юмор дзюба Мандалорец футбол
История США расизм Джеймс Цверг много букв
Участники рейда прибыли в Алабаму утром 20 мая 1961 года. Ку-клукс-клан собралcя в количестве 300 человек. Демонстрантов, едва они выходили из автобуса, начинали жестоко избивать.
Полиция не пришла, поскольку губернатор штата Джон Пэттерсон выдал карт-бланш:
"Народ Алабамы настолько возмущен, что я не могу гарантировать защиты этой горстке возбудителей черни".
Первым из десяти демонстрантов, покинувших автобус, был Джеймс Цверг.
Женщины кричали: "Убейте этого сукиного сына, любителя черномазых!"
Шестнадцать человек сбили Цверга с ног. Цверг не защищался и только молился.
Нападавшие ногами выбили ему зубы. Цверг пролежал на земле более часа даже после прибытия полиции. Журналист попросил комиссара полиции Л. Б. Салливена вызвать скорую. Тот ответил, что нет исправных машин и вообще Цверг не просил помощи.
Сам Цверг рассказывал:
"Не было ничего особенно героического в том, что я и сделал. Героем был черный, который спас мне жизнь. Это был человек в комбинезоне, который случайно проходил мимо. У него хватило мужества подойти и сказать: «Прекратите бить этого ребенка. Если вам нужно избить кого-то, избейте лучше меня». И эти парни так и сделали. Тот негр был еще был без сознания, когда я вышел из больницы".
Отличный комментарий!
А ничего, что в 60-ые годы негров в Америке действительно притесняли все, кому не лень, часто не давая возможность устроится на нормальную работу и поступить в нормальный ВУЗ, а порой и просто убивали, потому что они чёрные. Что уж тут говорить про отдельные кварталы, гостиницы, транспорт о даже туалеты для негров, которые были обычно хуже, чем у белых американцев.
При этом были люди, которые понимали, что это не правильно и которые боролись за равные права белых и чёрных. И делали это, потому что проблема действительно была, а не потому что боялись осуждения и т.д. Я не говорю, что в 60-ые негры были паиньками, у каждого народа не без урода в семье. Но что была расовая дискриминация— это факт.
И ничего общего у них с BLM, которые творят всякую херню ради своей выгоды, прикрываясь всякими лозунгами, нет.
старое фото История
Депортация еврейской семьи, Лондон, 31 марта 1939 года.
В конце марта–начале апреля английская полиция провела депортацию евреев, уехавших из Чехословакии после ее оккупации гитлеровской Германии — им было отказано в пребывании в стране из–за «неправильно оформленных документов». Всего за время после прихода Гитлера к власти Великобритания отказала во въездных визах 500 000 евреям.Фотография позднее получила название "Депортация на смерть"
Максим Горький литература
Безумие в одиночестве.
Максим Горький в небольшой заметке «Люди наедине сами с собой» рассказывает о чудачествах великих людей, которые ему довелось наблюдать на своем веку.
«Я видел, — пишет он, — как Чехов, сидя в саду у себя, ловил шляпой солнечный луч и пытался — совершенно безуспешно — надеть его на голову вместе со шляпой, и я видел, что неудача раздражает ловца солнечных лучей, — лицо его становилось все более сердитым. Он кончил тем, что, уныло хлопнув шляпой по колену, резким жестом нахлобучил ее себе на голову, раздраженно отпихнул ногою собаку Тузика, прищурив глаза, искоса взглянул в небо и пошел к дому…
Он же долго и старательно пытался засунуть толстый красный карандаш в горлышко крошечной аптекарской склянки. Это было явное стремление нарушить некоторый закон физики. Чехов отдавался этому стремлению солидно, с упрямой настойчивостью экспериментатора.
Горькому довелось видеть и то, как «Лев Николаевич Толстой тихонько спрашивал ящерицу:
— Хорошо тебе, а?
Она грелась на камне в кустах по дороге в Дюльбер, а он стоял пред нею, засунув за ремень пояса пальцы рук. И, осторожно оглянувшись вокруг, большой человек мира сего сознался ящерице:
— А мне — нехорошо».
Лескова, по словам Горького, однажды застали за таким занятием: «сидя за столом, высоко поднимая пушинку ваты, он бросал ее в фарфоровую полоскательницу и, «преклоня ухо» над нею, слушал: даст ли вата звук, падая на фарфор?»
И наконец, такая зарисовка: «Блок, стоя на лестнице во «Всемирной литературе», писал что-то карандашом на полях книги и вдруг, прижавшись к перилам, почтительно уступил дорогу кому-то, незримому для меня. Я стоял наверху, на площадке, и когда Блок, провожая улыбающимся взглядом того, кто прошел вверх по лестнице, встретился с моими, должно быть удивленными, глазами, он уронил карандаш, согнулся, поднимая его, и спросил:
— Я опоздал?»
«Наблюдая, как ведет себя человек наедине сам с собою, — подводит итог писатель, — я вижу его безумным — не находя другого слова». Выходит, все мы только притворяемся нормальными людьми?
Отличный комментарий!
— Хорошо тебе, а?
— Вы смущаете меня, сэр!
— Не бойся. Со мной ты в безопасности.
— Мне надо закончить уборку, сэр. Хозяйка мне голову оторвет, если я не закончу все вовремя!
— Уборку, да? У меня есть кое-что для тебя. Вот, отполируй мое копье.
— Но оно такое большое! Это может занять у меня всю ночь!
— У нас с тобой полно времени, моя милая. Полно времени.
Отличный комментарий!