Коронавирус настолько ужасен, а в США все так страшно что этот негр умер от него дважды! В двух разных штатах!
Подробнее
« «¿18*18.-0 ■ v ^ mOUI 69-year-old retired Milwaukee police lieutenant aied from COVID-19 a
твиттер,интернет,США,страны,коронавирус,смехуечки
Еще на тему
Не фистинг, а клизма с ромашкой. Не пивас, а сироп от кашля! Доделывай уже процедуры и лезь в кровать.
Энгельса, братья Луначарского, кузины Клары Цеткин или на худой конец потомки знаменитого анархиста князя Кропоткина.
От Минска до Берингова пролива и от Нахичевани на Араксе до земли Франца-Иосифа входят а исполкомы, высаживаются на
станционные платформы и озабоченно катят на извозчиках родственники великих людей. Они торопятся. Дел у них много.
Одно время предложение родственников все же превысило спрос, и на этом своеобразном рынке наступила депрессия.
Чувствовалась необходимость в реформах. Постепенно упорядочили свою деятельность внуки Карла Маркса, кропоткинцы, энгельсовцы и им подобные, за исключением буйной корпорации детей лейтенанта Шмидта, которую на манер польского сейма, вечно раздирала анархия. Дети подобрались какие-то грубые, жадные, строптивые и мешали друг другу собирать в житницы....
....И вот, наконец, ранней весной 1928 года почти все известные дети лейтенанта Шмидта собрались в московском трактире, у
Сухаревой башни. Кворум был велик -- у лейтенанта Шмидта оказалось тридцать сыне вей в возрасте от восемнадцати до
пятидесяти двух лет и четыре дочки, глупые, немолодые и некрасивые.
В краткой вступительной речи Балаганов выразил надежду, что братья найдут общий язык и выработают, наконец, конвенцию,
необходимость которой диктует сама жизнь. По проекту Балаганова весь Союз Республик следовало
разбить на тридцать четыре эксплуатационных участка, по числу собравшихся. Каждый участок передается в долгосрочное
пользование одного дитяти. Никто из членов корпорации не имеет права переходить границы и вторгаться на чужую территорию с
целью заработка.
Против новых принципов работы никто не возражал, если не считать Паниковского, который уже тогда заявил, что проживет и
без конвенции. Зато при разделе страны разыгрались безобразные сцены. Высокие договаривающиеся стороны переругались в первую
же минуту и уже не обращались друг к другу иначе как с добавлением бранных эпитетов. Весь спор произошел из-за дележа
участков.
Никто нe хотел брать университетских центров. Никому не нужны были видавшие виды Москва, Ленинград и Харьков.
Очень плохой репутацией пользовались также далекие, погруженные в пески восточные области. Их обвиняли в
незнакомстве с личностью лейтенанта Шмидта.
— Нашли дураков! -- Визгливо кричал Паниковский. — Вы мне дайте Среднерусскую возвышенность, тогда я подпишу
конвенцию.
— Как? Всю возвышенность? - заявил Балаганов. — А не дать ли тебе еще Мелитополь впридачу? Или Бобруйск?
При слове "Бобруйск" собрание болезненно застонало. Все соглашались ехать в Бобруйск хоть сейчас. Бобруйск считался
прекрасным, высококультурным местом....