Где же ты живёшь, что это входит в школьную программу? Я, конечно, уже не очень хорошо её помню, но ещё сравнительно недавно у нас(в РФ) на литературе зарубежные писатели вообще практически не проходились.
Это маленькая повесть, практически рассказ. Никогда не видел её в виде отдельной книги (брошюрки?). Где-то может быть включена в литературную программу, потому что обладает несомненными литературными достоинствами. А не понимаешь ты, видимо, потому что Кафка тебе не близок как писатель с вычурным языком, со сновидческими мотивами, астенической и рефлексивной лирикой главных героев. И, нет, не лучше.
Я просто не понимаю, зачем надо было растягивать на целый рассказ одну простую истину: " Друг познаётся в беде, герой — в битве, честный — в уплате долга, жена — в бедности, родственники — в невзгодах." Со сноведческими мотивами ты не угадал, я обожаю Льюиса Кэрролла. А Кафка, как мне кажется, решил описать свой бэд-трип и это вылилось в "Превращение".
Кафка более интроспективен, нежели Кэрролл: смотрит больше за тем что происходит внутри, нежели снаружи.
Рассказ эксплуатирует темы отчуждённости в целом, а не только на примере родственников. Он лишён морали, как, в общем-то, и вся литература подобного рода. Осуждающий архетип бога-отца, отверженность и мучительная рефлексия -- постоянные мотивы всего его творчества, а не единственной повести.
С большим трудом сейчас заставил себя прочитать рассказ. Может быть перевод виноват, а может быть, оригинал - вообще не вижу никакой ценности в нём. Ни тошнотворного натурализма там нет. Ни глубины переживаний. Вообще ничего стоящего. Одно только изложение беды и реакции на неё обделенных интеллектом и отягощенных злом людей.
Кафка в этом смысле особенный писатель, да.
Во-первых, его традиционно хвалят за его "блестящий" литературный немецкий, что, понятно, едва ли передаётся через перевод.
Во-вторых, далеко не всем людям доступен тот род болезненного самоощущения и тягостных рефлексий, которые заполняют его тексты чуть более чем полностью (а значит, всему остальному в них остаётся немного места).
Отсюда и репутация у него -- "сильно на любителя". С одной стороны, фантасмагоричные сюжеты, с другой -- сама фабула фантасмогории ему всегда интересна как будто только косметически, как незначительный задний план для химер собственного сознания, выступающих тут главным объектом авторского художественного анализа. Что подумал главный герой, в каком он был настроении, какие сомнения испытал... Все прочие персонажи кроме лирического героя плоски, изменчивы, лишены мотивации, и в основном просто ранящие, отчуждённые осколки глупости (и в этом смысле ваше впечатление от них в высшей степени верно). В то же время они часто воплощают архетипы: уродство раздвоенности всегда -- зло, хтонические трикстеры (помощники Землемера, кони у врача), женщины -- обман и плутовство, отец -- бог и несправедливый судья.
Кафку, короче, надо хорошо пережёвывать, в отличие от кашки.
Болезненные самоощущения и тягостные рефлексии понятны, но совершенно безинтересны. Спасибо, не надо - своих выше крыши :-)
Вообще мне кажется, что подобные вещи сто лет спустя и в другой стране не особенно интересны из-за сильно другого культурного контекста: множество иллюзий тех времён оценены, найдены очень лёгкими и давно отброшены, а потому многие проблемы того контекста более не воспринимаются, как проблемы, стоящие разбора. Уже разобраны и пройдены.
Основная иллюзия тех времён -- модернистская иллюзия. Это иллюзия прогрессивного эволюционного целесообразного развития, иллюзия общественной технологии, долга перед общностью, "первородного греха" перед государственной машиной... и она нихуяшеньки не отброшена. Большая часть обывательского здравого смысла осталась в этой колее, и Кафка по отношению к ней более чем актуален, поскольку этот конфликт -- суть и смысл многих его произведений.
Но эпоха сменилась, да. И его проза современным читателем воспринимается много иначе -- судя по комментариям, в основном из-за темпа и фабул.
Обыватель начала XX века в модерне по самые уши, вместе со своими тогдашними интеллектуалами, слушающими Вагнера и дрочащими на плечистых героев академической живописи века XIX (раньше было лучше!). К концу XX века интеллектуалы его (обывателя) немножечко покинули, а у него над модерном едва только показались ушки, и наступил постмодерн, и обыватель ушки прячет обратно, ему зябко и неуютно.
После рейхов, союзов советов, мировых войн, фашизма, коммунизма, рейганомики, etc. мы чота такое начали подозревать поганенькое в том когда человек для государства летит к звёздам, ему трудно быть при этом богом, и прочий ваш такой Маккиавелли. Тут Кафка, конечно пригодился со своей безумной меланхолией (он, кстати, бывает иногда и очень смешным) и смерти от яблока в спине причинённой (внезапно) отцом.
Как происходит обычно: однажды утром просыпаешься и понимаешь, что стал насекомым, таким же, как все твои друзья и коллеги - мелочным, жадным, неспособным к эмпатии, готовым впахивать во славу роя и делать так, как делают все, голосовать за кого скажут, отдыхать, одеваться, трахаться и любить как принято в обществе... Просыпаешься, значит, и пиздуешь на работу, кредит за последний айфон сам себя не выплатит.
Рассказ эксплуатирует темы отчуждённости в целом, а не только на примере родственников. Он лишён морали, как, в общем-то, и вся литература подобного рода. Осуждающий архетип бога-отца, отверженность и мучительная рефлексия -- постоянные мотивы всего его творчества, а не единственной повести.
Во-первых, его традиционно хвалят за его "блестящий" литературный немецкий, что, понятно, едва ли передаётся через перевод.
Во-вторых, далеко не всем людям доступен тот род болезненного самоощущения и тягостных рефлексий, которые заполняют его тексты чуть более чем полностью (а значит, всему остальному в них остаётся немного места).
Отсюда и репутация у него -- "сильно на любителя". С одной стороны, фантасмагоричные сюжеты, с другой -- сама фабула фантасмогории ему всегда интересна как будто только косметически, как незначительный задний план для химер собственного сознания, выступающих тут главным объектом авторского художественного анализа. Что подумал главный герой, в каком он был настроении, какие сомнения испытал... Все прочие персонажи кроме лирического героя плоски, изменчивы, лишены мотивации, и в основном просто ранящие, отчуждённые осколки глупости (и в этом смысле ваше впечатление от них в высшей степени верно). В то же время они часто воплощают архетипы: уродство раздвоенности всегда -- зло, хтонические трикстеры (помощники Землемера, кони у врача), женщины -- обман и плутовство, отец -- бог и несправедливый судья.
Кафку, короче, надо хорошо пережёвывать, в отличие от кашки.
Вообще мне кажется, что подобные вещи сто лет спустя и в другой стране не особенно интересны из-за сильно другого культурного контекста: множество иллюзий тех времён оценены, найдены очень лёгкими и давно отброшены, а потому многие проблемы того контекста более не воспринимаются, как проблемы, стоящие разбора. Уже разобраны и пройдены.
Но эпоха сменилась, да. И его проза современным читателем воспринимается много иначе -- судя по комментариям, в основном из-за темпа и фабул.
После рейхов, союзов советов, мировых войн, фашизма, коммунизма, рейганомики, etc. мы чота такое начали подозревать поганенькое в том когда человек для государства летит к звёздам, ему трудно быть при этом богом, и прочий ваш такой Маккиавелли. Тут Кафка, конечно пригодился со своей безумной меланхолией (он, кстати, бывает иногда и очень смешным) и смерти от яблока в спине причинённой (внезапно) отцом.