рассказ

В продолжении темы “Planetary Warp-Gate”

"Взрощенные из камня космические Инвайдеры в ожидании своей миссии. Это могучие, таинственные и практически неуязвимые в бою каменистые глыбы, смесь изменённой планетарной породы и железа, энергии и разума, прибывшие из глубин космоса, своей родной планеты, которая является центром их единого сознания, духа, разума, их матерь, что управляет этими монументальными космическими кораблями. Их цель – захват и уничтожение планет. Каждому кораблю предназначается свой путь сквозь бескрайние пустоши Вселенной. Каждые врата ведут в отдельные уголки космоса, туда, куда ещё не касалась их тайная сила, способная захватывать целые планеты для воссоздания своих опорных точек, баз, откуда уже новорождённые корабли, взрощенные на этой же планете с её свойствами, смогут стартовать и продвинуться дальше, тем самым расширяя и укрепляя свои владения и связь с прародительницей. Им отдаётся определённое расстояние, которое, Инвайдер должен пройти, попутно захватывая всё новые объекты: астероидные пояса, спутники, планеты и быть может даже звёзды? Его путь проложен только вперёд. И он уничтожит всё, что встанет на его пути. Овладение этой тёмной энергией для планеты – означает её смерть. Казалось бы, это не корабль, а смертоносное оружие, не имеющая даже собственного экипажа - невозможно уничтожить, но эта связь между кораблями и их командным центром ограничена в пределах их владения периметром. С большим отдалением от последнего рубежа связь угасает и вовсе обрывается, превращая этот некогда «живой» материал в настоящий безжизненный, дрейфующий в бесконечном космосе, кусок камня, статую, слепок какой-то прошлой жизни, уходя в глубокий стазис до тех пор, пока он не окажется в зоне влияния. Чтобы остановить их, придётся уничтожить немало планет".

P.S.: Это первая моя пробная запись\набросок\скетч\отрывок с замахом на подробное описание Вселенной этих кораблей, этого мира, откуда, кто они, зачем и т.д. Названия кораблей могут меняться. Возможно будет какое-то общее название таких иллюстраций. В общем, ещё никакой Вселенной не прописано, но есть наброски, задумки, с которыми нужно серьёзно поработать, наверное, не 1 год. Пока планирую выкладывать отдельные иллюстрации с небольшим рассказом, описывающее небольшую часть Вселенной этих рисунков. Пока-что, это будет одним моим личным проектом, над которым я не раз задумывался и подготавливался. Но подготавливаться можно сколько угодно так и не начав. Поэтому начинаю с малого. Поглядим. Может, что-нибудь получится.

Ну и пишите, что думаете на эту тему. Мне будет интересно послушать ваше мнение.

Первый рисунок из этой Вселенной: http://joyreactor.cc/post/2942929

Трактирщик

Оригинал:https://ficbook.net/readfic/5240145

— Эй, уважаемый! Лучшую комнату и стол для благородного рыцаря!

Нехотя отрываюсь от книги, поднимаю глаза. Он стоит, горделиво подняв подбородок, рука на эфесе клинка, взгляд в сторону. Позолоченные доспехи, сплошь покрытые гравировкой, сверкают даже в тусклом свете масляных ламп, шлем с алым плюмажем рыцарь держит под мышкой, расплескав золотистые локоны по стальным пластинам оплечий. Красуется. Словно гравюра из рыцарского романа.

Желтый кругляш, небрежно брошенный им на стойку, исчезает в моем кулаке, взамен ложится тяжелый бронзовый ключ.


 — Вверх по лестнице, по коридору, последняя дверь налево, — говорю я. — За стол еще золотой добавить надобно.

Уголок его рта дергается от моих слов, но гордость не дает возмутиться заломленной ценой. Рыцарь же должен быть щедрым, не так ли? Монета исчезает в моей ладони, не успевая удариться о стойку.

 — Мое имя — Шарль де Арзо, Рыцарь Серебряной Розы и Победитель Дракона, — он говорит громко, привлекая внимание посетителей, хотя формально обращается только ко мне. — Запомни это имя, трактирщик, ибо его хозяин вскоре освободит королевство от гнета презренного колдуна, называющего себя Темным Лордом.

Впрочем, его слова не вызывают у прочих посетителей ни малейшей реакции.

 — А я — Барни, трактирщик, — отвечаю я намного тише. — Прикажете подать обед в комнату или спуститесь в зал?

 — В комнату, — предсказуемо отвечает рыцарь и, звеня шпорами, топает в сторону лестницы. Он ждет, что я провожу его, но я не трогаюсь с места. Много чести. Рыцарь уходит, и я чувствую закипающую внутри него ярость.

 — Карл, жаркое для рыцаря, — говорю я в окошечко, ведущее на кухню. Карл, повар, утробно рычит в ответ — мол, понял. Он не показывается посетителям — тридцать пять лет назад ошибка акушера превратила его в ужасное искореженное чудовище, а несчастный случай с кипящим маслом, произошедший, когда Карлу было пять лет, добавил красок в его облик.

Я привычным движением переворачиваю песочные часы и окидываю взглядом таверну. За большим центральным столом варвар Колон, темпераментно размахивая топором, красочно описывает алхимику Жерару, что он планирует сотворить с Темным Лордом, когда до него доберется. Колону плевать на злодеяния Лорда, он молод, мускулист и горяч, его манят слава и приключения. Ну, и немного женщины, конечно.

Жерар слушает его молча — его рот занят едой. Руки алхимика, покрытые незаживающими язвами и старыми шрамами, все время в движении — они рвут мясо, отделяют волокна от костей, колотят мослами по блюду, добывая драгоценное лакомство — жирный костный мозг. Жерар поразительно худ для своего аппетита, он выглядит почти истощенным. Он заказывает вдвое больше еды, чем любой другой посетитель, и берет добавки в номер, на ночь. Очень ценный клиент.

Вместе с ними сидит Лея, волшебница. Ее лицо и фигура настолько идеальны, что вызывают подсознательное отторжение. Лея не понимает этого. Она кроит свое тело магией вновь и вновь, становясь все прекраснее и прекраснее. Все уродливее и уродливее.

Лея тонко дразнит Колона, распаляя его. Эти двое всегда тянутся друг к другу.

— Говорят, что Темный Лорд трех метров ростом, а изо рта его исходит огонь, — говорит она, делая изящный, тщательно выверенный жест рукой. Варвар лишь презрительно хмыкает. Плевать он хотел на габариты противника.

В дальнем, темном углу сидит Кловис. Воспитанная в приюте при монастыре, принявшая постриг в четырнадцать лет, она всегда закутана в многослойный балахон, оставляющий снаружи только лицо. Она ест только хлеб и воду, ее кожа бледна, а глаза горят фанатичным огнем. Четки в ее руках трепещут, терзаемые нервными пальцами, Кловис смотрит на всех с нескрываемой ненавистью, а ее бледные губы бесконечно шевелятся в неслышной молитве.

Ей было бы удобнее молиться в своей комнате, но она не уходит. Я гляжу на нее и слегка улыбаюсь — толстяк-трактирщик вообще постоянно улыбается. Я помню то, о чем не помнит никто в этом зале; я знаю маленькую тайну Кловис, которую не знает даже она сама. Я вспоминаю тот день, когда Шарль и Лея не дошли до трактира, а Колон переборщил с алкоголем. Он, Гаррет и Жерар тогда изнасиловали Кловис прямо на центральном столе — долго, с выдумкой и старанием. Она проклинала их самыми страшными словами… первые несколько минут. Потом были слышны лишь пыхтение и ее сладострастные стоны. А когда все трое устали и оставили девушку в покое, Кловис, не утруждая себя одеждой, бегала за ними и требовала продолжения с тем же фанатизмом в глазах, что и ранее возносила молитвы.

Тот день закончился плохо. Ночью Кловис взяла кинжал и зарезала всех, кто попался под руку. Меня спасла толстая дверь, которую я всегда запираю на ночь. Оставив на ней пару отметин, Кловис полоснула себя по венам…

Она, конечно, этого не помнит.

Последняя песчинка падает на вершину холмика из своих товарок, кухонная дверца открывается, выпуская поднос с тарелкой жаркого, кувшином вина и приборами. Я принимаю поднос, поворачиваюсь и встречаюсь взглядом с Гарретом.

 — Мне нужна комната, — говорит он, опуская глаза. Это выглядит так, как будто он смущается, но я знаю что это не так.

Гаррет немногословен, холоден и расчетлив. Напоить его несложно — он падок на халявную выпивку, но даже вусмерть пьяный, он никогда не рассказывает о себе.

 — Одну минуту, любезнейший, — говорю я.

Гаррет будет торговаться, и это надолго. Торг не имеет смысла, но он об этом не знает.

Я отношу поднос наверх, оставляя его под дверью. Шарль считает ниже своего достоинства обедать в общем зале. Позже он спустится, чтобы возглавить поход. Или не возглавить, если будет вести себя слишком заносчиво. В любом случае, конец один.

Они никогда не останавливаются, никогда не возвращаются с полдороги. Рыцаря гонит вперед гордость и ложная честь, Гаррета и Жерара — жадность, а Колон не контролирует себя в гневе. Кловис — фанатичка, ее мечта — погибнуть в борьбе со злом. Лея… Что руководит ей, я доподлинно не знаю, но она тоже никогда не прерывает поход.

Я спускаюсь вниз, где терпеливо ждет меня Гаррет.

— Золотой за ночлег и еще один за ужин, завтрак и припасы в дорогу.


 — Очень дорого, — качает головой Гаррет, делая движение в сторону двери.

Он не уйдет. Трактир в городке один, а жители постороннего не пустят — боятся гнева Темного Лорда. Впрочем, как-то раз, когда я был не в духе, Гаррет остался ночевать на улице.


 — Дорого? Вы посмотрите вокруг! — Я обвожу рукой зал, подразумевая, конечно, окрестности. — Вы знаете, сколько стоит доставлять сюда приличную снедь? Вы думаете, Хозяину Поместья нравится, что я кормлю героев, пришедших его убить, и даю им приют? Я ежечасно рискую своей жизнью ради вас, работаю почти в минус…

Так продолжается еще минут десять. Гаррет, как всегда, упрям и немногословен, но в конце концов я делаю ему небольшую скидку в обмен на добытую по дороге сюда книгу. Он недоволен, но виду не показывает; молча берет свою тарелку и садится в уголке.

Самое интересное, что денег всех них примерно поровну, но тратят они их по-разному. Гаррет зашивает монеты в пояс, перекладывая каждую тряпочкой, чтобы не гремели и не стирались друг об друга. Жерар обжирается, Колон пьет без меры, Шарль берет лучшую комнату, просторную и без насекомых, как и Лея. Комфорт как таковой не так уж важен ни рыцарю, ни волшебнице; но ни тот, ни другая не могут позволить, чтобы у кого-то условия были лучше, чем у них.

Кловис отдает почти все деньги церкви.

Священник из чудом уцелевшей церквушки в городке неподалеку очень рад этому. Он встречает Кловис в рясе из мешковины, они долго молятся в часовне, а потом Кловис уходит, оставив у попа увесистый мешочек. Она и помыслить не может, что дома священника ждет плотный обед и пуховая перина, в то время, как ее — лишь хлеб, вода и голые доски.

Фанатики слепы.

Снаружи потихоньку темнеет, и посетители неосознанно жмутся друг к другу. Бенедикт, мой помощник, разжигает огонь в огромном камине, и искатели приключений усаживаются вокруг него. Даже высокомерный Шарль спускается вниз, чтобы присоединиться к общей компании. Разговор неизбежно заходит о Темном Лорде — в конце концов, каждый из них здесь ради него.

 — Я сражаюсь со Тьмой, потому что это мой долг как рыцаря, — заявляет Шарль. — Я рожден благородным, и это моя судьба. А почему вы идете в этот бой?

Ни у кого не возникает вопросов, почему нужно отчитываться перед Шарлем в своих мотивах. Несмотря ни на что, он умеет вдохновлять людей и сплачивать их вокруг себя. Подчинять. Манипулировать.


 — Победа над Темным Лордом прославит мой род! — жарко восклицает Колон. — Весь мир будет помнить Колона, победителя Тьмы!

 — Говорят, Поместье полно сокровищ… — тихо бурчит себе под нос Гаррет.

Шарль и Колон презрительно фыркают в унисон. Лея обворожительно улыбается.

 — Темный Лорд, безусловно, очень сильный маг. Я уверена, в его логове можно найти множество ценнейших свитков и артефактов.


 — Господин Гаррет мыслит весьма здраво, — ворчливо заявляет Жерар, неодобрительно косясь на Шарля и Колона. — Долг и слава — вещи, конечно, хорошие, но лучше, когда они подкреплены золотом.

 — Деньги — это лишь пыль под ногами, — истерично восклицает Кловис, нервно тряся четками. — Лишь очистившись от земного праха и приняв Господа в свое сердце, мы сможем одолеть Тьму!

Она хочет сказать что-то еще, но не успевает — ее перебивает раздающийся над таверной громовой издевательский хохот. Воплощение глумящейся ненависти ко всему живому, он похож на вой смертельно раненого зверя, извивающегося от боли. Ощущения от этого вопля — словно от удара дубиной по голове.

Герои хватаются за оружие, озираются по сторонам в поисках врага. Я выхожу из-за стойки, запираю на засов дверь.


 — Солнце село, — поясняю уставившимся на меня героям. — Гончие вышли на охоту. Никто, кто посмеет выйти на улицу между закатом и рассветом, не доживет до утра.

Варвар немедленно хватается за топор.

 — Колон не боится Исчадий Тьмы! — кричит он, наливаясь багрянцем. — Колон уничтожит всех!

Он так размахивает оружием, что я начинаю опасаться за целостность мебели и черепов других посетителей.


 — Если отважный воин желает выйти, я не смею его удерживать, — отвечаю я. — Но обратно дверь не откроется до утра.

Мои слова не остановят вспыльчивого юношу, да я и не преследую такой цели. Лея становится перед ним, гладит кончиками пальцев обнаженную мускулистую грудь.


 — Зачем тратить силы на жалких приспешников, если завтра мы уничтожим их повелителя? Ты много сражался сегодня, ты устал. Нужно набраться сил перед грядущей битвой.

Я вижу, как буря в его глазах уступает место маслянистому блеску. Варвар ухмыляется и требует еще пива.

Я наливаю.

Герои долго общаются у камина, строят планы, договариваются. Как-то само собой разумеется, что завтра с рассветом они идут побеждать Темного Лорда вместе. Я слушаю их какое-то время, а потом ухожу спать, оставляя Бенедикта следить за залом.

Я чуть задерживаюсь перед дверью в свою комнату, разглядывая отметины от кинжала Кловис. Каждый раз, когда я разглядываю их, мне становится не по себе. Можно было бы их заделать, но я не хочу. Шрамы на полотне двери напоминают мне о том, что человек непредсказуем. В любой момент что-то может пойти не так, как обычно.

Поэтому я всегда запираю двери.

Ночь проходит спокойно — настолько, насколько это вообще возможно в пяти тысячах шагов от Поместья, в окружении неуязвимых ночных охотников. Моя таверна похожа на маленький замок — каменные стены, колья у стен. Исчадиям Тьмы слишком дорого выходят нападения на нее.

Утром я кормлю героев завтраком и собираю припасы в дорогу. Колон и Лея спускаются вместе — помятые и невыспавшиеся, но довольные. Кловис смотрит на них с лютой ненавистью, Шарль и Гаррет — со скрытой завистью. Один Жерар равнодушен — завтрак интересует его больше, чем чьи-то амурные приключения. Он единственный, кто ест с искренним аппетитом, в результате большая часть пищи достается ему. Алхимик нравится Карлу — в кулинарии тот видит смысл своей жизни.

И без того не особо приятную атмосферу окончательно портит новый гость. Он входит тихонько, проскальзывает в таверну, едва приоткрыв дверь, пугается ее скрипа. Его одежда рваная и грязная, спутанные волосы явно долго не знали ни ножниц, ни мыла.

 — Братья! — блеет он, озираясь вокруг. — Товарищи! Не ходите! Не надо! Останьтесь! Поверните назад!

 — Местный сумасшедший, — произношу я, отвечая на невысказанный вопрос гостей. — Когда-то был героем, но все его друзья погибли в Поместье, а он сбежал. С тех пор бродит здесь и всех уговаривает не ходить туда.

 — Жалкий трус! — презрительно фыркает Колон. — Не будь ты так убог, я бы разрубил тебя своим топором.

 — Вы не представляете, что вас ждет! — кричит безумец. — Древнее зло непобедимо! Расскажи им, Барни! Ты же все помнишь! Ты знаешь! Расскажи! Никто еще не возвращался назад!

 — Он меня раздражает, — капризно шипит Лея. Колон встает, и безумец поспешно ретируется, осыпая его проклятиями. К счастью, никто его не слушает и не замечает, что он называет варвара по имени.

 — Интересно, чего такого он там увидел? — негромко спрашивает Жерар, глядя вслед сумасшедшему.

Шарль презрительно хмыкает, Гаррет молчит, словно и не слышал слов алхимика. Лея поводит плечами.

 — Он просто трус и слабак, — заявляет она тоном, не терпящим возражений.

 — Его вера была недостаточно сильна, — с придыханием шепчет Кловис. — Господь защитит нас от Тьмы и ее созданий.

 — Мы могли бы расспросить его о том, что нас ждет — говорит Жерар.


 — Нас ждет победа, — в голосе Шарля звенит железо. — Это несчастный — всего лишь безумец, а может и вовсе провокация Темного Лорда. Его слова не должны сокрушить крепость нашего духа.

Вскоре герои уходят. Шарль с Колоном недолго спорят, кто должен идти впереди, но желание быть рядом с девушкой уступает железной самоуверенности рыцаря, и Колон становится вторым. Следом идут Лея и Кловис, затем Жерар, а Гаррет замыкает шествие.

После первой же ловушки они поставят его вперед.

Безумец смотрит им в след, сидя на голой земле у стены, и негромко играет грустную мелодию на самодельной флейте.

 — Зайди, поешь, — говорю ему я.

Он прерывает игру, смотрит на меня снизу вверх.


 — Почему ты никогда их не останавливаешь? Почему ты позволяешь умирать им снова и снова?

 — Они не послушают меня, Жак, — качаю я головой. — Это их судьба. Они герои, а я — всего лишь трактирщик.

Он поднимается на ноги со старческим кряхтением и бредет внутрь. Пока я пью терпкий крепкий чай и лениво листаю книгу, он, периодически тяжко вздыхая, съедает миску каши и, не прощаясь, уходит. На столе я нахожу несколько мелких монет.

Убрав со столов остатки завтрака, я вновь сажусь за книгу. Карл уже давно что-то колдует на кухне, готовясь к вечернему наплыву посетителей, и по таверне плывет умопомрачительный запах жареного мяса.

Я углубляюсь в завораживающий мир, скрытый в узорных сплетениях рукописных готических букв. Мне нравится этот утренний период затишья, когда таверна пуста и никто не отвлекает тебя от изучения тайн вселенной или от увлекательных приключений выдуманных героев. Пальцы перелистывают ветхие пожелтевшие страницы, и в этих касаниях больше нежности, чем во всех материнских руках на целом свете.

Впрочем, один гость все же нарушает мое уединение. Он двигается бесшумно, но я слышу его приближение. Посетитель замирает в нескольких метрах от стойки, и я поднимаю глаза.

Под капюшоном пыльного плаща нет ничего — один лишь туман, серый и плотный, как грязное ватное одеяло. Я достаю из-под стойки мешочек с монетами и бросаю на стойку. Рука в черной кожаной перчатке сгребает мешок и прячет под полу плаща — все это в полной тишине.

 — Уже все? — задаю я ненужный, бессмысленный вопрос.

Туманник утвердительно качает капюшоном в ответ. Говорить ему трудно, вместо голоса — хриплый свистящий шепот, практически неразборчивый. Он ждет еще несколько секунд — не спрошу ли еще чего-нибудь — а затем слегка кланяется и исчезает через заднюю дверь.

Они никогда не останавливаются; они никогда не возвращаются. Первые комнаты даются легко, но не слишком, чтобы не вызвать ненужных подозрений; герои, опьяненные победой, бегут вперед, отбросив осторожность. Но настает момент, когда мышеловка захлопывается; Исчадия Тьмы впереди и сзади, справа и слева, их все больше и больше. Они уже не умирают с пары ударом мечом и не корчатся в судорогах от луча божественного света. Их слишком много.

Проходит несколько часов, и входная дверь скрипит вновь. Каблучки дробно стучат по полу, и желтый кругляш с глухим стуком ложится на стойку. Я поднимаю глаза.

— Мне нужна ваша лучшая комната, — говорит Лея, глядя поверх моей головы.

* * *

Когда рассказывают легенды, говорят о злодеях и о героях. Кто вспомнит скромного трактирщика, накормившего искателя приключений перед финальной битвой и давшего ему приют? Герои могут разнести все Поместье, не оставив камня на камне, но никогда не достигнут цели.

Потому что Темный Лорд — это я.

Р.М. Фрагменты вечности. Конец первой главы

Скромные двойные похороны состоялись в середине февраля. Гнусавый могильщик с верблюжьим горбом две недели долбил промерзшую землю массивной киркой, отборно матерясь и проклиная неизвестных ему людей за столь неблагоприятно выбранное для смерти время.
Южное кладбище Честера располагалось сразу перед мостом через Ди, обнесенное высокой каменной кладкой, испещренной отметинами времени и следами непогоды. Чарльз стоял у северной стены, наблюдая за работой могильщика; тот уныло махал лопатой, загребая большие кучки земли вперемешку с пушистым снегом и отправляя их в продолговатые темные ямы, ставшие последним пристанищем для матери и сына. В расположившейся у окраины кладбища покосившейся деревенской часовне, плотно облепленной бедняцкими домами, монотонно долбил колокол. Старик стоял, не шевелясь, понуро сгорбившись. На его плечах и узких полях шляпы образовались небольшие холмики снега.
- Соболезную вашей утрате, мой друг.
Чарльз сильно вздрогнул, скинув с себя легкие снежинки, и повернулся. Перед ним стоял Стивен Шертон, совершенно не изменившийся за прошедшие годы. Разве что в аккуратной бороде врача появилась едва заметная седина.
- Да… Да.
Мужчина подошел вплотную к старику, оба посмотрели в сторону могильщика, занятого своей работой, и замолчали. Чарльз нарушил тишину, перебиваемую лязгом ржавой лопаты и утробным голосом колокола:
- Почему вы пришли на кладбище в день похорон моих господ? Я не поверю, если вы скажете, что это совпадение.
- Я и не собирался вас обманывать. Город полнится слухами о страшной январской ночи Гренсфорда. Должно быть, – врач с сомнением посмотрел на Чарльза, – Не все слуги сохранили лояльность семье.
Стивен был прав – многие из обитателей особняка бежали, прихватив с собой те немногие богатства Фронсбергов, что еще остались в доме.
- И я их не виню, – старик следил за размашистыми движениями лопаты: вверх-вниз, влево-вправо, вверх-вниз, влево-вправо. – Вы были правы на ее счет, – Чарльз неотрывно смотрел на свежие могилы, одна из которых медленно заполнялась землей. – Она оказалась значительно страшнее чахотки.
- Вы думаете, меня это радует? – мужчина резко провел рукой по длинным волосам. – Я даже не хочу знать, что там произошло той ночью. Слухи ходят разные, одна история хуже и страшнее другой. Но… – Стивен запнулся. – Отец любил говорить: «Если перед тобой стоит выбор, который ты не хочешь делать – выбери то, с чем будет легче жить». Я выбрал самую безобидную историю и отказываюсь верить в другие.
- Хотел бы я, чтобы у меня такой выбор, – мрачно выдохнул старик.
- Да, в этом вам не повезло, мой друг.
Могильщик перешел ко второй могиле, комья мерзлой земли глухо забарабанили по крышке гроба.
- Как там мистер Блэкстоун? – сменил тему Чарльз.
- Генри? Он погиб прошлый летом.
Старик удивленно поднял брови:
- Нога? Познакомившись с ним далекой октябрьской ночью, я подумал, что нога его убьет. В таком состоянии крайне сложно не упасть с лестницы и не сломать шею.
- Генри повесился, – тихо сказал врач.
Чарльз ошеломленно уставился на собеседника:
- Повесился?
- Вы помните мой дом? – старик кивнул. – Два верхних этажа мои, а два нижних – принадлежат… принадлежали Генри. Мы были чем-то вроде партнеров, наверху я лечил тело больных, а внизу старина мистер Блэкстоун пытался лечить их разум и душу, – мужчина тяжело выдохнул. – В начале июля прошлого года я уехал в Йорк. Сменить обстановку, так сказать, немного отойти от дел и проветрить голову, – Стивен начал усиленно потирать лоб. – Открывая парадную дверь нашего общего дома по возвращению, а было это в середине августа того жаркого лета, я уже знал, что меня ждет, – он поморщился. – Воняло жутко. А я, как врач, знаю, что значит такой запах – где-то неподалеку активно гниет труп. Выломав дверь его комнаты на первом этаже, я увидел Генри. Не знаю, сколько он там провисел, но труп вытянулся сантиметров на двадцать.
- Это ужасно.
- Да, Генри пришлось хоронить в моей одежде – вся его была ему мала.
- Он оставил что-нибудь? Записка, какое-нибудь объяснение своего поступка?
- Ничего. Совсем. Я прочесал весь дом – ничего, – он замолк, уставившись на деревянный купол кривой часовни. – Его похоронили здесь же. Но в тот день колокол не звонил. Священники отказались его отпевать, «самоубийцам нет места на небесах» – так говорил отец, и церковь того же мнения.
- Колокол звонит по мальчику, – сказал старик. – Госпожу Фронсберг отпевать не стали. Детоубийцам уготован ад.
- Не хотел бы я оказаться в одном месте с вашей покойной госпожой… Особенно в аду.
Чарльз вспомнил тягучие потоки крови, заливающие деревянный пол теплой комнаты, и содрогнулся:
- Как и я.
Старик и мужчина замолчали. Могильщик самозабвенно махал лопатой, стремясь как можно скорее закончить свою работу.
- Как отреагировала семья? – Стивен махнул рукой в неопределенном направлении. – Фронсберги с материка?
- Пока никак. Я написал письмо в Вакернхайм. Рассказал о случившемся, опустив жуткие подробности. Ответа пока нет, но и времени прошло совсем немного.
- Они ответят, мой друг, – Стивен кисло улыбнулся, - И подредактируют свое золотое фамильное древо.
- Эти люди, – Чарльз провел рукой в направлении четырех могил, две из которых скрывал толстый слой снега, – Не просто часть какого-то древа, если оно и существует. Они были всем, ради чего я жил на протяжении практически двадцати лет, – старик отчаянно заплакал, содрогаясь всем телом. – А теперь их нет, мистер Шертон. Понимаете?! Их нет!
Чарльз опустил голову, продолжая рыдать. Горячие слезы капали с его морщинистых щек на свежий снег, оставляя после себя маленькие аккуратные лунки.
- Они были моей семьей, Стивен. Не просто людьми, которым я служил так долго – семьей. Я помогал растить их детей, которые сейчас лежат в деревянных ящиках под нашими ногами, – Чарльз скулил сквозь слезы. – Когда я выполнял какое-нибудь поручение Господина Бенедикта, он мужественно кивал головой, – старик изобразил этот жест, едва не потеряв шляпу. – Пожимал мне руку и говорил: «Я благодарю вас, Чарльз». Если рядом с нами в такие моменты был маленький Джонатан, то он с серьезным видом обстоятельно пародировал действия отца, мягкой рукой едва сжимал мою ладонь и шепеляво молвил: «Я благодарю ваш, Чарльш», – врач положил тяжелую руку на плечо старика, но тот не унимался. – Оливия разделяла увлечение мужа лошадьми, они вместе, порой брав с собой Рональда, подолгу ездили вокруг поместья на сильных и здоровых животных, улыбчиво подставляли лица весеннему и летнему солнцу, или, задорно смеясь, направляли ездовых на большие кучи аккуратно собранных слугами осенних листьев, – Чарльз мелко задрожал. Стивен понял, что слова, сказанные после, являются самым дорогим воспоминанием старого слуги. – У Госпожи Фронсберг был великолепный голос. И она всегда пела, расчесывая прекрасные черные волосы дочери, сидя у горящего камина или на летней веранде.
С трудом произнося слова сквозь рыдания, скрипучим голосом старик запел:
Are you going to Scarborough Fair?
Parsley, sage, rosemary and thyme.
Remember me to one, who lives there,
He once was a true love of mine…
Чарльз замолк, не в силах больше говорить. Он плакал навзрыд, громко, перебивая все остальные звуки этого тихого места. Могильщик оторвался от работы и удивленно уставился на плачущего старика, хмыкнув, пожал плечами и вернулся к лопате.
- Это была любимая песня милой Элизабет, – прошептал Чарльз, немного успокоившись.
- Ярмарка в Скарборо, – старик кивнул. – Моя мать тоже пела мне ее.
- Как эта добрая женщина с чудесным голосом стала Кровавой Матерью и убила сына? Как она оказалась в аду, когда ей там совсем не место? Вы были правы, когда говорили о справедливости – в этой семье ее нет.
- Дело рук человеческих и творение Господа нашего…
- Не говорите мне о Боге, мистер Шертон, - резко выпалил Чарльз, утирая слезы. – Какой Бог мог допустить подобное?
- Вы утратили веру, мой друг?
- Не знаю. Возможно, – старик хмуро посмотрел на врача и протянул ему руку. – Прощайте, Стивен. Меня ждет пустой проклятый дом. Незачем испытывать его терпение.
Мужчина пожал крепкую ладонь Чарльза.
- Что вы будете делать?
- Пытаться жить дальше.
«Или поступлю, как мистер Блэкстоун».
*
Нечто злое поселилось в этом доме. Беспощадное и ненасытное, воющее голосами погибшей семьи в закрытых комнатах. По-крайней мере, так думал Чарльз. Он чувствовал недоброжелательные взгляды призраков на своей коже, и себя ощущал одним из них. В зимних метелях ему постоянно чудились леденящие кровь вопли Кровавой Матери и тихий плач мертвых детей. Оставшиеся в Гренсфорде слуги, численность которых не превышала количество пальцев на одной руке, перестали ходить по одному. Второй этаж особняка негласно считался запретным местом, а длинный восточный коридор – настоящей камерой ужасов, куда не решался ходить даже Чарльз.
«К середине весны дом опустеет, я в этом уверен. Последние слуги сбегут в стремлении уйти как можно дальше от этого страшного места, и я останусь один. В доме, полном призраков. Живой среди мертвых», – думал старик. – «Тогда я покончу с собой, как Генри Блэкстоун. Возьму веревку покрепче, перекину ее через одну из множества прочных деревянных балок, засуну голову в петлю и попрощаюсь с этим миром, став очередным погибшим обитателем особняка. Интересно, как скоро меня найдут? И насколько вытянется мой труп, когда это произойдет? Встречу ли я Бога после смерти? Я бы очень хотел узнать, почему он так поступил… Почему обрек этих людей на такие ужасы…».
Чарльз знал, что в конце марта он заплатит слугам их последнее жалование. Те небольшие деньги, что остались в Гренсфорде после его разграбления Рональдом и алчной прислугой, закончатся, и вместе с ними закончится жизнь старика.
Но к удивлению Чарльза все сложилось иначе. Семнадцатого марта 1748 года к парадному входу особняка подъехал крытый фургон, запряженный мощной двойкой тягачей. Четверо вылезли из повозки, гремя кольчугой, поднялись по ступеням и вошли в холодный холл Гренсфорда. Один из мужчин громко позвал мистера МакУэйда. Удивленный Чарльз встретил гостей и сдержанно спросил, кто они и откуда. В ответ все тот же мужчина протянул старику конверт, сказав, что все изложено в письме; после чего вся четверка совершенно неожиданно рухнула на колени и в унисон произнесла чарующую клятву: «Именем Фронсберга и вечности, именем потерянной Эм, во славу дома, семьи и незыблемого Вакернхайма, клянусь посвятить свою жизнь служению Чарльзу Нэйтану МакУэйду и исполнять все его поручения и приказы, как приказы истинного члена рода».
Четверо неизвестных резво вскочили с колен, отвесили глубокий поклон своему новому господину и, звонко развернувшись на каблуках, направились на улицу. Ошарашенный Чарльз семенил следом, все еще сжимая в руках таинственный конверт. Старик наблюдал, как мужчины разгружают фургон, доставая из него прочные сундуки темного дерева, оббитые блестящим серебром, с трудом ставят их на землю, затем, с еще большим трудом, по двое, взваливают тяжелую ношу на плечи и несут в дом. Старик зачарованно, с непониманием следил за действиями поклявшихся ему в верности людей, пока один из них, возвращаясь из дома к фургону за очередным сундуком, не обратился к Чарльзу:
- Милорд. Мое имя Дэниэл. Прочтите письмо, – не дожидаясь ответа, мужчина вернулся к работе.
Старик опустил глаза на конверт из плотной бумаги, покрутил его в руках, провел большим пальцем по синей сургучной печати с гербом Фронсбергов и, аккуратно разломав сургуч, вскрыл посылку.
Письмо было адресовано ему, Чарльзу. Изложенная тонким, с небольшими завитушками почерком воля Раймонда Марка Фронсберга серьезно удивила старика. В письме говорилось, что мистер МакУэйд становится хранителем Гренсфорда – особняк и принадлежащие к феоду земли отныне его владения; до иного повеления официального представителя рода, он вправе распоряжаться этим даром, как своей собственностью. В благодарность за верность и службу старика семья посылает ему шесть набитых золотом сундуков и четыре «берга», которые по прибытию обязанным произнести клятву верности своему новому господину. В конце, прямо над подписью Раймонда, были обозначены скромные обязанности хранителя:
1. Поддерживать особняк в первозданном виде;
2. Найти преемника, который займет место хранителя после смерти последнего.
Чарльз кивнул, сложил письмо, убрал его обратно в конверт и принял условия своего нового статуса.
* * * * *
К концу февраля того года, когда тела его матери и брата уже лежали в холодной земле Честера, Рональд Вильям Фронсберг прибыл в город, наполненный звуками толпы, как магическая шкатулка. Лондон. Изначально, юноше, который всю свою жизнь провел в стенах и на территории тихого Гренсфорда, не понравился оглушительный шум британской столицы. Город был напоен криками простолюдинов, гомоном рыночных площадей, звуками лютни, клавикорда, флейты и скрипки, топотом копыт по деревянным и каменным мостовым, скрежетом потертых колес торговых фургонов, герцогских карет и бедняцких повозок. Кроме богатой какофонии звуков, Лондон переполняли тошнотворные, вызывающие головокружение созвездия запахов, состоящие из мириадов несовместимых компонентов. Аромат розовой воды перебивался смрадом гнилых отбросов и человеческого пота, пышнопахнущие свежие фрукты с прилавков дополнялись зловонием переполненных выгребных ям, сочные запахи запеченного мяса и аппетитной выпечки соперничали с вонью крестьянского скота и затхлых кладовых. Но хуже всего воняла река. До Великого Лондонского Смрада XIX века было еще очень далеко, но уже тогда, в 1748 году, стремительно растущий город активно сбрасывал густые потоки нечистот в некогда прозрачные воды Темзы.
На прихваченные из Гренсфорда драгоценности Рональд купил небольшой двухэтажный дом в Вэст-Энде, к северу от роскошного дворца, принадлежавшего герцогу Букингемскому. Юноша, которому лишь через несколько месяцев должно было исполниться восемнадцать, грамотно выбрал место для дальнейшей жизни – подальше от реки, в том месте, где воды Темзы несли не такой богатый поток последствий жизнедеятельности человека, как в восточном районе Лондона. Но это спасало лишь отчасти – порывистый ветер, налетающий на город с океана, заботливо приносил с собой тягучее зловоние, щекотливо проникающее в ноздри, отбивающее аппетит. Рональд быстро нашел спасение от этой надоедливой напасти – пышные кружевные манжеты, шелковый платок и маленький флакон розовой воды.
Первое время молодой Фронсберг бродил по городу, привыкая к его звукам и видам, впитывая в себя особенности поведения местных граждан и речевые обороты. Рональд не без интереса изучал сочетание романики, готики и барокко в городской архитектуре, впечатлялся величием Тауэра, Лондонского моста, Вестминстерского дворца, напротив которого через Темзу возвышался еще не достроенный, но уже поразительный Вестминстерский мост.
Прожив полтора месяца в центре британской столицы, в одном из крупнейших городов Европы, юноша решил, что городская жизнь вполне неплоха и значительно превосходит безликую скукоту спокойного Гренсфорда. Рональд открыл для себя богатый ассортимент вэст-эндских трактиров, постоянно заполненных ленивой знатью и разжиревшими торгашами. Он без сопротивления сдался притягательной силе продажной любви и доступного алкоголя. Сидя в одном из множества трактиров, название которого Рональд не запомнил, и жадно лапая свою первую широкозадую куртизанку в порыве пьяной похоти, юноша с удивлением отметил неуютную тесноту в обтягивающих штанах. Опытная проститутка быстро сообразила, что имеет дело с дворянским девственником, и, кокетливо прищурив глаза, громко огласила свою догадку.
От старых привычек избавиться непросто. Тем более от тех, что связаны с насилием и приносят удовольствие. Рональд мгновенно взорвался:
- Ты смеешься над Фронсбергом, шлюха?!
Он соскочил с удобного кресла, повалив на пол куртизанку, до этого умело сидящую на его коленях. Часть отдыхающих в заведении людей без интереса, скучающе, посмотрела в сторону пылающего гневом Рональда. Надменные возгласы с яростными выкриками известных и не очень фамилий были обычным делом для подобных мест. Как правило, после таких воплей оскорбленный мужчина или юноша резкими шагами направлялся к выходу из трактира, гордо задрав нос и гневно бормоча неразборчивые проклятья. Но только не в случае Рональда Вильяма Фронсберга.
Юноша стоял над распластавшейся куртизанкой, злобно буравя ее взглядом. Щедро облитая ароматической водой, вызывающе одетая и ярко накрашенная женщина безуспешно пыталась встать на ноги, запутавшись в полах полупрозрачного легкого платья. Ей едва удалось подняться в половину собственного роста, когда озверевший Рональд схватил покоившийся на столике полупустой бокал недопитого эля и, расплескивая блестящий напиток широкой дугой, с силой разбил стакан о голову женщины. Последующие события, произошедшие в одно мгновение, для молодого Фронсберга слились в одну картину, сверкающую разлетевшимся по трактиру стеклом: куртизанка приглушенно охнула и повалились обратно на пол, облитая липким элем; несколько человек, моментально протрезвев, вскочили со своих мест; осколки разбитого бокала тонко застучали по деревянным столам и спинкам стульев; набухший в штанах член Рональда Вильяма Фронсберга начал извергать густые струйки семени, наполняя исподнее юноши горячим веществом. Он очень тосковал по так полюбившемуся ему безнаказанному насилию, с ностальгией вспоминал, как избивал могучих, но таких беспомощных животных, как выворачивал руки и отвешивал звонкие пощечины тупым раболепным слугам Гренсфорда. И сейчас, причиненная обнаглевшей шлюхе боль мгновенно довела его возбуждение до предела. Его оргазм был ярким, затмевающим сознание светом миллионов солнц, Рональд стоял, возвышаясь над продажной женщиной, сжимая в руках уцелевшее донышко стакана, растворяясь в нахлынувших волнах истинного удовольствия, чувствуя, как пульсирует в штанах его мужское естество. Сквозь сладкий туман эйфории он слышал нарастающий возмущенный крик, видел, как полный мужчина нелепо бежал на Рональда, размахивая руками, явно указывая в направлении выхода. Придя в себя, юноша разжал затекшие от прочной хватки пальцы, выронил стеклянный обломок и поспешно зашагал к выходу, с трудом переставляя ватные ноги.
В его извращенном мозгу крутилась лишь одна мысль – он должен будет это повторить. Должен! Вся его жизнь свелась к этому моменту. Сильное возбуждение с причинением боли беспомощной, хрупкой женщине. Все, что он когда-либо испытывал до этого оргазма, меркнет в собственном ничтожестве. Рональд с интересом задумался, сработает ли этот трюк с мужчиной, когда услышал позади:
- Эй, вы!
Юноша испытал уничтожающий прилив гнева и раздражения. В конце концов, он не знал, что у куртизанок, как правило, бывают защитники. Рональд резко повернулся на каблуках и заорал:
- Что?!
- Как вы смеете так вести себя с женщиной? – говоривший выглядел крайне посредственно. Среднего роста, лет двадцати пяти, мужчина был одет в простой кожаный мундир светло-коричневого цвета, черные скромные башмаки, черные кюлоты, белую рубашку без принятых у аристократов жабо и кружевных манжетов и белые чистые чулки. Максимум – торгаш средней руки.
- Как ТЫ смеешь обращаться ко МНЕ в подобном тоне, шваль?! – Рональд ошалело вертел глазами, разрываемый яростью. – Ты хоть представляешь, кто перед тобой?!
- И кто же вы? – ровным голосом спросил незнакомец.
- Ничтожество… – Рональд надменно фыркнул. – Тебе выпала честь разговаривать с Фронсбергом!
Безымянный торгаш резко изменился в лице, его глаза панически забегали, а губы едва заметно задрожали:
- Ф-Фронсб-берг? – мужчина проворно преклонил колено. За его спиной Рональд увидел еще троих, не менее жалких выскочек, неуверенно топчущихся у входа в трактир. – Прощу прощения, милорд. Я не мог знать, что представитель вашего рода приехал в Лондон.
Реакция торгаша успокоила Рональда. Эта шваль знает свое место, по крайней мере, ему не придется их учить.
- Шлюха меня обидела, – гневно выплюнул юноша. – Я преподал ей урок.
- Более чем заслуженно, милорд, – мужчина стоял в позе верного рыцаря, не решаясь поднять головы. – Нижайше прошу извинений за беспокойство. Позвольте мне удалиться, ваша милость.
- Иди, – Рональд величественно махнул правой рукой, пышные манжеты затрепетали в вечернем воздухе, подобно крыльям множества птиц. – Сегодня я великодушен.
- Благодарю вас, милорд, благодарю, – торгаш начал пятиться назад, продолжая смотреть в землю.
Рональд развернулся и, не торопясь, отправился в сторону дома. Он и правда чувствовал себя великодушным. Пережитое в трактире наполнило его жизнь новым, извращенным и одновременно прекрасным смыслом. Он обязательно это повторит, и чем скорее, тем лучше. Но в следующий раз Рональд посмакует пикантный момент наслаждения, прочувствует его и преумножит. Куртизанок в этом городе много, и уж тем более…
- Милорд! – снова голос торгаша. Возможно, он хочет подарить Фронсбергу избитую проститутку. Но зачем ему покалеченная шлюха?
Юноша начал медленно и вальяжно разворачиваться, стремясь показать всем своим видом, что приставучий незнакомец крайне надоел его благородной особе.
- Ну что еще…
Если бы у Рональда была возможность описать дальнейшие события, то он бы использовал лишь одно слово – боль. Торгаш налетел на него, как налетает ураган на ветхий сельский домик, разрушая его под самый земляной пол. В правой руке побелевшими пальцами незнакомец крепко сжимал увесистый камень размером с кулак. Левую сторону лица Фронсберга пронзила нестерпимая, кричащая боль. Твердый кусок горной породы смачно порвал щеку Рональда, выбил четыре зуба, сломав верхнюю челюсть и мелко раздробив скуловую кость. Порывисто вдохнув, юноша едва не подавился собственными зубами, но умудрился их выплюнуть. Ужасная боль заслонила собой все, этот вонючий и шумный город, весь мир.
К Фронсбергу подбежали еще три человека, виденные им ранее, но он этого не понимал. Уже четверо незнакомцев бодро подхватили потерянного в пространстве и времени аристократа и понесли его в неизвестном направлении. Закинув обмякшее и постанывающее тело в ближайший темный двор, «торгаши», которые на самом деле были защитниками покалеченной Рональдом куртизанки, принялись с упорством и остервенением избивать несопротивляющегося, но кричащего в агонии юношу.
В тот день, двадцатого апреля 1748 года, Рональд почувствовал себя жертвой «перевоспитания». Мужчины били его палками, ногами и камнями. Начав с конечностей, они ломали его кости и крушили суставы, топтали кисти, острыми каблуками отрубая фаланги пальцев, упиваясь истерическими воплями своей жертвы. Мгновением позже, один из незнакомцев мощной дубиной лупил по грудной клетке едва живого Рональда, размельчая его ребра, вбивая острые осколки костей в трепещущие легкие Фронсберга. В заключение, тот самый «торгаш» в простой светло-коричневой куртке решительно встал над телом измочаленного и уже затихшего юноши. Мужчина сжимал в руках тяжелый булыжник, приподнял его над собой и с силой опустил на голову Рональда, которая, зычно лопнув, расплескала по аккуратной каменной дорожке тихого лондонского дворика красно-белую, причудливую кляксу.
Изуродованный до неузнаваемости труп старшего сына Бенедикта Фронсберга небрежно сбросили в широкую Темзу, которая подхватила его и понесла, вместе с потоком нечистот, к вечному океану.
С жестокой смертью не менее жестокого при жизни Рональда Вильяма Фронсберга, ветвь генеалогического древа по первому сыну Рональда Майкла Фронсберга прервалась.

На карте появляется Россия.

Р: Я родился! Я буду самым мирным и развитым государством! Как же одержу победу? Научно? Культурно? А может и вовсе религиозно? Столько разных вариантов, зачем воевать?

Россия развивается, основываются новые города.

Россия знакомится с городами-государствами Валлета и Кумаси.

Россия встречает Бразилию.

Р: Привет, Бразилия, давай дружить!
Б: Нет, ты слишком недоразвит для дружбы со мной.

Россия развивается.

Б: Мне противно смотреть на такую нищую страну, как ваша. Как можно жить в таких долгах?

Россия смотрит на свои 1000 монет, на 20 монет Бразилии, снова на свой доход в 50 монет за ход, снова на 20 монет Бразилии, и снова на Бразилию.

Р: Ты дурак?

Россия развивается и становится сюзереном Валлеты и Кумаси, забирая лидерство у Бразилии.

Б: Мир должен знать о ваших преступлениях. Я вас осуждаю на весь мир.
Р: Эм, что? Что я сделал?
Б: У вас слишком много великих людей.
Р: Ну okay.

Кумаси плодит огромную армию, состоящую из катапульт, копейщиков и мечников.

Р: Эй, Кумаси, зачем тебе такая армия?
К: Прост)00)0
Р: В смысле? На тебя все равно никто не нападает!
К: Ну надо.

К России подплывает Норвегия.

Р: Норвегия, давай дружить!

Норвегия смотрит на арбалеты и рыцарей России, переводит взгляд на своих пращников, думает.

Н: Вы не представляете для нас ценности.

Россия основывает Пастафарианство. Соседние города обращаются в Российскую веру.

Б: А ну цыц от моего католичества, я те дам мою веру перебивать!
Р: Okay.

К Смоленску подплывают Исламские миссионеры. В Смоленске начинают праздновать Курбан Байрам и кричать «Аллах Акбар» все чаще.

Р: Аравия, а ну быстро отошла от моего города!
А: Ешембе бешембе решемембе
Р: Что?
А: Хорошо, мы не будем обращать ваши города, обещаем.

В Смоленске женщины начинают носить паранджу.

Р: Аравия, ты слышишь меня?
А: Да, да, обещаем, больше не будем.

В Смоленске общаются аналогом азбуки Морзе, только вместо точки используют «Аллах», а вместо тире – «Акбар».

Р: Ну все, ты огребаешь.

Россия отправляет в Смоленск инквизиторов и выжигает всех иноверцев.

А: Насяйника, ты за это ответишь! Мамку ипал.

Приходит Бразилия.

Б: У вас ничтожная армия. Я буду рад грабить ваши города. И еще, дайте мне половину вашей казны и лошадей.
Р: No.
Б: Тогда война.
Р: Ну все, ты огребаешь. Кумаси, одолжи мне свою армию.

К России переходит половина мировой армии.

Б: Милитарист!
Н: Милитарист, мы тебя ненавидим!
А: Милитарист, неверный!

Россия захватывает все города Бразилии, оставляя маленький город.

Б: Забирай все, только прости нас! Мы больше так не будем!
Р: Хорошо.

Проходит срок мирового соглашения.

Б: Мне противно смотреть на такую нищую страну, как ваша. Как можно жить в таких долгах?
Р: Лол, что?
Б: Да-да, и армии у вас нет. Буду рад вас грабить!
Р: Ладно.

Бразилия перестает существовать.

Приходит 3 миссионера Аравии.

Р: Ребята, давайте жить дружно?
ВСЕ: Нет, ты гребаный милитарист.
Р: Да у меня даже войск нет, вы чего?
ВСЕ: Ты Бразилию убил.
Р: Она первая начала!
ВСЕ: Ничего не знаем, милитарииист.
Р: Ну ладно. Слышь, Аравия, а знаешь, как сделать так, чтобы ты мне перестал миссионеров слать?
А: Как?

Россия объявляет священную войну Аравии, убивает всех миссионеров, захватывает столицу.

Конго: Слыш, Вася, я тебя сейчас разнесу ваще!
Р: Ты вообще кто?
К: Ты милитариииииист.

Аравия перестает существовать. Конго перестает существовать. Россия исследует ядерное оружие.

Р: Норвегия, давай дружить.

Норвегия смотрит на количество городов, военную мощь, исследуемые технологии и построенные чудеса света Российской Империи.

Н: Я тебе щас нос слома…

2 города Норвегии уничтожены ядерным взрывом. Норвегия перестает существовать.

Р: Ну блин, опять. Ладно, в следующий раз точно воевать не буду.

Конец.

Коровий смузи

Сир Бенджамин фон Бауэр вместе с оруженосцем остановились посреди дороги и некоторое время наблюдали за суетящимися крестьянами.Те сперва даже не заметили рыцаря со спутником, пока Стежка, запасная лошадь сира Бенджамина, не всхрапнула. Тогда крестьяне окинули путников равнодушными взглядами и продолжили заниматься делом.

— Барт, мне, конечно, абсолютно все равно, — проговорил сир Бенджамин, почесывая бороду, — но что, черт возьми, они делают?

Занятие крестьян действительно было нетривиальным. Один мужик, в длинном кожаном фартуке и грязной белой (когда-то) льняной рубахе ловко орудовал длинным ножом, отсекая от висящей на дереве туши барана куски мяса и бросая их в большую бадью. Другой мужчина, пониже и покрепче, в таком же фартуке, но на голый торс, проделывал похожую процедуру с коровьей тушей.

Дебелая пухлощекая крестьянка с поросшими жестким черным волосом руками ловко сваливала содержимое бадьи в огромную дубовую бочку. А парнишка лет пятнадцати, натужно пыхтя, ворошил содержимое бочки веслом.

— Понятия не имею, милорд, — отозвался оруженосец. — Сейчас спрошу.

Бартоломео подъехал поближе к крестьянам и, пнув паренька с веслом носком сапога, рявкнул:

— А ну, шапки долой, песье отродье! На вас его благородие сир Бенджамин фон Бауэр смотрит! Победитель Турнира Трех Кабанов и Белой Розы! А вы стоите и в ус не дуете!

Мальчишка всхлипнул, и, бросив весло, повалился на землю. Мужики переглянулись, подумали несколько секунд, затем одновременно вздохнули и, стянув шапки, степенно поклонились. Крестьянка тем временем спряталась за дерево, откуда выглядывала с боязливым любопытством.

— Ты! — оруженосец ткнул пальцем в латной перчатке в сторону крестьянина в белой рубашке. — Отвечай правду, иначе я срублю твою лживую голову. Что вы делаете?

Мужик выпрямился и с затаенным нахальством в глазах ответил.

— Дык, этось… Его Сиятельство приказание дали. Этот… как его… сумузю ему готовим. Питье, значится, такое.

— Чего? — удивился Барт. — Какую еще сумузю? За дурака меня держишь? Насмехаешься?! Я сейчас тебя! Ух, зарублю!

На лице мужика промелькнул испуг.

— Чистую правду говорю, ваше благородие, не извольте гневаться. Приказ нового барина.

— Нового? — удивился подъехавший поближе сир Бенджамин. — Разве граф Голштинский преставился?

— Не далече как вчерась, ваше благородие, — ответил мужик, почему-то понизив голос.

— Какова же причина его столь скоропостижной кончины?

— Отчего помер? — торопливо перевел оруженосец.

У крестьянина забегали глаза. Рыцарь и оруженосец терпеливо ждали, пока он, мыча и крякая, все же найдет в себе силы ответить.

— Ну дык… Это… Новый граф… Ну… его тогось… Ну вроде как… Съел…

Сказав последнее слово, крестьянин присел на корточки и закрыл голову руками. Баба, до той поры с любопытством разглядывающая конников из-за дерева, взвыла и бросилась наутек. Никто не обратил на нее внимания.

— Что значит, «съел»? — спустя некоторое время, заполненное неловким молчанием, спросил рыцарь.

Первый крестьянин не ответил, зато в разговор вступил второй, в фартуке на голое тело. Степенно огладив бороду, он поклонился еще раз, после чего произнес:

— Не извольте гневаться, ваше благородие, дайте слово молвить.

— Говори, — милостиво разрешил рыцарь.

Мужик поклонился в третий раз, и лишь затем продолжил.

— Вчерась, вскоре опосля обеду, затмила солнце красное тень черная. Налетел ветер буйный, да не тучи нагнал — беду-лихо горькую принес, чудище заморское. Змей крылатый пролетел над полями, над деревнею, да в замок господский приземлился. Что там было — не ведаю, да только староста поутру нам поведал, что тот змей графа нашего победил, да себя велел Его Сиятельством называть. И питие велел подать заморское, чудно прозываемое. Для того пития надобно тушу коровью да тушу баранью в бочку покромсать, да чтобы без костей, да пять ведер молока вылить, да все перемешать дюже. Ну мы пороптали немного — кому ж охота под Змеищем поганым ходить? Да деваться некуда, пошли наказ выполнять. Наше дело крестьянское — работу работать да дело делать, а ваше дело барское — нами править да с супостатами бороться. Я, глупый мужик, так разумею.

Сир Бенджамин хмыкнул.

— Гладко больно ты для мужика говоришь? Ученый, небось?

— Шутить изволите, ваше благородие. Крестьянский сын я, неграмотный.

— Ладно, — махнул рукой рыцарь. — Где, говоришь, этот дракон засел? Неужто в замке?

— Прямо в замке, ваше благородие, — закивал мужик. — Вот по этой дороге ежели идти — прямо в замок и придете.

Рыцарь хмыкнул и, повернув коня, отправился в указанном направлении. Оруженосец, немного погодя, последовал за ним, напоследок погрозив крестьянину кулаком.

Дождавшись, пока всадники отъедут подальше, крестьянин надел шапку, и отвесил по увесистому пинку парню и мяснику.

— Хорош валяться, сумузя сама себя не сделает.

— Эк ты ладно баешь, дядька Клим. — восхитился паренек, поднимаясь с земли. — Думал, затопчет меня его благородие.

— Проговоришься кому, что я Его Сиятельство хаял — язык вырву, — мрачно отозвался Клим. — Тебя, братец, тоже касается.

 — Да я ни в жисть, я могила, — горячо заверил мужика паренек. — Только зачем ты его обзывал, коли сам так не думаешь?

— Коли рыцарь дракона победит, то вспомнит, что мы его хаяли, — терпеливо разъяснил Клим, отвешивая еще один пинок брату, который так и сидел на корточках, обхватив руками голову и раскачиваясь из стороны в сторону. — А коли дракон его сожрет, так никто ничего и не узнает. А ежели б я змея Сиятельством при рыцаре назвал, тот мог бы и зарубить. Благородные — они все на голову больные.

— Умен ты, дядька, — восхищенно протянул парень и с новыми силами принялся перемешивать кровавую бурду в бочке.

* * *

Ворота замка оказались сорваны с петель и размолоты в щепки. В каменных стенах зияли несколько пробоин, а внутренние строения замка носили явные следы огня.

— Что за чертовщина здесь творится? — пробормотал Сир Бенджамин, останавливая коня в воротах и оглядывая внутренний двор замка.

Дракон сидел по-кошачьи, обернув длинный зеленый хвост вокруг тела. Треугольные пластины, образующие гребень вдоль хребта, были раскрашены во все цвета радуги, а на морде ящера красовалась причудливая конструкция из двух обручей от бочки, двух оглобель и некоторого количества веревок, деревяшек и гвоздей, скрепляющих все это вместе.

В вытянутой лапе дракон держал очищенный от веток ствол корабельной сосны, на самом конце которой сидела аляповато одетая личность в узких брючках и изумрудно-зеленом берете. Также к бревну был приколочен мольберт; в руках личность держала палитру и кисть и, по всей видимости, рисовала портрет чудовища.

Опустив кисть на палитру, художник достал откуда-то из складок камзола яблоко, и, с хрустом надкусив его, бросил вниз. Почти целый плод, лишь слегка надкушенный с одного бока, шмякнулся перед всадниками, брызгами разлетевшись во все стороны.

Сир Бенджамин чертыхнулся, вытирая забрызганное соком лицо. Дракон и художник одновременно повернули головы в сторону гостей, потом так же синхронно переглянулись, после чего вновь уставились на рыцаря и его оруженосца.

— Боже мой, — капризно протянул дракон, — опять гости. Ненавижу гостей. Я, знаете ли, интроверт. И социофоб. Ненавижу общество.

Прищурившись, дракон вытянул голову на длинной шее в сторону гостей.

— Господи, это же рыцари! Ненавижу рыцарей! Эти грубые создания никогда не понимают тонких порывов моей артистичной души. К тому же, я не люблю тушенку — это удел моих быдло-собратьев. А я — художник! Хипстер! И кстати, я веган! Отлично себя чувствую. Кстати, где мой смузи?

— А ты уверен, что смузи из коровы, барана и молока можно считать вегетарианским? — крикнул со своего насеста художник. — Кстати, прими прежнюю позу и не дергайся — я еще не дописал.

— Что за глупый вопрос, Сирио! — возмутился дракон. — Коровы едят траву, а мы — то, что мы едим. Поэтому, коровы — растения. Логика!

— Что за херня здесь творится?! — спросил в воздух рыцарь, пристраивая копье поудобнее.

— Быдло! — взвился дракон. — Это перфоманс! Постмодернизм! Почему судьба так жестока? Стоило мне сделать приличный лук для селфи, как в мою студию заявляется говорящая тушенка и начинает меня оскорблять!

—Так, мне это надоело! — рявкнул сир фон Бауэр и, опустив забрало, пришпорил коня…

Часть 7. Финал (Часть 6 тут http://joyreactor.cc/post/2835588 )

Егор сидел, изучая карту города, в котором ему предстояло жить. Сая сообщала, что через час она заберет его из реабилитационного центра и отвезет его в новый дом.
- Катя.
- Да, Господин?
- Нам обязательно надо будет ехать в одной машине с Саей? Не могла бы ты взять для нас отдельный транспорт?
- Сае это явно не понравится, но пойти против вашего желания она тут не сможет. На выходе вас будет ожидать собственное транспортное средство.
- Не сможет пойти против моего желания, говоришь?.. Тогда может мне не ехать сразу домой? Понимаешь, я так давно не был на воле, мне хотелось бы покататься немножко и расслабиться. В замкнутых пространствах я уже насиделся.
- Как вам будет угодно, Господин. Какие места вы хотели бы посетить?
- Знаешь, лучше всего будет там, где я смогу ощутить необъятность мира, где от вида будет захватывать дух, где ничто не помешает мне узреть линию горизонта.
Катя вывела на экран несколько изображений по запросам Егора и он выбрал одно из них указав на него взглядом.
- И ещё Катюш, построй маршрут таким образом, чтобы незаметно отстать от Саи и только после поехать туда, а не сразу от выхода из этого здания.
- Слушаюсь, Господин, что-нибудь ещё?
- Да, можешь ответить мне на один вопрос, который я забыл задать Сае?
- Я постараюсь.
- Помнишь, как мы разговаривали о мерах наказания для преступников? Почему они стирают им память, если могут поместить в виртуальный мир так, что те об этом не узнают?
- Потому что эти люди сами отказываются от данного варианта. Насильно заставлять их никто не будет.
- То есть, они добровольно выбирают вариант стирания памяти?
- Можно сказать и так. Не всегда это происходит осознанно, но если человек несколько раз подряд отказывается от альтернативных мер по тому, чтобы обезопасить общество от него, то единственным вариантом остается стирание памяти.
- Не соглашусь что он последний… -В комнате повисла гробовая тишина,- ладно, включи мне тот симулятор охоты, поиграю пока Сая не приедет.
В назначенное время Катя связала его с Саей.
- Ну что, Егор, вы готовы покинуть эту комнату и поехать в свой новый дом? – лицо девушки просто сияло от счастья.
- Конечно, вы только дверцу мне откройте, - попытался пошутить Егор, - и у вас нет одежды поприличнее этого купальника?
- Простите, я и не подумала что вам может доставить дискомфорт ваш внешний вид, но не волнуйтесь, Катя подобрала вам виртуальный наряд, я вот вижу вас в старомодном деловом черном костюме.
- Ну ладно, это ещё куда ни шло. Катя, пошли. – Безжизненное тело стоявшее в углу комнаты ожило и двинулось вслед за Егором. Последняя дверь, которая до этого была всегда заперта, уже стояла открытой. На выходе Егора ждала Сая, которая почему-то в этот раз была одета в более привычную ему одежду и незнакомый ему молодой человек, всё в той же облегающей водолазке на всё тело. Он же и заговорил первым:
- Егор, так как вы отказались от вживления каких бы то ни было имплантов, то вручаю вам устройства более привычные для человека вашего времени. Они назывались, если не ошибаюсь, планшет, смартфон и очки дополненной реальности, - парень протянул Егору три коробки, самая верхняя из которых, с планшетом, была открыта и на экране Егор увидел, судя по всему, свой личный профиль. – Егор:46:зд56:59351f, добро пожаловать в современное общество.
- Ну…Спасибо вам, и за приветствие и за подарки, - Егор взял коробки в свои руки.
- Теперь прошу меня простить, дела не ждут, оставлю вас наедине, надеюсь сможем ещё с вами увидеться и побеседовать, потому не прощаюсь, - и парень удалился в неизвестном направлении.
- Егор, как же я за вас рада, вы очень быстро смогли реабилитироваться и выйти во внешний мир, - Сая едва не прыгала от счастья, - можно я вас обниму?
- Боюсь сейчас неподходящее время для обмена нежностями, Сая. А почему вы сегодня так одеты?
- Ох, простите мне мой эмоциональный порыв. Да, я специально изготовила это платье и обувь по старым изображениям, чтобы вы смогли почувствовать себя как дома. Но боже мой, какая же эти туфли неудобные, как только женщины вашего времени их носили, я на них меньше десяти минут, а мне уже ногу натёрло.
- Саечка, мне очень приятно, но не стоило так стараться.
- А мне вот захотелось, пошлите, пошлите, покинем скорее это место и выйдем во внешний мир, - Сая взяла его за руку и потащила за собой. Они шли и шли по бесчисленным коридорам пока не добрались до стеклянной шахты лифта, который уже ожидал их с открытыми дверьми.
- Мы что, едем наверх? – удивленно спросил Егор.
- Да, я не упоминала, что мы под землей? Вы не удивляйтесь так, это же целый научный комплекс, он занимает очень много пространства, и строить его на поверхности, отбирая у людей жилую площадь, было бы крайне расточительно. К тому же здесь проводятся некоторые эксперименты, для которых нужно свести к минимуму воздействие внешних факторов, таких например, как вибрация. Но этажи, где проводятся такие эксперименты, находятся ещё ниже. Ну вот опять я рассказываю про скучную науку, - Сая весело рассмеялась.
Наконец лифт достиг нужного этажа и девушка повела Егора в выходу из здания. Когда они вышли из него, Егор увидел вокруг одни небоскребы, которые словно давили на него, Хоть это и не были темные и невзрачные здания его времени, а довольно светлые, к тому же с интересными и даже странными дизайнерскими решениями, но всё равно, то что он видел только крохотный кусочек неба над головой, его тяготило.
- Хм, странно, похоже что на мой заказ приехало два О-Ти.
- О-ти? Это вот так вот вы называете эти машины?
- Да, это сокращение от общественного транспорта, странно, должно быть какая-то ошибка…
- Нет, это я вызвала второй, Господин пожелал ехать в отдельном О-Ти, - прояснила ситуацию Катя.
- Егор, вы что, боитесь ехать в транспорте с женщиной за рулём? - с улыбкой спросила Сая.
- Нет, просто я подумал что неплохо было бы сразу учиться жить тут самостоятельно, а не бегать за вами держась за вашу юбку как мальчик за мамой.
- Ну ваше право, Катя знает куда ехать, так что доберемся без проблем. Садитесь.
Егор уселся в этот футуристичный автомобиль будущего, Катя села рядом с ним, и они поехали.
-Катюш, ты же помнишь все мои приказы?
- Да, Господин.
- Умница, и постарайся чтобы Сая не заметила наше исчезновение.
- Будет сделано.
Егор тем временем начал изучать содержимое коробок, планшет и смартфон были вроде почти такими же, как и в его время, зато вот очки дополненной реальности ему очень даже понравились, стало даже непонятно, зачем ему дали остальные гаджеты, если очки могли заменить их все. Они могли быть абсолютно прозрачными, могли создавать изображения или предметы, как свободно движущиеся, так и прикрепленные к каким-либо реальным поверхностям, а могли и полностью превратиться в экран с эффектом полного погружения. К тому же, управлялись они, похоже, мысленными командами. В общем ещё одно чудо техники, после Кати, которое порадовало Егора в этом мире. Занятый изучением очков, Егор не заметил, как они выехали из города и за окном он увидел пейзаж небывалой красоты, которого никогда не смог бы увидеть в прошлом сразу за чертой города.
- Какая красота – невольно заговорил он.
- Экологичное потребление, переработка отходов, остановка загрязнения воздуха, благодаря всему этому экосистема начала быстро восстанавливаться. К тому же это зона отдыха прилегающая к городу, за которой постоянно ухаживают волонтёры, поэтому тут так красиво и комфортно для людей. – прочитала ему Катя текст, появившийся на экране очков.
«Далеко нам ещё ехать?» -только хот ел было спросить Егор, но Катя ответила опередив сам вопрос:
- До пункта назначения приблизительно 20 минут пути, - и на экране очков текст сменился на карту с их маршрутом .
- Катюш, а ну перестань читать мои мысли, мне нетрудно их тебе озвучить.
- Слушаюсь, Господин.
И до прибытия к пункту назначения они ехали молча. Когда О-Ти остановился, Егор дал Кате следующие указания:
- Слушай меня, значит, сиди пока тут, я пойду отдохну, никому не позволяй побеспокоить меня звонками и прочими вещами. Надеюсь, Сая не знает где мы?
- Насколько я могу судить, она сейчас находится в вашем доме и ожидает вашего прибытия.
- Ну вот и хорошо…и спасибо тебе бездушная машина за верную службу.
Егор подошел к краю обрыва, он боялся что всё тут будет обнесено забором, но нет, всего лишь невысокая каменная перегородка, отделяющая его от обрыва. Он взобрался и сел на неё, от открывшегося вида дух захватывало. Внизу простирались моря не то пшеницы, не то ещё чего-то, похоже это то самое злаковое растение, о котором рассказывала Сая и из которого тут делают почти всю пищу. Жаль только, что эта пшеница всё ещё была зеленой, будь она уже зрелой и золотистого цвета, вид был бы ещё лучше. Егор заплакал, вспомнив детство, которое проводил в деревне у бабушки, и где бегал и играл с друзьями в прятки в таких же вот засеянных полях. Как же ему не хотелось умирать, но он не мог принять весь этот новый мир с его идиотскими законами равноправия. Не мог признать что его жизнь равна по ценности жизни какого-нибудь необразованного быдла. Не мог он признать, что не имеет права жить в роскоши, только потому, что надо делиться с остальными. Какого чёрта? Ведь он в своё время столько старался и горбатился, чтобы получить свою должность, сначала был личным водителем мэра города, куда его пристроил отец. Потом стал его личным секретарем, ездил с мэром во все поездки, носил за ним все его чемоданы, унижался перед ним, льстил ему, лишь бы забраться ещё повыше. И вот когда его наконец таки пропихнули в депутаты, не прошло и пяти лет, как он всё потерял. Очнулся в этом раю коммунистов, где всё общее, ну ладно, тут не всё общее, тут у каждого своё личное, но у всех одинаково. И почему он должен делиться всем своим с остальными? Они разве хоть каплю усилий приложили к этому? Нет, они всем обеспечены с самого рождения, и разве это справедливо? А ещё ему предлагали жить в выдуманном мире, и за кого они его держат? Да какого черта ему нужен этот фальшивый мир, где он будет один? Это же ни перед кем нельзя будет самоутвердиться, показав что ты лучше, круче, что у тебя дача больше, связи выше, яхта дороже. А нахрена ему всё это нужно, если не будет соревновательного духа, желания быть во всём первым. И что же теперь, стирать ему память за то, что он хочет вернуть всё то, что принадлежало ему? И это они его называли варваром? Пришли значит, забрали всё что принадлежало ему, и его же окрестили варваром? Хороша же у них логика. Ну и самое ужасное, жить под постоянным наблюдением этого их сверхкомпьютерного разума. Большой брат следит за тобой, или скорее Большая Сестра. Да он в ту ночь даже потрахаться нормально не смог, потому что постоянно отвлекался на мысль о том, что за ним наблюдает эта машина. Как эти люди вообще могут жить с мыслью, что каждое из действие контролируется компьютером и чуть что не так, то их сразу поведут в какую-то психушку, где им будут промывать мозги на тему того, что нужно быть добропорядочным гражданином? Как этот ужасный мир вообще мог возникнуть, Егор этого не понимал, и не готов был принять. Нет уж, лучше я сброшусь отсюда, чем дам вам прополоскать мой мозг…
- ЕГОР!!! – полный отчаяния крик сотряс тишину, царившую вокруг. Сая? Но как? Егор надел свои очки, и в воздухе перед ним повис образ Саи.
- Сая? Но как вы достучались до меня? Я же приказал Кате…
- Это сейчас неважно, - резко прервала его Сая, - Егор, почему? Мне казалось, мы достигли взаимопонимания, и вы готовы были хотя бы попробовать освоиться в новом мире?
- Ключевое слово: «казалось», уж простите что не оправдал ваших надежд. Но я не буду жить в режиме тоталитаризма под гнетом искусственного интеллекта, в мире с мнимой свободой. Знаете, как бы не ругали мою страну в своё время, но я смог достичь в ней небывалых высот, и каждый бы смог, если бы оторвал свою ленивую задницу от дивана. Но в этом мире этой свободы нет, как бы ты не старался, ты не получишь больше того, что тебе положено. Этот мир не для меня, а если он не для меня, то значит что? Значит нужно прополоскать мой мозг, я не доставлю вам такого удовольствия, и лучше покончу с собой, чем буду жить по вашим законам, - Егор думал что будет кричать, но от страха и волнения его голос звучал сипло и прерывисто.
- Егор, прошу вас, не надо, -сквозь слезы умоляла Сая, - ваши представления о современном мире в корне не верны, и вы сами бы убедились в этом, познакомившись с ним поближе…
- Нет Саечка, вам меня не переубедить, вы уже достаточно долго пытались, прощайте…
Последнее слово Егор произнес едва слышно уже в падении.

Сая сняла с головы нейро-обруч полного погружения. По её щекам не переставая струились слёзы.
- Ты слишком много сил и нервов тратишь на них, девочка, не стоит так привязываться к каждому.
Сая открыла глаза, напротив неё сидел парень, по виду её ровесник.
- Ох, Рим, на этот раз я почти его убедила…
- По моему это больше было похоже на самоубийство. И какая это у тебя по счёту попытка? Шестая, если не ошибаюсь. До этого он пытался устраивать терракт, пытался уговорить отшельников уничтожить Альву, и каждый раз он пытался причинить вред тебе. Но каждый раз ты его прощала и пыталась с тем же рвением наладить с ним контакт. Тебе не надоело?
- Нет, ещё пару попыток, и мне может наконец удастся его убедить…
- Никаких ещё пары попыток, милая, ты и так уже в два раза превысила лимит своих попыток. Я уже дал указания, чтобы ему стёрли память.
- Что? Как? Ты не мог, не имел права, он мой пациент!
- Ещё как имел, мы на общем голосовании решили, что три симуляции будут общей нормой. Если не управишься за это время, мы можем общим голосованием вынести вердикт. К тому же я не могу больше смотреть, как ты страдаешь из-за него, а как тяжело ты переживала за тех двух замороженных, с которыми работала до него? И сколько времени убила на каждого из них?
- Я была против правила трех симуляций. По мне стоило с каждым из них работать до тех пор, пока не достигнем успеха.
- Я тоже был против, по мне и одной попытки достаточно, чтобы понять, достоин ли человек стать членом нашего общества или нет.
- Но как ты можешь так говорить? Они же тоже люди…
- Вот именно, что они всего лишь люди, а мне, малышка, уже за вторую сотню перевалило, если ты не забыла, и за это время я научился неплохо разбираться в людях. Я тебе уже говорил, и повторю в сотый раз, это взрослые сформировавшиеся личности. Ты можешь в лепешку расшибиться, чтобы доказать, что их жизненные принципы неверны, но они этого ни за что не признают. Так что если они не готовы войти в современное общество изначально, то никогда не смогут этого сделать. Поэтому лучше воспитать из них новых личностей, стерев память о том, кем они были.
- Если ты настолько не веришь в этих людей, то почему же пошёл сюда волонтёром?
- Я же уже говорил, среди этих людей могут оказаться и те, кто заморозил себя не сбегая от угрожавшей тогда войны, а желая увидеть будущее. Те, кто чувствовал себя в своём времени как не в своей тарелке. И вот этих людей я бы с радостью познакомил с этим миром и помог бы освоиться в нём.
Тут между ними появился полупрозрачный образ светловолосой эльфийки в белом платье с длинными руковами, по крайней мере Сая видела Альву именно такой, в каком образе она предстала перед Римом, она знать не могла.
- Девочка моя, ну как у тебя дела? – нежнейшим голосом обратилась Альва к Сае.
- Опять провал, может я просто не подхожу для этой работы, я никого из них не смогла спасти, уже третьего человека от меня отправляют на стирание памяти.
- Не наговаривай на себя, Саечка, на самом деле из этого бункера никто и никого ещё интегрировать не смог. А твои результаты самые обнадеживающие, - попытался утешить её Рим.
- Сая, Сая, если бы все люди в мире обладали столь же большим человеколюбием, как ты, моя работа стала бы намного проще, - Альва дотронулась до щеки Саи своей бесплотной рукой, но Сая всё равно ощутила тепло прикосновения, - милая моя, я бы с радостью дала тебе неограниченное количество времени, для работы с твоими пациентами, но ты же понимаешь , что наши ресурсы ограничены. Волонтеров на всех пробужденных не хватает, поэтому вам приходится работать с несколькими пациентами поочередно, а держать их подолгу в криокамерах мы не можем, так как это все больше и больше разрушает их тела.
- Если у нас такой напряг с этим делом, то почему же ты стерла все базы данных с всех криобункеров? – язвительным тоном спросил Рим, - с этими данными мы смогли бы выносить вердикт даже не общаясь с человеком.
- Вот именно чтобы вы такого не делали, я их и стерла. Вы должны узнать этого человека лично, и только после этого решать, что с ним делать. И что важнее, вы должны попытаться ему помочь, а не отправлять его на полоскалку прочитав лишь личное дело. Я сама не имею права на это, так как я не человек, судьбу себе подобных должны решать именно вы. Сая, я настаиваю на том, чтобы ты отдохнула, твое психологическое состояние оставляет желать лучшего, ты слишком много неприятных событий пережила за последний месяц.
- Да…я…Альва, я хотела бы лично заняться воспитанием Егора после стирания памяти, я не могу больше тут работать и отправлять людей на… - Слёзы не дали Сае договорить. Рим подошел к ней и положил руку на плечо.
- Сая, это не твоя вина, это их выбор, а как ты сама им каждый раз говорила, нужно отвечать за свои поступки. Ладно, я пойду и прослежу за процедурой. – Рим вышел за дверь.
- Сая, - Альва села на корточки перед ней, - Рим прав, не вини себя за то, что эти люди не могут принять наш мир, но сейчас у тебя будет шанс исправить это. Возьми этого Егора под свою опеку, воспитай из него достойную личность. Мне больно смотреть на то, как такой прекрасный человек как ты страдает из-за не лучших представителей человечества. Я столько лет посвятила борьбе с этим, а теперь вот этот отголосок из прошлого снова вернул эти страдания в мир. Надеюсь, если ты достигнешь своей цели, то сможешь восстановить своё моральное состояние.
- Хорошо, Альва, я постараюсь. Спасибо тебе за твою заботу. Когда мне дадут забрать Егора домой?
- Сразу после процедуры, если не возникнет осложнений. Ладно, я оставлю тебя, но если понадобится помощь, помни, я всегда рядом.
- Да, Альва, я помню – Сая улыбнулась вслед растворяющемуся в воздухе образу Альвы.
Она откинулась на спинку своего кресла, которое поддалось, и позволило ей принять полу лежачее положение.
- Надо успокоиться…Майк! – Рядом с Саей появился образ антропоморфного кота в стальных доспехах и с двуручным мечом за спиной.
- Да, Сая?
- Сообщи мне, когда процедура по стиранию памяти завершится, а пока включи массаж и расслабляющий фон.
- Слушаюсь. – Спинка кресла Саи завибрировала, заиграла тихая и спокойная музыка, по стенам комнаты начали летать разнообразные фигуры, исполняя геометрический вальс, а Сая вскоре уснула безмятежным сном.

Часть 6 (Часть 5 тут http://joyreactor.cc/post/2834572)

Егор проснулся от щебетания птиц, открыв глаза он увидел, что Катя включила фон в виде летнего леса. Вставать ему не хотелось, поэтому он попросил её затемнить комнату, перевернулся на другой бок и начал анализировать всё то, что смог выяснить за вчерашний день. Как он ни старался найти лазейки в законах, у него не получалось, любую попытку трактовать слова закона иначе Катя называла искажением первоначального смысла. А любую попытку обойти закон хитростью относила к нарушению закона. Конечно, не все законы он прочёл, а лишь те пункты, которые интересовали его в первую очередь, но думать, что какие-то законы из других областей помогли бы ему в нужных ему вопросах, было бы глупо. Оставалась одна последняя надежда, на трактовку первого и главного закона, ведь если каждый имеет право жить так как он хочет, то и он не исключение.
- Господин, Сая просит соединить её с вами.
- Включай. – Егор встал, подошёл к креслу и уселся на него. На экране перед ним возник уже привычный образ Саи.
- Доброго утра, Егор, как ваше самочувствие?
- Ничего нового, думаю, вам про это известно больше чем мне. Не теряя времени мне хотелось бы перейти сразу к делу.
- Похоже, вы наконец перестали отрицать новый для вас мир и он вас заинтересовал?
- Да, можно и так сказать. Хочу побольше узнать про то, как работает ваш первый закон. Каждый имеет право жить так, как ему того хочется, не так ли? А что если мне хочется жить прежней жизнью? Хочу иметь семи комнатную квартиру, большую дачу для отдыха, личный автомобиль и тому подобное. А если кто-то воспротивиться тому, чтобы я жил именно так, то он нарушает этот закон, не так ли?
- Да, вы всё это можете получить, в виртуальной реальности. Можете заказать хоть целую планету под свою собственность, а все её жители будут почитать вас как бога, или же, если захотите, быть единственным жителем этой планеты.
- Ненене, милочка, к черту эту вашу фальшивую реальность, я хочу всё это в настоящем мире.
- Наши технологии позволяют сделать так, что вы будете считать свой личный мир самым, что ни есть, настоящим. Наниты заблокируют ваши воспоминания о том, как вы подключились к аппарату, и вы сможете жить там не подозревая что находитесь в цифровом мире сделанном по вашему заказу.
- Я сказал нет! Я хочу это тут, в настоящем мире.
- А откуда вам знать что этот мир настоящий?
- Что? – вопрос застал Егора врасплох, - что значит откуда, я тут родился, я тут живу, я чувствую, дышу, ощущаю тяжесть своего тела в конце концов.
- Ну и что? Виртуальные миры обладают тем же реализмом, хоть там и случаются небольшие ошибки, но обычно они столь незначительны, что на них никто не обращает внимания. Проще говоря никакой разницы между нашим и виртуальным миром вы не сможете заметить, ещё не было такого случая. Именно поэтому никто в наше время не может с уверенностью ответить, что наш, так называемый реальный мир, не является чьей-то программной эмуляцией.
- Какой бред…и тебя эта мысль никак не пугает?
- А какая нам разница? Ведь осознание этого ничего не изменит, мы так будем продолжать жить в этом мире по его законам, которые останутся такими же, какими они были. Впрочем, не забивайте этим голову, давайте лучше вернемся к тому, почему вы не хотите получить всё желаемое в виртуальной реальности.
- Нет и точка, я хочу получить всё это в этом мире, в котором я родился и вырос. А если эта Альва не позволит мне всего этого заполучить, то она сама же нарушит свой же закон, не так ли?
- Отнюдь. Понимаете ли, дело тут в том, что ресурсы у нас не бесконечны. Место на земле, возможное количество производимой пищи и так далее. Кроме того человек не единственный вид, обитающий на планете, то есть нужно так же сохранять заповедные территории, которые являются неприкосновенными для человечества. Исходя из всех этих данных Альва и распределила все ресурсы между определенным количеством людей, совместная жизнь которых на планете не вызовет дефицита. А если вы потребуете сверх того, что вам положено, значит кто-то не дополучит свой кусок, а значит это именно вы нарушите первый закон.
- Стоп стоп стоп, вы хотите сказать, что она контролирует даже численность населения планеты?
- Да, вас это не устраивает?
- Конечно меня это не устраивает, какой то там калькулятор переросток будет решать, могу я завести ребенка или нет? Разве это не моё личное дело?
- Знаете, прежде чем завести ребенка, вы должны будете пройти курс обучения и получить родительские права.
- Что? Какие ещё родительские права?
- Это пометка в вашем профиле, что вы обладаете необходимыми знаниями для ухаживания за ребенком и его воспитания. Я знаю, что в ваше время таких норм не было, из-за чего родители запросто могли испортить здоровье ребенка, как физическое так и психологическое. Чтобы избежать подобных инцидентов был разработан специализированный курс для родителей, которые хотели бы родить ребенка, и без прохождения и освоения этого курса вам не будет дозволено иметь детей. Наниты просто сработают как контрацептивы.
- Пора наверно мне перестать удивляться тому, как эта машина ограничивает ваши права, и почему только вы этого не замечаете?
- Наверно потому что мы смотри на этот вопрос под разными углами. Вы видите только то, как якобы подпираются ваши права и свободы. Я же вижу что в данном случае вы нарушаете права и свободы ребенка, возможно лишая его нормального детства и нанося вред его здоровью и глубокие психологические травмы с вашим однобоким взглядом на мир. Егор, вам надо научиться видеть проблему не только со своего ракурса, старайтесь быть объективным.
- Или наоборот вы слепо чтите свой великий сверхразум и разучились думать своей головой. Ну допустим я получил эти родительские права, и мне что, придется вставать в очередь и ждать пока кто-то сдохнет, чтобы моя жена родила мне сына? Ведь численность людей тоже под контролем.
- О, нет, благодаря тому, что люди понимают, какая это большая ответственность: воспитание ребенка, лишь чуть больше половины всего населения решается пройти курсы. На самих же курсах ещё немногие сомневающиеся могут отсеяться, так же кто-то может не сдать экзамен и тоже бросить это дело или отложить его. Таким образом количество людей на земле ещё далеко от того числа, которое Альва назвала максимально возможным с сохранением комфортных условий жизни каждого. Так что если вы сможете пройти эти курсы, то никаких проблем с тем чтобы завести ребенка у вас не возникнет. И даже в случае если бы критическая масса людей была бы достигнута, Альва не может запрещать вам рожать ребенка. Просто она уже не сможет обеспечить его всем тем, чем обеспечивала всех до этого. То есть родителям самим придется заботиться о том, чтобы содержать ребенка, из своей доли.
- Что, люди теперь как панды и не хотят размножаться? Не боитесь что люди таким образом выродятся?
- Я же уже говорила что мы можем жить до пятисот лет, к тому же люди почти не умирают насильственной смертью, только в случае крупных катаклизмов, от которых не удалось защититься или вовремя предпринять меры по эвакуации. Благодаря всему этому никакого спада численности на земле не наблюдается. А на то случай, если люди всё таки перестанут размножаться совсем, есть вариант искусственного создания и выращивания плода.
- С каждым словом я всё больше и больше разочаровываюсь в нынешних людях…
- Егор, я понимаю, для вас всё это может звучать очень дико, но это система, работающая без сбоев и не идущая в разрез с банальной логикой.
- Ладно, забудь, а сироты в ваше время есть?
- К моему великому сожалению, да. Прохождение курсов ещё не гарантия того, что полученные там знания будут применятся. За этим ведется строгое наблюдение. При непрекращающихся попытках нарушить нормы воспитания, родителей могут лишить прав, так же если чьи то родители попытались нарушить закон, их дети могут временно или навсегда стать сиротами, и есть дети от которых родители просто отказываются. В таком случае всем этим детям сперва ищут новые семьи, если их нет или ребенок в достаточно самостоятельном возрасте и сам не хочет в новую семью, то он может начать самостоятельную жизнь, а родителей ему в некотором смысле заменяет личный помощник.
- Ясно, кстати говоря, о нарушениях закона, в вашем законодательстве я ни слова не увидел о мерах наказания преступников.
- В наше время нет преступников как таковых, потому что все попытки совершить преступление пресекаются Альвой. Тех, кто попытался нарушить закон, в нашем жаргоне называют попытчиками. И наказывать их в принципе не за что, потому что они не нарушили закон, а лишь попытались. Наша цель не заставить их расплатиться за содеянное, а выяснить причину которая толкнула их на это. Оказать психологическую помощь и помочь им вернуться в прежнее русло жизни или же начать с чистого листа в другом месте. Бывают конечно и рецидивисты, если выносится решение о том, что у человека психологические проблемы с которыми он не в состоянии справиться, то вот тогда их может настигнуть кара. Нет, мы не отправляем их в места лишения свободы, не лишаем жизни, как делали в ваше время. Мы стираем им память и воспитываем заново, в итоге человек может вернуться полноценным членом общества.
- Стирание памяти? А не слишком ли это жестоко для вашей кибер святоши? Не было бы лучшим решением поместить этого человека в один из ваших виртуальных миров, где этот маньяк резал бы компьютерных людей сколько его маньячьей душе угодно?
- Да, когда выносится решение о том, что человек неисправим, им всем предлагается данный выбор. Некоторые соглашаются, другие нет. Тогда стирание памяти остается единственным вариантом.
- Сая, а ты не боишься, что однажды и твою память могут чик-чик?
- Егор, если мою память и сделают, как вы выразились, «чик-чик», то это будет последствием моих действий и моего выбора, за которые я должна нести ответственность. Я не считаю это несправедливым, и этот способ уж точно куда гуманнее ваших варварских методов, при которых одна единственная ошибка могла сломать человеку всю жизнь.
- А вот я теперь боюсь что мне в любой момент могут прополоскать мозг.
- Никто не причинит вам никакого вреда, не волнуйтесь об этом. Вам нужно лишь принять законы нашего мира. Не нарушать их и наслаждаться жизнью в этом мире, или в виртуальном, или в обеих вместе взятых.
- Милая моя девочка, ну вот душа моя не приемлет этот ваш тоталитаризм и подчинение во всем машине. Да и поздно мне уже меняться… - Егор задумчиво смотрел на свои ноги, - хотя ведь попробовать всегда можно? – от этих слов на лице Саи засияла счастливая улыбка.
- Да, Егор, конечно. Я уверена, когда вы увидите как живут люди снаружи вам жизнь не покажется такой устрашающей, какой кажется отсюда. Если вы сами считаете что готовы выбраться во внешний мир, то завтра вечером я отвезу вас в вашу жилую капсулу.
- А вот это хорошие новости, наконец то я отсюда выберусь, - Егор слабо улыбнулся в ответ Сае.
- Хорошо, начальство уже одобрило мой запрос на вашу выписку, тогда я поеду подготавливать всё к вашему приезду. Катя, пожалуйста, расскажи Егору про основные правила этикета и приличия в наше время.
- Конечно, Сая, как пожелаете, что-нибудь ещё?
- Да, подбери Егору виртуальный наряд, а то он сам похоже забыл про эту необходимость. Всё, до завтра, я заранее предупрежу вас о том чтобы вы готовились выходить.
Экран погас, комнату окутал полумрак.
- Господин, когда вы желаете приступить к изучению правил этикета?
- Катюш, можешь сейчас в двух словах рассказать, а всё остальное по ходу дела? Мой мозг и так кипит от обилия информации, а мне ещё много нужно обдумать.
- Первое и самое важное правило это не задерживать свой пристальный или удивленный взгляд на прохожих и прочих незнакомцах, это может их обидеть. Я понимаю, что для вас это может оказаться весьма сложно, учитывая экстравагантный внешний вид некоторых людей для человека вашего времени, но прошу вас соблюдать это правило.
- Ладно, я постараюсь. Ещё, ты слушаешься приказов всех людей что ли? Почему Сая может задавать тебе настройки и просить что-то сделать?
- Моя программа была распакована на железе внутри этого здания, некоторые начальные параметры мне задала Сая, потому только она могла их изменять. Но как только я покину вычислительные мощности внутри этих стен вместе с вами, у ваших приказов будет самый высокий приоритет, и так же мои настройки будут доступны только вам.
- Почему так? Сая задала такие настройки?
- Нет, это стандартная процедура. Обычно нас родители преподносят детям в качестве подарка. Тогда в нас заложены параметры родительского контроля. Но как только ребенок достигает осознанного возраста, родительский контроль больше не требуется. Этими настройками и воспользовалась Сая, чтобы ограничить вас от некоторой информации. Но этот запрет будет работать только на железе внутри здания, потому что тут она несёт за вас ответственность. Если бы она попыталась то же самое провернуть снаружи, то это было бы попыткой нарушения закона.
- Понятно, значит вы рядом со своими хозяевами с самого детства? А что с вами происходит, когда ваш владелец умирает?
- Если человек не задал на этот счет никаких конкретных задач, то наша программа просто самоуничтожается, так же стираются все данные о человеке, которыми мы обладали.
- Ладно, Катюш, можешь пока отойти и приготовить мне чего поесть, не спрашивай чего, попробуй меня приятно удивить? А мне надо бы подумать в тишине.
- Слушаюсь господин, - андроидное тело Кати отошло в угол и отключилось. Егор остался один в гробовой тишине.

Часть 3 (часть 2 тут http://joyreactor.cc/post/2829108 )

Егор медленно открыл глаза и осмотрелся. Опять белый потолок, сквозь который шел нежный свет, озаряющий всю комнату и такие же белоснежные стены. Белый, белый, белый, они что, помешены на этом цвете. Он опёрся на локоть и сел, ступни ощутили мягкий и теплый пол. Взглянул на свою одежду, его комбинезон, в котором он погружался в криосон, сменили на опять же на белый…Егор не мог понять что это такое, вроде на Сае была такая же облегающая одежда. Точно! Они же вырубили его и поместили сюда. Куда сюда? Егор тряхнул головой, окончательно очнулся и осмотрелся по сторонам. В комнате он не увидел ничего кроме койки, на которой он сидит и двери в дальнем углу комнаты.
- Твари, да как вы смеете так со мной обращаться, да вы хоть знаете кто я?!!! – закричал он не зная кому адресованы эти слова. Тут же стена напротив Егора загорелась сначала голубым светом, заставив его испугаться, а потом на нём появилось изображение Саи.
- Егор, вы наконец очнулись, я уже было начала беспо…
- Какого хуя вы блять творите, мрази!!! Суки, выблядки, уроды, что за поебень вы со мной сотворили, я вам не цирковой медведь, чтобы меня вырубать какой-то дрянью и запирать в комнате для психа, вы бы сволочи ещё смирительную рубашку на меня нацепили!!! – Егор вобрал в грудь побольше воздуха чтобы очередной раз показать своё познание великого и могучего русского мата, которым он до этого не раз уже выигрывал в спорах в своей прошлой жизни, но что-то во взгляде Саи заставило его выдохнуть и замолчать. Его слова её словно ни капельки не задели, более того, она смотрел на него без капли злости, а всё с той же заботой, с которой на него смотрела мать, когда он нашкодив приходил к ней извинятся. Но как так можно, она ведь в два раза младше него, а если учитывать года, проведенные в капсуле, но однозначно один из самых старших людей на планете, если не самый старший. Егор тяжело выдохнул.
- Егор, я понимаю ваш страх, ваше непонимание ситуации, вы в состоянии шока, я можно сказать поражаюсь вашей выдержке, это же такое давление на психику, а вы всё так же стараетесь сохранить самообладание. Но прошу вас успокоится, чтобы не усложнять и без того непростую ситуацию. Пока вы были без сознания, я нашла всю сохранившуюся информацию о вас и как раз сидела и изучала её…
- Чем вы меня вырубили – сердитым голосом спросил Егор, усевшись обратно на койку.
- Это Альва, она в режиме реального времени оперирует информацией о каждом человеке, через мои линзы она увидела, что вы хотели меня ударить, и погрузила вас в глубокий сон с помощью нанитов в вашем организме.
- Что? Вы ввели эту дрянь мне? Я не давал на это своего согласия!
- Егор, поймите, без них вы бы сейчас лежали весь перебинтованный, на больничной койке отращивая новую кожу. А благодаря нанитам ваша кожа была полностью восстановлена ещё до вашего пробуждения. Да, из-за нанитов Альва имеет некоторую власть над нашими телами, но они же заботятся и о нашем здоровье, в наше время вы не найдете человека, который не носил бы этих крошечных кудесников внутри своего организма.
- Ладно, я так понимаю всё равно я полностью в вашей власти и сопротивляться вам бесполезно. Что вы собираетесь со мной делать теперь?
- Уверяю вас, что никто не причинит вам вреда. К сожалению, из-за произошедшего инцидента, впредь мы будем общаться вот так, пока мы не будем уверены, что ваши вспышки гнева больше не повторится. Мне очень хотелось бы вести с вами конструктивный диалог с глазу на глаз, и если вам тоже не хочется задерживаться в этой комнате, прошу вас, ведите себя сдержанней.
- Ничего не обещаю…но вы правы, мне тут совершенно не нравится. О чём вы хотели поговорить?
- Моя задача сделать ваш выход в новый мир максимально комфортным, поэтому мне необходимо просто узнать, как вы жили раньше, чем увлекались, какие ваши жизненные взгляды и так далее.
- То есть будет допрос и вы в роли хорошего копа? А где же плохой, с бутылкой шампанского?
- Не совсем понимаю, о чем вы говорите, но если вы хотите выпить алкогольных напитков, то вам их принесут, вам только надо будет выбрать. Но это позже, мне хотелось бы больше узнать о вашей работе, выбрали ли вы её осознанно, нравилась ли она вам, чем конкретно вы на ней занимались.
- Стоп стоп стоп, для таких задушевных бесед алкоголь в самый раз, знаете что такое вино? Вот хочу его, какое угодно, что быстрее всего сюда принесут, до тех пор ни слова не скажу. – Егор разлегся на койке, не зная, всерьез ли Сая сказала про алкоголь, но понимая, как же ему сейчас хочется выпить. Стена, служившая экраном погасла, а через минуту из в другой стене открылась ниша и выдвинулся столик, со странной бутылкой и бокалом в виде вытянутой сферы без ножки. Тут же экран снова включился.
- Что ж, я надеюсь вам понравится. –Сая приветливо улыбалась смотря на него.
Егор подошел к столику, открутил крышку с бутылки, налил половину бокала и хотел было вернуться на койку, но около неё уже стояло кресло, взявшееся словно из ниоткуда. «А может не так уж и плох этот мир», подумал он усевшись на него чутка глотнув вина. Вкус оказался потрясающий, в меру сладкий, с должной долей кислинки, совершенно без горечи.
- Что за вино такое? Никогда такого вкусного не пил.
- Это результат развития пищевой отрасли нанотехнологий, в наше время всю любую еду можно приготовить из пищевого сырья в фудпринте. А пищевое сырье получается из зерен злаковых. Но я опять углубляюсь в скучные объяснения, на сегодня наша тема ваша прошлая жизнь. Итак, в чем заключалась ваша работа?
- Ну если говорить не углубляясь в детали, то я занимался разработкой и принятием законопроектов. В принципе я на рассмотрение отправлял лишь пару законопроектов, которые всерьез никто даже не рассматривал, так уж, изображал бурную деятельность. Но участвовал в принятии чужих законов, как участвовал, оно обычно всё заранее было обговорено, и мы уж иногда делились там, ради изображения того, что среди нас есть разные мнения, и кто-то голосовал против. Но со временем необходимость в этом отпала, подумать только, люди стерпели закон об оскорблении чувств верующих, хахаха. А после мы придумали как избавляться от неугодных нам людей, сажая их за репостики в соцсетях. В общем была веселая и беззаботная жизнь.
- Постойте, я не понимаю, как вы определяли, что человек имеет экстремистские наклонности, лишь по его репостам? Ведь репост это даже не выражение мнения, человек может быть даже против того, о чем говорится в посте, и просто хочет обратить внимание других на какую-то проблему.
- Ох, девочка, никто и не подозревал их ни в каком экстремизме, просто они кому-то из наших могли мешать, или обидеть. А это верный способ был избавиться от этого человека, ведь на дворе уже не девяностые были, простое убийство человека вызвало бы много шума. Да и мы всё таки были «правовым государством», хахаха. В общем это просто было верным и простым способом избавиться от кого угодно на вполне законных основаниях. А позже это стало ещё проще, когда мы решили, что все данные людей в интернете должны храниться три года, завуалировав это всё в борьбу с терроризмом. Будто через три года после теракта кому то было бы дело до переписки смертника. Но они и этот закон проглотили, божьи овечки, никаких бэ против. Ну и теперь можно было посадить абсолютно кого угодно.
- Что за дикость…
- То ли ещё будет, милочка. Но основным моим источником дохода, был, конечно же, бизнес. Строительство. Оформлено всё было на подставное лицо, чтобы в случае чего никто не мог выйти на меня. Мы по договоренности получали договора на строительство жилых домов, дольщики покупали ещё не построенные квартиры, брали кредиты, которые тянули кое-как, со скрипом. Ну а я какую-то часть с каждой стройки брал себе в карман, ещё и делился с определенными людьми, которые обеспечивали то, чтобы ждущих своё просроченное жилье дольщиков никто не услышал. Деньги текли рекой, никаких осечек, казалось что мне море по колено, я отстроил себе шикарную дачу на территории старой усадьбы, купил несколько квартир в городе и пару за границей, думал ещё и яхту. Но в то время на слишком жирующих богачей все же обращали внимание, не всегда всех вовремя получается заткнуть, поэтому покупку отложил на потом. Но это самое напотом не настало, потому что нависла угроза войны, мне поступило предложение вложить деньки на постройку этого криобункера, тем самым купив в нем себе место. Взвесив все за и против, я решил что оно того стоит, и начал готовиться к будущему. Но как видишь все мои планы обломались.- Егор взглянул на Саю, по её щекам почему то текли слезы.
-Варвар, вы просто невежественный варвар – тихо сказала она –вы же сами сказали что жили в правовом государстве, как можно было жить за счёт других людей? Вы хоть понимаете сколько жизней из-за вас было сломано, по скольким головам вы прошлись ради своих излишеств? Каждый лишний квадратный метр принадлежащий вам это же недоедающий человек, ребенок. Вы хоть раз о них задумались? Хоть немного чувствовали перед ними вину?
- Ну ты чего ревешь то, тебе то какое до них дело? Они тебе ни родня, ни друзья, они тебе никто, да и все они давно умерли, какая тебе разница?
- Зато вы живы, благодаря их стараниям. И я сказала бы что искренне жалею что именно вы сидите там, вместо кого угодно из обманутых вами людей, но я не желаю вам смерти, и искренне верю, что глубоко в душе у вас ещё есть что-то от настоящего человека. И мне хотелось бы добраться до него, чтобы протянуть ему руку помощи и вытащить из той пучины эгоизма и безразличия в которой он погряз.
- Что за бред ты несешь, сначала разнылась тут, а теперь вот…
- На сегодня мы закончили, Егор, приятно вам отдохнуть – неожиданно прохладным тоном прервала его Сая. Экран погас, оставив недоумевающего Егора в одиночестве с самим собой.

часть 1

В комнате с белыми стенами, полом и потолком, на белоснежном диване сидел и ждал прихода проводника только что пробужденный от анабиоза человек из капсулы под номером КС155. Наконец дверь открылась и вошла приятной внешности девушка темно-каштановыми волосами до плеч, в облегающей и переливающейся всеми оттенками голубого одежде, неся в руках планшет и кружку с каким-то горячим напитком, от которого валил пар. Она села в кресло напротив ожидавшего её человека и поставила кружку на стол.
- Выпейте, вам станет намного лучше – сказала она голосом полным заботы – меня зовут Сая:23:зд56:e6a8d7, для простоты общения зовите меня Саей, я ваш проводник в новый мир будущего. К сожалению базы данных этой станции криосна были уничтожены в следствии вирусной атаки пару десятков лет тому назад, и всё что мы про вас знаем – это номер изображенный на вашей капсуле заморозки –КС155. Поэтому прошу вас ответить на несколько вопросов, а я отвечу на ваши…
- Сколько я пробыл в анабиозе? – перебил её тот, к кому она обращалась.
- 147 лет, простите, как я могу обращаться к вам?
-Егор. Почему меня пробудили так рано, я же оплачивал услуги компании на 300 лет вперед!
- Прошу прощения, но как я уже сказала, базы данных станции были уничтожены, поэтому мы не знаем, какую дату пробуждения назвал каждый клиент, а так как мы достигли больших успехов в продлении человеческой жизни, мы можем пробуждать тех, кого получится.
- Тех кого получится? – с непониманием спросил Егор.
- Да, к сожалению, в ваше время технология криосна была развита не достаточно хорошо, и некоторые из вас были заморожены таким образом, что живые клетки организма, в том числе и мозга были повреждены. Если другие поврежденные органы мы в силах восстановить, то поврежденный мозг это почти каждый раз означает смерть для пробуждаемого. Даже если мы восстановим их мозг, это будет мозг новорожденного, а не взрослой сформировавшейся личности, которая и была заморожена. Но вы везунчик, вам удалось отделаться лишь небольшими повреждениями кожного покрова, которые мы без труда восстановили в процессе пробуждения.
- Ещё бы – довольно усмехнулся Егор – я им столько бабла для этого отвалил, будто они могли после этого что-то сделать не так.
- Простите, под словом «бабло» вы имеете ввиду платежные средства вашего времени, именуемые «деньгами»? – спросила Сая, делая какие-то пометки в своем планшете.
- Да, конечно, кстати говоря о птичках, мои сбережения в банке, я должно быть один из богатейших людей…по меркам своего времени по крайней мере. Как кстати в ваше время обстоят дела с валютой? Я не зная какая из них выстрелит и станет господствующей в будущем, распределил свои средства по вероятности роста валюты, даже криптовалюту использовал.
- К сожалению, вы не угадали ни с одной мировой валютой…
- Как так, мир что, захватили какие-то новые деньги? Все мои сбережения сгорели? Или я всё таки могу свои средства перевести в современные? – повышая голос начал сыпать вопросами Егор.
- Пожалуйста успокойтесь – невозмутимо продолжила Сая – денежная система потерпела крах ещё в 98 лет тому назад, но вы не волнуйтесь на счёт этого, в наше время каждый человек обеспечен всем необходимым с первого дня рождения и каждый день, прожитый им. Ответьте пожалуйста на пару моих вопросов для заполнения вашего профиля и потом я продолжу отвечать на ваши.
- Хорошо.
- Кем вы были в ваше время, почему решили заморозить себя, сколько вам было лет на тот момент и хотите ли вы, чтобы мы сообщили вашим родственникам из нашего времени о вашем пробуждении и организовали вам встречу?
- Ну я работал…как бы это сказать…в органах законотворческой власти, на момент заморозки мне было 46 лет, заморозил я себя потому что над нашей страной нависла угроза войны, поэтому мы, члены правительства, объединили свои средства для постройки бункеров с этими капсулами криосна, чтобы избежать войны и очнуться уже когда всё уладится. Родственнички? Ну сообщите им, посмотрим, как они живут.
- Спасибо, мы сообщение им уже отправлено, как только мы решим, что вашему здоровью ничего не угрожает и вы готовы интегрироваться в современный мир, вы сможете увидеться. Итак, с заполнением вашего профиля мы пока закончили, теперь я готова ответить на ваши вопросы, спрашивайте.
- А что у вас за имя такое странное, с циферками и буквами двух алфавитов?
- В наше время полное имя человека является его идентификатором, как номер документов вашего времени. Только если номер обычно не нёс в себе особого значения, то каждая часть нашего имени о чём-то сообщает, кроме разве что первой. Её каждый выбирает сам и меняет когда захочет, это краткое имя, то, как мы хотим, чтобы к нам обращались. Сейчас вот мне хочется чтобы меня звали Саей. Далее идет возраст человека, и сами понимаете, что эта часть имени меняется каждый год в день рождения человека. Далее идет код региона в котором человек родился и вырос, это единственная часть имени, которая не меняется на протяжении всей жизни. Ну а последнее это кодировка по системе RGB, придуманной ещё в ваше время, и этот цвет отвечает за характер человека, его увлечения, интересы, взгляды на жизнь и так далее, ну и конечно цвет меняется вместе с характером человека. Благодаря этому мы можем легко находить близких под духу людей для общения, чем ближе ваши цвета в спектре, тем больше у вас общего. Мой цвет называется «Орхидея Крайола», когда мы закончим с вашими анализами вы тоже получите такое имя.
- Бред какой-то, словно и не люди и штампованные детали на заводе с серийными номерами, бэ 6 икс 17, тьфу, и что, я должен буду запомнить всё это длиннющее имя?
- Конечно же нет, мало кто наизусть помнить своё полное имя, для общения всем хватает его первой части, ну а полное имя находится в профиле каждого человека, и при желании можно увидеть его там в любое время. И позволю себе с вами не согласиться, ваши имена не несли в себе никакой информации о носителе, ну а количество людей с одинаковыми именами зашкаливало, а с нашими именами мы можем сразу многое узнать о человеке и повторяются они крайне редко.
- Ладно, а что за профиль такой, о котором вы постоянно говорите?
- В наше время существование в виртуальной реальности не менее важно чем в этой. Для этого каждому человеку при рождении создается профиль, который и будет олицетворять его личность в виртуальном мире. Это что-то наподобие ваших социальных сетей, только в отличии от них, профиль всегда должен быть закреплен за реальной личностью и показывать правдивую информацию о нём, в виртуальном мире не должно быть фейков.
- А если я не захочу в этот ваш виртуальный мир?
- К сожалению, это недопустимо, вы можете не выходить в сеть, но ваш профиль будет существовать независимо от этого, там всегда будет отображаться информация о вас, о вашем местоположении, о вашем состоянии здоровья и так далее. Всё это сделано для того, чтобы вы всегда своевременно могли получить помощь….
- Что?!!! А если я не хочу чтобы кто-то знал где меня найти? А вдруг меня будут искать недоброжелатели, чтобы расквитаться со мной?!!! Об этом вы подумали???!!! – Егору очень не понравилась мысль о тотальной слежке за ним.
- Не беспокойтесь, при желании вы можете скрыть свои данные от других пользователей, но не от системы, которая следит за вами и вашей безопасностью, она же проследит и за тем, чтобы никто вам не навредил.
- Что ещё за система такая – нервы Егора не выдерживали и он говорил на повышенных тонах, что в принципе никак не волновало его собеседницу и она тем же спокойным и заботливым тоном продолжала.
- Система Альва, всемирный искусственный интеллект. Вы же говорили, что заморозили себя в попытке избежать войны, угроза войны на самом деле была, но гиганты IT индустрии своего времени объединили усилия для создания искусственного интеллекта, который и предотвратил третью мировую, лишив власти всех тех, кто привел мир к такому состоянию. Конечно была масса недовольных людей, устраивавших протесты, а более радикально настроенные хватались и за оружие. Но так как всё современное вооружение управлялось через компьютеры, им оставалось сражаться только старыми образцами, которые явно проигрывали в эффективности новинкам, к тому же они не знали как воевать против ИИ. Сперва решили напасть на ученых, ответственных за их создание, по всему миру, но потерпели неудачу. Потом узнали где находится суперкомпьютер, который и стал материнской утробой для Альвы, но Альва заранее их предупредила о том, что это бесполезно, так как она давно находится во всемирной сети и пользуется вычислительной мощностью цифровой техники по всему миру. Радикалов и недовольных со временем становилось всё меньше и меньше, так как люди видели, что Альва действует в интересах человечества, быстрый скачок развития технологий, медицины, переход от денежно-ориентированной экономики к ресурсо-ориентированной, замена ручного труда роботизированным и так далее. Постепенно все люди смогли начать заниматься тем, чем им действительно хотелось, не заботясь о том, на какие средства они будут жить завтра, ибо эти заботы на себя взяла Альва. Но небольшая группа религиозных радикалов разных конфессий, видевшие в Альве оскорбление их религии и считавшие, что только бог имеет право создать разум, решились на невероятное. Они хотели уничтожить всю сеть и все цифровые технологии, взорвав импульсные бомбы в разных точках по всему миру, что привело бы к отключению всей электроники в мире и уничтожению Альвы. Но они опоздали, ибо к тому моменту Альва создала медецинских нанороботов, которые были распространены по всему миру втайне от жителей, и следили как и за их здоровьем, так и за их законопослушным поведением. Сперва она лишь сообщала в соответствующие органы о том, что где-то будет совершено правонарушение, потом начала сама вмешиваться в ситуацию, лишая преступников сознания, чтобы спасать жизни мирным гражданам. Но это всё было потом, первыми, на ком она применила эту свою способность стали те самые террористы радикалы, которые едва не отправили весь мир обратно в 19 век. После этого Альва взялась за разрушение границ между странами во всех планах, выделила свои мощности для создания универсального переводчика, который позволил забыть о языковом барьере, она создала законодательную основу для свободного путешествия между странами а после создала и единый свод законов для всех стран мира, называемый «Права людей и ботов». Тем самым страны в старом понимании исчезли и в наше время используются только как географические понятия.

Лавка времени

Решил поделиться интересным рассказом с простор интернета.
Автор: Евгений Чеширко
***
— Что вы там стесняетесь? Заходите, раз пришли, — выкрикнул хозяин магазина в сторону приоткрытой входной двери.
— Да я не стесняюсь, — смутился парень и переступил через порог, — я просто вывеску читал. Оригинальное вы название придумали для магазина: "Лавка Времени". Звучит интересно. Даже как-то мистически.
— Спасибо, — улыбнулся хозяин и вопросительно посмотрел на молодого человека, — что у вас?
— У меня часы... Вот, — он достал из кармана красивые наручные часы и протянул их продавцу, — недавно заметил, что отставать начали.

— Интересные часики. Первый раз вижу часы с треугольным циферблатом. Механика? — хозяин взял часы, близоруко прищурился и поднес их к самым глазам.
— Да, механические. Никогда не подводили, а недавно опоздал из-за них на встречу аж на полчаса. Сможете починить?
— Отличные часы, грустная история, — кивнул продавец и протянул их обратно.
— Так вы сможете их починить?
— Я не ремонтирую часы, — равнодушно ответил мужчина за прилавком.

Парень, в легком замешательстве огляделся вокруг. По периметру стен стояли застекленные прилавки. В каждом из них ровными рядами лежали самые разные часы.
— А, — молодой человек хлопнул себя по лбу, — вы их продаете? А я просто увидел вывеску и подумал, что вы и ремонтом занимаетесь. Простите тогда... Кстати, а сколько стоят вот эти?
С этими словами он ткнул пальцем в витрину.
— Я не продаю часы, — пожал плечами хозяин магазина и, сев на стул, взял в руки газету. Встряхнув ее резким движением, он открыл ее на середине и погрузился в чтение, — к тому же, эти часы спешат.

Молодой человек посмотрел на продавца и заинтересованно наклонил голову.
— Извините, что отвлекаю вас...
— За последнюю минуту вы уже извинились два раза, — не отрываясь от газеты, буркнул мужчина, — знаете такую поговорку: "Если долго кланяться, голова отвалится"? Я вам скажу — пренеприятнейшее это занятие, ходить по улице без головы. То и дело, натыкаешься на прохожих или фонарные столбы. И если последние, как правило, молчаливы, то люди обязательно скажут вам какую-нибудь гадость. Единственный плюс во всем этом — вы их не услышите, потому что уши тоже находятся на голове, которой у вас нет.

Парень провел ладонью по своей шее, как-будто пытаясь убедиться, что его голова еще на месте, но тут же одернул руку, смутившись своей излишней впечатлительности.
— Я просто хотел спросить. Вы не ремонтируете часы и не продаете их, но у вас их здесь так много... Чем вы занимаетесь?
— Я продаю время, — обыденным голосом произнес хозяин магазина, — там же написано: "Лавка Времени". Если бы я продавал часы, я бы написал: "Магазин часов", а если бы ремонтировал, то "Ремонт часов".
— Продаете время? — ухмыльнулся парень.

Продавец отложил газету и внимательно посмотрел на посетителя.
— Ну вот... Видимо я был прав.
— В чем?
— Скорее всего, у вас все-таки отвалилась голова и вы потеряли слух. Иначе, зачем вы по два раза переспрашиваете одно и то же? Я же вам сказал — я продаю время.
— Как можно продавать время? Что вы несете?
— Примерно так же, как некоторые продают картошку или любовь.

Парень рассмеялся и облокотился о прилавок. Его начал веселить этот странный человек.
— Ну, с любовью вы перегнули. Нельзя купить любовь за деньги.
— У вас определенно, что-то со слухом. Я не говорил о деньгах.
— А за что еще можно ее купить?
— Вы можете рассчитаться за нее своим умом, красотой, опытом, силой.. Некоторые, кстати, принимают к оплате даже обещания. Эдакая любовная ипотека получается... Впрочем, это не важно. Вы хотите купить время или нет? Если нет, то не отвлекайте меня от работы, пожалуйста.

— Таких оригинальных мошенников я еще не встречал, — парень восхищенно покачал головой, — интересно послушать, сколько стоит это ваше время и что входит в эту услугу.
— Вот это другой разговор, — продавец поднялся со стула и подошел к прилавку, — оплата только по факту, после оказания услуги, никаких предоплат. Сама услуга заключается в следующем. Я отправляю вас в нужную точку времени, которую вы укажете. Сразу говорю — работаю только с прошлым. Будущее не продаю. Всё.

Молодой человек протер ладонью лоб и несколько секунд молча смотрел на продавца. На первый взгляд, он не был похож на психически больного человека. К тому же, вряд ли кто-то сдал бы психу это помещение в аренду. Конечно, оно могло быть его личным, но все же, людская молва уже давно разнесла бы вести о сумасшедшем и о его магазине. Но люди за окном спокойно проходили мимо витрин, не обращая внимания на это логово идиота. Оставалось надеяться только на то, что это какая-то глупая шутка.
— Вы шутите, да? — с надеждой в голосе спросил он.
— Бывает. Невозможно всегда ходить с каменным лицом, поэтому иногда я шучу, да. Но только не в тех случаях, когда это касается моей работы.
— У меня даже слов нет, если честно, — развел руками парень.
— Слова — это имущество общественное, поэтому их у вас и не должно быть. Вы можете только брать их из общей кучки и использовать их по назначению. Желательно по делу. Иначе от них нет никакого толка.

Молодой человек стоял у прилавка с широко открытыми глазами и смотрел на продавца.
— Я удивляюсь вашей непробиваемости. Вы втираете мне такую редкостную чушь с таким честным лицом, что я просто поражен. Вы, случайно, не бывший политик?

Продавец отрицательно покачал головой и даже поморщился.
— Хорошо, — парень кивнул и решительно хлопнул ладонью по прилавку, — я согласен. Давайте, отправляйте меня в прошлое. Мне просто интересно, каким образом вы меня обманете.
— Вот и отлично, — потер руки продавец, — выберете временную точку, пожалуйста.
— И на сколько же лет обычно отправляются в прошлое ваши клиенты?
— Все по-разному, — пожал плечами продавец, — как правило, все хотят что-то изменить в своей жизни и отправляются туда, где это еще возможно. Согласитесь, зачем человеку, у которого всё хорошо, менять свою жизнь?

— В этом вы правы, — задумался парень.
— Вспомните, был ли у вас момент, где вы ошиблись, свернули не туда, совершили поступок, который не нужно было совершать?
Посетитель ненадолго погрузился в воспоминания, затем, вынырнув из них, посмотрел в глаза продавца.
— Я понимаю, что вы меня обманываете, но... Чем черт не шутит... Да, у меня есть такая точка. Шесть лет назад. Если бы это было возможно, я бы вернулся в то время и многое изменил. Возможно, что я сейчас был бы счастлив...

— Любовь, любовь... — усмехнулся продавец, разглядывая лицо парня, — в этом вы не уникальны. Как правило, девять из десяти моих клиентов возвращаются в прошлое именно за ней. Ну что ж, говорите дату и вперед.
— Ну, допустим, 17 декабря.
— Как скажете, — кивнул продавец, — 17 декабря, шесть лет назад.

Он закатал рукав на левой руке и показал посетителю часы с кожаным ремешком. На циферблате отображалось время, а в специальном окошечке — дата.
— Ну что? Готовы?
— Готов, — улыбнулся парень.
— Тогда, в добрый путь, — продавец нажал на кнопку, и даты в окошке замелькали в обратную сторону.

***
Солнце уже клонилось к закату. Продавец, потянувшись на стуле и сладко зевнув, отложил в сторону газету. Бросив взгляд на часы, он покачал головой. Уже давно нужно было закрываться. Он только успел подняться со стула, как дверь в магазин распахнулась и внутрь вбежал запыхавшийся человек. Оперевшись на прилавок, он блестящими глазами смотрел на хозяина магазина, не в силах выговорить и слова. Немного отдышавшись, он схватил руку продавца и принялся трясти ее.
— Вы... Вы просто волшебник! Простите, что я не поверил тогда вам! Вы не представляете...
— Тише, тише, — улыбнулся продавец, — я так понимаю, что у вас все получилось?
— Да! Да! Простите меня, что я вам не поверил! Мне очень стыдно!
— Да успокойтесь вы, это нормальная реакция. Лучше расскажите, помогло ли вам время, которое вы купили?

— Да я просто счастлив! — выкрикнул парень, — я изменил свою жизнь! Она теперь со мной, у меня родилась дочь, мы строим дом, я работаю на другой работе, все просто отлично! Я уже несколько лет прихожу сюда, чтобы поблагодарить вас, но ваш магазин появился только сегодня, до этого здесь было пустое помещение. Я так рад, что встретил вас!

Он извлек из внутреннего кармана куртки толстый кошелек, и принялся доставать из него купюры.
— Сколько я вам должен за эту услугу? За это я готов заплатить сколько угодно! Вы просто спасли меня!
— Очень радует, что вы помните про вознаграждение, — одобрительно кивнул головой продавец, — как мы и договаривались, оплата только по факту.
— Если бы я тогда не был таким дураком, я бы расплатился с вами еще шесть лет назад, — засмеялся молодой человек, — сколько я вам должен?

— Вы хотите расплатиться деньгами? — нахмурился мужчина, — вы действительно считаете, что время можно купить за деньги?
— Нет? А что вы хотите? — растерялся парень.
— Вы знаете, когда я открывал свой бизнес, я не думал что он будет настолько убыточным, но я не бросил его только лишь из своих добрых побуждений. Ведь я могу помочь стольким людям обрести свое счастье... Вы купили шесть лет времени и прожили их счастливо. Я думаю, что это того стоило, правда? — продавец взглянул на парня, — вы никогда не сможете купить ни секунды времени за все сокровища Вселенной, поэтому мне приходится принимать к оплате только самые дорогие вещи, которые есть у моих клиентов.

— Так как мне с вами рассчитаться?
— Сочтемся, — подмигнул продавец, — а пока можете оставить мне в залог свои часы.
— И всё? — парень принялся расстегивать ремешок на запястье.
— Почти, — усмехнулся продавец, — почти всё.

***
— Скажите, а сколько стоят эти часы? Интересные такие, треугольные, — женщина ткнула пальцем в витрину, — хочу сделать подарок своему другу.
— Я не продаю часы, — послышалось из-за газеты, — к тому же, эти часы отстают.
— А чем вы здесь тогда занимаетесь? — женщина озадаченным взглядом посмотрела на витрины.
— В данный момент, читаю газету.
— Неужели? И что пишут?
— Пишут, что один мой клиент вчера оплатил мои услуги.

Продавец встал со стула, подошел к прилавку и положил газету на край.
— Ой, уже написали про вчерашнюю аварию? — взглянув на фотографию на первой полосе, вздохнула женщина, — это ужасно... Говорят, одному водителю при столкновении оторвало голову.
— А я ведь его предупреждал, — буркнул себе под нос продавец.
— Что вы сказали?
— Ничего. Слышали такую поговорку: "Любопытной Варваре на базаре нос оторвали"? Я вам скажу — пренеприятнейшее это занятие, ходить по улице без носа...

© Евгений Чеширко