Однажды случилась беда — умерла любимая жена Харальда, красавица Снефрид.Осиротели четыре ее сыновей: Сигурд Хриси, Хальвдан Высоконогий, Гудрёд Блеск и Рёнгвальд Прямоногий.
Однако женщина не просто умерла, а будто прилегла ненадолго, да и задремала. Неделя проходила за неделей, а розовый цвет лица её не менялся: все так же ярко горел румянец на ее щеках. Харальд смотрел на это чудо, как завороженный. И все ждал, когда же его Снефрид, наконец, встанет с ложа. Минул год, другой, пошел третий... Покойница не менялась, а вдовец всё никак не мог оторвать от нее взгляда. Осмелевшие враги, видя бездействие грозного конунга и думая, что он сошел с ума, осмелели. Они стали вторгаться в Норвегию, грабить прибрежные селения, и некому было дать им отпор.
Наконец в дело решил вмешаться волшебник Торлейв Умный. Он сел рядом с Харальдом и начал сначала тихо, а затем все настойчивей и громче увещевать его: «Честь и хвала тебе, конунг, за то, что ты так любишь свою красивую и благородную жену. Ты почитаешь её тем, что положил на Снефрид пуховую перину, застланную драгоценными тканями, как она тебя и просила. Но её и твоя честь страдают от того, что Снефрид слишком долго лежит в одном и том же одеянии. Не лучше ли будет приподнять её и переменить одежду?"
Харальд, очнувшись, посмотрел на волшебника, словно не понимая, кто стоит перед ним. Затем до него дошел смысл сказанного и конунг кивнул, соглашаясь с предложением.
Как только тело приподняли над ложем, комната наполнилась тяжким трупным смрадом.
Домочадцы поспешили развести во дворе погребальный костер. Вспыхнули одежды Снефрид, открылось ее посиневшие члены, а от жаркого пламени во все стороны начали расползаться змеи, ящерицы и жабы. Лишь только труп превратился в пепел, как Харальд пришел в себя. Он сходил в баню, вымыл волосы и они оказались столь густыми и красивыми, что Харальду дали новое прозвище — Прекрасноволосый.
Однако женщина не просто умерла, а будто прилегла ненадолго, да и задремала. Неделя проходила за неделей, а розовый цвет лица её не менялся: все так же ярко горел румянец на ее щеках. Харальд смотрел на это чудо, как завороженный. И все ждал, когда же его Снефрид, наконец, встанет с ложа. Минул год, другой, пошел третий... Покойница не менялась, а вдовец всё никак не мог оторвать от нее взгляда. Осмелевшие враги, видя бездействие грозного конунга и думая, что он сошел с ума, осмелели. Они стали вторгаться в Норвегию, грабить прибрежные селения, и некому было дать им отпор.
Наконец в дело решил вмешаться волшебник Торлейв Умный. Он сел рядом с Харальдом и начал сначала тихо, а затем все настойчивей и громче увещевать его: «Честь и хвала тебе, конунг, за то, что ты так любишь свою красивую и благородную жену. Ты почитаешь её тем, что положил на Снефрид пуховую перину, застланную драгоценными тканями, как она тебя и просила. Но её и твоя честь страдают от того, что Снефрид слишком долго лежит в одном и том же одеянии. Не лучше ли будет приподнять её и переменить одежду?"
Харальд, очнувшись, посмотрел на волшебника, словно не понимая, кто стоит перед ним. Затем до него дошел смысл сказанного и конунг кивнул, соглашаясь с предложением.
Как только тело приподняли над ложем, комната наполнилась тяжким трупным смрадом.
Домочадцы поспешили развести во дворе погребальный костер. Вспыхнули одежды Снефрид, открылось ее посиневшие члены, а от жаркого пламени во все стороны начали расползаться змеи, ящерицы и жабы. Лишь только труп превратился в пепел, как Харальд пришел в себя. Он сходил в баню, вымыл волосы и они оказались столь густыми и красивыми, что Харальду дали новое прозвище — Прекрасноволосый.