Унылая школьная литература / Россия :: страны :: школа

Я по раскольникову в своё время писал троль-сочинение с цитатами из Ницше. Ничего прокатило учитель у нас была адекватная, хоть и сама таки любитель всего этого вот.

Ля, нам полгода рассказывали как мы будем обсуждать гарри поттера в 7 классе на зарубежной литературе, я вся такая тогда энергичная, прочитала все 7 книжек за 3 месяца, готовилась, ждала, а вместо этого, мы поговорили про него минут 20, и вернулись к какой то унылой гадости которую я даже вспомнить не могу, так и ломаются детские мечты. Но да, ситуация с литературой просто отвратительная, у меня были искренние попытки понять ее, но это сплошное уныние и агитация, по укр лит мы только и читали как было плохо, и как превозмогали, и потом опять плохо, и написано еще максимально запутано и метафорично, что ничерта не понять без очень глубокого знания быта и истории того периода а еще пояснительной записки, а по зарубежной мы читали русских классиков лол, но тоже не помню что бы хоть раз попалось что то интересное. Было году в 2013 вроде, что сейчас, неизвестно

> читал только профессиональную
Но вместо того, чтобы читать что-то ещё, товарищ вообще ничего особо не читал.
Собственно, можно его поздравить с возвращением в мир читателей, но классика интересная далеко не вся, как бы снова не отбило всякое желание.

p.s. Из школьной прозы прочитывал всё + всё факультативное + много чего ещё за рамками.
Всё это было скучновато, но в целом ок.
Больше всего бесили стихи со сраным их толкованием "о чём думал автор", это был просто пиздец.

Как будто ему кто-то запрещал помимо школьной программы что-то читать).

Школа нужна для формирования необходимых знаний, умений и навыков. Это правописание и арифметика. Младшие классы.

Еще школа нужна для пропаганды - это история, литература, основы православной культуры и так далее.

И в самую последнюю очередь школа дает некий общий набор знаний для ВУЗ-ов.

Ну с наезда на Онегина я, например, знатно орнул

Валентина Григорьевна, идите нахуй, всего хорошего

Не могу сказать, что отсутствие иностранной литературы в школьной программе - это такой уж минус. У меня она, например, была. Вот только это были не Конан Дойл, Кристи, Кинг, Хаксли, Оруэлл или Брэдбери. Это были, сука, Декамерон и Собор, мать его, парижской богоматери. Охуенное чтиво для 6 класса.

вот бы геодезисты, они же - цвет нации, составляли школьную программу, ведь без вашего охуительного и прогрессивного мнения ни одна сфера не обходится

Это чтоб осознать, что каждое произведение суть комплексы писателя излитые на бумагу. Просто у хороших умных людей и комплексы соответствующие. Других объяснений на кой я лично не вижу(

Уроки по литературе нихуя не о литературе. Это вдалбливание модели ценностей посредством обсуждения поступков героев. Неужели не было такого, когда на вопрос опишите, тебе говорят, что ты не правильно описываешь или оцениваешь действия героя.

Я ближе к 10-11 классу в начале подобного сочинения на тему "Как вы поняли то, что автор хотел сказать" начал с фразы "Я понятия не имею, что хотел сказать автор, но вот что по поводу этого произведения думаю я." Как итогу получил два, не смотря на то, что написал по теме. Ненавижу школу.

Вообще наверное имеется в виду художественное, чувственное страдание, переживания там, эмоции что задавал писатель... Но видимо интерпретация "все и всё как то касающееся книги должны испытывать невыносимую, мозгокрушащую ментальную и физическую БООоОООАААааАЛЬ!" тоже сойдёт для современности.

"Взрослых и образованных" людей с инфантильным сознанием, которые страдают хуйней и, вместо решения своих проблем, начинают их обсасывать и страдать.

О да, особенно много дерьма пережила вся эта типичная для классической русской литературы декаденствующая знать на гг.

Книги теперь не на бумаге, а в интернете, который блокируют. Если 451 градус это температура, при которой горит бумага, то 471 - температура, при которой горит пукан.

Да, и у Булгакова этого навалом. Но у писателей все это в намеках, которые чтобы полностью понимать надо хорошо знать и чувствовать контекст. А дети его не понимают вообще, и все эти намеки даже если проходят, то не оседают вообще.

Дети тупые, это нормально для них, им надо все тщательно разжовывать. Это как если начать алгебру преподавать в первом классе. А чо, алгебра же нужная, умная и полезная, а то что дети ее еще понять не могут, то типа сами виноваты.

А ещё у Крылова были интересные басни

Овечкам от Волков совсем житья не стало,
И до того, что наконец
Правительство зверей благие меры взяло
Вступиться в спасенье Овец, —
И учрежден Совет на сей конец.
Большая часть в нем, правда, были Волки;
Но не о всех Волках ведь злые толки.
Видали и таких Волков, и многократ, —
Примеры эти не забыты, —
Которые ходили близко стад
Смирнехонько — когда бывали сыты.
Так почему ж Волкам в Совете и не быть?
Хоть надобно Овец оборонить,
Но и Волков не вовсе ж притеснить!»
Вот заседание в глухом лесу открыли;
Судили, думали, рядили
И, наконец, придумали закон.
Вот вам от слова в слово он:
«Как скоро Волк у стада забуянит
И обижать он Овцу станет,
То Волка тут властна Овца,
Не разбираючи лица,
Схватить за шиворот и в суд тотчас представить,
В соседний лес иль в бор».
В законе нечего прибавить, ни убавить.
Да только я видал: до этих пор, —
Хоть говорят, Волкам и не спускают, —
Что будь Овца ответчик иль истец,
А только Волки все-таки Овец
В леса таскают.

МАЛЬЧИК В ШТАНАХ И МАЛЬЧИК БЕЗ ШТАНОВ
Разговор в одном явлении
(Эта пьеса рекомендуется для детских спектаклей)

Театр представляет шоссированную улицу немецкой деревни. М а л ь ч и к в ш т а н а х стоит под деревом и размышляет о том, как ему прожить на свете, не огорчая своих родителей. Внезапно в средину улицы вдвигается обыкновенная русская лужа, из которой выпрыгивает М а л ь ч и к б е з ш т а н о в.
М а л ь ч и к в ш т а н а х (конфузясь и краснея в сторону). Увы! Иностранный господин сказал правду: он без штанов! (Громко.) Здравствуйте, мальчик без штанов! (Подает ему руку.)
М а л ь ч и к б е з ш т а н о в (не обращая внимания на протянутую руку). Однако, брат, у вас здесь чисто!
М а л ь ч и к в ш т а н а х (настойчиво). Здравствуйте, мальчик без штанов!
М а л ь ч и к б е з ш т а н о в. Пристал как банный лист... Ну, здравствуй! Дай оглядеться сперва. Ишь ведь как чисто -- плюнуть некуда! Ты здешний, что ли?
М а л ь ч и к в ш т а н а х. Да, я мальчик из этой деревни. А вы -- русский мальчик?
М а л ь ч и к б е з ш т а н о в. Мальчишко я. Постреленок.
М а л ь ч и к в ш т а н а х. Постреленок? что это за слово такое?
М а л ь ч и к б е з ш т а н о в. А это, когда мамка ругается, так говорит: ах, пострели те горой! Оттого и постреленок!
М а л ь ч и к в ш т а н а х (старается понять и не понимает).
М а л ь ч и к б е з ш т а н о в. Не понимаешь, колбаса? еще не дошел?
М а л ь ч и к в ш т а н а х. Вообще многое, с первого же взгляда, кажется мне непонятным в вас, русский мальчик. Правда, я начал ходить в школу очень недавно, и, вероятно, не все результаты современной науки открыты для меня, но, во всяком случае, не могу не сознаться, что ваш внешний вид, ваше появление сюда среди лужи и ваш способ выражаться сразу повергли меня в величайшее недоумение. Ни мои добрые родители, ни почтеннейшие наставники никогда не предупреждали меня ни о чем подобном... И, во-первых, с позволения вашего, объясните мне, отчего вы, русский мальчик, ходите без штанов?
М а л ь ч и к б е з ш т а н о в. Изволь, немец, скажу. Но прежде ты мне скажи, отчего ты так скучно говоришь?
М а л ь ч и к в ш т а н а х. Скучно?
М а л ь ч и к б е з ш т а н о в. Да, скучно. Мямлишь, канитель разводишь, слюнями давишься. Инда голову разломило.
М а л ь ч и к в ш т а н а х. Я говорю так же, как говорят мои добрые родители, а когда они говорят, то мне бывает весело. И когда я говорю, то им тоже бывает весело. Еще на днях моя почтенная матушка сказала мне: когда я слышу, Фриц, как ты складно говоришь, то у меня сердце радуется!
М а л ь ч и к б е з ш т а н о в. А у нас за такой разговор камень на шею, да в воду. У нас по всей земле такой приказ: разговор чтоб веселый был!
М а л ь ч и к в ш т а н а х (испуганно). Позвольте, однако ж, русский мальчик! Допустим, что я говорю скучно, но неужели это такое преступление, чтоб за него справедливо было лишить человека жизни?
М а л ь ч и к б е з ш т а н о в. "Справедливо"! Эк куда хватил! Нужно, тебе говорят; нужно, потому что такое правило есть.
М а л ь ч и к в ш т а н а х (хочет понять и не понимает).
М а л ь ч и к б е з ш т а н о в. У нас, брат, без правила ни на шаг. Скучно тебе -- правило; весело -- опять правило. Сел -- правило, встал -- правило. Задуматься, слово молвить -- нельзя без правила. У нас, брат, даже прыщик и тот должен почесаться прежде, нежели вскочит. И в конце всякого правила или поронцы, или в холодную. Вот и я без штанов, по правилу, хожу. А тебе в штанах небось лучше?
М а л ь ч и к в ш т а н а х. Мне в штанах очень хорошо. И если б моим добрым родителям угодно было лишить меня этого одеяния, то я не иначе понял бы эту меру, как в виде справедливого возмездия за мое неодобрительное поведение. И, разумеется, употребил бы все меры, чтоб вновь возвратить их милостивое ко мне расположение!
М а л ь ч и к б е з ш т а н о в. Сопляк ты -- вот что!
М а л ь ч и к в ш т а н а х. И этого я не понимаю.
М а л ь ч и к б е з ш т а н о в. Дались тебе эти родители! "Добрая матушка", "почтеннейший батюшка" -- к чему ты эту канитель завел! У нас, брат, дядя Кузьма намеднись отца на кобеля променял! Вот так раз!
М а л ь ч и к в ш т а н а х (в ужасе). Ах, нет! это невозможно!
М а л ь ч и к б е з ш т а н о в (поняв, что он слишком далеко зашел в деле отрицания). Ну, полно! это я так... пошутил! Пословица у нас такая есть, так я вспомнил.
М а л ь ч и к в ш т а н а х. Однако, ежели даже пословица... ах, как это жаль! И как бесчеловечно, что такие пословицы вслух повторяют при мальчиках! (Плачет.)
М а л ь ч и к б е з ш т а н о в. Завыл, немчура! Ты лучше скажи, отчего у вас такие хлеба родятся? Ехал я давеча в луже по дороге -- смотрю, везде песок да торфик, а все-таки на полях страсть какие суслоны наворочены!
М а л ь ч и к в ш т а н а х. Я думаю, это оттого, что нам никто не препятствует быть трудолюбивыми. Никто не пугает нас, никто не заставляет производить такие действия, которые ни для чего не нужны. Было время, когда и в нашем прекрасном отечестве все жители состояли как бы под следствием и судом, когда воздух был насыщен сквернословием и когда всюду, где бы ни показался обыватель, навстречу ему несся один неумолимый окрик: куда лезешь? не твое дело! В эту мрачную эпоху головы немцев были до того заколочены, что они сделались не способными ни на какое дело. Земля обрабатывалась небрежно и давала скудную жатву, обыватели жили, как дикие, в тесных и смрадных логовищах, а немецкие мальчики ходили без штанов. К счастию, эти варварские времена давно прошли, и с тех пор, как никто не мешает нам употреблять наши способности на личное и общественное благо, с тех пор, как из нас не выбивают податей и не ставят к нам экзекуций, мы стали усердно прилагать к земле наш труд и нашу опытность, и земля возвращает нам за это сторицею. О, русский мальчик! может быть, я скучно говорю, но лучше пусть буду я говорить скучно, нежели вести веселый разговор и в то же время чувствовать, что нахожусь под следствием и судом!
М а л ь ч и к б е з ш т а н о в (тронутый). Это, брат, правда твоя, что мало хорошего всю жизнь из-под суда не выходить. Ну, да что уж! Лучше давай насчет хлебов... Вот у вас хлеба хорошие, а у нас весь хлеб нынче саранча сожрала!
М а л ь ч и к в ш т а н а х. Слышал и я об этом и очень об вас жалел. Когда наш добрый школьный учитель объявил нам, что дружественное нам государство страдает от недостатка питания, то он тоже об вас жалел. Слушайте, дети! -- сказал он нам, -- вы должны жалеть Россию не за то только, что половина ее чиновников и все без исключения аптекаря -- немцы, но и за то, что она с твердостью выполняет свою историческую миссию. Как древле, выстрадав иго монголов, она избавила от них Европу, так и ныне, вынося иго саранчи, она той же Европе оказывает неоцененнейшую из услуг!
М а л ь ч и к б е з ш т а н о в. Нескладно что-то ты говоришь, немчура. Лучше, чем похабничать-то, ты мне вот что скажи: правда ли, что у вашего царя такие губернии есть, в которых яблоки и вишенье по дорогам растут и прохожие не рвут их?
М а л ь ч и к в ш т а н а х. Здесь, под Бромбергом, этого нет, но матушка моя, которая родом из-под Вюрцбурга, сказывала, что в тамошней стороне все дороги обсажены плодовыми деревьями. И когда наш старый добрый император получил эти земли в награду за свою мудрость и храбрость, то его немецкое сердце очень радовалось, что отныне баденские, баварские и другие каштаны будут съедаемы его дорогой и лояльной Пруссией.
М а л ь ч и к б е з ш т а н о в. Да неужто деревья по дороге растут и так-таки никто даже яблочка не сорвет?
М а л ь ч и к в ш т а н а х (изумленно). Но кто же имеет право сорвать вещь, которая не принадлежит ему в собственность?!
М а л ь ч и к б е з ш т а н о в. Ну, у нас, брат, не так. У нас бы не только яблоки съели, а и ветки-то бы все обломали! У нас, намеднись, дядя Софрон мимо кружки с керосином шел -- и тот весь выпил!
М а л ь ч и к в ш т а н а х. Но, конечно, он это по ошибке сделал?
М а л ь ч и к б е з ш т а н о в. Опохмелиться захотелось, а грошика не было -- вот он и опохмелился керосином!
М а л ь ч и к в ш т а н а х. Но ведь он, наверное, болен сделался?
М а л ь ч и к б е з ш т а н о в. Разумеется, будешь болен, как на другой день при сходе спину взбондируют!
М а л ь ч и к в ш т а н а х (пугаясь). Ах, неужели у вас...
М а л ь ч и к б е з ш т а н о в. А ты думал, гладят?
М а л ь ч и к в ш т а н а х (окончательно пугается и хочет бежать домой, но мальчик без штанов удерживает его).
М а л ь ч и к б е з ш т а н о в. Стой! чего испугался! Это нам, которые из простого звания, под рубашку смотрят, а ведь ты... иностранец?! (Помолчав.) У тебя звание-то есть ли?
М а л ь ч и к в ш т а н а х. Я -- бауер.
М а л ь ч и к б е з ш т а н о в. Это мужик, что ли?
М а л ь ч и к в ш т а н а х. Не мужик, но земледелец!
М а л ь ч и к б е з ш т а н о в. Ну да, известно... мужик!
М а л ь ч и к в ш т а н а х. Нет, земледелец. Мужик -- это русский, а у нас -- земледелец.
М а л ь ч и к б е з ш т а н о в. На-тко, выкуси!
М а л ь ч и к в ш т а н а х. Ах, русский мальчик, какие вы странные слова употребляете и как, должно быть, недостаточно воспитание, которое вам дают! Я уверен, например, что вы не знаете, что такое бог?
М а л ь ч и к б е з ш т а н о в. А бог его знает, что такое бог! У нас, брат, в селе Успленью-матушке престольный праздник показан -- вот мы в спожинки его и справляем!
М а л ь ч и к в ш т а н а х (хочет понять и не может).
М а л ь ч и к б е з ш т а н о в. Не дошел? Ну, нечего толковать: я и сам, признаться, в этом не тверд. Знаю, что праздник у нас на селе, потому что и нам, мальчишкам, в этот день портки надевают, а от бога или от начальства эти праздники приказаны -- не любопытствовал. А ты мне вот еще что скажи: слыхал я, что начальство здешнее вас, мужиков, никогда скверными словами не ругает -- неужто это правда?
М а л ь ч и к в ш т а н а х. Отец мой сказывал, что он от своего дедушки слышал, будто в его время здешнее начальство ужасно скверно ругалось. И все тогдашние немцы до того от этого загрубели, что и между собой стали скверными словами ругаться. Но это было уж так давно, что и старики теперь ничего подобного не запомнят.
М а л ь ч и к б е з ш т а н о в. А нас, брат, так и сейчас походя ругают. Кому не лень, только тот не ругает, и всё самыми скверными словами. Даже нам надоело слушать. Исправник ругается, становой ругается, посредник ругается, старшина ругается, староста ругается, а нынче еще урядников ругаться наняли.
М а л ь ч и к в ш т а н а х (испуганно). Но, может быть, это дурная болезнь какая-нибудь?
М а л ь ч и к б е з ш т а н о в. То-то что ты не дошел! Правило такое, а ты -- болезнь! Намеднись приехал в нашу деревню старшина, увидел дядю Онисима, да как вцепится ему в бороду -- так и повис!
М а л ь ч и к в ш т а н а х. Ах, боже мой!
М а л ь ч и к б е з ш т а н о в. Говорю тебе, надоело и нам. С души прет, когда-нибудь перестать надо. Только как с этим быть? Коли ему сдачи дать, так тебя же засудят, а ему, ругателю, ничего. Вот один парень у нас и выдумал: в вечерни его отпороли, а он в ночь -- удавился!
М а л ь ч и к в ш т а н а х. Ах, как мне вас жаль! как мне вас жаль!
М а л ь ч и к б е з ш т а н о в. Чего нас жалеть! Сами себя не жалеем -- стало быть, так нам и надо!
М а л ь ч и к в ш т а н а х (с участием). Не говорите этого, друг мой! Иногда мы и очень хорошо понимаем, что с нами поступают низко и бесчеловечно, но бываем вынуждены безмолвно склонять голову под ударами судьбы. Наш школьный учитель говорит, что это -- наследие прошлого. По моему мнению, тут один выход: чтоб начальники сами сделались настолько развитыми, чтоб устыдиться и сказать друг другу: отныне пусть постигнет кара закона того из нас, кто опозорит себя употреблением скверных слов! И тогда, конечно, будет лучше.
М а л ь ч и к б е з ш т а н о в. Держи карман! Это, брат, у нас "революцией сверху" называется!
М а л ь ч и к в ш т а н а х. А мы, немцы, называем это просто справедливостью. Но откуда вы такое выражение знаете?
М а л ь ч и к б е з ш т а н о в. А это у нас бывший наш барин так говорит. Как ежели кого на сходе сечь приговорят, сейчас он выйдет на балкон, прислушивается и приговаривает: вот она, "революция сверху", в ход пошла!
М а л ь ч и к в ш т а н а х. Ах, нет, я совсем не в том смысле...
М а л ь ч и к б е з ш т а н о в. А он у нас во всех смыслах... Выкупные он давно проел, доходов с земли -- грош; вот он похаживает у себя по хоромам, да и шутит... во всех смыслах!
М а л ь ч и к в ш т а н а х. Но каким же образом он живет без доходов? Работает?
М а л ь ч и к б е з ш т а н о в. У нас дворянам работать не полагается. У нас, коли ты дворянин, так живи, не тужи. Хошь на солнышке грейся, хошь по ляжке себя хлопай -- живи. А чуть к работе пристроился, значит, пустое дело затеял! Превратное, значит, толкование.
М а л ь ч и к в ш т а н а х. Какой, однако ж, странный народ у вас живет! Находят, что полезнее по ляжке себя хлопать, нежели работать... изумительно!
М а л ь ч и к б е з ш т а н о в. Да, брат немец! про тебя говорят, будто ты обезьяну выдумал, а коли поглядеть да посмотреть, так куда мы против вас на выдумки тороваты!
М а л ь ч и к в ш т а н а х. Ну, это еще...
М а л ь ч и к б е з ш т а н о в. Верно говорю, я даже пример сейчас приведу. Слыхал я, правда ли, нет ли, что ты такую сигнацию выдумал, что куда хошь ее неси -- сейчас тебе за нее настоящие деньги дадут... так, что ли?
М а л ь ч и к в ш т а н а х. Конечно, дадут настоящие золотые или серебряные деньги -- как же иначе!
М а л ь ч и к б е з ш т а н о в. А я такую сигнацию выдумал: предъявителю выдается из разменной кассы... плюха! Вот ты меня и понимай!
М а л ь ч и к в ш т а н а х (хочет понять, но не может).
М а л ь ч и к б е з ш т а н о в. И не старайся, не поймешь!
(Оба мальчика задумываются и некоторое время стоят молча.)
М а л ь ч и к в ш т а н а х. Знаете ли, русский мальчик, что я думаю? Остались бы вы у нас совсем! Господин Гехт охотно бы вас в кнехты принял. Вы подумайте только: вы как у себя спите? что кушаете? А тут вам сейчас войлок хороший для спанья дадут, а пища -- даже в будни горох с свиным салом!
М а л ь ч и к б е з ш т а н о в. Пища хорошая... А правда ли, немец, что ты за грош черту душу продал?
М а л ь ч и к в ш т а н а х. Вы, вероятно, про господина Гехта говорите?.. Так ведь родители мои получают от него определенное жалованье...
М а л ь ч и к б е з ш т а н о в. Ну да, это самое я и говорю: за грош черту душу продал!
М а л ь ч и к в ш т а н а х. Позвольте, однако ж! Про вас хуже говорят: будто вы совсем задаром душу отдали?
М а л ь ч и к б е з ш т а н о в. Ты про Колупаева, что ли, говоришь? Ну, это, брат... об этом мы еще поговорим... Надоел он нам, го-спо-дин Ко-лу-па-ев!
М а л ь ч и к в ш т а н а х (резонно). Надоел или не надоел -- это ваше дело; но заметьте, что всегда так бывает, когда в взаимных отношениях людей не существует самой строгой определенности. Между родителями моими и г. Гехтом никогда не случалось недоразумений -- а почему? Потому что в контракте, ими заключенном, сказано ясно: господин Гехт дает грош, а родители мои -- душу. Вот и все. Тогда как вы, русские, всё на какую-то "на водку" надеетесь. И потом, когда вместо "на водки" вас награждают ударами, вы ворчите, что вам... надоело! Сквернословие -- надоело, господин Колупаев -- надоел... Ну, надоело -- что же из этого?
М а л ь ч и к б е з ш т а н о в. Погоди, немец, будет и на нашей улице праздник!
М а л ь ч и к в ш т а н а х. Никогда у вас ни улицы, ни праздника не будет. Убеждаю вас, останьтесь у нас! Право, через месяц вы сами будете удивляться, как вы могли так жить, как до сих пор жили!
М а л ь ч и к б е з ш т а н о в (с некоторым раздражением). Врешь ты! Ишь ведь с гороховицей на свином сале подъехал... диковинка! У нас, брат, шаром покати, да зато занятно... Верное слово тебе говорю!
М а л ь ч и к в ш т а н а х. Что же тут занятного... "шаром покати"!
М а л ь ч и к б е з ш т а н о в. Это-то и занятно. Ты ждешь, что хлеб будет -- ан вместо того лебеда. Сегодня лебеда, завтра лебеда, а послезавтра -- саранча, а потом -- выкупные подавай! Сказывай, немец, как бы ты тут выпутался?
М а л ь ч и к в ш т а н а х (хочет что-нибудь выдумать, но долгое время не может; наконец выдумывает). Я полагаю, что вам без немцев не обойтись!
М а л ь ч и к б е з ш т а н о в. На-тко, выкуси!
М а л ь ч и к в ш т а н а х. Опять это слово! Русский мальчик! я подаю вам благой совет, а вы затвердили какую-то глупость и думаете, что это ответ. Поймите меня. Мы, немцы, имеем старинную культуру, у нас есть солидная наука, блестящая литература, свободные учреждения, а вы делаете вид, как будто все это вам не в диковину [Прошу читателя помнить, что все это происходит в сновидении, и не удивляться, что немецкий мальчик выражается не вполне свойственным его возрасту языком]. У вас ничего подобного нет, даже хлеба у вас нет, -- а когда я, от имени немцев, предлагаю вам свои услуги, вы отвечаете мне: выкуси! Берегитесь, русский мальчик! это с вашей стороны высокоумие, которое положительно ничем не оправдывается!
М а л ь ч и к б е з ш т а н о в. Нет, это не от высокоумия, а надоели вы нам, немцы, -- вот что! Взяли в полон да и держите!
М а л ь ч и к в ш т а н а х. Но плен, в котором держит вас господин Колупаев, по мнению моему, гораздо...
М а л ь ч и к б е з ш т а н о в. Что Колупаев! С Колупаевым мы сочтемся... это верно! Давай-ка лучше об немцах говорить. Правду ты сказал: есть у вас и культура, и наука, и искусство, и свободные учреждения [Со стороны русского мальчика этот способ выражаться еще неестественнее, но, опять повторяю, в сновидении нет ничего невозможного.], да вот что худо: к нам-то вы приходите совсем не с этим, а только чтоб пакостничать. Кто самый бессердечный притеснитель русского рабочего человека? -- немец! кто самый безжалостный педагог? -- немец! кто самый тупой администратор? -- немец! кто вдохновляет произвол, кто служит для него самым неумолимым и всегда готовым орудием? -- немец! И заметь, что сравнительно ваша наука все-таки второго сорта, ваше искусство -- тоже, а ваши учреждения -- и подавно. Только зависть и жадность у вас первого сорта, и так как вы эту жадность произвольно смешали с правом, то и думаете, что вам предстоит слопать мир. Вот почему вас везде ненавидят, не только у нас, но именно везде. Вы подъезжаете с наукой, а всякому думается, что вы затем пришли, чтоб науку прекратить; вы указываете на ваши свободные учреждения, а всякий убежден, что при одном вашем появлении должна умереть всякая мысль о свободе. Все вас боятся, никто от вас ничего не ждет, кроме подвоха. Вон вы, сказывают, Берлин на славу отстроили, а никому на него глядеть не хочется. Даже свои "объединенные" немцы -- и тех тошнит от вас, "объединителей". Есть же какая-нибудь этому причина!
М а л ь ч и к в ш т а н а х. Разумеется, от необразованности. Необразованный человек -- все равно что низший организм, так чего же ждать от низших организмов!
М а л ь ч и к б е з ш т а н о в. Вот видишь, колбаса! тебя еще от земли не видать, а как уж ты поговариваешь!
М а л ь ч и к в ш т а н а х. "Колбаса"! "выкуси" ! -- какие несносные выражения! А вы, русские, еще хвалитесь богатством вашего языка! Целый час я говорю с вами, русский мальчик, и ничего не слышу, кроме загадочных слов, которых ни на один язык нельзя перевести. Между тем дело совершенно ясное. Вот уже двадцать лет, как вы хвастаетесь, что идете исполинскими шагами вперед, а некоторые из вас даже и о каком-то "новом слове" поговаривают -- и что же оказывается -- что вы беднее, нежели когда-нибудь, что сквернословие более, нежели когда-либо, регулирует ваши отношения к правящим классам, что Колупаевы держат в плену ваши души, что никто не доверяет вашей солидности, никто не рассчитывает ни на вашу дружбу, ни на вашу неприязнь... ах!
М а л ь ч и к б е з ш т а н о в. Ахай, немец! а я тебе говорю, что это-то именно и есть... занятное!
М а л ь ч и к в ш т а н а х. Решительно ничего не понимаю!
М а л ь ч и к б е з ш т а н о в. Где тебе понять! Сказывал уж я тебе, что ты за грош черту душу продал, -- вот он теперь тебе и застит свет!
М а л ь ч и к в ш т а н а х. "Сказывал"! Но ведь и я вам говорил, что вы тому же черту задаром душу отдали... кажется, что и эта афера не особенно лестная...
М а л ь ч и к б е з ш т а н о в. Так то задаром, а не за грош. Задаром-то я отдал -- стало быть, и опять могу назад взять... Ах, колбаса, колбаса!

("За рубежом".)

А ещё шикарны "История одного города" и "Господа ташкентцы".

- Потому что как вы меня блядь все бесите гниды малолетние, - процедила себе под нос учительница, ставя оценку в журнал.

Вот кстати да, не совсем соглашаюсь с мнением Виигера, смысл то книг я вполне понимал, что не понимал спрашивал, да вот только от того что я понимал все те СТРАШнЫЕ ЭМОЦИоНАЛЬнЫЕ МУУУКИ да ЛЮБОВНЫЕ СТРАСТИ не делало это мне хоть сколько менее противным, особенно учитывая что иногда после завязки буквально 2/3 остальной книги (которую короткой тоже не назовёшь) это буквально пиздострадания, игра в коня Аркадия который боится собственного говна и пиздёж который сразу ясно что ни к чему хорошему не приведёт, обычно с обоснованием в стиле "ой... а зачем же я это сказал, это-ж всё не правильно и ложно.. ах я такой глупый не знал что делать, ну и ладненько" а потом они стреляются, сбрасываются с моста, попадают в тюрьму по собственному сознанию и так далее. Ей богу лучше бы про попаданцев из Ростова в древнюю техномагическую вселенную читал, тфу.

А теперь представьте, как через сколько-то лет в школе читают какие-нибудь 50 оттенков серого....

"светской этики вместо основ православия"
Школа настаивала именно на православие.
По итогам, школьникам дали выбрать самостоятельно (этику или православие), большинство выбрало этику, так что техническая победа за родителями... Если забыть о таком маленьком нюансе, как то, что почти половина школьников из мусульманских семей, и за этику они воевали по совсем другим причинам...

Ну в наше время уже от учителя зависит, есть же и новенькие, более адекватные.

Просто критики-современники Достоевского были в социальном слое повыше, чем его герои, иначе бы не смогли себе позволить читать новые книги, анализировать прочитанное, и писать об этом в литературные журналы. Для них это было такое охуенное сафари.

Лучше Даун Хаус посмотри.

Ну хз мне вполне зашло но он уже то ли в 10 то ли в 11 был, так что почти на своём месте плюс хотя там так же сыграл эффект "на безрыбье и рак рыба", так как шло оно после солжа, а на контрасте с солжем понравится почти что угодно ИМХО.

Мне Час Быка и в зрелом возрасте с трудом заходил. Туманность Андромеды приятнее, а Лезвие Бритвы вообще любимый роман.

Чтиво для образованных домохозяек из высшего общества?

"Темная башня" одна из наикрутейших книг для меня. Она ж вроде и не позиционируется как лля детского чтения

У меня двор целиком состоит из персонажей Достоевского. Надеюсь что среди них я хотя бы идиот.

Нуок.