При взгляде на этого Карлсона мне Олег Медведев вспоминается.
Кнопку заело, и пропеллер висит
Как перебитое крыло.
Карлсон садится в самолет без шасси,
Солнце кроваво и светло.
Нет возвращения, как птице без ног -
Это неписаный закон,
Если в кабине самурайский клинок
Как валидол под языком...
Выпили Карлсоны чашку сакэ, словно отраву.
Взлетели Карлсоны, заложили прощальный круг.
Вспомнили Карлсоны дымное небо над Окинавой...
Выруби свет. Выруби звук.
Кнопку заело, и пропеллер висит
Как перебитое крыло.
Карлсон садится в самолет без шасси,
Солнце кроваво и светло.
Нет возвращения, как птице без ног -
Это неписаный закон,
Если в кабине самурайский клинок
Как валидол под языком...
Выпили Карлсоны чашку сакэ, словно отраву.
Взлетели Карлсоны, заложили прощальный круг.
Вспомнили Карлсоны дымное небо над Окинавой...
Выруби свет. Выруби звук.
Спит и видит сладкие сны...
В них, как и прежде, вновь влетает в окно
Карлсон, вернувшийся с войны.
И с улыбкой над утесом в воздухе повис.
И воскликнул он: Милая, сюрприз!.
Но вдруг заглох его пропеллер...