Первая мировая

Новозеландцы позируют с первой в мире противотанковой винтовкой, немецкой «Tankgewehr M1918», Гревильер, 25 августа 1918 года.

Танк "Вездеход" Пороховщикова 

Подводные приключения адмирала Шпее

 Первая мировая война, хоть и была по сути неизбежной, застала германскую восточноазиатскую эскадру вицеадмирала Максимильяна фон Шпее врасплох. В конце лета 1914 года Шпее вместе с флотом стояли в немецком Циндао после нескольких морских прогулок по восточной Азии. Формально флот состоял из пяти кораблей: броненосных крейсеров Гнейзенау и Шарнхорст и лёгких крейсеров Эмден, Нюрнберг и Лейпциг, однако последние два на то время находились у берегов Мексики.

 Узнав по радио от своих соотечественников о предстоящем замесе, граф Шпее делает единственное правильное решение, которое только может быть в его ситуации – бросать колонии и плыть до Германии. Даже несмотря на то, что Германская империя успела в своё время заполучить себе во владение множество островков в Тихом океане, а также кусок Новой Гвинеи и порт в Китае, защищать что-либо из этого немцы не собирались. Речь даже не идёт о чисто символических силах, гарнизонов попросту не было.

                                               Сложившиеся маршруты кораблей, чёрным выделены манёвры эскадры

 Итак, граф собирает столько кораблей, сколько может, заодно переделав пассажирский лайнер доверху забитый пивом, в СС Принц Эйтель Фридрих. План действий прост – плыть к Магелланову проливу, а дальше через Атлантику вернуться на родину. По пути от эскадры отсоединяется Эмден, который уплывёт в Индийский океан наводить там шороху. Чтобы поддержать какую-никакую связь с командованием в Берлине, Шпее отправляет Нюрнберг в американский Гонолулу. Узнав о том, что немецкий Самоа уже заняли новозеландцы, вицеадмирал решает нагрянуть туда, однако вражеских кораблей он там не застал, ну а казённое имущество он портить не собирался.

 Дальше по пути немцы нагрянули в Папеэте, столицу французской Полинезии, где они потопили одно вражеское судно и малёхо обстреляли местных. Несмотря на то, что это всё таки вин (пусть немцам и не удалось добыть себе угля), теперь британское адмиралтейство знало их местоположение и вероятный маршрут. Уже к 12 октября у острова Пасхи Шпее наконец то соединяется с Лейпцигом и Дрезденом, последний пригнали аж из Карибского моря. Дела у эскадры пока что шли неплохо, провизии было в достатке и морячки не голодали, однако плыли они уже с мишенью на спине.

 Встретились немцы с британцами впервые у города Коронель, что находится в центре Чили. Получились забавно, потому что ни британский адмирал Крэдок, ни Шпее к бою так-то не готовились, и встретились только благодаря случайности. Так или иначе, немцы без особых потерь топят два английских крейсера вместе с тамошним адмиралом и продолжают свой курс на юг. Несмотря на почти полное отсутствие потерь, германцы всё равно оставались в полной жопе, потеряв более половины своего запаса амуниции. Британцы же, увидев потери в целых два корабля (плюс это было первое морское поражение Великобритании за последние 100 лет), решили, что эту немецкую эскадру нужно в срочном порядке топить, притом любыми силами, из-за чего отправляют на поимку Шпее ещё семь штук кораблей. Сам же граф чувствует себя довольно пессимистично, несмотря на победу, а когда добрые чилийцы хотели подарить ему цветочки, он и вовсе сказал, что те лучше пойдут ему на могилу.

Картина английского художника «Гибель „Шарнхорста“ и „Гнейзенау“»

Ещё одна картина, в этот раз тонущий Шарнхорст

 В Германии побеждённые соотечественники сразу же стали национальными героями, символами доблести и чести морфлота, не сдававшимися до конца даже несмотря на все напасти. Во времена уже Второй мировой войны в честь графа Шпее назовут самый совершенный тяжёлый крейсер типа “Дойчланд”, который, правда, потопят в первый же год войны, и что характерно тоже у берегов Южной Америки.

                                                                      Дрезден с поднятым белым флагом

                               А это уже «Адмирал граф Шпее» кригсмарине неподалёку от Уругвая готовится быть затопленным

В политике есть явление, известное как синдром «Наши мальчики погибли не зря». В 1915 году Италия вступила в Первую мировую войну на стороне Антанты. Она провозгласила своей целью «освобождение» Тренто и Триеста – двух «итальянских» территорий, «несправедливо» удерживаемых Австро-Венгерской империей. Итальянские политики сотрясали воздух пламенными речами, клянясь восстановить историческую справедливость и обещая возродить славу Древнего Рима. Сотни тысяч итальянских добровольцев устремились на фронт с криками: «За Тренто и Триест!» Они полагали, что это будет прогулка. 

Не тут-то было. Австро-венгерская армия выстроила мощную линию обороны вдоль реки Изонцо. Итальянцы бросались на нее одиннадцать раз, отвоевывая в кровопролитных схватках один-два километра, но не добиваясь прорыва. В первом бою они потеряли около 15 тысяч человек. Во втором – 40 тысяч. В третьем – 60 тысяч. Так продолжалось два кошмарных года – до одиннадцатого сражения. После него австрийцы наконец контратаковали и в двенадцатой схватке, известной как битва при Капоретто, наголову разбили итальянцев и отбросили их почти к воротам Венеции. Славное приключение обернулось кровавой бойней. К концу войны погибло почти 700 тысяч итальянских солдат и более миллиона было ранено. 

После фиаско первой битвы при Изонцо у итальянских политиков было два варианта действий. Они могли признать свою ошибку и предложить заключение мира. Австро-Венгрия не имела к Италии территориальных претензий и с готовностью пошла бы на мировую, поскольку сражалась с гораздо более сильной Россией. Тогда им пришлось бы обратиться к родителям, женам и детям 15 тысяч итальянских солдат со словами: «Извините, произошла ошибка. Не принимайте близко к сердцу, но ваш Джованни сгинул напрасно, и ваш Марко тоже». Неудивительно, что им легче было произнести другие слова: «Джованни и Марко – герои! Они отдали жизнь за возвращение Триеста в Италию, и мы позаботимся, чтобы их смерть не прошла даром. Мы будем биться до победного конца!» Они так и поступили: послали солдат во вторую атаку и положили еще тысячи. А затем снова выбрали продолжение войны – ведь «наши мальчики погибли не зря». 

Хотя, конечно, нельзя винить одних политиков. Массы тоже были за войну. И когда по ее окончании Италия не получила территорий, на которые претендовала, итальянская демократия поставила во главе страны Бенито Муссолини и его фашистов, пообещавших компенсировать принесенные итальянцами жертвы. Если политикам трудно говорить родителям, что их сын погиб зря, то отцу и матери еще больнее говорить это самим себе. А покалеченным? Солдат, потерявший обе ноги, скорее скажет: «Я пожертвовал собой ради славы вечной итальянской нации!», чем: «Я лишился ног, потому что имел глупость поверить думающим только о себе политиканам». С иллюзиями жить проще – они преисполняют страдания смыслом. 

Юваль Ной Харари «Homo Deus. Краткая история будущего»

"В окопах."

ссылка на гифку

Немецкий солдат кормит лолю... бельгийскую девочку

 Ну что, котаны, рассказать вам про воздушных хулиганов? Вижу, соскучились, наверняка ведь! Раз день тематический, поговорим про лётчиков Первой мясорубной. Это, конечно, не сильно хулиганы были, но на безбабье и губка пригод… Кхм. Короч, почти любой пилот в ПМВ — отбитый. Вообще наглухо. Чтоб воевать в таких рисках, редко совместимых с жизнью — это надо быть сумасшедшим. Знаете, что в воздухе творилось?

 Первое время вообще как сражались? Дуэлями. Вооружения на фанерных гробах не было, приходилось подлетать друг к другу на пистолетный выстрел и стреляться. Таран — вещь невыгодная, так можно свою машинку попортить, а то и вообще сломать, а начальство за такое по головке не погладит, особенно если у старшего по званию фамилия Дорнан, а с винтовки в самолёте не постреляешь — неудобно. Так и воевали поначалу.

 Кстати о винтовках. Они в то время могли почти на километр вверх стрелять, а самолётики выше метров 500 не поднимались никогда. Ну и представьте — сидите вы себе, рулите, а вам сзади в жопу пуля входит. Причём натуральная такая, мощная, настоящая, и именно в любимую мозоль. Всё, вы мёртвенький, самолётик падает, а сбивший вас солдатик получает медальку. «Оно нам не надо» - думали авиаторы и подкладывали под себя чугунную сковородку. Пистолетную пулю легко останавливала, а вот винтовочную не всегда. Так и по две сковородки из дома уносили, несмотря на вопли жены о том, на чём же она будет готовить.

_________________________________________

Автор: Тимофей Бердикин