Dead West / Реактор литературный :: рассказ :: Лит-клуб (литклуб, литературный клуб, литературныйклуб,) :: Истории :: разное

Посреди ночи меня разбудил стук в дверь. Николас,негр-слуга мистера Абернатти, в доме которого я жил, открыл, и в тишине ночидонесся взволнованный голос шерифа Стивенса:

– Николас, позови мистера Макферсона, это важно.

Теперь мне стало казаться, что я слышал сквозь сонвыстрелы.

Так уж получилось, что я был экспертом в истребленииживого, и если шерифу нужна была помощь, значит, он не мог кого-то убить.

Когда Николас постучал мне в комнату, я уже надевалштаны.

– Передай шерифу, что я сейчас спущусь.

Я застегнул пояс с револьвером, накинул пальто иснял со стойки винтовку Шарпа – для всего, чему не хватит револьвера. Оставившляпу дома, я спустился к Стивенсу.

Крайне озадаченный он ждал внизу вместе с двумяпомощниками. Я подавил зевок, сделав вид, что приглаживаю усы, кивнул им в знакприветствия и спросил:

– Чем могу помочь, джентльмены?

– Пойдемте, мистер Макферсон, я расскажу по дороге, –сказал шериф.

Шериф был уже немолод, если не сказать стар. Егодолжность в Элдридж-сити была чисто номинальной, на деле же реальной властью онне обладал и нужен был больше для установленного порядка. Всем заправлялАбернатти, серьезными делами занимался я, шериф только закрывал в кутузкубузотеров и пьянчуг. И, Боже, как повезло этому городу, что Уильяма Абернатти неинтересовало обогащение или наслаждение непререкаемой властью – он строил райна земле в соответствии со своими представлениями о добре и зле, и, надосказать, они были весьма хороши. Да, он всё контролировал, но деспотом итираном не был. Кто-то может сказать, что он играл в Бога, но какая к чертуразница, если получалось у него хорошо.

Не важно, как он заработал свои деньги, важно, кемон был сейчас. Многие в этом городе оставили позади бурное прошлое, и поклялисьвстать на защиту друг друга, если оно вернётся. Меня не разыскивали внескольких штатах только благодаря протекции мистера Абернатти, но и, положаруку на Библию, я мог поклясться, что откровенного зла не совершал, а Абернаттини разу не посылал меня убить человека.

– Это очень странное дело, мистер Макферсон, – началшериф. – К миссис Эбнер в курятник залез вор, и когда она попыталась застрелитьего, он не умер.

Спичка у меня в руке застыла на полпути к черуте.

-То есть?

-Вы сейчас сами увидите.

Я всё-таки закурил, и, выбросив спичку, сказал:

– Шериф, мне не нравится, куда это идёт.

– Я понимаю не больше вашего.

Мы подошли к амбару, помощники шерифа зажгли лампу.

– Смотрите, – шериф приоткрыл створку двери.

В нос ударил металлический запах. В углу спиной кнам сидела фигура. Помещение больше напоминало бойню – повсюду валялисьрастерзанные тушки куриц. Человек в углу рвал их на части и отвратительнымчавканьем жевал сырое мясо.

– Он не реагирует на оклики, на выстрелы, и неумирает от них. Его как будто вообще ничего не интересует, кроме куриц.

Присмотревшись, я заметил, что вся одежда незнакомцапродырявлена пулями.

– Это вы стреляли?

– Да, и миссис Эбнер.

Я вытащил револьвер и взвел курок.

– Если это какая-то шутка, то лучше прекращатьсейчас, пока никто не пострадал, потому что я выстрелю в него.

– Стреляйте, ради Бога.

И я разрядил барабан. А потом понял шерифа.

Так не бывает. Люди умирают, если в них стреляют.Фигура шаталась, но не падала.

Я забрал лампу у помощника и осторожно приблизился.К запаху крови добавился запах гнили и разложения.

Нет, так не бывает. Если и винтовка не поможет, топридётся сжечь весь амбар.

Зарядив винтовку, я направил дуло в шею, чтобывыстрелом снести большую часть головы, и спустил курок. Человек упал и большене двигался.

– Заверните его во что-нибудь, – приказал я,возвращаясь, – утром спросим доктора, как это возможно.

Вернувшись к дому, я увидел стоявшую у дверейДороти, дочь Уильяма.

– Юджин, что случилось? Я слышала выстрелы.

Я погладил её по щеке.

– Ничего страшного, всё в порядке. Иди спи.

Но она знала, что я соврал. Выстрел из Шарпа слишкомгромкий, в ничего страшного из него не стреляют.

В комнате я оставил оружие на столе и, вымывпороховую гарь из носа, снова залез под одеяло, но сон не шёл. Поэтому, кактолько встало солнце, я почистил винтовку и вышел на веранду с чашкой кофе иревольвером, чтобы продолжить на свежем воздухе. Дороти уже ждала меня.

– Ну?

Я усмехнулся в усы. Её крупноватое лицо выражалокрайнюю заинтересованность. Она любила разные приключения. Я даже научил еёстрелять тайком от отца.

– Я ещё не знаю, – ответил я, раскладываяинструменты. – Сегодня доктор должен нам с шерифом всё объяснить. А где Уильям?

– Уехал договариваться с железнодорожной компанией.К нам проложат дорогу.

– Не знаю, стоит ли, нам вроде и так хорошо.

– Ты просто очень консервативный. Доброе утро, шерифСтивенс.

На веранду, звеня шпорами, поднялся шериф.

– Мисс Абернатти, мистер Макферсон, – он коснулсякрая шляпы. – Ко мне приходил преподобный Коллинз, на кладбище кто-то раскопалмогилу старины Уэбстера.

– Снаружи или изнутри? – спросил я, со щелчкомвставляя барабан на место. – Земля свалена на краю или ссыпается внутрь?

Дороти прерывисто вздохнула, она уже почувствовалаазарт приключения.

– Как-то я не догадался такое спросить.

– Давайте тогда послушаем, что скажет докторМоррисон.

Я поднялся и убрал револьвер в кобуру.

– Можно мне с вами? – спросила девушка. – Я тожехочу.

– Не надо, – ответил я, надевая шляпу. – Там нетничего такого, что стоит видеть молодой леди. Всё мерзко и грязно. До скорого.

Она недовольно прищурилась мне вслед.

Помощники шерифа притащили холщовый мешок состанками как раз, когда мы подходили к дому доктора. В окнах на улице началипоявляться любопытные взгляды.

В доме тело разложили на столе и сгрудились вокруг,ожидая вердикта Моррисона.

– Я точно могу сказать, что этот человек давномёртв.

– Спасибо, доктор, – усмехнулся я.

– Вы не поняли, – он бросил на меня строгий взглядповерх очков. – Вы стреляли в мертвое тело, и, судя по состоянию, стрелялиименно вы. 

– Тогда нам хотелось бы знать, как это возможно,чтобы мертвое тело забралось в курятник и съело куриц миссис Эбнер живьем.

– Это невозможно.

– И тем не менее это произошло.

Доктор Моррисон задумался. Он не мог просто такзаявить, что я вру.

– Как вы говорите, всё произошло? – спросил он,снова начиная осматривать тело.

– Этот кто-то залез в курятник к миссис Эбнер, акогда она в него выстрелила, и ничего не произошло, она пошла за шерифом, потомвсё повторилось с шерифом и помощниками, и позвали меня.

– Во время чрезвычайного напряжения человек может нечувствовать боли или даже превысить свои возможности, но из того, что я вижу,многие ранения должны были быть смертельными для живого человека. А по состояниютела я могу сказать, что оно мертво уже несколько дней. Я не знаю, зачем вампонадобилось стрелять по старику Уэбстеру, но я знаю, что ещё при жизни оночень любил курицу, – грустно заключил Моррисон.

Всё-таки это старина Уэбстер. Даже после смерти тыне нашёл покой.

– Нам не стоит никому ничего рассказывать. ПохоронимУэбстера и постараемся забыть...

Но меня прервал раздавшийся на улице истошный вопль.

– Если это то, что я думаю, то вы сейчас сами всёувидите, доктор.

Мы высыпали наружу, держа наготове револьверы. Поцентру улицы, пошатываясь и издавая нечленораздельные звуки, шёл человек.Точнее, то, что когда-то было человеком. Я выстрелил первым, и следом, как покоманде, начали стрелять шериф с помощниками. Впервые улицы нашего тихогогородка оглушила стрельба. Мы разрядили четыре револьвера за несколько секунд,но это не произвело никакого эффекта. Я откинул дверцу Абади и быстро прокрутилбарабан, вытряхивая гильзы. Зарядил один патрон и выстрелил мертвецу в голову.

Мы застыли. Наступила секунда ужаса. Весь городвидел, нашу беспомощность.

– Юджин!

Дороти бросила мне винтовку.

– Она заряжена!

Я поймал её, сунул револьвер в кобуру, и моментальноснёс трупу голову.

Только после этого тело без движения упало надорогу. Гильза выпала из Шарпа с оглушительным звоном. Весь город замер. Весьгород осознал, какая нам угрожает опасность. Если эти существа решат перейти откуриц к людям, то мы мало что сможем противопоставить.

Позже мы собрались в участке шерифа, чтобы решить,что делать. Винтовка у меня была только одна, и отдавать я её не хотел.

Среди бела дня...

Я снял со стойки с оружием двуствольное ружьё,раскрыл его и заглянул в казённик.

– Вот это может нам помочь. Набейте патроны крупнойкартечью, цельтесь в голову и стреляйте сразу из обоих стволов с близкогорасстояния. Дежурить будем посменно.

Всех это устроило, поэтому я решил наведаться накладбище осмотреть могилу Уэбстера и поговорить с преподобным. Одного взглядахватило, чтобы понять – выкапывались изнутри. Ничего более, однако, это не принесло.

В церкви у дверей меня встретил преподобный Коллинз.

– Добрый день, мистер Макферсон, вы нечастый гость.

– Да, пожалуй. Мне нужно с вами поговорить.

Он жестом пригласил меня внутрь. Сел на скамью сам иусадил меня напротив.

– Я думаю, вы уже слышали, что в городе началипроисходить странные вещи.

– Да, разрытая могила, слухи о мертвецах...

– Это не слухи, преподобный. Прошлой ночью мнепришлось застрелить Уэбстера. Сегодня днём был кто-то ещё, не знаю точно кто.Поэтому у меня есть к вам просьба: по возможности успокойте людей, я незанимался ничем подобным со времён, когда я был помощником маршала, но ячто-нибудь придумаю. Меньше всего сейчас нужна паника и охота на ведьм.Выкапывать и обезглавливать тела тоже не стоит. Мне нужен ваш совет. Что ядолжен искать? Я думаю, не ошибусь, если скажу, что происходящее вышло за рамкиобыденного, а в подобных вещах лучше всех разбираетесь вы, святой отец.

– Святое писание ничего не говорит о том, что делатьс живыми мертвецами, но оно может подсказать, откуда они берутся. Это деяниерук человека и его злой воли. Я не думаю, что кто-то из моих прихожан способенна такое.

– А что вы скажете об индейцах? Я слышал, они могутбыть способны на что-то такое. Или может быть земля, на которой построен город?

– Нет, ничего такого я не знаю.

– Спасибо, святой отец.

Коллинз благословил меня в моём начинании, и янаправился домой, чтобы немного поразмыслить.

Вечером я пригласил шерифа и его помощников в домАбернатти. Положил на стол в гостиной карту окрестных земель.

Нам предстояло в ближайшие несколько дней обыскиватьтерриторию вокруг города по все увеличивающемуся радиусу. Должны были собратьсядобровольцы и взять на себя запад, юг и восток. Каньоны на севере знает Дороти,я буду её подстраховывать. Мы ищем чужака, кого-то не местного, возможнопрячущегося, но всё же всех незнакомых сразу линчевать не стоит. Подфедеральный суд мы вряд ли его сможем отдать, но самим провести процесс по всемправилам ничего не мешает. Нужно обращать внимание на стоянки, свежие следы,лагеря…

Следующие ночи разрывались выстрелами. Мы научилисьсправляться с мертвецами, теперь оставалось только найти их источник. Люди былинапуганы и старались не выходить из домов. Жизнь города почти остановилась.

После дежурств шериф с помощниками собирали своигруппы и уходили прочесывать окрестности. Мы с Дороти брали лошадей и ехали насевер. Она обвязывала себя веревкой и спускалась в каньон, я шёл чуть наотдалении от края и стравливал или выбирал страховку по мере надобности. Хотя иказалось, что особой необходимости в ней не было – Дороти скакала по уступам,как горная коза, но всё же... Шшух. Руки мгновенно сжали верёвку, грубый канатвпился в ладони. "Ой", – донеслось снизу. Вот тебе и ой.

В одну из ночей у меня случился казус. Я заметилдвижение в конце улицы и направил туда лошадь. По дороге плелось нечто влохмотьях. Особо не задумываясь, я выстрелил из револьвера, и к моему удивлениюоно издало человеческий вскрик и упало. Спешившись, я снял лампу с лошади иподошёл ближе. В тряпье с трудом узнавалась тюремная роба. Я добил безымянногобеглеца, и, выругавшись, пошёл к гробовщику, чтобы похоронить егопо-человечески. Никто не задавал вопросов, а я особо не распространялся.

Так шёл день за днём, поисковые отряды возвращалисьни с чем. Ночью стрельба, а утром кофе, еда и снова в ущелья.

И однажды нам улыбнулась удача.

– Кажется, я что-то нашла.

– Что там?

– Пещера, сейчас. Здесь можно спуститься.

Я осторожно заглянул за край. Сверху вход скрываланависающая глыба.

Дороти поднялась наверх по узкой тропинке. Мы взялилампы, девушка надела пояс с револьвером и повела меня к входу.

В нависавшем камне было прилажено что-то вродеподъёмника, снизу на дне ущелья стояла телега. Я немного прикрутил лампу ипервым вошёл в пещеру. Некоторое время мы двигались молча. Неприятный запах,исходивший  из глубины, всё усиливался.

За спиной раздался резкий вздох, застучал покатившийсякамень.

– Кажется, я подвернула ногу, – прошептала Дороти.

– Идти сможешь?

– Пока что да.

Мы вышли в освещенное помещение. Одного взглядахватило, чтобы понять – это было именно то, что мы искали.

Вдоль стен стояли стеллажи с заспиртованными уродамив банках, органами, искореженными частями тел. Нестерпимо воняло разложением игнилью.

В дальнем конце у стола копался человек.

Подойдя ближе, я окликнул его. Он обернулся,открывая лежавшую на столе абоминацию. В широко распахнутых глазах застылопорочное злое безумие.

Его ничуть не смущало, что на него направлено дваревольвера.

– Я больше не опозорю свой род! Юг снова буд…

Дороти выстрелила первой. Я по-ковбойски разрядилвесь барабан, но это было лишним – это был всего лишь человек. Не в силахбольше выносить вида лежащего на столе месива, я метнул в него лампу. Быстрозанялось пламя.

– Пойдем, быстрее.

Дороти обняла меня за пояс, и мы быстро вышли квходу. Поднявшись наверх, я спустил ей веревку, и она, помогая себе руками издоровой ногой, вскарабкалась. Я подсадил её на лошадь, и мы направились прочьот этого места. Если бы у меня был с собой динамит, стоило бы его взорвать.

Несколько минут прошло в молчании, но я всё решилспросить:

– Ты как?

– Терпимо, но пару недель будет болеть.

– Я не об этом.

Немного подумав, она ответила:

– Мне страшно, но мне кажется, что я сделалаправильную вещь, и это меня успокаивает.

– Все правильно, так и есть.

Когда мы вернулись, у дома стояла лошадь Уильяма.

– И как мы всё объясним моему отцу?

– Не знаю, но это точно будет долгий разговор.