набирая скорость дух Марка устремился к телу для воссоединения. Злая божественная шутка, вроде транса, видимо выбила его отбросив на день. Хотя он надеялся, что всё это лишь кошмарное продолжение сна, его пугала ясность собственных мыслей и возрастающая скорость бега, безболезненного, несмотря на отсутствие обуви. Слова йотуна прокручивались в голове без конца, подобно бесконечной веренице сизых теней, по мере ускорения всё сильнее отлетающих от него как свистящий воздух от арбалетного болта.
В гору он, уже, не вбежал, а влетел, разбрасывая жнецов и почти не касаясь, земли. На вершине предгорья он увидел знакомый камень у которого решил накануне заночевать, а потом и собственное тело обнимающее олнаженный меч. А потом он заметил сгрудившиеся, полупрозрачые силуэты которые находились в паре шагов от воина. Времени на теории не было и он буквально выстрелил собой, в тело, ураганным ветром снося полукруг синеватых хищников...
...Тугое медленное полусонное, его тело слабо откликнулось на попытку вскочить на ноги, зато хорошо-обученные руки провертели обоюдоострый клинок, распарывая штаны вместе с голенью ближайшего бандита, по непонятной причине отшатнувшегося,мгновение назад вместе с тремя своими приятелями. Его подгнивающие зубы показались в проеме губ, когда выплескивающаяся слюна, вместе с криком боли, вылетела из горла. Меч продолжил своё движение и возносясь, точным движением прошёл чуть ниже кабацкого пуза едва прикрываемого холощовой рубахой, навсегда лишая плотских радостей, крепкого мужика, всем своим видом напоминающего типичного рыбного торговца.
Как показалось Марку, оставшиеся, пока еще, невредимыми, двое приятелей, просто стояли столбом не пытаясь помочь остальным, когда он, используя силу, всё еще возносящегося меча, как кобра, пружинно-взвертясь, уже встал на ноги выхваченным назад ножом добил, оскопленного недотёпу. Арбалет, сивого с сединой, удивленного бандита очень медленно, начал толкать кожанной бечевой короткий болт со сверкающей стальной головкой, за что и был разрублен, менее беззаботной сверкащей молнией клинка Марка. Вылетевеший из него снаряд нашёл свою цель в груди охромевшего, мгновение назад, молодого парня. Сам же "вставший не с той ноги" воин сместившись в бок пропустил два упавших тела, и тем же обратным движением ножа успокоил стрелка подмечая убегающего четвертого бандита, от страха побросавшего свой топор и суму. Уже совсем неспеша, Марк взял с земли камешек и отправил тому вслед, точным движением проламывая уязвимый, без малейшей защиты темя трусливого врага.
Всё было кончено, и воин улегся чуть в стороне от прежнего места, не обращая внимания на агонизирующего молодого парня. Прикрыв глаза, Марк зевнул и нащупав, в небрежно брошенной сумке шершавый мешочек, с лежащим в нем зернышком.

Моё утро начинается с зеркала. Обычного заплеванного зеркала напротив моего окна, прямо на голой, неаккуратно замазанной стене. Я беру кружку дегтеобразного кофе и сажусь наблюдать за собственным отражением, выдающем, по воле моей фантазии, удивительнейшие вещи.
В детстве я даже воображал, что именно оно нашептывает мне, те сонмища страшных историй, что писательской рвотой выходят на бумагу, и пачкают её не давая и шанса пройти историям с позитивным сценарием. Возможно тому служит и тот пейзаж, что я вижу за окном - напыщенный господин, располагается в воздухе, под ним мусорные кучи, преимущественно металлического характера, особенно много холодильников. По боками неаккуратно замазанные бойницы окон. Сверху туманная бесконечность сомкнутых многоэтажек.
Кому-то интересен телевизор, кто-то принимает порции котиков на ю-тубе, мне же достаточно выглянуть в окно. Темнота привлекает молодых ради быстрого секса, хотя готов поклясться, пару раз, девушки отлично знали о моём присутствии. Бомжей и других маргиналов, мои владения влекли для разборок, в качестве места удовлетворения естественных нужд или, иногда, как временное место жительства. Впрочем в последнем случае, всё заканчивалось первым - разборками, и вооруженные осколками стекла и железа, несчастные кромсали друг друга.
Меня можно назвать циничным человеком, ведь никогда я даже не пытался кого-то спасти, хотя и замечал не раз, обращенные в мою сторону досадливые взгляды полицейских.
Так я и жил напитываясь миром за окном, получая гонорар за описание ежедневных кошмаров из-за заоконного мира. До одного дня.
Бессонница, целую неделю не было и намека на блаженное забытьё. Я начинал беситься, тем более от того, что не мог работать. Даже традиционная муза в лице бутылки абсента, совсем не помогала, трезвея, загнанным зверем, я носился из угла в угол, боясь ответить, на раздражающе громкий телефон. Со дня на день издатель мог придти ко мне домой. Мерзкий старикашка был до крайности заботлив и мил, в своём беспокойстве о собственных инвестициях.
И тогда я вспомнил о своём коте, вернее о том успокоительном которое покупал для него. Сам кот, почил уже давно, соскользнув с подоконника, во время грозы.
Поначалу, средство не подействовало, видимо, из-за вышедшего срока годности, однако стоило мне встать – весь мир покачнулся, и лицо встретило пол.
Сон, который я увидел, был невероятно реалистичным, но очень сумбурным. Маленькая девочка в ярко-голубом платье, заляпанном кровью, тянула меня за руку. Лицо искажено болью, а губы шевелятся, но я не слышу её. Она видится мне как будто сверху, а потом, кто-то другой, сильный разворачивает к себе. Мне запомнились длинные пальцы с когтями и кровь, много крови.
«Утро» было тяжелым, слышались тяжелые удары в дверь, крики, нечеловечески кружилась голова во рту привкус рвоты и металла.
- Лёня, открой, я знаю, что ты там! - басил Яков Георгиевич, почти умоляюще.
Ему вторило дребезжащее сопрано, престарелой соседки, с вечными бигуди в фиолетовых волосах.
Потом они затихли на моей лестничной клетке возник новый голос, сосед снизу по имени Игореша, как заискивающе называли его все жители дома. По обычаю он бывал либо нетрезв, либо с похмелья, ни одна из ипостасей не сулила мира.
Через миг несчастная дверь висела на остатках нижней петли. Влетевшие в комнату соседи, сгрудились вокруг меня. Потом был звонок в скорую, хотя и кое-кто настаивал на милиции, для "тщательного расследования". Меня погрузили в белый катафалк, как есть, в драных трусах и блевотине в волосах. Привезли в стационар, где я пролежал в приёмном покое добрых четыре часа.
Вся эта не слишком приятная история растянулась на недели, в которые, благодаря заботе моего литературного агента, я, работая с ноутбука, дорабатывал приторную историю о новой золушке. Врачи осторожно расспросили меня, подозревая подростковый суицид в причинах моего плохого самочувствия, а узнав правду, лишь покрутили пальцем у виска, прописав по моей просьбе курс барбитуратов.
Я вернулся домой к своему окну и поганому кофе похудевшим измотанным, о все-таки довольным, ведь спал теперь как убитый, без единого намека на кошмары.
Подворотня под моим оком жила привычным циклом, собирая урожай из облегченного поведения дам и таких же отчаянных мужей.
В тот вечер, я, поначалу, не придал внимания возне и крикам за своим окном, а потом, решил все-таки подойти. Всё изменилось за мгновение: огромный мужик тащил высокую хорошо-одетую девушку, а на его руке висела девочка, в ярко-голубом платье, крича, чтобы тот отпустил её маму. Не было сомнений, то была девочка из моего сна. Не зная, что делать – я завис. В итоге схватив, подаренный охотничий нож, вдруг, понял, что не успею, пока буду оббегать дом, всё уже произойдёт. Решение нашлось справа от меня, старая пожарная лестница на соседнем балконе. Надев кеды, я отчаянно прыгнул, отчего нож, выскользнул из моих штанов вниз. К счастью звук его падения не был замечен.
Внизу было скользко, мерзко воняло, а нож плотно вошел в слипшийся ком из разнообразного мусора.
Преследуемые мной, ушли вперед, но слышались их крики. Я побежал, в очередной раз, проклиная свою физическую немощь.
Впереди был свет, моргающий свет флуоресцентных ламп. Остановившись отдышаться, я заметил, что крики прекратились. Заспешив вперед, я, вдруг вылетел на освещенную площадку, где на другой стороне разыгрывалась драма: огромный мужик прижал ту самую девушку, задрав её ногу, другой рукой отбрасывая маленькую девочку. Трагедия разыгрывалась с ужасающей скоростью. И я решил броситься на мужчину сзади и даже достал нож. Но раньше, чем я успел что-то сделать, тот заорал, я видел лишь, что девочка в голубом платьишке бьёт своим маленьким кулачком куда-то в районе пояснице, куда удалось достать. Вдруг, из-под рук девочки показалась кровь, мужчина осел и молодой девушке без труда удалось столкнуть того на землю. Она поправила прическу и посмотрела в мою сторону, пока девочка обшаривала огромный труп. Считанных мгновений мне хватило, чтобы понять, что произошло, и что будет дальше. Я побежал, отчаянно и быстро как-никогда, из головы не уходила картинка: обрушивающаяся туша, убитая маленькой девочкой, тем более, что именно её я видел во сне. Мне не повезло, спустя метров двести, боль вошла в спину, между лопаток, отчего я упал и пополз. Девочка догнала меня и встала на пути, у неё была очень милая красивая улыбка, рубиновые капли падали с её платья передо мной. Я упал ничком а асфальт и умер…
Маленькая девочка в ярко-голубом платье, заляпанном кровью, тянула меня за руку. Лицо беззаботно, а губы шевелятся и я слышу её:
- Попался!