long post

Пред. часть

SUP реактор!

Осторожно - в посте будут фотографии зданий с крестами и куполами. Неокрепшие души могут уверовать, начать бить поклоны, писать слова с ерЪ и платить десятину. Просматривая этот пост, вы подтверждаете, что Вам уже исполнилось 18 и данная тематика Вас не смутит. Если не хотите, чтоб такие посты были в Вашей ленте - просто заблокируйте этот тег. 

Из окна монастырской кельи.

Стоящий на возвышенности левого берега Оки старый купеческий город Белев основан, как и столица нашей родины Москва, в 1147 году. От панорамы Белева когда-то дух захватывало у торгового люда, приводящего по реке свои суда. Златоглавые церкви гроздьями усыпали пригорки, а беленые избы и изумрудные пойменные луга делали картину сказкой о царе Салтане. Но ни что не вечно под луной…

Главный фактор, который сделал богатый город едва сводящим концы с концами – изменение транспортной инфраструктуры. Постепенно реки перестали быть главными русскими дорогами, и это определило судьбу не одного Белева.

Но хуже всего пришлось некогда процветавшему городу в нулевые годы, когда многочисленные храмы лежали в руинах, а лепившиеся вокруг домишки были похожи на заброшенные курятники.

И вот сейчас Белев снова встает, как Феникс из пепла! Возрождение началось с монастырей, и тянет за собой все остальное.

Крестовоздвиженский Белёвский монастырь — расположен на окраине восточной части города, на берегу крутого изгиба реки Оки. Он построен на Белёвском старом городище, на месте укреплённого древнего поселения предположительно XII—XIII вв. — «старого острога». Название получено по монастырской церкви Воздвижения Креста Господня.

Рассветное осеннее солнце, поднимаясь, перво-наперво освещает белую скульптуру основательницы монастыря Марфы Палицкой, которая читает священную книгу среди белого цветочного облака – словно парит над землей. И не отпускает чувство, что монахиня до сих пор здесь – в главном итоге своей многотрудной жизни.

В монастырской описи 1764 года говорится: «По челобитью около 1625 года, поданной царю Михаилу Федоровичу некой старицей Марфой Палицкой, дозволено было ей построить на посаде девичий монастырь с церковью во имя Честнаго и Животворящего Креста».

Вначале монастырь был деревянным и в нём имелась только одна церковь. В самом начале своего существования он был очень беден средствами, и, несмотря на материальную поддержку царя, испытывал нужду даже в свечах, ладане и церковном вине. Грамотами монастырю дважды была оказана денежная помощь, и он стал приобретать земли и отстраиваться.

К 1680 году в обители проживало 38 сестер и игуменья, которые получали царское жалование. Однако, как и многие другие монастыри, в 1764 году Крестовоздвиженский монастырь был полностью упразднен, а его монахини переведены в Лихвинский Афанасьевский монастырь, который, в свою очередь, через четыре года был также ликвидирован «из-за ветхости построек». Тогда в 1768 году Крестовоздвиженский снова решили возродить.

В самом начале XIX века, в 1801 году, во время сильнейшего пожара, свирепствовавшего во всём Белёве, очень сильно пострадали строения монастыря. В 1869 году был заново воздвигнут монастырский храм, но уже из камня.

Расцвет монастырского хозяйства и увеличение количества сестёр пришлись на 60-70 года XIX века. Появились тогда же домовая церковь, женское двуклассное училище, где учителями служили сами монахини, больница на 12 мест, богадельня, церковно-приходская школа.

В советский период монастырь, как и другие культовые сооружения Белева разрушался. А снова вставать на ноги начал только в новейшей России, когда старинный русский город начал превращаться в туристический центр.

Практически до наших дней в уже возрожденном монастыре продолжали проживать семьи белевцев, хотя постройки неудержимо ветшали. Теперь последние жильцы выехали, и скоро, я думаю, будет восстановлено то, что сегодня рядом с торжественным, нарядным собором производит особенно гнетущее впечатление. Но почему-то так и тянет побродить в давно покинутых кельях, вглядеться в осенние дали из покореженного временем окна. Монахини, а затем простые миряне не одну сотню лет до меня вот так же стояли, смотрели, сменяя друг друга.

Papa Wolf and the Puppy Manga - By Ma Wei.

Скитер Дэвис и печаль

Доброго времени суток. И снова эфир волнуют наше пиратское радио Реактор и ваш ди-джей.

Предыдущий наш эфир ознаменовался неожиданным коментарием (https://fallout.reactor.cc/post/5929726#comment30200622), который наша радиостанция восприняла как заявку на следующий эфир.

Так что у нас сегодня Скитер Дэвис.

Скитер Дэвис (Skeeter Davis урожденная Мэри Фрэнсис Пеник (Mary Frances Penick); 30 декабря 1931 г. – 19 сентября 2004 г.) - американская певица и автор песен в стиле кантри, которая исполняла песни в стиле кроссовер-поп. Она начала свою карьеру в составе группы Davis Sisters в подростковом возрасте в конце 1940-х годов, в конечном итоге попав на RCA Victor. В конце 1950-х годов она стала сольной звездой.

Дэвис родилась под именем Мэри Фрэнсис Пеник 30 декабря 1931 года, она была первой из семи детей, родившихся у фермера Уильяма Ли и Сары Рэйчел Пеник (урожденной Робертс) в Гленко, штат Кентукки. Поскольку ее дедушка считал, что у нее много энергии для маленького ребенка, он прозвал Мэри Фрэнсис «Скитер» (жаргонное слово, означающее комара), и это имя она носила до конца своей жизни.

Скитер Дэвис в возрасте 10 лет.

Когда Дэвис была еще малышкой, ее двоюродный дедушка был осужден за убийство ее дедушки по материнской линии (его брата) в Индиане. После этого инцидента Дэвис вспоминала, что ее мать стала «горько подавленной женщиной». На протяжении всего детства мать Дэвис предприняла несколько попыток самоубийства, несколько из которых сама Дэвис предотвратила: «Однажды я выбила бутылку Clorox, которую она пила, изо рта и села ей на руки, чтобы она не потянулась за ножом для разделки мяса», — вспоминает она. Однажды ее мать попыталась выпрыгнуть из окна квартиры семьи, держа Дэвис и ее маленького брата на руках. Ее отношения с матерью оставались напряженными на протяжении большей части ее жизни, и, по словам Дэвис, она «казалось, не могла завоевать уважение и привязанность моей матери, [поэтому] я обратила свое внимание на своего папу».

В середине 1930-х годов семья Пеник переехала в Цинциннати, штат Огайо, где они оставались в течение нескольких лет, прежде чем вернуться в Драй-Ридж. Позже, в 1947 году, они переехали в Эрлангер, штат Кентукки. В подростковом возрасте Дэвис вдохновлялась музыкой Бетти Хаттон, а также проявляла интерес к мюзиклам, запоминая песни из таких фильмов, как Stage Door Canteen (1943) и I'll Be Seeing You (1944). Иногда она ставила номера на заднем дворе, танцевала, пела и рассказывала истории о привидениях соседским детям.

Во время учебы в средней школе Dixie Heights в Эрлангере Скитер познакомилась с Бетти Джек Дэвис, и они стали близкими друзьями, сблизившись на почве любви к музыке. Они начали петь песни и играть на гитаре вместе во время перемен в школе, что привлекло внимание их одноклассников, и они выступили в нескольких школьных шоу талантов. Во время поездки в Grand Ole Opry они убедили менеджера сцены разрешить им пройти за кулисы, где они познакомились с Хэнком Уильямсом и Четом Аткинсом.

Во время ее обучения в старшей школе Скитер и Бетти Джек Дэвис выиграли местный конкурс йодлей, призом которого было время выступления в местном дневном телешоу. Эти двое были представлены как сестры Дэвис, а Скитер взяла фамилию Бетти Джек, несмотря на то, что они не были родственниками. Их появление в местной программе привело к тому, что они получили возможность петь на радиостанции Детройта WJR в программе Barnyard Frolics. После окончания средней школы в 1949 году Дэвис переехала в Детройт с Бетти Джек, где они сделали демонстрационные записи для Fortune Records; среди них была песня "Jealous Love", которая была выпущена как сингл в 1953 году.

Продюсер RCA Victor Стив Шоулз услышал их демо и был впечатлен их гармонией. Весной 1953 года Скитер и Бетти Джек встретились с Шоулзом в штаб-квартире RCA в Нью-Йорке, который предложил им контракт на запись. После подписания контракта они покинули Нью-Йорк, чтобы начать запись материала в Нэшвилле, штат Теннесси. 23 мая 1953 года они записали песню «I Forgot More Than You'll Ever Know», которую ранее записал Сонни Джеймс. Сестры Дэвис гастролировали по региону в поддержку сингла в прямых радиопередачах, хотя Дэвис вспоминал, что обе «были настолько неуверенны и неосведомлены о [музыкальном] бизнесе». Сингл имел значительный успех, проведя восемь недель на первом месте в чартах
кантри в 1953 году, а также войдя в двадцатку лучших в поп-чартах. Пластинка занимает 65-е место в Топ-100 кантри-синглов всех времен, по данным историка Billboard Джоэла Уитберна.

1 августа 1953 года сестры Дэвис выступили на вечернем шоу WWVA в Уилинге, Западная Вирджиния. После полуночи они покинули Уилинг по пути обратно в Ковингтон. Около 7:00 утра 2 августа недалеко от Цинциннати проезжавший мимо водитель заснул за рулем, врезавшись лоб в лоб в машину, в которой ехали Скитер и Бетти Джек Дэвис. Бетти Джек погибла в столкновении, а Скитер получила серьезные травмы головы. Водитель автомобиля также выжил. В газетных бюллетенях того времени ошибочно сообщалось, что обе сестры Дэвис были объявлены мертвыми в госпитале Богоматери Скорби в Цинциннати.

После аварии Дэвис переехала к матери Бетти Джек, Олли, пока восстанавливалась после травм.

Между 1954 и 1956 годами Скитер и Джорджия выпустили в общей сложности девять синглов для RCA как Davis Sisters, которые они записали в Нью-Йорке и Чикаго, и гастролировали по Соединенным Штатам в составе RCA Caravan of the Stars вместе с Минни Перл, Хокшоу Хокинсом и Четом Аткинсом, среди прочих. Синглы, записанные с Джорджией, были заметно менее успешными, чем прежний материал дуэта, с низкими позициями в чартах, хотя Дэвис чувствовал, что «материал был хорош». Они провели трибьют-выступление для Бетти Джек в Grand Ole Opry в 1954 году. В 1955 году Davis Sisters были приглашены на региональный тур вместе с Хэнком Сноу, The Carter Sisters (без Джун) и Элвисом Пресли. Дэвис рассказала о своей дружбе с Пресли в своей автобиографии. Группа The Davis Sisters официально распалась в 1956 году, вскоре после первого брака Дэвис с Кеннетом ДеПью.

В конце 1950-х годов во время брака с ДеПью Дэвис страдала от депрессии и «вынашивала желание умереть» из-за скорби о смерти Бетти Джек, а также из-за своего «надуманного» брака. Она возобновила сольные выступления, гастролируя с Эрнестом Таббом, и стала соавтором и соавтором песни «Set Him Free» для RCA, спродюсированной Четом Аткинсом. Эта песня принесла Дэвис номинацию на премию Грэмми за лучшую кантри-запись. Где-то в этот период, около 1958 года, Дэвис и ДеПью развелись, и она переехала в Нэшвилл. В том же году Дэвис записала «Lost to a Geisha Girl», ответную песню на хит Хэнка Локлина «Geisha Girl», которая достигла 15-го места в кантри-чарте и стала ее первым сольным хитом. Аткинс работала с Дэвис в качестве гитариста на всех этих сессиях. По предложению Дэвис, Аткинс часто использовала несколько дорожек голоса Дэвис для гармонии вокала, чтобы напоминать звучание сестер Дэвис. Это эхо можно найти в нескольких ее ранних сольных хитах, таких как «Am I That Easy to Forget».

Впоследствии она стала соавтором и записала еще один хит, вошедший в двадцатку лучших, под названием «Homebreaker», который достиг 15-го места в чарте Hot Country Songs в ноябре 1959 года. В том же году Дэвис присоединилась к Grand Ole Opry. В это время она гастролировала с Джун Картер, и они стали хорошими друзьями.

С 1960 по 1962 год Дэвис имела топ-10 хитов с песнями "(I Can't Help You) I'm Falling Too", "My Last Date (With You)", "Where I Ought to Be" и "Optimistic". "(I Can't Help You) I'm Falling Too" ознаменовала первый вход Дэвис в качестве сольной исполнительницы в поп-чарты Billboard в 1960 году и привела к тому, что ее пригласили выступить на American Bandstand Дика Кларка. Песня прошла весь путь до топ-40, неслыханно для кантри-певицы в то время. В 1961 году она добилась второго поп-хита с лирической версией (написанной Скитер) инструментального кантри-поп-хита Флойда Крамера "Last Date" под названием "My Last Date (With You)", которая стала еще лучше, попав в топ-30 поп-чартов. Обе эти песни были исключительно успешны в чартах кантри, достигнув второго и пятого места соответственно.

В 1963 году Дэвис достигла своего наибольшего успеха с хитом кантри-поп-кроссовера «The End of the World».

А сейчас мы прервем рассказ о нашей сегодняшней героине, ведь пришло время послушать музыку. А именно песню, за авторством Артура Кента (музыка) и Сильвии Ди (слова). Сами стихи Сильвия написала в знак печали по умершему отцу.

Итак, уважаемые реакторослушатели к вашему вниманию The End of The World в исполнении Скиетр Дэвис. (не забудьте поблагодарить im_pv за заявку).

Nissan CUE-X. 1985

На 26-м Токийском автосалоне 1985 года был представлен Nissan CUE-X, который мог показаться еще одним скучным седаном. Но это только на первый взгляд.

Прототип CUE-X не мог похвастаться каким-то необычным выделяющимся дизайном.

Вытянутый капот, скругленные линии и минимальный внешний декор, ничего особенного.

Тем не менее, коэффициент Cx (коэффициент аэродинамического сопротивления автомобиля) в 0,24 единицы являлся выдающимся показателем для тех лет.

Не в последнюю очередь этого удалось добиться благодаря закрытым колпакам на колесах и скрытых в нише стеклоочистителях ветрового стекла.

Но главное в концепте было скрыто от посторонних глаз.

Под капотом автомобиля находился 2,9-литровый турбо V6 мощностью 300 л.с. Он был сблокирован с автоматической коробкой передач и системой постоянного полного привода.

Кроме того CUE-X получил регулируемую пневматическую подвеску, с возможностью ручной или автоматической регулировки. Довершало все это великолепие, полноуправляемое шасси 4WS.

Концепт отличался сдержанным и даже несколько простоватым оформлением передней части

Маленькое, будто съехавшее в сторону окошко между фарами — это датчик дождя. Оно же добавляет в облик концепт-кара эстетику асимметрии — японцы называют её «фукинсей».

На прозрачной крыше находилась электрохромная пленка, с помощью которой водитель мог вручную изменить светопроницаемость крыши. Технологии привычные для современных машин, но не для автомобиля 40-летней давности.

Если экстерьер Nissan CUE-X раскрывал философское отношение к гармонии и красоте, принятое в Японии, то интерьер автомобиля демонстрировал технологический потенциал страны. Инженеры Nissan использовали всё лучшее, что можно было представить в середине 1980-х: от тачскринов до GPS-навигации с цветным экраном.

Перед водителем находилось цифровая приборная панель с тремя экранами, а слева большой экран на котором отображалась информация от GPS навигации.

Для управления всем этим добром на односпицевом руле имелись специальные кнопки, а в бардачке - миниатюрная клавиатура.

Конечно Nissan CUE-X не пошел в серийное производство.

Да и не смог бы тогда ни один автопроизводитель в мире наладить массовый выпуск такого технологичного автомобиля.

Но постепенно эти технологии пришли в серийное автомобилестроение, во многом благодаря таким концептам как Nissan CUE-X.