«Когда у меня будут дети, то я им скажу не без гордости: „Вы сукины сыны, в свое время я имел сношен / vk :: длиннопост :: История :: интернет :: Cat_Cat :: Чехов (Антон Палыч) :: Истории

«Когда у меня будут дети, то я им скажу не без гордости: „Вы сукины сыны, в свое время я имел сношение с черноглазой индуской… где? В кокосовой плантации в лунную ночь».

 Вы все знаете (Руса) Антон Палыча Чехова. Бородка, пенсне, короткий и саркастический срез человеческой натуры в фельетонах и пьесах.
«Наше все» - для театров. Кое-кто может и вспомнить, что вообще-то Чехов был врачом.
«Медицина — моя законная жена, а литература — любовница». Безусловно не стоит сбрасывать со счетов то, что человек с табличкой на двери «А.П. Чехов - врач» был ярым человеколюбом. Помогал больным, и довольно часто – бесплатно.
 «Медицина у меня шагает понемногу. Лечу и лечу. Знакомых у меня очень много, а стало быть, немало и больных. Половину приходится лечить даром, другая же половина платит мне пяти- и трехрублёвки». — письмо от 31 января 1885 года М. Г. Чехову – брату А.П.

 
 Рисковал жизнью, вызываясь быть санитарным врачом в случаях проявления холеры, к примеру, на участке в 25 деревень, 4 фабрики и одного монастыря. Денег, как обычно не было, но Чехов держался, принимая помощь от местных (((олигархов))) богатых людей. Он оставался помогать местному фельдшеру, когда тот заболел, принимал его больных. Не стремился в Петербург, хотя его звали, не мог бросить больных. Выписывал и читал научные медицинские статьи, следил за новшествами в лечебной сфере и много, очень много практиковал.

 Совершил поездку на Сахалин в 1890 году, к каторжанам. Было трудно: распутица и ехать пришлось тысячи километров на лошадях, в сырой одежде и насквозь промокших валенках. Произвел перепись населения, около 10 000 (!) статистических карточек. Собрал документы о быте, страданиях и труде не только заключенных, но и местных жителей. О произволе в тюрьмах.
В поездке Чехов заражается туберкулезом, сведшим его в могилу в возрасте всего лишь 44 лет.
Когда он совсем уже не может работать, он хлопочет о получении места чиновника в медицинском департаменте, а также паспорте, прилагающемуся к оному, и уходит в отставку.

 Но уж совсем немногие люди знают о том, что Чехов был большой любитель жизни во всех ее проявлениях. Особенно, когда дело касалось их – женщин. Особенно, продажных.
Полное собрание сочинений, вкупе с личной перепиской, было конкретно отцензурировано сестрой Чехова – Марией. ЦК КПСС выпустило постановление о запрете публикаций некоторых чеховских писем и заметок, дабы избежать «дискредитации и опошления образа русского классика».
Так что, дорогой котан, если тебе меньше 18 лет, заканчивай читать и займись чем-то общественно-полезным.

 Начнем с того, что начало половой жизни «Антоши Чехонте» началось в 13 лет в публичном доме в Таганроге, куда он зашел с друзьями. Это сформировало фобии и проблемы психологического характера, в особенности в отношении к женщинам. Роль мужа его пугала, он предпочитал «более легкое амплуа». Женщины им воспринимались как враги, покушавшиеся на свободу и творчество.
«Женщина лукава, болтлива, суетна, лжива, лицемерна, корыстолюбива, бездарна, легкомысленна, зла. Только одно и симпатично в ней, а именно то, что она производит на свет таких милых, грациозных и ужасно умных душек, как мужчины. За эту добродетель простим ей все ее грехи».

 В каждом новом городе Чехов посещал 3 места: церковь, кладбище и публичный дом. О чем он часто писал своим друзьям и близким. Кстати, дорогой читатель, а куда ты отправляешься в своих тур-поездках?

 Название магистерской диссертации студента Чехова звучало как «История полового авторитета». Убедительно и зло Чехов доказывает более высокую позицию мужчин относительно женщин. «Женщина везде пассивна. Она родит мясо для пушек, нигде и никогда не становясь выше мужчины в смысле политики и социологии. Хороший врач, хороший юрист и т. д., дама на поприще творчества – гусь. Совершенный организм творит, а женщина ничего еще не создала».

 С другой стороны, и как спутница жизни, и как любовный интерес, женщина по Чехову – «дохлая кошка, страдающая нимфоманией». На особом, чеховском диване (по аналогии с ружьем, которое непременно выстрелит в последнем акте). «Женщины, которые употребляются, или, выражаясь по-московски, тараканятся на каждом диване, не суть бешеные. Диван очень неудобная мебель. Его обвиняют в блуде чаще, чем он того заслуживает. Я раз в жизни только пользовался диваном и проклял его».

 Не стоит думать, что наши предки были исключительно чопорными и продолжали род, сжав зубы и думая об Англии. В конце XIX века бестселлером становится эротический роман Эмиля Золя «Нана». По нашим нынешним меркам – всего лишь слабое подобие левой руки))

 В общем, Чехов не сдержался и устроил роману полный разгром. «Распутных женщин я видывал и сам грешил многократно, но Золя и той даме, которая говорила вам «хлоп - и готово», я не верю. Распутные люди и писатели любят выдавать себя гастрономами и тонкими знатоками блуда, они смелы, решительны, находчивы, употребляют по 33 способа, чуть ли не на лезвии ножа, но все это только на словах, на деле же употребляют кухарок и ходят в рублевые дома терпимости. Все писатели врут. Употребить даму в городе не так легко, как они пишут. Я не видал ни одной такой квартиры (порядочной, конечно), где бы позволили обстоятельства повалить одетую в корсет, юбку и турнюр женщину на сундук, или на диван, или на пол и употребить ее так, чтобы не заметили домашние. Все эти термины вроде в стоячку, в сидячку и проч. - вздор. Самый легкий способ - это постель, а остальные 33 трудны и удобоисполнимы только в отдельном номере или сарае. Романы с дамой из порядочного круга - процедура длинная. Во-первых, нужна ночь, во-вторых, вы едете в Эрмитаж (и нет, это не музей в Питере, а сад в Москве), в-третьих, в Эрмитаже вам говорят, что свободных номеров нет, и вы едете искать другое пристанище, в-четвертых, в номере ваша дама падает духом, жантильничает, дрожит и восклицает: «Ах, Боже мой, что я делаю?! Нет? Нет?» - добрый час идет на раздевание и на слова, в-пятых, дама ваша на обратном пути имеет такое выражение, как будто вы ее изнасиловали, и все время бормочет: «Нет, никогда себе этого не прощу!» Все это не похоже на «хлоп - и готово!». Если Золя сам употреблял на столах, под столами, на заборах, в собачьих будках и в дилижансах, или своими глазами видел, как употребляют, то верьте его романам; если же он писал на основании слухов и приятельских рассказов, то поступил опрометчиво и неосторожно».

 Ну что же, когда бескорыстный и благородный Антон Палыч посещал остров Сахалин (нет, нет, никакого сарказма), он не мог не побывать в своем обязательном «третьем пункте». Бордель в Благовещенске: «Когда из любопытства употребляешь японку,- то начинаешь понимать Скальковского, который, говорят, снялся на карточке с какой-то японской б...ю. Комнатка у японки чистенькая, азиатски-сентиментальная, уставленная мелкими вещичками: ни тазов, ни каучуков, ни генеральских портретов. На подушку ложитесь вы, а японка, чтобы не испортить себе прическу, кладет под голову деревянную подставку. Затылок ложится на вогнутую часть. Стыдливость японка понимает по-своему: огня она не тушит и на вопрос, как по-японски называется то или другое, она отвечает прямо и при этом, плохо понимая русский язык, указывает пальцами и даже берет в руки, и при этом не ломается и не жеманится, как русские. И все время смеется и сыплет звуком «тц». В деле выказывает мастерство изумительное, так что вам кажется, что вы не употребляете, а участвуете в верховой езде высшей школы. Кончая, японка тащит из рукава зубками листок хлопчатой бумаги, ловит вас за «мальчика» (помните Марию Крестовскую?) и неожиданно для вас производит обтирание, при этом бумага щекочет живот. И все это кокетливо, смеясь и с «тц».

 Транссиб еще не проложили, возвращался Чехов домой через Цейлон. «Здесь в раю я по самое горло насытился пальмовыми лесами и бронзовыми женщинами». Пробыл он там всего три дня и две ночи. Причем скорее всего, вторая ночь и пришлась на «бронзовых женщин» в горном местечке Канди (согласно счету из отеля).

 А вот женщины сибирских земель Российской империи претили Антон Палычу до жути. Томск: «Вернувшись из домов терпимости. Противно. Два часа ночи». «Томск город скучный, нетрезвый; красивых женщин совсем нет, бесправие азиатское. Замечателен сей город тем, что в нем мрут губернаторы». «В сравнении с Парашами-сибирячками, со всеми этими бл***кими рылами, не умеющими одеваться, петь и смеяться, наши Жамэ, Дришки и Гундасихи просто королевы. Сибирские барышни и женщины — это замороженная рыба. Надо быть моржом или тюленем, чтобы разводить с ними шпаков».

 Но Москва немного примиряла с эдакой ужасной анатомической шуткой природы – женщиной. «А тут как нарочно, каждый день все новые и новые знакомства, все больше девицы, да такие, что если б согнать их к себе на дачу, то получился бы превеселый и чреватый последствиями кавардак».
И вот в 38 лет, на чтении пьесы «Чайка», Чехов знакомится с женщиной, которая поломает его концепцию мира и отомстит за все предыдущие платонические романы, издевательства над влюбленными в него девушками типа Лики Мизиновой, и проч., и проч. И хотя все 5 лет брака (пугающего Чехова брака, который по пророчеству Бунина «уложит его в гроб милейшим образом») супруги жили отдельно, Ольга Книппер возьмет свое. Она станет звездой театров, пьесы Чехова будут писаться «для нее и под нее», она будет купаться в деньгах и славе, и заводить романы… «Изменившая жена – большая холодная котлета, которой не хочется трогать, потому что ее уже держал в руках кто-то другой».

 И да, некому сказать ту цитату, с которой я и начала свой текст. Чехов не оставит потомства. Он знал, что умирает. Лечащий врач М. Маслов писал в истории болезни «У пациента истощенный вид, тонкие кости, длинная, узкая и плоская грудь (окружность равна 90 см), вес немного более трех с половиной пудов (примерно 62 кг) при росте 186 см… Испытывает огромную наклонность к зябкости, потливости и плохому сну. Количество красных кровяных телец уменьшено вдвое по сравнению со здоровым человеком… Влажные и булькающие хрипы прослушиваются с обеих сторон — как над ключицами, так и под последними, а также слышны остро и громко над углом левой лопатки, над правой — глухота… Из-за болей в груди назначены влажные компрессы, натирания, смазывания йодной тинктурой, внутрь — кодеин, морфий. При сильных потах — атропин».

 Тем не менее, Чехов согласился выехать с женой на курорт Баденвайлере, Германия, где и наступила развязка, в ночь с 1 на 2 июля 1904 года. Писатель проснулся с затрудненным дыханием, стал бредить и впервые в жизни попросил вызвать врача. Пришедшему доктору Швереру уже все понимающий Чехов сказал:
- Ich sterbe (Я умираю).
По некоторым версиям, это было «ишь, стерва!» в отношении жены.

 Ольга Книппер-Чехова так описывала его финал: «Потом взял бокал, повернул ко мне лицо, улыбнулся своей удивительной улыбкой, сказал: „Давно я не пил шампанского…“, спокойно выпил всё до дна, тихо лёг на левый бок и вскоре умолкнул навсегда».

 Возможно, Чехов мечтал «обойти то мелкое и призрачное, что мешает быть свободным и счастливым», чтобы ухватить цель и смысл жизни. Но «кто боится и избегает любви, тот не свободен».

______________________________________________

Автор: Ася Бажутина