Совет
— Записываем, — худощавый похожий на воблу преподаватель отвернулся к доске — жи и ши пишутся с буквой и.— мел противно скрипел. Оставляя на зеленой поверхности белый след.
Вадьке стало интересно, отчего, когда пишет Анна Ивановна, мел не скрипит, а когда Борис Петрович, так непременно?
— Эй, — ткнул он локтем соседку по парте, — ты, когда пишешь у тебя мел скрипит?
Светочка удивленно взглянула на него и молча покрутила пальцем у виска.
— Вот и у меня не скрипит, — поделился с ней наблюдением Вадька, а у Воблы, всегда!
— Петров к доске, — противный голос Бориса Петровича, выдернул Вадьку из размышлений.
Он нехотя встал и побрел вперед, словно на эшафот.
— Пиши, шило, шило и прошило.
— Чего? — переспросил удивленный Вадька, крутя в пальцах белый огрызок, и наблюдая, как пачкаются пальцы.
— Шило, шило, да прошило, — медленно повторил учитель, цедя каждое слово сквозь зубы, будто это и не белиберда какая, а заклинание.
— Я с первого раза слышал, — смутился Вадька, — я не понял, пиши писать?
— Не пиши, — прошипел Борис Петрович, и Вадька задумался, отчего у Анны Ивановны голос звонкий, а у Воблы нет? Вот чего он шипит?
— Петров, — рявкнул учитель, — ты будешь писать или нет?
— Буду – кивнул Вадька, за его спиной послышались смешки, класс начинал то гудение, которое обязательно перерастет в шум, а виноват будет снова он, Вадька.
Прицелившись в середину доски Вадька от усердия прикусив кончик языка, повел мелом, Тот бесшумно скользил, выводя неровные буквы. Вадька написал уже два слова, когда его осенила идея.
— Борис Петрович, а вы, когда мелом пишите, язык высовываете?
— Что? — опешил учитель.
— Язык, — Вадька показал пальцев в открытый рот.
В классе уже открыто хихикали.
— Петров, садись два,— не выдержал педагог.
— За что? –обиделся Вадька, — я вам помочь хотел, я вот когда пишу, всегда язык высовываю и прикусываю, может поэтому у меня мел не скрипит, а у вас.
— Два! И чтоб ваш отец пришел в школу! — зло зашипел педагог, — А ну шшшш! – это относилось к вышедшему из-под контроля классу.
Дети вовсю веселились над Вадькой, передразнивая его и показывая языки.
— Штудируйте текст, — шикнул Борис Петрович, и гулко топая по паркету, вышел из класса.
Вадьке стало стыдно. Он не успел еще дойти до парты, как принял очень важное решение – извиниться перед педагогом. Поэтому, невзирая на крики друзей и гневные взгляды Светочки, открыл дверь и выскользнул в коридор.
Во время уроков здесь становилось пусто. Бориса Петровича Вадька не увидел. В учительскую он идти не рискнул и задумавшись выбрал единственное место, куда бы побежал сам, если его кто обидит.
Дверь в уборную всегда была нараспашку. Маленькое помещение, наполненное запахом хлорки с дымом сигарет старшеклассников, не годилось для настоящего убежища, однако Борис Петрович оказался именно здесь. Он стоял спиной к двери и поэтому не заметил Вадьку.
Вадька открыл рот, чтобы начать извиняться, но понял, что учитель с кем-то говорит.
— Пункт первый — изучить язык аборигенов. Пункт второй, внедриться в среду носителей языка. Пункт третий, отточить навык языкознания, а также изучить поведение мелких особей в их естественной среде, не привлекая внимания.
— Вы же реализовали эти положения? — прозвучал неожиданно жужжащий металлический голос, шедший, словно со всех сторон.
— Да, да! Все до единого! – закивал учитель, — Но дети они все время в чем -то меня подозревают, сегодня пытались уловкой заставить показать язык.
— Это было бы поражение – вновь прожужжал невидимый собеседник.
— Именно – согласился учитель, — раздвоенный язык, сразу вызвал бы массу вопросов, меня бы обнаружили.
Вадька стоял, открыв рот, чувствуя, как от восторга по шее бегут мурашки. Он чувствовал, что присутствует при чем-то очень важном, и от этого ему становилось весело и страшно одновременно.
— Чего-же вы желаете? — уточнил жужальчик, как окрестил его про себя Вадька.
— Совет, — признался Борис Петрович, — как сделать так, чтобы мел не скрипел, когда я пишу на доске?
Повисла пауза, и Вадька уже почти решился обнаружить себя, но снова зажужжало и даже запикало.
— Прикусывайте язык, ведя записи — посоветовал голос. — На этом наш межгалактический контакт закончен.
Вадька, тихо ступая, вышел из уборной. Извинения подождут, сейчас же его переполняла гордость от того, что даже там, в далекой галактике, понимают, как важно вовремя прикусить язык.
Автор: Юлия Гладкая
