Жесткий климат, суровые традиции, естественный отбор

просто поза не удачная

не думаю, что этим стоит печалиться...

Не переживай, тут все нервные на почве сексуального голодания.
Девушку весом в 60 кг тут и то звали жирной...

Да ладно на картинке сильный мальчик, удержит.

Сразу видно настоящего русского
2 скл., мж. р., Мн. ч., Им. П. "цыгане"

В горошек? Едва ли: она не брюнетка!



МАДАМ ЭН-ЭН

Нельзя на допросе бравировать, право,
Но и робеть, конечно, нельзя.
Красивая женщина хищного нрава
Допрашивала, по страницам скользя.

Поскольку все трое были студенты,
Мадам вспоминала унИверситЕт:
Мелькали "презумпции", прецеденты",
Но я на всё отвечаю: "Нет!".

Но я, стараясь не падать духом,
Гнал свои мысли куда-то вбок,
Чтоб сделаться внутренне тугоухим,
Безмятежным, как голубок.

И этим ничуть не выдать испуга,
Унять в коленках проклятую дрожь,
Иначе не только эта хапуга -
Я сам себя не поставлю в грош.

Она говорила мне: "Образумьтесь!
Карьеру кладёте вы на весы".
А я размышлял среди всяких презумпций:
"Какого цвета на ней трусы?".

(В раскрытых дверях, просыпаясь нередко,
Дежурит жандармская борода.)
"Розовые? Едва ли: брюнетка.
Синие? Вряд ли: она молода".

- Сосед! - шепчу я. - Одно лишь слово:
Какого цвета трусы на мадам?
- Трусы?! А чёрт их знает! Лиловы...
Слушайте: мы ж накануне драм...

И он опять повторяет всё то же:
Мол, сам не знает, откуда ружьё.
Но что за вкус у всей молодёжи?
Лиловых не может быть у неё!

Входит конвой. Загремели скАмьи.
Сейчас уведут. Но каков же ответ?
И я с деревянными желваками
Спросил: "Какой ваш любимый цвет?".

Она улыбнулась: "Какой? Лимонный".
Меня затолкали в спину и бок,
Но я ухмылялся, чуть охмелённый,
От хитрой интимности счастлив, как бог.


Илья Сельвинский
Симферопольская тюрьма, 1920

Ко второму кадру:
Да ладно вам, матанализ это легкая шняга, с него легко слезть, а вот алгебра забрала очень многих...

да, куда мне до до твоего уровня чувства юмора?!

Да эти ребята зажигали в свое время