Возвращение блудного кота... головушка бо-бо, во рту как кошки насрали... ))
гифки зыбучий песок личное
Walking on quicksand on Morecambe Bay (Прогулка по зыбучим пескам)
Tis guy is nuts
Tis guy is nuts
тяжёлая наркомания личное
Однажды мне подарили рыбу-петушка по имени Еврей. Нет, посоны, она называется петушок не потому что ходит на турнички и слушает Маваши, просто такая порода. А Евреем ее прозвал уже я, просто это было первое, что пришло в мою голову. Порода, кстати, бойцовская. Это я узнал сразу же, когда попытался запихнуть ей в анус палец, но в итоге чуть его не лишился. После этого, мне в голову пришла гениальная идея - откормить свою рыбку до чудовищных размеров, сделав из нее настоящую машину-убийцу.
Недолго думая, побежал на ближайшую свиноферму за адово-белковым комбикормом, а в голове моей уже прокручивались моменты, когда я буду подкидывать своего маленького убийцу в ванную к купающемуся батьку. На обратном пути, я забежал в магазин и купил сырого мяса - рыба убийца должна знать вкус крови, чтобы в будущем безошибочно находить и отгрызать вражеские хуи.
Придя домой, я вывалил в аквариум мешок комбикорма, затрамбовал пару килограмм мяса, уселся напротив и стал терпеливо ждать, пока петушок разрастется до размеров ПЕТУШАРЫ. Ждал, ждал, да и уснул.
Проснувшись утром, я почуял дикую вонь. По привычке глянув в штаны, я удивился, обнаружив что воняет не от меня. И тут мой взгляд упал на аквариум. Тонна комбикорма, разбухшая до неузнаваемости заполнила весь аквариум, и воняла как сто двадцать три бомжа. На дне, между протухшими кусками мяса, выкатив наружу глаза плавало не менее протухшее тело бедной рыбки.
Я был в шоке. В трауре. Полностью разбит. Мои мечты провалились. Очевидно, рыбка не выдержала такой диеты, и решила сделать Гуфа. Поскорбив несколько минут, я решил устроить ей торжественные похороны, как положено, со всеми почестями. Рыбку звали Еврей, поэтому я и решил особо не заморачиваясь сжечь ее в духовке. Вошел на кухню, положил бедняжку на противень, и зажгя газ отправил в последний путь, проливая горькие слезы. Прошло несколько минут. Кухня наполнилась запахом жареной рыбы. Я стоял и плакал, сраженный печалью. И тут в кухню вплыл мой бухой в говно батя, грациозно потряхивая пузом.
-Ты хуль тут делаешь!? - спросил он, обдав меня крепким духом Охоты крепкой
Я пару секунд находился в размышлениях, и выдал одну единственную версию, которая должна была спасти меня от пиздюлей:
-Да вот, решил рыбку пожарить...
-Да ты как в воду глядишь! - радостно поорал мой батя -Рыбка к пиву-самое то!
С этими словами он открыл духовку, выхватил оттуда слегка прожаренного еврея, запихнул в свою необъятную пасть и сожрал. После этого он по царски рыгнул, похлопал меня по голове и уплыл обратно в свою комнату.
Я даже не знал что делать - охуевать от произошедшего, или радоваться, что вопрос с похоронами еврея решился сам собой. Пожав плечами, я отправился обратно в свою комнату, утранять последствия смерти Еврея.
Аквариум с протухшим комбикормом был отправлен за борт, звонко разбившись об асфальт перед подъездом. Бабки, сидевшие на лавочках даже не шелохнулись - они уже привыкли, что из моего окна периодически вылетают всякие предметы, а иногда и я сам.
Избавившись от аквариума, а следовательно и от последнего воспоминания о еврее, я стал чувствовать себя намного лучше. Даже срать захотел. Чем собственно, и решил заняться. Выйдя в коридор, я пошел в сторону туалета, но тут до моего слуха донеслись жуткие звуки.
Непонятного рода бурление и рокот, похожий на извержение вулкана смешивался с храпом моего батька. Поняв, что звук идет из зала, я поспешал туда, узнать в чем проблема. Батя спал на кресле без чувств, весь зеленый, периодически подрагивая и пуская слюни. А из его живота будто рвались демоны. Я стоял и охуевал от происходящего. Батька судорожно трясся, не переставая храпеть. И тут он открыл глаза, впился в меня взглядом, схватил за плечо и прошептал:
-Вызывай священника, сынок!
В следующую секунду, батя отпихнул меня в сторону, и яростно блюя перед собой и махая руками побежал к толчку. Все это сопровождалось оглушительным пердежом, проклятиями в адрес всего мира и пьяными криками бомжа Петровича с улицы. Снося все на своем пути, батя орошал стены проклятиями, верещал и крестился. Внезапно, нога его зацепилась за порог, и громко матерясь батька протаранил ебальником шкаф и сполз на пол. Шкаф пару раз качнулся, и упал сверху на батька, придавив его к полу.
Оглушительный пердеж раздался повторно, батькины штаны лопнули окончательно, а через них в потолок ударила тугая струя непонятной коричневой массы. Скорее всего, это было говно. Батина задница извергалась как вулкан, а сам он визжал под шкафом, извиваясь как червь и худея на глазах. Глядя на этот пиздец, я боком пробрался в коридор, одел кроссовки и дал деру куда глаза глядят.
Когда батя придет в себя, он наверняка поймет, что стало причиной столь бурной кишечной активности. Поэтому, я временно поживу в лесу. Благо, на улице тепло, а навыки выживания у меня потрясающие. А через неделю можно и домой вернуться. Батя долго злиться не сможет.
Он уже привык, что я ебанутый.
Недолго думая, побежал на ближайшую свиноферму за адово-белковым комбикормом, а в голове моей уже прокручивались моменты, когда я буду подкидывать своего маленького убийцу в ванную к купающемуся батьку. На обратном пути, я забежал в магазин и купил сырого мяса - рыба убийца должна знать вкус крови, чтобы в будущем безошибочно находить и отгрызать вражеские хуи.
Придя домой, я вывалил в аквариум мешок комбикорма, затрамбовал пару килограмм мяса, уселся напротив и стал терпеливо ждать, пока петушок разрастется до размеров ПЕТУШАРЫ. Ждал, ждал, да и уснул.
Проснувшись утром, я почуял дикую вонь. По привычке глянув в штаны, я удивился, обнаружив что воняет не от меня. И тут мой взгляд упал на аквариум. Тонна комбикорма, разбухшая до неузнаваемости заполнила весь аквариум, и воняла как сто двадцать три бомжа. На дне, между протухшими кусками мяса, выкатив наружу глаза плавало не менее протухшее тело бедной рыбки.
Я был в шоке. В трауре. Полностью разбит. Мои мечты провалились. Очевидно, рыбка не выдержала такой диеты, и решила сделать Гуфа. Поскорбив несколько минут, я решил устроить ей торжественные похороны, как положено, со всеми почестями. Рыбку звали Еврей, поэтому я и решил особо не заморачиваясь сжечь ее в духовке. Вошел на кухню, положил бедняжку на противень, и зажгя газ отправил в последний путь, проливая горькие слезы. Прошло несколько минут. Кухня наполнилась запахом жареной рыбы. Я стоял и плакал, сраженный печалью. И тут в кухню вплыл мой бухой в говно батя, грациозно потряхивая пузом.
-Ты хуль тут делаешь!? - спросил он, обдав меня крепким духом Охоты крепкой
Я пару секунд находился в размышлениях, и выдал одну единственную версию, которая должна была спасти меня от пиздюлей:
-Да вот, решил рыбку пожарить...
-Да ты как в воду глядишь! - радостно поорал мой батя -Рыбка к пиву-самое то!
С этими словами он открыл духовку, выхватил оттуда слегка прожаренного еврея, запихнул в свою необъятную пасть и сожрал. После этого он по царски рыгнул, похлопал меня по голове и уплыл обратно в свою комнату.
Я даже не знал что делать - охуевать от произошедшего, или радоваться, что вопрос с похоронами еврея решился сам собой. Пожав плечами, я отправился обратно в свою комнату, утранять последствия смерти Еврея.
Аквариум с протухшим комбикормом был отправлен за борт, звонко разбившись об асфальт перед подъездом. Бабки, сидевшие на лавочках даже не шелохнулись - они уже привыкли, что из моего окна периодически вылетают всякие предметы, а иногда и я сам.
Избавившись от аквариума, а следовательно и от последнего воспоминания о еврее, я стал чувствовать себя намного лучше. Даже срать захотел. Чем собственно, и решил заняться. Выйдя в коридор, я пошел в сторону туалета, но тут до моего слуха донеслись жуткие звуки.
Непонятного рода бурление и рокот, похожий на извержение вулкана смешивался с храпом моего батька. Поняв, что звук идет из зала, я поспешал туда, узнать в чем проблема. Батя спал на кресле без чувств, весь зеленый, периодически подрагивая и пуская слюни. А из его живота будто рвались демоны. Я стоял и охуевал от происходящего. Батька судорожно трясся, не переставая храпеть. И тут он открыл глаза, впился в меня взглядом, схватил за плечо и прошептал:
-Вызывай священника, сынок!
В следующую секунду, батя отпихнул меня в сторону, и яростно блюя перед собой и махая руками побежал к толчку. Все это сопровождалось оглушительным пердежом, проклятиями в адрес всего мира и пьяными криками бомжа Петровича с улицы. Снося все на своем пути, батя орошал стены проклятиями, верещал и крестился. Внезапно, нога его зацепилась за порог, и громко матерясь батька протаранил ебальником шкаф и сполз на пол. Шкаф пару раз качнулся, и упал сверху на батька, придавив его к полу.
Оглушительный пердеж раздался повторно, батькины штаны лопнули окончательно, а через них в потолок ударила тугая струя непонятной коричневой массы. Скорее всего, это было говно. Батина задница извергалась как вулкан, а сам он визжал под шкафом, извиваясь как червь и худея на глазах. Глядя на этот пиздец, я боком пробрался в коридор, одел кроссовки и дал деру куда глаза глядят.
Когда батя придет в себя, он наверняка поймет, что стало причиной столь бурной кишечной активности. Поэтому, я временно поживу в лесу. Благо, на улице тепло, а навыки выживания у меня потрясающие. А через неделю можно и домой вернуться. Батя долго злиться не сможет.
Он уже привык, что я ебанутый.