А ну-ка, дорисуй
Однажды иллюстратору Дэвиду Джэблоу (David Jablow) попал в руки блокнот 60-х годов, на каждом пожелтевшем листе которого был сделан незаконченный набросок женщины и надпись «Дорисуй сам». Похоже, это была тетрадь для упражнений художников на развитие воображения и креативности.
Глядя на изображение предположительно обнаженной женщины на четвереньках с намекающими пробелами в области рта и зада Дэвид нарисовал именно то, что первым пришло бы в голову любому мужчине: гигантского радиоактивного археоптерикса, размахивающего своей охваченной ужасом человеческой добычей перед разинутыми глотками своего трехголового детеныша.
На всех последующих 39 страницах блокнота Дэвид изобразил аналогичные небанальные сюжеты, которые вряд ли придут в голову человеку с не столь буйной фантазией. Все сюжеты настолько продуманы, а рисунки детально прорисованы, что их можно разглядывать часами.
Однажды иллюстратору Дэвиду Джэблоу (David Jablow) попал в руки блокнот 60-х годов, на каждом пожелтевшем листе которого был сделан незаконченный набросок женщины и надпись «Дорисуй сам». Похоже, это была тетрадь для упражнений художников на развитие воображения и креативности.
Глядя на изображение предположительно обнаженной женщины на четвереньках с намекающими пробелами в области рта и зада Дэвид нарисовал именно то, что первым пришло бы в голову любому мужчине: гигантского радиоактивного археоптерикса, размахивающего своей охваченной ужасом человеческой добычей перед разинутыми глотками своего трехголового детеныша.
На всех последующих 39 страницах блокнота Дэвид изобразил аналогичные небанальные сюжеты, которые вряд ли придут в голову человеку с не столь буйной фантазией. Все сюжеты настолько продуманы, а рисунки детально прорисованы, что их можно разглядывать часами.
Еще на тему
а неее, это же Джой, тут каждый день - день баянов