Вот уж точно - камнем придавило.

Интересно, а всех этих social justice warriors выгнали нахуй из биоварей, или бляди, испоганившие игру просто перекочевали в другие проекты?

Для посадок на траходромы?

Кровавая сова-пастор.

Я бы сказал так: если уже решили махать кулаками - то надо махать всем. Если все-таки решили цивильно и по уму, то своих агрессивных активистов мы должны сами же держать в узде. Все довольно просто: не надо половинчатых решений.

Смотри теперь какая выходит ситуация: атошники, посмотрев на этот цирк, решили, что они просто нахуй не нужны людям. Вот они там, значит, кровь проливают за этот самый народ, а когда возмущенных сепарской хеутой атошников пиздят менты и титушки, народ снимает на мобилочки, и стоит в стороне. Это не есть гут. Это есть вэри, вэри бэд. Это очередной раскол в обществе (пока еще нет).

Так, подожди. То есть ты считаешь, что вороватых некомпетентных ублюдков надо заменить просто некомпетентными? Я не говорю, что нельзя, но сильно ли это изменит положение дел? Хороший адвокат вс плохой прокурор (мы ж нанимаем честных, а не профи, помнишь?) - адвокат винс. Мы тогда получим некоррумпированные (до поры, до времени), но абсолютно бесполезные суды и прокуратуры. Смысл в такой реформе, отменяющей, по сути, закон?

Нет, он они могут их пиздить. И пиздить титушню.

Проблему мусарья решить оперативно почти невозможно, т.к. она упирается в проблему судов, а последняя упирается в отсутствие альтернативных кадров. Одних только судей (именно судей - без сопутствующего аппарата) - у нас около 6000, работающих где-то в 800 судах разных инстанций и профилей. Каждый суд - это нехуевая такая когорта сотрудников. Чтобы номрально реформировать суды, надо:
а) набрать почти 6000 новых судей б) набрать новых прокуроров (~12000) в) новых следаков, коим несть числа, г) и всю подсобную братию этим вот ребятам.

То есть из воздуха необходимо достать более 20000 высококвалифицированных кадров. Даже если это проделать, и набрать где-то всю эту орду, суды окажутся буквально завалены исками о незаконном увольнении с занимаемой дожности, и в соответствии со всякими законами, куча мусорья живенько вернется взад. А значит, надо меня законы. А значит, помимо судов, нужно еще и заставить ебаных депутангов проголосовать так, чтобы принять хороший закон да еще и быстро.

То есть, понимаешь всю циклопичность проблемы? Реформировать мусоров = реформировать страну, вообще. Всю. Снизу до верху. Это быстро не сделает даже Джон Макклейн.

Честно говоря, где были остальные пламенные патриоты мне как-то насрать. Меня коробит только то, что а) отгребли ветераны б) народ нихуя не сделал, чтобы это пресечь (титушня с ментами за одно меня ни разу не удивляет - это ж фирменный стиль ПР).

Понимаешь, вот там, в Днепре - то не коллаборанты. Пока что, по крайней мере. Это просто полезные идиоты. Опять же - пока что.

У нас сейчас есть два способа бодаться этой заразой: дискредитировать саму идею, или загнать все в подполье. Во втором случае ничего не будет ни слышно, ни видно, но проблема останется. Хуже того - масштаб ее будет никем не осознан до самого последнего момента. Грубо говоря, так же боролись с геями в совке. Их как бы не было, т.к. уголовная ответственность, но они были, просто не афишировали свое существование.

Единственный способ надежно уничтожить коллаборационизм - это уничтожить, или низвести до идиотизма идею, вокруг которой он строится. Пиздюли, запреты и менты - не помогут. В рашке позапрещали все, что можно и неможно - митинги, сборы, демонстрации. Оппозицию не просто пиздят - там идет травля 24/7, иногда с членовредительством, убийствами и посадками. В итоге, тех немногих, кто рискует выступать против Кремля, воспринимают как минимум положительно и с уважением, а в некоторых случаях - почти как героев.

Запреты-посадки-менты создадут мучеников, пиар и еще больше подогреют неопределившуюся или нейтральную ("лишь бы меня не трогали") вату.

Пропаганда может работать только тогда, когда ее воспринимают всерьез. Я не могу без улыбки смотреть крышесносящие откровения про внезапно окурглившуюся Землю итп. И такая пропаганда никогда на меня действовать не будет просто потому, что я нахожу ее абсурдной.