Балакучий шинок

Не все мышебратья вернулись домой.

Журналистка Ирина Тумакова, «Новая газета», взяла интервью у псковского десантника, принимавшего участие в интервенции РФ в Украину в августе 2014.

Этот очень молодой человек служил по контракту рядовым в 76-й дивизии ВДВ в Пскове. Был механиком-водителем. Ему был 21 год, когда он в составе боевой тактической группы попал в бой под Луганском. Выжил и даже чудом не был ранен. За боевые заслуги получил медаль Суворова. И написал рапорт об увольнении. Сейчас он согласился рассказать «Новой», как и за что воевал.

- Я могу публиковать ваши настоящие имя и фамилию? - спросила я его в самом конце разговора.

- Нет, вот этого не надо. Хотя я сам не подписывал ничего насчет неразглашения, но за нас подписали. Уже после, когда мы вернулись из Луганска.

В августе 2014 года на кладбищах под Псковом начали хоронить десантников, погибших при неизвестных обстоятельствах. Когда выяснилось место гибели — ​Донбасс, где Россия официально никаких боевых действий не вела, когда журналисты узнали имена убитых, командование приказало посбивать таблички с крестов. Десантники, выполнявшие приказ Родины, стали безымянными и безродными, погибшими неизвестно как и за что. В 2018 году «Новая» еще раз побывала на этих кладбищах. Там появились новые могилы военных — ​с именами, датами и даже символикой десантуры. Уже никто ничего не скрывал, потому что стало бессмысленно. Да и не скроешь такое количество убитых. По надписям на памятниках было ясно, что гибли они уже не только в Донбассе, где «нас нет», но и в Сирии, где «мы есть». Но одно оставалось непонятно по-прежнему: гибли — ​на чьих войнах? За что?

В августе 2014-го на войну в Донбассе попал Вячеслав (имя изменено).

- У нас были учения в Псковской области, - рассказывает он. - После учений нас отвезли на псковский аэродром, оттуда - в Ростов. Уже в Ростове командир роты сказал, что теперь мы направляемся в Луганск. Для обеспечения ... В общем, нам сказали, что надо сопровождать колонну с гуманитарной помощью.

- Ее вы и сопровождали?

- Нет. Мы ее не сопровождали. Я вообще ни одного грузовика с гуманитарной помощью никогда не видел.

- Из каких регионов, кроме Пскова, еще были военные в Ростове?

- Да со всех городов. Танкисты с нами рядом были из Чечни. Не чеченцы, а воинская часть находится на территории Чечни.

- На вашей форме были знаки различия?

- Нет, нет. Это нам велели убрать еще в Ростове. И из телефонов приказали вытащить аккумуляторы. Потому что по телефонам нас могли обнаружить.

- Кто?

- Все подряд. Враги.

- Сколько вас было?

- Боевая тактическая группа - 90 человек. Рота. Сначала мы неделю просто торчали в лесу.

- В палатках?

- Нет, палаток у нас не было. Просто в спальных мешках. С собой у нас был сухпаек, выдали еще в Ростове. Сказали, что если закончится, то нам еще подвезут.

- Оружие, боеприпасы?

- Этого было достаточно. У всех по штату. У меня - автомат. Были у нас БМД, КамАЗы. В артиллеристов были еще «нонки». Техника такая. Никто нам ничего не объяснял. Но из наших никто и не спрашивал. К тому, что будет дальше, нас никак не готовили. Но стрелять-то мы все умели, к войне нас всех вообще-то и готовили. Мы понимали, где находимся и что здесь происходит. Обсуждать-то мы это никак не обсуждали, а думали только, чтоб живыми вернуться. У многих как-никак жены, дети. Но нам обещали дополнительно заплатить. По 50 долларов в день.

- А на обычной службе вы сколько получали в месяц?

- От 25 тысяч. Поэтому 50 долларов в день нам казалось в принципе неплохо. Понятно, что это не так много, тогда доллар был еще по 30 рублей. Но все равно. Через неделю нам сказали, что мы должны штурмовать две деревни. Один поселок я никогда не забуду, это Новосветловка.

- Вы понимали, что деревня - это мирные жители другой страны, с которой Россия вроде бы не воюет?

- Ну ... Там просто были не мирные жители. И нам надо было их ... Ну ... Так сказать, уничтожить.

- Прямо так и звучал приказ - уничтожить?

- Да. Вот этих вот. Как мы их называли - бандеровцы. Которые носили нашивки со свастикой.

- Действительно носили? Прямо кресты, свастика?

- Ну ... Некоторые носили. Конечно, не все ... Но были, Которые носили. На руке.

- Как в кино про войну показывают?

- Да-да. Вот когда воевали во Вторую мировую - немцы носили такую ​​же.

- Почему вы должны были их уничтожить? Они на вас нападали?

- Нет. Но нам такой приказ дали.

- Вы понимали, что действовали на территории другой страны?

- Конечно, понимали. Но такой приказ. Ну я же тоже телевизор смотрю. Они там убивали мирных жителей каждый день, и насиловали, и детей расстреливали.

- Это вы слышали по телевизору?

- Да.

— Вы сказали, что деревню Новосветловку никогда не забудете. Что там было?

— Ну… В общем… Слишком много раненых оказалось. Половина группы была раненых. От пуль никто не пострадал, а в основном все от осколочных. От минометов. Вообще у нас был приказ доехать до следующей деревни, но мы до нее не доехали. Попали в этой Новосветловке. «Нонки» оказались, как говорится, на другой стороне. У нас остались только БМД.

— И как вы использовали БМД в деревне?

— Пушки. Из пушек стреляли наводчики.

— По деревне?

— Да. Да. Бой продолжался где-то около часа. Мы стреляли, по нам стреляли. В итоге нам удалось кого-то убить, а кто-то убежал.

— Вы кадровые военные, подготовленные люди. Противостояли вам тоже военные?

— Честно — ​мы не знали. Пленных нам взять не удалось.

— А противнику удалось?

— Из нашей дивизии — ​нет. Из других — ​да, конечно. Если не ошибаюсь, из Ульяновской дивизии очень много в плен попало.

— Вы сами к этому времени много прослужили?

— Да, уже второй контракт. То есть четвертый год.

— Что вы делали после победы?

— Потом мы два дня находились в этой деревне. Обеспечивали покой мирных жителей.

— Дальше вы должны были продвигаться вглубь Украины?

— После того как мы после боя эти два дня в деревне простояли, нас собрали, чтобы ехать в аэропорт в Луганск. Но мы до него не доехали. Остановились недалеко от него, а на следующий день нам сказали: все, едем домой. И больше боев не было. Мы вернулись сперва в Ростов, там находились еще месяц. Потом к себе.

— Как вы возвращались в Ростов?

— Мы ехали на БМД. И на Украину, и обратно. Около пяти часов по времени.

— Ехали прямо по шоссе? На глазах у жителей?

— Нет, по песочной дороге. В смысле, по грунтовке. Но видели по дороге жителей, они нас тоже видели. Фотографировали все нас. Что туда, что обратно.

— Чтобы дойти до Луганска, нужно было пройти через государственную границу. Вы вообще заметили в какой-то момент, что переходите границу?

— Нет, просто ехали и ехали. Единственное, мы на блокпост наткнулись. Ополченцев. Нас спокойно встретили и дальше пропустили.

— Вы сказали, что знали, что действуете на территории другой страны…

— Да, только мы не знали, что нас туда отправили неофициально. Мы это только потом узнали.

— Те 50 долларов в день, которые вам обещали дополнительно начислить, как-то были оформлены в документах?

— Нет. Просто наш командир пообещал.

— Заплатили?

— Нет. Нам сказали, что нас там не было. Мы заблудились. Мы были на учениях и заблудились. И ничего не заплатили. Это было не в наших силах — ​добиться, чтобы заплатили. Потом нас еще и лишили премии, а это почти 20 тысяч. То есть мы должны были получить 50 долларов в день плюс премия, а не получили ничего этого.

— Но ведь у вас были раненые, им тоже не заплатили?

— Нет, раненым заплатили по миллиону. У нас погибших не было, но я знаю, что в других ротах женам, матерям погибших тоже заплатили по миллиону. У меня есть знакомая семья, им заплатили.

— Как получилось, что вы покинули армию?

— Так вот после этого и покинул. Нас хотели еще второй раз отправить. Много кто отказался. Кто-то потом все-таки согласился. А кто-то, как я, не согласился. И нам сказали писать рапорт. Я написал и уволился.

— И много уволилось по этой же причине?

— Этого я не знаю. Знаю, что только в один день со мной рапорта написали еще три человека.

— Почему согласились те, кто согласился?

— На кого-то надавили. Кто-то получил за ранение миллион — ​и опять согласился. Ну и злые были после прошлого.

— На кого и за что злые? Это же вы пришли к «бандеровцам», а не они к вам.

— А мы-то что? Нам дали приказ, дело служивое.

— Понятно. А злые за что?

— Ну, не знаю… Некоторым просто понравилось. Ну, кто на контракте, молодая кровь, повоевать охота. Одному особенно. Он был такой… Прям Рэмбо. Такой политический. Постоянно вот эти политические темы трогал. В основном это был один мат. Что надо их, хохлов, блин… Надо просто выжигать.

— За что?

— Вот этого не могу сказать. Не знаю.

— А вам понравилось?

— Мне нет. Во-первых, не заплатили. Во-вторых, я на смерть посмотрел, и как-то мне на всю жизнь хватило. Страшно это, на самом деле. Мне на тот момент только 21 год был. Могут убить, а возраст еще молодой.

— Но вы же шли в армию по контракту, значит, понимали, что может случиться и воевать?

— Я не представлял этого. Просто потому, что никогда не видел. Хотя у меня вся семья была воевавшая. Прадед во Вторую мировую воевал, отец — ​в Афганистане, два брата Чечню прошли. Но они ничего не рассказывали. Я спрашивал, но они отвечали: в армию пойдешь — ​узнаешь.

— Как близкие отнеслись к вашему увольнению из армии?

— Сказали — ​правильно сделал. Слава богу, хоть живой вернулся.

— Вы понимали, за что именно могли погибнуть под Луганском? За славу, за Родину? За большие, в конце концов, деньги?

— Да ни за что я мог погибнуть. Но это я уже только потом понял. Просто был приказ. В результате ни славы, ни «за Родину», ни денег.

Корчинський - Афганістан завоює Росію, почнуть з Центральної Азії. Чому таліби непереможні?

Протягом травня-липня Українці  зібрали 3 мільйони 335 тисяч 225 грн на допомогу нашим захисникам. Це дуже крутий показник,  бо війна триває й українські воїни на передовій потребують  підтримки.

За цей час Фондом було передано на фронт устаткування загальною вартістю 9 мільйонів 820 тисяч 272 грн, з яких 6 мільйонів 688 тисяч 937 грн – 99 тепловізорів, отриманих підрозділами ЗСУ в тимчасове користування, 1 мільйон 531 тисяча 040 грн – 23 мобільних комплекси спостереження та 6 його портативних версій, 350 тисяч 367 грн – 7 квадрокоптерів DJI та Autel різних модифікацій, акумулятори й аксесуари до них.

Обладнання на суму 722 тисячі 54 грн отримали українські снайпери. Це і 2 лазерні далекоміри, тепловізійний приціл, спеціалізовані камери, шасі, глушники та сошки для гвинтівок, а ще хронограф для вимірювання початкової швидкості кулі. Інструктор «Повернись живим» зі спеціальної інженерної підготовки передав бойовим частинам 7 саперних сумок (3 групових та 4 індивідуальних) вартістю 88 тисяч 920 грн, а фахівці проєкту «Броня» оснастили наших захисників 16-ма комплектами планшетів зі встановленим програмним забезпеченням для стрільби з закритих позицій (64 014 грн).

Ще майже 375 тисяч – це вартість переданого українським захисникам обладнання, зокрема 10 комп’ютерних блоків, 5 телевізорів, 11 елементів живлення, 7 портативних моніторів для тепловізорів, 5 принтерів, 3 генераторів, 2 ноутбуків, 2 плотерів, 1 проєктора, 1 прицілу з підсвіткою та дослідного зразка нової розробки Фонду – «Щита снайпера».

Упродовж травня-липня Фонд «Повернись живим» закупив обладнання та послуг на суму 3 мільйони 618 тисяч 916 грн.

Ми передплатили виготовлення мобільних комплексів спостереження на суму 1,224 мільйона грн. Вже скоро вони будуть встановлені на найбільш «гарячих» ділянках фронту та дозволять безпечно наглядати за окупантами й знешкодять їхніх снайперів. Для розвідки та коригування вогню придбано 8 квадрокоптерів DJI та Autel (337 229 грн).

Фондом відремонтовано 118 тепловізорів, 6 квадрокоптерів та мобільний комплекс спостереження (276 656 грн).

Для навчань з мінної безпеки придбано 10 металошукачів (34 560 грн) та 10 групових сумок сапера (194 000 грн). На устаткування для снайперів Фондом витрачено 145 тисячі 23 грн на придбання 3 прицілів, 2 хронографів для вимірювання початкової швидкості кулі, 2 глушників, 3 фотоапартів та ремонту прицілу снайперської гвинтівки. Для проєкту «Броня» закуплено 30 комплектів планшетів з підсумками, на які встановлено програмне забезпечення для влучної та безпечної стрільби майже з усієї наявної у Збройних Силах техніки та озброєння (47 379 грн).

Для захисту українського неба Фонд купив усе необхідне обладнання для командного центру зенітного ракетного полку, який завдяки нам з вами, вже збиває ворожі БПЛА. На придбання генераторів, блоків живлення, акумуляторів та великих телевізорів, за допомогою яких зенітники бачать ціль витрачено майже 140 тисяч грн.

Тактична медицина – ще один постійно працюючий напрям роботи організації. На підтримку команди швидкого реагування «Вітерець», закупівлю медикаментів та ремонту авто за 3 місяці витрачено 123 тисячі 160 грн.

Ми намагаємося оперативно реагувати на запити військових по ключових напрямах, бо знаємо – це рятує життя наших героїв, зміцнює обороноздатність країни та псує настрій окупантам. Саме тому на покриття потреб ЗСУ у технічних засобах комп’ютерах, моніторах, спеціалізованих камерах для розвідки та інших пристроях Фонд витратив 437 тисяч 295 грн.

Діяльність наших інструкторів – ще одна важлива стаття витрат. Вони їздять всією країною: від навчальних центрів до передових позицій, навчаючи військових усього необхідного для якісного зменшення боєздатності противника. На фінансування роботи команди наших інструкторів та їхні відрядження витрачено 338 тисяч 223 грн. Ще 241 тисяча 581 грн – це відрядження на фронт, де наші фахівці передають придбане за ваш кошт устаткування, дізнаються про потреби наших захисників, аби в наступну поїздку по максимуму виконати прохання хлопців та дівчат з передової.

Прямо на Алеї Героїв Небесної Сотні, на місці де розстрілювали Українців, мерзенний "95 квартал" влаштував "выставку про самое вкуснає советское мороженнає і самую вкусную ґазіровку по 3 копєйкі", поруч збудували макет квартири-хрущовки, перекривши портрети Героїв Небесної Сотні…

депутати, військові і спортсмени у нас такі...

Resistance Forces від Сил Спеціальних Операцій,  він же Рух опору. 

42-й окремий мотопіхотний батальйон «Рух Опору» (42 ОМПБ, в/ч А4472, пп В4750) — формування у складі Збройних сил України, створене як 42-й батальйон територіальної оборони «Рух Опору»  Батальйон брав активну участь в боях, зокрема під Іловайськом та Вуглегірськом.  Але я не зрозумів - до чого тут Скажений Макс? Ні, я поважаю усіх захисників, але ж на багі проти кацапских танків і літаків довго не протримаєшся.