«Когда я думал, что достиг дна, снизу постучали».

_____________________________________

«Гром из коробки». Почему Сирия не стала ядерной державой и кто в этом виноват.

Когда группа агентов Моссада проникла в номер сирийского чиновника в Лондоне и вскрыла его ноутбук, она ожидала найти там всё, что угодно. Но только не фотографии строящегося сверхсекретного сирийского ядерного реактора. Это было настоящим шоком - никто не предполагал, что в 2007-м году Башар Асад будет на грани обладания ядерным оружием. И никто не предполагал, что сирийцы смогут сохранить свою ядерную программу в тайне от всего мира.
...
В ночь с 5 на 6 сентября 2007 года жителей Дэйр-Эз-Зора разбудил звук воздушной тревоги - и несколько глухих взрывов в нескольких десятках километров от города. То, что не удалось инспекторам МАГАТЭ, сделала израильская авиация. Ядерная программа семьи Асадов закончилась.

Итак, операция "Фруктовый сад" - как это было.

 Наверное, многие слышали о том, что когда-то израильтяне бомбили мирный ядерный реактор где-то в дебрях Ирака. Так получилось, что история о том, как самолеты с маген-давидом с похожей целью летали к другим своим соседям, в Сирию, чуть менее известна. Как часто бывает в тех местах, она полна горя, боли и безудержного идиотизма с ближневосточным колоритом. Но обо всем по порядку.

Немного истории.

 Любой уважающий себя ближневосточный диктатор должен был следовать трем простым правилам. Во-первых, он должен быть военным. Генералом или в крайнем случае адмиралом – особенно если до ближайшего моря «плыть» год на верблюде а весь его флот одного верблюда и состоит. Корабль пустыни, что уж там… Главное — красивый мундир! Во-вторых, он должен был дружить с Советским Союзом – потому что ни одна другая страна в мире не подарит тебе сотни танчиков и самолетиков в обмен на обещание расплатиться за них апельсинами в следующей жизни и построить трудно выговариваемое слово «аль-социализм». Дружить с ним, даже если последнего коммуниста в своей стране этот диктор вчера лично расстрелял. Это всё мелочи, недостойные большой политики.

 И в-третьих, он должен обещать уничтожить Израиль, третирующий несчастных арабов со времен фараонов и Моисея. Знать, кто такой Моисей не обязательно. Достаточно помнить — он еврей! Знать, кто такие фараоны, если ты не их наследник Гамаль Насер – тоже лишнее.

 В реализации третьего пункта регулярно имело место (и самих арабов) некоторое затруднение под названием ЦАХАЛЬ (армия обороны Израиля), так что шорт-лист многих арабских диктаторов дополнился важным четвертым пунктом. Ядерной бомбой. Опять же, арабам для ее испытания не надо было тащиться на всеми забытый атолл через пол-мира, потому что между Сирией и Египтом был чудесно подходящий для испытаний участок земли!

 Проблема состояла в том, что население потенциального арабского ядерного полигона было не в восторге от таких перспектив, и строило доблестным арабским труженикам лопаты и центрифуги всяческие козни. Профессия физика-ядерщика стала одной из самых опасных на Ближнем Востоке – множество европейцев, американцев, и один русский генерал (этот, правда, «специализировался» на поставках химического оружия), соблазненнившихся длинным динаром, внезапно умерли от индивидуальной свинцовой непереносимости, аллергии на пластичную взрывчатку и других очень естественных причин. Сами, по своей инициативе умерли. Моссад, конечно, тут не при чем. Да как вы вообще могли такое подумать?!

 А когда евреям становилось совсем грустно и одиноко, они летали к своим арабским друзьям в гости. Обычно после таких визитов грустили уже арабы, мысли о ядерной бомбе их надолго покидали, зато появлялись новые — где взять новое ПВО, как сделать из ракет «земля-воздух» ракеты «земля-самолёт» и почему они не подумали об всем этом заранее. Собственно, после первого такого полета в гости к другу Саддаму, один брутальнейший дядька, премьер Израиля и бывший террорист №1 Ближнего Востока Менахем Бегин, пафосно сказал: «Мы не позволим нашим врагам разработать оружие массового поражения и защитим наш народ любой ценой». В дальнейшем, эту концепцию первого удара по потенциальной враждебной ядерной державе просто и незатейливо назвали «Доктриной Бегина».

 Президент Сирии Хафез Асад был настоящим арабским диктатором –он был военным летчиком, дружил с СССР, ненавидел Израиль – все как у правильных парней. Желание получить бомбу было лишь вопросом времени – и однажды простой кореец Ким и его приятель Али сделали другу Хафезу предложение, от которого тот не смог отказаться. Корейские технологии, иранский уран – и бомба для проклятых сионистов почти готова. Осталось сделать все в тайне.

 Вообще, старик Хафез был много кем – и кровавым тираном, и злобным деспотом – но, в отличие от своего непутевого сына-офтальмолога, он точно не был идиотом. Асад-старший был глубоко впечатлен «работой» своих временных союзников-американцев во время войны в Заливе – особенно сильное впечатление на него произвела чудовищная мощь ВВС Коалиции. Асад и его генералы предполагали, что все, что умеют американцы – умеют и евреи (на самом деле, это не так – евреи умели даже несколько больше). Ну, и 82-й год никто не забыл – от одного его упоминания у сирийцев начинались фантомные боли по всей авиации.

- Где мои самолёты?! Где мои «Квадраты»? Я их не чувствую!

- Хафез, у тебя их больше нет …

 Вывод напрашивался самый логичный – как только Моссаду станет известно о сирийской ядерной программе, евреи по традиции сядут в самолёты и полетят в гости. И, в отличие от инспекторов МАГАТЭ, виза и согласие принимающей стороны им не потребуются. Они вообще птицы вольные — куда хотят, туда летят.

 Понимая, что технологический разрыв между ними и израильтянами растет как братья Марио на грибных стероидах, сирийцы в кой то веке сделали все очень и очень хитро и грамотно. Зная, что любые переговоры можно перехватить, а любую информацию на электронном носителе – скопировать, они решили вести все документы о ядерном проекте НА БУМАГЕ. То есть ВООБЩЕ ВСЕ. В лучших традициях середины 20-го века. Как они обменивались информацией – боюсь представить. Считается, что при помощи курьеров на машинах. Или голубей. Или голубей на машинах. Но это не точно.

 За всем этим стоял близкий сторонник Хафеза Асада и настоящий «человек теней» Мухаммед Сулейман. Кроме ядерного проекта, он отвечал за связи с Хизбаллой, и другие «особые» проекты сирийцев. Он постоянно взаимодействовал с Касемом Сулеймани и Имадом Мугнией — пока последнего Моссад не убил на парковке под окнами сирийского разведуправления в Дамаске. Сюрпри-и-из!

 Судьба генерала Сулеймана (не путать с Сулеймани) также была предсказуема - в августе 2008-го он был убит на собственной вилле. Неизвестный снайпер стрелял со стороны моря с качающегося катера - все пули попали в шею и голову генерала. Принято считать, что в убийстве непосредственно участвовали бойцы израильского морского спецназа.

 Сирийцы разумно предположили, что лучшая защита в такой ситуации – максимальная секретность, а ПВО в их случае ничего не спасет и только привлечет лишнее внимание, и вообще это колдунство на евреев не действует с начала восьмидесятых. Вывод о бесполезности объектового ПВО в такой ситуации был весьма разумный – расстрелянный Саддамом Хуссейном за провал с Озираком замглавкома ПВО Ирака не даст соврать. Вообще, о феерических взаимоотношениях арабов и ракеты «земля-самолёт» можно рассказывать много и весело, но это тема для совершенно отдельной истории — речь сейчас о другом.

 Персонал и администрацию проекта набрали из северных корейцев и алавитов, возглавляли проект люди, исключительно преданные Асаду, параноидально и небезосновательно боявшиеся Моссада. Таки да, некоторые из них через некоторое время неожиданно умерли - как тот же генерал Сулейман.

 В общем, где-то в конце 90-х персы и северные корейцы таки начали изготавливать для старика инструмент окончательного решения еврейского вопроса. Тут, правда, случилось досадное недоразумение – в 2000 году Асад старший сам внезапно умер, и власть в Сирии по трагикомическому стечению обстоятельств перешла к его среднему сыну – непутевому врачу-офтальмологу из Лондона. О том, как этот чудесный и добрый в душе человек стал президентом возможно сильнейшей (с военной точки зрения) арабской страны, можно снимать фильм с братьями Коэнами – взойдет не хуже Бората. О том, до чего не её довел, можно снять только военную драму. Но три главных правила диктатора он выучил сразу - немедленно стал генерал-адмиралом и сдружился с Россией как главным заменителем СССР, а любить Израиль сирийскому президенту по должности не положено. Дело оставалось за маааленькой бомбой...

Короче, время шло. Как говорится, центрифуга крутится –плутоний мутится.

 И все было хорошо, пока сирийцам традиционно не нагадил Моссад. Случайно, при подготовке очередной «скоропостижной и очень естественной» смерти сирийского чиновника в Лондоне (или в Вене, по другой версии), коварные израильтяне вскрыли его ноутбук. И нашли там множество интересных фото – нет, не тех, о которых вы могли подумать. Фото реактора во всех подробностях, коллективные селфи простых корейских тружеников центрифуги, фото известного северокорейского ядерщика Чона ЧоБу, и многое многое другое. В общем, в Иерусалиме тихо охренели с открывавшейся перспективы того, что друзья через пару лет сделают-таки Башару ядрену бомбу. В этот момент лавочку (в смысле, реактор) можно было закрывать.

 Объект, к слову, находился на берегу Ефрата недалеко от Дейр-Эз-Зора (того самого). То есть приблизительно в географическом центре Сирии.

 Справедливости ради сотрудники подразделения технической разведки Израиля 8200 «вели» объект с 2004го года, когда американцы обнаружили аномальное количество коммуникаций, исходивших оттуда. Впрочем, таких «объектов внимания» было множество, и точно понять, что именно в этом находится именно будущий реактор, а не какие-нибудь «Скады» с горчичным газом, возможности не было. До поры до времени.

 И тут случился Лондон и ноутбук Ибрагима Османа. Израильтяне не были до конца уверены — по одной из версий, на объект были отправлены бойцы «Сайерет Маткаль», чтобы взять пробы грунта вокруг реактора. Иногда приводятся даже описания того, как сирийские патрули проходили буквально в нескольких метрах от замаскированного вертолета. Правда это или нет - я не знаю, но всё может быть.

 Томас Гордон с «Шпионах Гидеона» пишет, что за несколько месяцев до атаки Моссаду удалось внедрить на объект своего шпиона под видом рабочего, а за два месяца до атаки израильтяне запустили спутник «Офек-7», чья орбита проходила как раз над объектом. Ему (объекту) дали кодовое слово «Кубик Рубика».

 В принципе, в Израиле есть два традиционных подхода к решению подобных вопросов – «послать спецназ» и «отправить летчиков». К радости и тех, и других, оба решения удалось объединить – наведение с земли осуществлял то ли спецназ Генштаба, то ли спецназ ВВС, то ли какой-то другой очередной специально обученный спецназ, их в Израиле много, хороших и разных.

 Тут надо сказать пару слов о правовом аспекте атаки. Часто пишут о некоей израильской агрессии. Звучит довольно забавно, с учетом того, что обе страны фактически находятся в состоянии войны с момента основания Израиля, не имеют дипломатических отношений и запрещают своим гражданам посещать друг друга. Сирия – единственная крупная страна, продолжающая придерживаться двух из трех «хартумских принципов» - нет миру с Израилем, нет признанию Израиля, нет переговорам с Израилем. В общем, налет был всего навсего еще одним эпизодом многолетней арабо-израильской жабогадючной Санта-Барбары.

 В Израиле стали планировать атаку. Эхуд Ольмерт, тогдашний премьер, сказал потом: «В ту самую секунду, когда я получил информацию о том, что сирийцы строят ядерный реактор в 450 километрах от нашей границы, я решил, что мы его уничтожим». Так это или нет — не известно. Основную оппозицию плану составлял тогдашний министр обороны Израиля Эхуд Барак — не понятно, то ли он действительно был против, то ли играл в свои политические игры.

 ВВС начали готовить операцию — лётчики тренировались в Негеве. Они (за исключением нескольких) не знали, какой объект им предстоит атаковать. Они знали, что он может быть защищён ПВО и исключительно важен — и всё. Цель и план удара они получили за 12 часов до атаки. Это нормально — неизвестно ни число экипажей, которое в итоге полетит на задание, ни их состав. Задавать вопросы в такой ситуации не принято.

 Справедливости ради, надо сказать, что израильтяне уведомили американцев о возможности появления у Сирии ядерного оружия и предложили им решить этот вопрос самим. Джордж Буш тогда отказался — ему совсем не нужна была ещё одна проблемная точка на карте. «Мы были уверены, что израильтяне будут действовать сами, если откажемся мы» — в таком ключе комментировали это американские чиновники.

Так, в итоге, и получилось.

 Начавшаяся в девяностых, история мечты двух диктаторов закончилась в один момент. Ночью с 5 на 6 сентября 2007 года с авиабазы Хацерим взлетели 4 F-15I 69-й эскадрильи, и две пары F-16I 254-й и 119-й эскадрилий с авиабазы Рамон, с благой миссией ограничения распространения ядерного оружия кем попало кому попало. Почему такой «смешанный» состав? «Раамы» могли справиться и в-одиночку, но командование посчитало необходимым привлечь максимальное количество эскадрилий. Это считалось своего рода вопросом справедливости — все должны принять участие. Лётчики были опытнейшие — как правило, командир эскадрилии, получая такую задачу, назначает на неё себя, и замкомэска.

 Вообще, эти самолеты, «Раам» (Гром) - израильская версия американского ударника F-15E, оборудованная рядом девайсов местного производства - израильской БРЭО, тактической звездой Давида на фюзеляже и парой хитрожопых летчиков в кабине, существующая в количестве 25 штук – одни из лучших «ударников» современности, возможно наравне с Су-34. Не удивительно, что послали именно их.

 Самолеты принадлежт 69-й эскадрилье – «стратегической» эскадрилье ВВС, на вооружении которой традиционно находятся наиболее мощные бомбовозы. Все началось с контрабандных «Б-17» (просто вдумайтесь – контрабандная «летающая крепость»), потом кто-то понял, что бомбить Каир, конечно, весело, но 10-тонный (по нагрузке) шайтан-пепелац на Ближнем Востоке нафиг никому не нужен, и ВВС пригодятся более адекватные задачам самолеты. 69-я первой получила «Фантомы», первой (и единственной) получила F-15I. Кстати сейчас первый замкомэска и главный штурман там – украинский еврей (в смысле, репатриант). Но это так, к слову.

 А еще это единственная в ВВС строевая эскадрилья с 2-х значным номером. И если он вызвал у вас характерные ассоциации – то таки не зря, по одной из местных легенд номер в далеком 48-м году эти парни получили за свои подвиги … скажем так, не совсем в кабине самолета. Хотя, возможно, дело происходило и в кабине тоже. Я не знаю, я не видел.

 У израильтян было три классических возможных маршрута полета – прорываться напрямую через Голанские высоты и ПВО Дамаска, через территорию Иордании и северный – через Ливан. Первый вариант был нежелателен из-за высокой плотности сирийских средств ПВО на маршруте следования – особой угрозы их тактические лапки не представляли, но о факторе скрытности и внезапности пришлось бы забыть. Второй вариант грозил дипломатическим скандалом. Третий был более простым с точки зрения преодоления ПВО, но также практически не оставлял шансов на внезапную атаку – а это было едва ли не самым главным условием операции.

 Тут в ход пошла фирменная хитрость. Был еще один маршрут (если не брать совсем уж экзотику вроде атаки со стороны Ирака через Саудовскую Аравию с кучей дозаправок) – через Турцию. Сирийское ПВО там практически отсутствовало - до начала разборок с турками оставалось еще около 5 лет. Проблемы могли возникнуть только если турки успевали очухаться буквально в течение получаса. Да и в таком случае, вряд ли они рискнули бы сбивать непонятно чьи самолеты...

...тем более, что в отличие от Су-24, эти еще и вломить могли. Хотя такой исход был ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО маловероятен, в те времени отношения евреев с турками еще не были наглухо испорчены «флотилией свободы», турецким государственным антисемитизмом и просто дипломатическим гением турецкого султана Эрдогана.

 Итак, маршрут был выбран. Оставалось решить множество технических моментов. Один из них – какое оружие использовать? Озирак в 81-м бомбили свободнопадающими бомбами – в основном потому, что высокоточное оружие тех времен было крайне ненадежным и накладывало адские ограничения на возможность атакующего самолета увернуться от всего того "чем попало», которым в него стреляют благодарные люди внизу. Например, для точного попадания "Мавериком" необходимо было захватить цель и лететь по глиссаде со снижением, не маневрируя - понятно, что желающих провернуть такой фокус против серьезного ПВО не было. Кроме американцев - им плевать, у них что самолетов, что пилотов тысячи. Им не жалко.

 С чугунием же все было гораздо проще, бросил с пикирования и свободен, лети куда хочешь. Но в этот раз решили использовать УАБ с полуактивным наведением (по другой версии – и/или «Маверики»). Почему? Видимо, прогресс не стоит на месте.

 По наиболее популярной версии, перед операцией в район реактора на вертолетах было заброшено это самое полуактивное наведение в лице группы спецназа ВВС. По этой же версии, это был не первый их визит в район реактора – первый раз они брали образцы грунта (с целью оценить радиоактивность и прогресс в создании реактора). Если это правда, то сам по себе тот факт, что израильтяне летали (!) на вертолетах (!!) в центре Сирии (!!!) к сирийскому ядерному реактору (!!!!) вызывает какие-то очень большие вопросы к адекватности рассказчика. Или сирийцев. Впрочем, ничего нового.

 Итак, с авиабаз Израиля поднялись 8 самолётов для окончательного решения сирийско-ядерного вопроса. Сразу после взлета вся эта кавалькада ушла на запад, и облетев Кипр, приблизилась к турецкому берегу средиземного моря. По какому конкретно маршруту летели – не знаю, спросите у британцев из Акротири. Они точно в курсе. У них в конце концов весь полуостров антеннами радаров утыкан, как дикобраз.

 Дальше описания налета разнятся. Скорее всего, израильтяне «срезали» путь над турецким Хатаем, и пересекли границу с Сирией в районе Кырыкхана (видимо синоним слова «Мухосранск» на турецком) – всего первый полет над территорией Турции занял около минуты. Чтобы понять, где вся эта хрень находится, можно взглянуть на карту из турецкой газеты ниже.

Дальнейший маршрут - Северный Алеппо (тамошняя батарея С-75 незадолго до налета отметила свой 30-летний юбилей, и была слишком стара, чтобы лезть во все это дерьмо) – Африн – Эль-Баб (знакомые места, не правда ли?) – Ракка – и, наконец, реактор. Вскоре жители Дейр-Эз-Зора (вряд ли представлявшие, что ждет их через каких-то 10 лет) услышали несколько отдаленных взрывов. Всё. Сирийская ядерная программа закончилась. Для её окончания израильтянам понадобилось 17 тонн взрывчатки — предлагали сбросить больше, но решили обойтись таким объемом. Видео удара есть в сети — например, здесь.

 Во втором часу ночи прозвучало кодовое слово «Аризона». Атака закончилась. Цель была уничтожена — без возможности восстановления.

 Обратный маршрут самолетов известен достаточно хорошо благодаря тому, что топливные баки, сброшенные F-15, упали чуть ли не на головы турецким фермерам. Те, мягко говоря, были удивлены падающей с неба хреновиной, и на всякий случай вызвали полицию. Израильские самолеты тем временем пролетели около 300 (!) километров над территорией Турции (что они там говорили про Су-24? Вторгся в воздушное пространство на 2 км?) и, благополучно заправившись над Средиземным морем, вернулись домой. Сброс баков позже назовут оперативной ошибкой.

 Возможно, невмешательство турок можно объяснить участием еще одного чудесного аппарата – CAEW, самолета ДРЛО и постановки помех на базе гражданского «Гольфстрима» - квинтэссенции израильского понимания «войны в эфире», в которой эти ребята всегда были очень грамотны. Считается, что именно его применение позволило «ослепить» сирийские (и, вероятно, турецкие) радары – и многократно увеличило время их реакции. А пока разобрались, в чем дело – участники налета наверняка допивали свой вискарь.

 На следующий день сирийцы выпустили заявление о том, что в их воздушное пространство вторглись сионистские воздушные пираты, но встретив отпор в лице нескольких ракет «земля-воздух» позорно ретировались, теряя полезную нагрузку и прочие детали интерьера. На этом их реакция закончилась. Доля правды в их словах есть - полезную нагрузку F-15 действительно теряли (над реактором) и сирийское воздушное пространство действительно покинули (самолетам так или иначе свойственно это делать). На этом доля правды, к сожалению для сирийцев, заканчивается.

 Эрдоган вроде как имел странный разговор с Эхудом Ольмертом (тогдашний премьер Израиля – прослойка между 3 бывшими спецназовцами в этом кресле), по результатам которого претензий к Израилю турецкий султан не имел, а сирийцам было предложено замять инцидент во избежание новых визитов неопознанных летающих объектов и излишнего интереса МАГАТЭ. Асаду дали понять, что попытка построить еще один ядерный реактор будет выглядеть как заклинание призыва израильских самолетов, и он, кажется, понял намек.

 Самое смешное, что обе стороны до сих пор не признают сам факт атаки. Израильтяне не хотят быть обвиненными в нападении на беззащитный ядерный реактор, а сирийцы – в том, что пытались из подручных материалов и северных корейцев собрать атомный шайтан-пепелац.

 Более-менее широкие подробности начали проникать в прессу через несколько лет, после публикации расследования "Шпигеля". А в марте 2017 года сами израильтяне опубликовали подробности атаки.

П.С.
Прошло 10 лет.

На месте, где когда-то был весьма технологичный реактор, простые и запрещенные бородатые парни годами играли в национальную игру «убеги от шахид-мобиля» и «отрежь голову соседу».

Мудрости израильтян можно только позавидовать - сложно представить, что могло случиться, попади в руки многочисленных террористических группировок радиоактивные материалы.

Персы вместо урана поставляют Асаду тысячи простых шиитских пушечномясных добровольцев (и таки действительно добровольцев).
Русские и американцы смотрят на это с высоты полета страж-птицы, и периодически бомбят противников своих марионеток.
Израильтяне делают все то же самое, но за неимением марионеток бомбят всех.
И конца этому не видно.
А, следы радиоактивных веществ на месте удара все же нашли.

Лётчики до марта 2017-го скрывали своё участие в операции — даже от собственных семей. Их фамилии так и не опубликованы — кроме одной. В 2010-м году майор Эммануэль Леви, штурман, планировавший маршрут атаки, погиб в ходе транировочного полёта на F-16I. О его участии в операции сообщили в марте 2017-го.

В 2018 году один из участников операции открыл в Израиле первый «гражданский» симулятор F-16.

Такие дела.

__________________________________________

Автор: Артём Наливайко

«Томагавк» для попаданца: как при помощи транспондера и голубя создать ракету

 Попаданцы, как известно, народ туповатый и неизобретательный. Стоит им только провалиться во Вторую мировую, и максимум, на что их хватает, — это промежуточный патрон да Т-54. Ну и всякие туманные инструкции «как сделать атомную бомбу», если ноутбук с собой захватили. А если попросишь что-нибудь похитрее, так сразу начнут «это мы не проходили на доступной технологии не получится». Но мы-то не попаданцы, мы народ образованный и знающий. Поэтому сделаем «Томагавк» — дальнобойную крылатую ракету для морского, воздушного и наземного запуска, с автономным самонаведением и высокой точностью попадания.

Изобретательные янки

Когда речь заходит о крылатых ракетах Второй мировой, обычно сразу начинают кивать на немцев с их Фау-1. Но это тупиковый путь. Во-первых, нацисты в плане высоких технологий — ещё тупее, чем среднестатистические попаданцы. Сделать нормальную систему самонаведения они не смогут даже под страхом смертной казни. Во-вторых, Фау-1 на роль высокоточного оружия подходит слабо из-за примитивной системы управления. Она просто не рассчитана на выполнение точных манёвров.

Поэтому мы будем играть за американцев. У янки есть все для этого необходимое: развитая (самая развитая) индустрия, изобретательность и рациональный подход. Высокоточная крылатая ракета дальностью в 100-150 километров для них будет отличным «промежуточным звеном» между корабельной артиллерией и палубной авиацией.

За основу возьмём планирующую бомбу проекта SWOD — Special Weapon Ordnance Development (англ. «разработка боеприпасов специального вооружения»). Именно эта программа дала в конце войны американцам планирующую бомбу ASM-N-2 Bat, с полностью автономным радарным самонаведением «выстрелил и забыл».

Планирующая бомба программы SWOD

Для нас важно, что эту программу начали достаточно рано, уже к 1943-му она находилась в хорошей стадии отработки. Также немаловажно, что бомбы программы SWOD отличаются неплохой манёвренностью — их ведь создавали для поражения движущихся кораблей — и могут приводиться к цели с очень высокой точностью. Их механика управления вполне рассчитана на поражение точечных целей и не потребует никаких доработок.

В ходе программы SWOD было разработано несколько типоразмеров планера. Мы возьмём самый крупный, с 3,65-метровым (12 футов) размахом крыла, рассчитанный на 907-килограммовую (2000 фунтов) бомбу. Почему именно его? Ну, главным образом потому, что для переоборудования планирующей бомбы в крылатую ракету нам потребуется установить на неё двигатель и много другой аппаратуры, а это значительно увеличит вес.

Уменьшив вес боевой части в два раза — до 454-килограммовой (1000-фунтовой) бомбы, мы высвободим почти полтонны без перегрузки планера. И при этом наша боевая часть будет достаточно мощной, чтобы поразить большинство целей.

Двигатель

Главное достоинство пульсирующего двигателя — это его очень низкая стоимость (немаловажно для одноразовых ракет!) и хорошее отношение тяги к весу. Главный же недостаток — его прожорливость. В рабочем режиме PJ-31 тратил по 25-30 литров бензина в минуту.

Сколько нам потребуется топлива для полёта на, скажем, 120 километров? Попробуем посчитать, исходя из того, что последние 20 километров наша ракета сможет планировать самостоятельно (в основе у неё все-таки планирующая бомба с хорошим аэродинамическим качеством!). Полёт на 100 километров со средней скоростью 600 км/ч потребует около 10 минут. Добавим ещё пять минут на набор высоты и прочие факторы — и мы получим, что нам нужен запас в 450 литров бензина.

При средней плотности бензина в 0,73 кг/л выйдет, что нам нужно 360 кило топлива. Вместе с двигателем весом около 170 килограмм и баком мы получим суммарный вес силовой установки около 550 кило, что хоть и утяжелит планер, но не критично.

Установленный на «спине» планера двигатель превратит планирующую бомбу в крылатую ракету.

Однако для взлёта с поверхности пульсирующий двигатель непригоден: при отсутствии набегающего потока его тяга слишком мала. Поэтому мы используем твердотопливные стартовые ускорители JATO — сбрасываемые пороховые ракеты, — закреплённые под крылом. Связка из нескольких стандартных JATO 8S1000 (время горения — восемь секунд, тяга — тысяча фунтов, т. е. около 450 кило) вполне обеспечит взлёт ракеты на стартовой тележке с разгонной рампы или короткой нулевой направляющей. Которую вполне можно будет без труда уместить на палубе корабля или субмарины.

Взлёт будет выглядеть примерно так: внизу отцепившаяся разгонная тележка

Управление на курсе

С двигателем разобрались; как теперь вывести нашу ракету к цели? Простой автопилот едва ли справится с задачей: точность гироскопических автопилотов в то время всё ещё оставляла желать много лучшего.

Самый простой способ — отслеживать полёт ракеты радаром (корабельным, наземным или авиационным) и посылать команды «вправо» и «влево», если она отклонится от курса. Для этого подойдёт и обычный поисковый радар. Оператор будет отслеживать движение ракеты как метку на экране и сопоставлять его с азимутом цели. Если ракета отклонится от курса, оператор вернёт её на прежний путь командами.

Один из оптимальных вариантов — радар SCR-584, одна из первых РЛС конического сканирования с автоматическим сопровождением цели

Чтобы улучшить заметность ракеты (все же она очень маленькая), установим на ней транспондер-маяк, настроенный на рабочие частоты радара. Транспондер будет принимать сигнал радара, усиливать и отсылать обратно после небольшой задержки.

ТАКИМ ОБРАЗОМ, РАДАР БУДЕТ ПРИНИМАТЬ НЕ СЛАБОЕ ЭХО СОБСТВЕННОГО СИГНАЛА, А МОЩНЫЙ ОТВЕТ ТРАНСПОНДЕРА И СМОЖЕТ РАЗЛИЧИТЬ НАШУ РАКЕТУ НА МНОГО БОЛЬШЕЙ ДИСТАНЦИИ.

Систему управления позаимствуем от массово производящихся в США летающих мишеней Radioplane. Команды задаются акустическими тонами, передаваемыми станцией управления на несущей частоте. На ракете, полученный сигнал из приёмника подаётся параллельно на систему узкополосных ламповых фильтров, каждый из которых настроен пропускать только один определённый тон, а остальные игнорировать. На выходе каждого фильтра — командное реле. Когда с приёмника поступает соответствующий фильтру тон, реле замыкается, и ток подаётся на исполнительные механизмы.

Для ракеты нам нужны только три команды: «вправо», «влево» и «переход на самонаведение». Смысл первых двух команд очевиден: они заставляют ракету поворачивать вправо или влево. Достигается это просто: когда поступает соответствующая команда, то в системе замыкается реле, подающее ток на механизм, отклоняющий рамку курсового гироскопа. Автопилот воспринимает это как «искусственную ошибку» и начинает поворачивать ракету.

Сервосистема бомб серии SWOD использовала оригинальный механизм контроля, позволявший управлять полётом бомбы исключительно с помощью элевонов

Управление по высоте нас особо не интересует. Здесь будет достаточно обычного авиационного высотомера — радарного, серии AN/APN-1, или даже барометрического, предварительно выставленного на желаемую высоту полёта. Подключённый к соответствующему гироскопу автопилота, высотомер будет автоматически вырабатывать команды «вверх» и «вниз», удерживая ракету более-менее ровно на нужной высоте.

Команда «переход на самонаведение» нужна, чтобы переключить ракету из командного режима — в режим самонаведения, когда та достигнет примерного расположения цели. Когда ракета получит эту команду, в системе управления замкнётся реле, которое:

Во-первых, отключит радиоприёмник и высотомер от автопилота — они более не нужны для управления ракетой.

Во-вторых, воспламенит пироболты, крепящие двигатель и топливный бак к спине ракеты, — нет никакого смысла тащить их дальше, лучше сбросить.

В-третьих, запустит и подключит к автопилоту головку самонаведения ракеты.

И вот о головке самонаведения мы теперь и поговорим.

Самонаведение

Вывести ракету в район цели — хорошо. Но нам ещё нужно, чтобы она в цель попала. Точности командного наведения для этого явно недостаточно: оно определяет положение ракеты с ошибкой не менее километра.

Что делать? Установить на ракету телекамеру и наводить её в цель командами? Но телекамеры 1940-х громоздки и ненадёжны, видеосигнал слаб и неразборчив, а кроме того — ракета будет управляться, только пока она выше горизонта для носителя (в пределах прямого радиоконтакта). То есть на малой высоте, непосредственно перед попаданием, управления не будет.

Можно попробовать оснастить ракету фотоконтрастным или инфракрасным самонаведением, но тут мы упрёмся в другую проблему: недостаточная надёжность сопровождения. Головка самонаведения может легко сбиться и захватить вовсе не ту цель, которая нам нужна. Кроме того, это ограничит применение ракет исключительно фото- и теплоконтрастными целями.

Поэтому мы пойдём другим путём, и поможет нам в этом биология. А именно — эксперименты специалиста по поведению животных доктора Скиннера в области обучения голубей для наведения в цель планирующих бомб «Пеликан».

Реальная головка голубиного самонаведения. Пилот в руке слева

Голуби, при всех их недостатках, отличаются прекрасным зрением и отличной памятью. Они легко учатся находить свою голубятню даже с большой дистанции и могут узнавать объекты на фотографиях. Доктор Скиннер предположил, что голубя можно приучить долбить клювом изображение цели на специальном экране, который преобразовывал бы клевки в команды автопилоту бомбы. Хотя идея и звучит анекдотично — голубь, стуча клювом по экрану, наводит бомбу! — эксперименты показали, что она работает, и работает прекрасно.

ОДИН ИЗ НАБЛЮДАВШИХ ЗА ИСПЫТАНИЯМИ ГЕНЕРАЛОВ В ВОСТОРГЕ ВОСКЛИКНУЛ: «ЧЕРТ, ДА ЭТО ВЕДЬ ТОЧНЕЕ РАДАРА!».

Голубя сначала приучали клевать корм из отверстия в фотографии. Затем отверстие закрывали тонкой плёнкой, которую голубь должен был проклевать. Вскоре обучение усложняли — голубь должен был некоторое время колотить клювом по точке, чтобы получить корм из автоматического дозатора. Постепенно голубей приучали находить нужную точку на изображении и колотить по ней долго, непрерывно и ритмично. Полный «курс подготовки» занимал около месяца, а затем «выпускников» за несколько суток приучали работать с аэрофотосъёмкой цели.

Обученный голубь помещался в тёмную камеру-обскуру в носовом обтекателе бомбы. Изображение цели с помощью фокусирующей линзы проецировалось на «сенсорный» экран перед птицей. Когда цель находилась прямо по курсу, клевки приходились на центр экрана. А если бомба отклонялась, то изображение цели на экране смещалось — голубь начинал клевать ближе к краю. Устроена система голубеуправления была так:

Первая итерация голубенаведения — подвижный экран с пневматическими клапанами

В исходной версии система была пневматической. По краям экрана располагались клапаны, регулирующие давление воздуха в четырёх магистралях. Пока голубь колотил точно в центр экрана, давление во всех магистралях менялось одинаково. А вот если он начинал колотить ближе к краю, тогда клапаны с одной стороны перекрывались, с другой открывались. Баланс давления нарушался, и специальный механизм смещал рамку гироскопа.

В более поздней версии (ORCON), созданной уже после войны, экран покрыли тонкой сеткой проводов, а на клюве голубя установили электрический провод. Когда голубь задевал клювом экран, контакт замыкался, и в зависимости от того, какая именно пара проводов (вертикальный и горизонтальный) оказалась под током, такая команда и поступала в автопилот.

Более поздняя итерация — проводящий экран вместо пневматики

Вот такой системой мы и оборудуем нашу ракету. Конечно, она тоже не лишена недостатков — может применяться только по предварительно разведанным целям и только в дневное время. Но… во-первых, настоящий «Томагавк» тоже поначалу мог применяться только по заранее сфотографированным целям. Во-вторых, обнаружить и сбить что-то настолько мелкое, как наша ракета, будет очень-очень непросто даже днём.

Применение

Итак, как же будет применяться наша ракета?

Для начала надо выбрать подходящие цели и получить их фотоснимки разного масштаба с помощью воздушной разведки. Фотографии будут использованы для обучения пернатых пилотов узнавать конкретную цель. На это потребуется не более двух-трех днёй.

Затем корабль, наземная ракетная часть или тяжёлый бомбардировщик доставят ракету с обученным голубем внутри в радиус досягаемости от цели и запустят её. После запуска оператор на борту носителя будет отслеживать полёт как метку на радаре. Командами «вправо» и «влево» он сможет удерживать ракету на курсе: направление на цель и дистанция до неё уже известны, и всё, что потребуется, — это следить, чтобы ракета не слишком отклонялась от нужного пеленга.

Когда ракета окажется примерно в районе цели, оператор подаст команду «переход на самонаведение». Ракета отключит и сбросит двигатель, превратившись в планирующую бомбу, и перейдёт с командного наведения на самонаведение, открыв заслонку в камере с голубем. Голубь отыщет на проецируемом изображении местности цель, которую был обучен узнавать, и начнёт колотить по экрану клювом, тем самым удерживая ракету на курсе.

А прямое попадание полутонной авиабомбы достаточно, чтобы разрушить или нанести тяжёлые повреждения подавляющему большинству целей: от фабричных цехов до мостов.

Вот таким простым и элегантным способом, используя только доступное, серийно производившееся в 1944 году оборудование, мы получим компактную крылатую ракету, способную пролететь более 100 километров и точно поразить заданную цель. И всё это, повторюсь, используя только реально существующие, отработанные и известные в 1940-е годы технологии и концепты.

И никакому попаданцу такая идея ни за что не пришла бы в голову.

__________________________________

Автор: Евгений Норин

Источник: warcats.ru

 Я часто пишу о том, как евреи проводят операции в стиле "пан или пропал". Это когда ты вляпался в неприятности и готов пойти на любые, даже самые идиотские и безумные меры. Когда ты хватаешься за соломинку и либо выбираешься на твердую почву, либо тонешь в бурных водах истории. Прикол в том, что у евреев это, обычно, прокатывает, но, к сожалению, не всем и не всегда везет.

 Сегодня мы поговорим об одной из самых амбициозных операций в ходе Фолклендской войны. Для тех, кто последние 50 лет провел в криокапсуле, напоминаю о чем вообще речь. В Аргентине тогда правила военная хунта, у которой как-то не заладились дела в экономике (никогда такого не было и вот опять!). Чтобы успокоить население было принято гениальное решение: отжать у одряхлевшей Англичанки пару островов на юге Атлантики, которые клятые британцы сами несправедливо отжали в 1833-ем году. План был надежен, как швейцарские часы. У англичан нет полноценных аваиносцев, да и вообще их флот к тому моменту представлял лишь тень былого величия, поэтому аргентинцы вполне могли рассчитывать на то, что англичане решат не связыватьсяс поехавшими и ограничатся экономическими санкциями.

 Вот только все сразу пошло не по плану. Англичане начали из говна и палок собирать АУГ, даже отменив продажу авианосца Invincible австралийцам, а другой авианосец Hermes (Рис. 1) вытащив с консервации. Военное руководство Аргентины не было готово к полноценной войне и недооценило силы англичан. Нужно было хоть как-нибудь помешать англичанам собрать большое флотское соединение и выиграть время для того, чтобы решить вопрос принадлежность спорных островов дипломатическим путем.

 Если сама Фолклендская война была той еще авантюрой, то те методы, которыми аргентинцы решили препятствовать английскому вторжению, были уже совсем из области фантастики. Итак, вдохните поглубже, знаете, как аргентинцы планировали останавливать английскую армаду? Атакой подводных диверсантов на порт Гибралтара!

 В этом плане было сразу несколько уязвимых мест. Прежде всего, аргентинцы немного затянули с подготовкой и планированием. На момент начала операции в бухте Гибралтара уже не было каких-либо серьезных кораблей, уничтожение которых могло бы кардинально повлиять на боеспособность английского флота. Фактически, Гибралтар представлял собой просто пункт снабжения, в который периодически заходили небольшие корабли, т.к. все сливки английского флота уже подбирались к аргентинским берегам.

 Второй проблемой оказались исполнители-диверсанты. Достаточно сказать, что руководить операцией назначили левака-террориста, осужденного в Аргентине как раз за противодействие той самой хунте... Максимо Николетти (рис. 2) в 75-ом году совершил успешный подрыв аргентинского эсминца Santísima Trinidad (рис. 3), когда его уже спустили на воду, но еще продолжались строительные работы. После этой диверсии диверсанта поймали аргентинские чекисты и смогли убедить своего идейного противника поработать на благо отечества.

 Следующей потенциальной целью стал испанский танкер, который, в случае потопления, мог надолго заблокировать гавань и англичане не смогли бы использовать Гибралтар в качестве пункта снабжения. Но аргентинское руководство не захотело брать грех на душу (и ссориться со всем средиземноморским регионом), так что танкер спокойно покинул бухту.

 Следующей потенциальной целью был фрегат "Ариадна" (который, правда, тоже не представлял особенной боевой ценности), но в день его прибытия проходили переговоры между Аргентиной и Великобританией, так что диверсанты решили не нагнетать обстановку и воздержались от атаки.

 В итоге, аргентинцы почти неделю отменяли атаку за атакой и доотменялись до того, что англичане начали активную фазу своей операции по возврату контроля над Фолклендами. 3.05.1982 английская подводная лодка потопила аргентинский крейсер "Генерал Бельграно" (рис. 5). Это были крупнейшие единовременные потери за всю войну (323 погибших) и боевые пловцы получили "зеленый свет" для атаки на первую же поппавшуюся английскую цель.

 Но, несмотря на то, что аргентинские пацаны шли к успеху, им не фартануло.
Дело в том, что в это время в Испании проходил чемпионат мира по футболу, а баскские террористы из ETA устраивали теракт за терактом, так что меры безопасности были усилины до предела, а население попросили проявлять бдительность. В итоге, подозрительных "туристов", которые каждую ночь уходили куда-то в сторону моря, а расплачивались за все наличкой, решили проверить испанские полицейские.

 Ребят взяли тепленькими в офисе компании по аренде автомобилей, в который они пришли продлить аренду и опять расплатились наличкой. Самое смешное, что испанцы ожидали поймать контрабандистов или боевиков из ETA, но никак не аргентинских коммандос.

 Т.к. Испания тогда только вступила в НАТО, то руководство страны решило избежать огласки (а то как-то нехорошо выходит, что вражеские диверсанты атакуют англичан с территории союзника). Аргентинских диверсантов выслали из страны, при этом полицейские, сопровождавшие их в аэропорт, были максимально предупредительны и вообще относились к аргентинцам как к братушкам, ибо англичан в Испании, мягко говоря, недолюбливали.

 В итоге операция закончилась провалом, Аргентина проиграла войну, а англичане узнали обо всем лишь постфактум из перехвата телефонного разговора между министерством иностранных дел Аргентины и посольством в Испании.

 Мораль: не стоит полагаться только на отчаянные меры, если ты не Израиль, а твои противники не арабы. Может на фартануть...

_________________________________

Автор: Александр Соцкий

Чë, котаны, позднеантичная техногенка?

 Сегодня я вам расскажу про крупнейшее наводнение в истории Италии, датированное 589 годом нашей эры. Случившееся, как и принято в этой рубрике, по причине эффективного менеджмента.

 Большую часть Северной Италии занимает Паданская Низменность, смотри первую карту. Это, преимущественно, бассейн реки По и десятков еë притоков и оттоков, несущих воду из Альп в Адриатику. 500 км в длину и 200 в ширину. Плодородный край, способный кормить всю Италию. Там тепло, много воды, хорошие почвы, а реки создавали естественные системы орошения. Правда, реки иногда вели себя неадекватно, выходили из берегов, меняли русла, сносили города. В общем - рискованное земледелие как оно есть. Но уже в позднереспубликанский период, выкинув отсюда всяких галлов и заселив Цизальпийскую Галлию своими ветеранами, римляне начинают укрощать природу, с любовью создавая огромную и очень сложную систему дамб, дренажных каналов и всего такого. Паданская низменность имеет уклон к морю, поэтому задачка была сложной. Но римляне справились. И уже в имперские времена постоянно развивали и усложняли систему, превратив регион в этакий итальянский огород для всего сапога.

 В общем, творился Адъ и Израилъ. Не совсем уж тотальная резня, канешн (гуннов, кстати, за это и грохнули, за то что они жгли и уничтожали вообще всë, что для практичных варваров-федератов было дико и противоестественно), но ничего хорошего. Одоакр свергает последнего императора, потом остгот Теодорих сносит Одоакра и захватывает всю Италию, затем Юстиниан посылает Велирисария снести остготов, что тот успешно двадцать лет осуществляет. Бардак продолжается, а за плотинами никто не смотрит, они ветшают и всем на них плевать.

 Затем в Италию вламываются лангобарды, отбивают весь север сапога и начинают завоевывать остальное. И вот тут КАК ЕБАНЕТ!

 Тут есть две версии. Либо "оно само" случилось, либо хитрые лангобарды хотели чучуть подкрутить русло одной из рек, чтоб осложнить византийцам переброску войск. Но, в любом случае, при местечке Кукко (современное название Веронелла) что-то пошло ОЧЕНЬ сильно не так, и масса воды и грязи с огромной скоростью понеслась к морю, меняя ландшафт до неузнаваемости. Римское иррагационное наследие настолько обветшало, что по "эффекту домино" сель понесся вниз, прошел около ста километров до побережья и вылился в Адриатическое море, намыв тем самым дополнительные 12 квадратных километров земли (третья карта. На четвертой видно расстояние по прямой, а кружком - то, как наводнение поменяло прибрежную линию).

__________________________________

Автор: Александр Картавых

 В апреле 1942 года на стол профессора Генриха Кливе из Heeressanitats Inspektion (Санитарная инспекция сухопутных войск/ Офис главного санитарного врача армии) в Берлине легла докладная записка от одного из агентов в Британии о прибытии на остров из США самолета B-24 Liberator с грузом из 15 000 колорадских жуков плюс неизвестное количество техасских клещей. OKH (Oberkommando des Heeres – Верховное командование сухопутных сил) настоятельно просило профессора изучить возможности боевого применения британцами этих видов и дать свой отчёт. Страхи немцев перед применением биологического оружия были небеспочвенны, так как ещё в ходе захвата Франции были обнаружены лаборатории, ведшие работы в этом направлении. И профессор Кливе не стал эти страхи развеивать: если применение клещей он счёл неопасным, то вот с колорадским жуком ситуация обстояла иначе. Немцы хорошо помнили брюквенную зиму 1916 года, когда Германия из-за неурожая и блокады Антантой оказалась перед угрозой массового голода, поэтому вопросы продовольственной безопасности Рейха стояли чрезвычайно высоко. А маленький колорадский жучок был как раз той самой угрозой – способной уничтожить многочисленные картофельные поля.

а) разработать эффективные меры борьбы с колорадским жуком, 

б) проработать возможность наступательного использования жуков. 

 Здесь стоит отметить, что первые колорадские жуки появились на территории Германии ещё в Первую мировую, и к 1942 году были хоть и не повсеместным, но частым явлением, единственной действенной мерой борьбы с которым был только механический сбор. Про какие-то успехи в разработке немцами в ходе войны средств защиты от колорадских жуков, к сожалению, неизвестно. А вот наступательный потенциал жуков немцами оценивался высоко. По прикидкам немецких учёных, для того, чтобы обработать всё восточное побережье Англии, где как раз активно выращивался картофель, требовалось всего 20-40 миллионов жуков. Такое количество жуков немцы могли вырастить к 1944 году, а до этого момента как раз было время провести испытания с целью доказать эффективность такого метода войны.

 И тут начались проблемы. В качестве испытательного полигона были выбраны окрестности города Шпейер, над которыми были сброшены из бомболюков 40 тысяч жуков, предварительно вручную помеченные, чтобы не спутать их с местными колорадами. Полевые команды в ходе осмотра смогли найти всего 100 особей. В следующем тесте при другой погоде и высоте сброса из 14 тысяч жуков нашли всего 57. Жуки оказались слишком лёгкими и их рассеивало на гораздо больших площадях, чем предполагалось (счастье немецких фермеров от того, что на их поля высаживался десант из раскрашенных колорадских жуков, представить несложно). Последующие тесты с деревянными макетами жуков (подозреваю, что учёным вставили хороший такой пистон за неконтролируемое распыление над Рейхом биологического оружия) лишь подтвердили результаты предыдущих тестов. Тем не менее, в 1944 году Kartoffelkaferabwehrdienst отчиталась об эффективности метода (вероятно, большое рассеяние жуков было выставлено как плюс, а не минус метода), но никаких доказательств применения жуков как оружия нет. Существуют, конечно, заявления нескольких местных жителей острова Уайт и восточного побережья Британии, что в 1943 году неизвестный самолёт сбрасывал там жуков. Но подтверждений этому факту нет, в то время как сами колорадские жуки в Англии появились гораздо раньше 1943 года.

 Что интересно, упомянутый в начале заметки рейс В-24 с 15000 жуков из США в Британию, который и вызвал активность немцев по данному вопросу, был осуществлён с целью… разработки британцами методов противостояния колорадским жукам. Бриты ещё в 1941 году испугались, что немцы могут распылить над островом колорадов и, как и немцы чуть позже, озаботились разработкой методов защиты от них. Такой вот замкнутый круг ошибочных предположений и выводов, который создал самосбывающееся пророчество. Такие дела.

____________________________

Автор: Владимир Герасименко

Сделать из бомбардировщика стайера.

 Испытания на дальность. Что может быть скучнее? Лети, пока топливо не кончится. Всё становится иначе, когда предстоит иметь дело с принципиально новой техникой. И совсем интересно становится, когда испытатели выжимают максимум из машины, задействуя резервы, о которых строевые лётчики и не задумываются. Именно так было во время испытаний СБ - первого советского скоростного бомбардировщика, параллельно борясь с недостатками самолёта.

Проблемная система.

 1936 год, 6 апреля. В Ленинградском военном округе проходят войсковые испытания самолёта СБ. Самолёт нормально взлетел, но на высоте 200 м останавливаются оба мотора. Экипаж ничего сделать не смог, самолёт сел на болото с пнями. Люди не пострадали, самолёт получил повреждения.

 Причина аварии была в прекращении поступления топлива к моторам. В свою очередь, это было вызвано дефектами в системе подачи топлива. При малом количестве топлива в баках мог происходить подсос воздуха в фильтр и остановка мотора. Также возможно было разное давление в топливных баках и, как следствие, перетекание топлива из одного бака в другой.

 Кроме того, хватало и иных дефектов. Так первые 20 самолётов принимались с различными дефектами “не явно опасными для полета” до трещин включительно. Так что испытания на дальность обещали быть трудными.

Проба пера и бензобака

 26 мая СБ с экипажем в составе лётчика капитана Стефановского, штурманов капитана Бряндинского и старшего лейтенанта Никитина, а также ведущего инженера военинженера 3-го ранга Маркова стартовал в “экспериментальный” полёт на дальность. Полёт проходил по профилю, сходному с профилем полёта на бомбардировку. Сначала - полёт на высоте 4000 м в течении 2,5 часов (вероятно, включая время набра высоты), “после достижения воображаемой линии фронта” набор высоты 6000 м и полёт на ней в течении часа, затем бомбометание, набор 7000 м и полёт на ней также в течении часа и, наконец, снижение до 4000 м, после чего самолёт должен был лететь до выработки топлива. Высота 4000 м выбрана из-за недостатка кислорода. Если бы в баллонах был больший запас газа, то разумно было бы выбрать высоту в 6000 м, как обеспечивающую наиболее экономичный полёт. 4000 м же была как раз той высотой, с которой начинается автоматическая подача кислорода и полёт на ней позволял не расходовать дефицитный ресурс.

 На высоте 6000-7000 м предполагалось 20 минут идти на максимальной скорости, моделируя уход от воображаемого противника.

 Самолёт был заправлен 1030 кг горючего (нормальная заправка 530 кг, предельная - 1200 кг) и вооружён 500 кг бомб.

 Для лучшей экономии топлива по опыту предыдущих испытаний были выбраны режимы работы двигателей. Также был заранее установлен порядок включения бензобаков. Забавно, что выше расположенные баки включались во вторую очередь, так как из-за своего расположения давали более интенсивную подачу топлива.

 Опасность могла создать неполная выработка топлива в баках. То есть двигатели могли остановиться из-за недостатка топлива даже при наличии нескольких килограмм бензина в баках. Чтобы избежать аварии, требовалось за 15 минут до переключения приблизится к какому-либо аэродрому, дабы совершить в случае отказа посадку.

 Испытания прошли относительно успешно. Самолёт взлетел в 13.20 и приземлился в 19.41, т.е. летал 6 часов 21 минуту. В баках осталось невыработанными 12 кг топлива, хотя оба двигателя встали...к счастью, уже при рулёжке после посадки.

 Средняя скорость на высоте 4000 м составила 240 км/ч, на высоте 6000-7000 м 262 км/ч, а на максимальной скорости самолёт шёл 18 минут. Дальность составила 1578 км. По современным меркам это выглядит смешно. Но скорость превышала максимальную, например, у ТБ-3.

 Было отмечено, что если заправить самолёт 1200 кг топлива, то дальность должна возрасти на 260-280 км. Оптимизм подогревало и точное следование результатов полёта расчётам. Вместе с тем отмечалось, что результат достигнут за счёт точного следования графикам полёта, если же вмешаются внешние факторы, например, противник или хотя бы погода, то лётчик потеряет возможность переключать баки в момент падения давления в них до нуля - следить придётся не за ними, а за обстановкой. Стефановский же умудрялся делать это, когда в баках уже не оставалось топлива, двигатели прекращали работать, но винты вращались по инерции. Вряд ли строевые лётчики на регулярной основе могли пользоваться этим приёмом. Поэтому предлагалось переделать бензосистему с тем, чтобы она позволяла работать от двух баков одновременно.

 Дальность в полторы тысячи километров хоть и не рекордная, но по тем временам вполне неплоха. Но хотелось большего и авиаторы продолжили изыскивать у СБ резервы.

Второй блин - комом.

 28 мая состоялся второй полёт. На этот раз самолёт заправили 1240 кг топлива. Бомбовая нагрузка осталась той же, 500 кг.

Закончить полёт полностью не удалось из-за течи в радиаторе (утекло “2 ведра воды”). На самолёте оставалось ещё 161 кг топлива, тем не менее, дальность была показана большая, 1820 км. Возможно, экономнее бензин расходовался из-за меньшего времени полёта на максимальных 375 км/ч (8 минут), зато скорости на 4 000 м, 6000 м и 7000 м оказались большие (242 км/ч, 279 км/ч и 275 км/ч). Но точно обеспечило большую дальность длительное пребывание на оптимальной высоте в 6-7 км. Это было достигнуто регулировкой кислородного оборудования. Лететь на такой высоте пришлось 3 часа

Сухие цифры не вмешают всего напряжения полёта. После остановки один из двигателей долгое время не “забирал”, несмотря на подкачку топлива ручным насосом. После посадки на правой “ноге” обнаружилась трещина.

Третий полёт - есть рекорд!

 Уже 2 июня всё тот же экипаж (но без инженера) вновь вылетел для полёта на дальность. На этот раз топливо израсходовали по максимуму. После посадки во всех магистралях и баках осталось всего 13,5 кг. При этом посадка производилась с планирования - двигатели встали ещё на высоте в 2000 м. Время полёта составило 8 часов 52 минуты. Дальность по прямой 2113 км, а с учётом планирования и набора высоты - 2233 км при средней скорости 255 км/ч. На высоте в 6000 м экипаж пробыл 4 часа и был вынужден снизится до 4000 м из-за отказа переговорного устройства между лётчиком и штурманом. Тогда, имея ещё запас кислорода на 1,5 часа, Стефановский решил снизится до 4000 м, где возможен полёт без кислородного оборудования. Затем переговорное устройство вновь заработало, хоть и с перебоями, но профиль полёта решили не нарушать и летели на 4600 м.

 А вот водяной и маслянный термометр на правом двигателе отказали и более не работали. Затем к числу вышедших из строя приборов добавился и бензиновый манометр. Более того, у левого мотора в начале полёта задрались капоты, но лётчик, “увидев, что явление не развивается”, продолжил полёт.

Наконец, после 2 часов полёта оторвалась антенна и радиосвязи с самолётом не было.

 Обилие отказов хорошо иллюстрирует степень ненадёжности техники. С другой стороны, поражает отношение испытателей к этим отказам. Вряд ли сейчас кому-то в голову придёт продолжить испытательный полёт с отказавшим термометром двигателя или, тем более, с задранным капотом.

Выводы

 Не стал СБ дальним бомбером. Не стирал он с лица Земли немецкие города (хотя Восточную Пруссию успел побомбить 22 июня), оставшись рабочей лошадкой фронтовой авиации в первые годы войны. Но сами испытания дают нам возможность представить сложность и опасность полётов, ныне ставших обыденными. Добиваться полной выработки топлива, работать на обеднённой смеси для экономии, летать на больших высотах для той же экономии - всё это тогда было в новинку. Отработка новой техники, новых методов часто стоила жизней лучших авиаторов. То, что в выше описанных испытаниях обошлось без жертв - лишь везение и заслуга квалифицированных лётчиков и штурманов. Увы, иногда и те и другие излишне рисковали и гибли. Полёты с неисправными приборами Бряндинский пережил, а вот собственная безалаберность через пару лет приведёт к столкновению двух самолётов и гибели его, а также других заслуженных лётчиков. С другой стороны, разве человечество научилось бы летать, если бы думало только о безопасности?

Автор: Никита Баринов

Кораблик, который смог

 1942 год, вторая мировая в разгаре, Япония громит флот союзников в Яванском море (это где Индонезия) и оккупирует голландскую Ост-Индию.

 Всё плохо, что уж сказать.

 Остатки голландского флота пытаются спастись. Ну как остатки. Четыре корабля, из которых три вскоре были потоплены японцами. Остаётся один минный тральщик «Абрахам Крийнссен». Длина - 56 метров, ширина - 7,6, скорость - 15 узлов (28 км/ч), никаких эффективных средств ПВО. Зато! У корабля был умница-капитан Энтони ван Миерт и отчаянная (как и положено быть морякам) команда.

 Получив приказ двигаться к берегам Австралии (примерно 1000 морских миль), вышеупомянутый капитан начинает думать, как это вообще осуществить? Куда ни глянь, везде японцы, даже в небе, а они сейчас ой как негостеприимны. Так как же выжить, если вокруг вода, враги и острова?

 Подождите, кто-то сказал «острова»? Конечно! Надо просто стать островом!

 На этом моменте часть экипажа понимает, что не такие уж они и отчаянные, и покидает корабль. Их дальнейшая судьба неизвестна.
Ван Миерт отдаёт приказ покрасить корабль в камуфляжные цвета, нарубить кустов и деревьев на острове и замаскировать ими судно. Корабль становится островом с холмиком посередине. Тёмным вечером 6 марта 1942 года «Абрахам Крийнссен» покидает (бежит, если быть точнее) Сурабая и берёт курс на восток. Габаритные огни не горят, все иллюминаторы закрыты, вокруг полная темнота.

 Проблема наличия японцев всё ещё актуальна. Опасаясь, что движущийся остров вызовет вопросы – и желание решить эти вопросы одним залпом, - ван Миерт имитирует жизнь острова на полную катушку. Корабль движется только по ночам, утром он пристаёт к берегу, обновляется «камуфляж» - срезанные растения быстро сохнут в местном климате, - учитывая специфику приютившего острова.

___________________________________

Автор: Татьяшка Иващенко

Окно Овертона – это вам не это

 Родился как-то в шестидесятом в городке Мидленде, штат Мичиган, славный мальчуган. Вырос, пошёл в школу – среднюю имени Герберта Доу (минутка рекламы: входит в двадцать лучших школ Мидленда!) – закончил в 78. Уехал из родного дома, поступил в Мичиганский технологический, на бакалавра электротехники, закончил в 83 и начал вкалывать.

 Мальчугана – впрочем, здорового теперь уже парня, инженера – звали Джозеф Пол Овертон. И эта вообще-то грустная история о том, чего он никогда не делал.
  То есть вообще-то делал. Поработав электриком в градообразующем предприятии родного городка – кстати, основанного тем самым Гербертом Доу – и поняв, что это немного не его, наш герой резко меняет ориентацию с нормальной на гуманитарную и поступает в [Высшую] юридическую школу Томаса Кули. Отучившись там, в 93 – в тридцать три года – получает степень доктора юридических наук.

 Тут же становится членом Мичиганской коллегии адвокатов, но главное место работы мужика за тридцать – Макинакский центр общественной (public) политики. Эта некоммерческая политическая организация – 501(c)(3) по американской классификации, освобождена от федеральных налогов – стоит того, чтобы рассказать о ней поподробнее.
 Хотя бы на основании того, что образована она была в баре. Четырьмя неслучайно встретившимися местными bigman`ами – страховым агентом Джо Олсоном, страховым манагером Томом Хогом, адвокатом Ричардом МакЛелланом и будущим губером Мичигана, Джон Энглером.

 Лукавый Джо в интервью грит, что все они просто хотели продвинуть идеи свободного рыночка и донести до местных свои идеи, но мы-то знаем, что власти скрывают! Кхм, продолжим.
Дело было в 87. Напомню, безо всякого офиса, людей и планов, что надо делать.
 Через год, впрочем, шустрые основатели обзавелись толковым президентом, помещением и 80.000 долларов от местных благотворителей. Ещё через десять лет макинакцы переехали в собственную – не арендованную какую-то там – штаб-квартиру, но это будет потом.

 А пока славный парень Джозеф Овертон, доктор юридических наук, ставший в конторе старшим вице-президентом на хорошем окладе, думает, как бы вытрясти из местных толстосумов побольше бабла на пожрать сотрудникам Центра. С этим действительно пока проблемы, потому как живёт организация только на благотворительные взносы. И на кое-какие заказы.
 Думает – и придумывает. Чтобы вытрясти взносы (и получить заказы), нужно убедить толстосумов, что контора им нужна позарез. Зачем? А для того, чтобы определять, херню они сморозили или нет.

Не, если коротко, то оригинальная идея "окна Овертона" именно в этом и состоит.

 Есть целевая аудитория, электорат, избиратели – в общем американский синоним для быдла – со своим набором убеждений. Этот набор довольно статичен и, в принципе, заранее известен (хотя, чтобы его точно определить, нужно немало поработать аналитическому центру).
 Есть политические идеи, которые политики излагают голосом через рот – при этом совершенно неважно, это их идеи или нет; разделяют они их или нет; пидорасы они или Д`артаньяны (а, чорт, это уже из другой оперы). Главное – это идеи, на которые откликаются избиратели.

 И вот есть слишком радикальные идеи, которые в обществе – большинством электората – считаются неприемлемыми, чтобы их говорить голосом через рот. Эти идеи – нежизнеспособны в принципе, поэтому их толкать не стоит. Поэтому стоит толкать приемлемые или почти приемлемые, чтобы быть популярным – только и всего.
 Как определить, какие торт, а какие – уже не торт? Всё просто: отстегнуть бакшиш аналитическому центру. Умники всё посчитают за тебя, пропишут тебе пиар-кампанию и речи.

 Тут надо понимать американскую специфику того времени – девяностых и того места – просвещённой американской глубинки. Все вообще-то согласны с тем, что демократия – это хорошо и что голосовать за то, что тебе нравится, это здорово, но никто не возражает против классно срежиссированного спектакля на местных выборах, даже если реплики актёров довольно предсказуемы.
 Вот. Собственно, окно Овертона и объясняет, зачем толстосумам, захотевшим поиграться в политику, нужны режиссёры. Только и всего. Здорово, правда?

 А как же все эти теории заговора про легализацию каннибализма, наркотиков и блядства? Сейчас поясню.
 Проблема в том, что славный парень Джозеф Овертон, скромный и отзывчивый человек с редкой, но тёплой улыбкой, игрок в теннис, хороший друг и новоиспечённый семьянин, разбился 30 июня 2003 года. Около девяти вечера он взлетел на личной Cessna 172 с аэродрома Тускола недалеко от Каро, штат Мичиган. В 21:32 самолёт, по словам свидетелей, внезапно направился вниз, перерезал линии электропередач, ударился об землю и загорелся. Так погиб славный парень Джозеф.

 А его идея продолжала жить. Новый президент конторы, Джозеф Леман, через пару лет допилил идею напильником: добавил развитую градацию, подстроил в теорию общественные институты, дополнил парочкой примеров, пересказал поконкретнее и выкинул во внутреннее пользование. Довольно благородно назвав концепцию по имени её погибшего создателя.
 Так бы и использовалась своеобразная адаптация социологической теории в Макинакском центре общественной политики, привлекала бы денежки и всякое такое, ежели б не заметил её в 2010 щелкопёр Гленн Бек, консерватор, журналюга, комментатор, радиоведущий (и, небось, ещё пидорас – зачёркнуто)

 Тут, опять же, стоит понимать американскую специфику: консерватор в рамках американской политической системы – это человек, стоящий за родимую Конституцию и идеалы отцов-основателей против американского же прогрессизма. То есть за право на жизнь, за право на свободу вероисповедания, за хранение оружия дома...

 Вот. Значится, этот яростный журналюга в президентство Обамы, которого консерваторы, мягко говоря, недолюбливали, накатал целый роман, который гордо назвал "Окно Овертона".
 Посвящён он был, если вкратце, тому, как один хитрозадый политик постепенно разлагает американское общество до того, что оно одобряет отмену американской Конституции и враждебное вторжение извне. Разлагает самым надёжным инструментом – ужаснейшим "окном Овертона", которое, мол, позволяет постепенно, шаг за шагом, продвинуть такой ужас, кошмар и пиздец, как разрушение собственной родины (под которой понимается, прежде всего, Конституция). В общем, песец подкрался незаметно, все дела.

 А теперь следите за руками. Нехитрым перегибом концепция, обосновывающая аналитические центры превращается... превращается... превращается в полноценную теорию заговора. Даже не так: научно обоснованную теорию заговора. Вон, сам Овертон говорил, а он точно голова.
 Тут плохо то, что средний читатель Гленна не утруждал себя рытьём источников (тем более, что так широко концепцию макинакцы не презентовали). И принимал всё за чистую монету, – как мы знаем, лучшей почвы для самой бредовой конспирологии не найти.

 В чём тут подвох? В динамике. Джозеф Овертон, а вслед за ним и Джозеф Леман, допускали движение или дрейфование окошка приемлемости только в исключительных случаях – или очень, очень неторопливо, вместе с общественным прогрессом. Джозеф Овертон, а вслед за ним и Джозеф Леман, воспринимали общественное мнение как болото, в котором политику нужно аккуратненько прокладывать дорожку.

 Гленн Бек перевернул теорию: в его извращённом пересказе окно Овертона постоянно движется и легко подвержено рукотворным изменениям; в его извращённом пересказе болото осушается нахрен.
 Вот в этом-то пересказе словцо и замейнстримилось, вошло в американский политический лексикон и там укоренилось. Кстати, отголосок создателя в нём остался: поскольку на самого Овертона и его коллег – на самом деле либертарианцев – расхожий слух повесил ярлыки консерваторов (и республиканцев), – слово стало маркёром республиканца.

 Потом молва перенесла выраженьице через океан. Докатилась мода и до России, где кое-когда оно было в ходу: правда, в извращённом уже двумя пересказами значении, – а источники, как водится, никто не копал.
 Поднимем же бокалы, чтобы земля была славному парню Джозефу Овертону пухом. И скажем мораль. А мораль у охуительной истории простая: не все прекрасные идеи становятся известными такими, какими они были задуманы. Особенно после гибели автора, который уже не может ничего объяснить. Иногда они извращаются настолько, что, ей-богу, лучше бы оставались неизвестными.

____________________________________

Автор: Андрей Гуренко

Ядерная бомба для джихада

 28 мая 1998 года на засекреченном военном полигоне у города Чагай в Пакистане группа из двух десятков военных и гражданских кричали Аллах-Акбар и поздравляли друг друга с успехом. Среди ликующих выделялся высокий немолодой мужчина с орлиным взором, которого чествовали как героя. Для него это был грандиозный финал почти 30-летнего пути, это был триумф – триумф его воли и амбиций. Именно он – Абдул Кадыр Хан подарил ядерную бомбу Пакистану! 6 лет спустя Хан будет лишён всех своих постов и арестован за торговлю ядерными секретами. В этой истории будет всё, что вы любите – шпионаж, некомпетентность, политические сделки, преступления и много-много фраз [ЦРУ отрицает это]. Поэтому присаживайтесь поудобнее – нас ждёт путешествие длинною в 30 лет.

 Как и у любой другой истории, корни у нашей уходят в тьму веков, но поворотным моментом для всех её героев стал 1971 год. Тогда, после индийского вмешательства в бангладешское восстание, Пакистан потерпел унизительнейшее поражение в войне – потерял половину собственной территории, ставшей независимым Бангладеш. Военно-политическому руководству Пакистана стало ясно, что в следующей войне с Индией – а в её возможности никто не сомневался – Пакистан ждёт ещё больший позор: противопоставить людским и материальным ресурсам Индии пакам было просто нечего. Единственный способ обеспечить безопасность Пакистана и нивелировать военное превосходство Индии в тот момент виделся лишь в создании собственного ядерного арсенала. Что интересно, мысль эта посетила ещё одного человека, находившегося за полмира от Исламабада – молодого инженера Абдул Кадыр Хана.

 И так продолжалось почти 10 лет, пока в 1999 году ЦРУ, пытаясь понять откуда у Ирана технологии для обогащения урана, случайно по наводке немцев не вышли на Тиннера и его сыновей. Завербовав их, американцы получили просто вал информации, который их обескуражил. Оказалось, что это Хан продал Ирану центрифуги для обогащения урана, что он же продавал оборудование и материалы для атомных проектов Северной Кореи и Ливии. Но ещё большим шоком было попадание в руки ЦРУшников в 2003 году информации о которой их информаторы (случайно ли?) умолчали(!) – по ним выходило, что ЦРУ недооценивало масштаб сети Хана, и тот продавал оборудование ещё и кому-то на сторону. Из вариантов «кому» самым невинным была Саудовская Аравия, но в уме держали Аль-Каиду. В итоге лишь в 2004 году ЦРУ и МИ-6 после 20 лет работы по сети Хана сумели наконец собрать достаточно данных, чтобы прикрыть всю сеть [ЦРУ отрицает, что знало о сети Хана до 1998 года]. Причём, что забавно, прикрыли сеть Хана вовсе не из-за этого, а потому что после скандала с подделкой разведданных о ядерном оружии в Ираке, ЦРУ нужна была хоть какая-то победа.

 И вот парадокс – по сути за создание крупнейшей сети по торговле ядерными секретами никто так и не ответил, кроме информаторов ЦРУ - Тиннеров. Хан отделался домашним арестом и самоличным признанием по телевидению - всё же он был героем Пакистана, и его нельзя было сажать в тюрьму. Многие поставщики отделались лёгким испугом, так как «мы не знали кому идёт товар, мы просто выполняли контракт». И только Тиннерам за нарушение законов Швейцарии пришлось присесть, даже, не смотря на жесточайшее давление ЦРУ и уничтожение более 3 миллионов уличающих Тиннеров документов [ЦРУ отрицает это], американцы так и не смогли защитить своих агентов от швейцарской фемиды. Вот такое вот преступление без наказания. Между прочим, до сих пор кое-где всплывают документы, распространявшиеся сетью Хана, и кто знает, где они могут всплыть ещё.

_____________________________________________________________________________________

 Американцам вообще очень сильно повезло, что они сумели выйти на семейство Тиннеров в 2001 году. Эти люди стояли во главе контрабандной сети Хана и имели доступ к многим её секретам. Первым на удочку ЦРУ попался младший сын Тиннера – Урс. Он был неплохим инженером, но в сети Хана выполнял задания уровня «подай-принеси». Естественно, никакого признания за выполнение довольно простых, но ответственных заданий он не получал, что и стало крючком, за который уцепился вербовщик ЦРУ – парню просто дали цель и позитивное подкрепление за следование к ней. Ничего сверхъестественного, но Урс с этого момента будет абсолютно лоялен ЦРУ. Когда в середине 90-х Хан захотел организовать сборку центрифуг в Дубае, чтобы поставлять своим заказчикам уже готовые машинокомплекты, Урс стал формальным учредителем подставной конторы, через которую предстояло вести дела. Но в ходе организации предприятия стало очевидно, что в Дубае не хватает квалифицированных рабочих, а выписывать их из-за границы дорого и может привлечь лишнее внимание. Тогда бизнес был перенесён в Малайзию, где на базе завода, производившего ранее конструкции для нефтегазовой сферы, было организовано производство центрифуг. Причём на этот раз Хан, вероятно, после уговоров старшего Тиннера, назначил Урса контролировать размножение чертежей для передачи работникам.

 ЦРУшники были вне себя от радости, когда поняли, что Урс имеет почти прямой доступ к чертежам Хана. Благодаря этому они получили полный комплект документов на новейшие центрифуги, усовершенствованные пакистанцами, а также информацию по многим другим аспектам ядерной программы Пакистана, наработки по которой и продавал Хан. Главной заботой ЦРУ в этот момент было не столько вскрыть всю сеть Хана, сколько замедлить атомные проекты его клиентов – Ирана и Ливии, а в идеальном случае вообще их сорвать. Конечно же одним из первых пришедших в голову вариантов, был такой – просто разбомбить площадки заводов и физически устранить Хана и всех его приспешников, но это была очень “грязная” с точки зрения политических последствий операция. И тогда в ходе мозгового штурма родился план как не только замедлить работы иранцев и ливийцев, но и полностью дискредитировать их в глазах руководства этих стран. ЦРУ привлекло к анализу чертежей, добытых Тиннером, специалистов из военного ядерного центра Ок-Ридж, которые, проанализировав их, дали рекомендации, как можно внести малозаметные изменения в чертежи, чтобы они привели к поломкам оборудования.

 Взяв комплект документации, специалисты-атомщики, внесли несколько сотен незначительных изменений: где уменьшили толщину стенок, где поменяли размеры технологических отверстий или трубок, где сделали лишние выточки. Газовые центрифуги – чрезвычайно сложные объекты, вращающиеся на скорости в тысячи оборотов в секунду (тут не ошибка, именно в секунду), из-за чего требования к точности выполнения деталей огромны. Зачем вообще столь большая скорость вращения? Чтобы отделить более тяжёлые атомы изотопа Уран-238 от более лёгких Уран-235. Внесённые же изменения должны были привести к выходу из строя центрифуг через несколько недель или месяцев из-за нарушения баланса и разрушения ключевых элементов конструкции. Причём в худшем расчётном случае, пошедшие в разнос центрифуги, должны были не только разрушиться сами, но и разрушить весь каскад центрифуг на фабрике. Если бы речь шла о производстве центрифуг на специализированном заводе, то такие изменения в документации довольно быстро обнаружились бы, но на руку агентам ЦРУ играл тот факт, что никто на малазийском предприятии кроме 3-4 человек Хана не знал, что в реальности они производят. А из этих 3-4 человек именно Урс был ответственен за работу с чертежами. Поэтому Тиннер мог потихоньку подменять одни чертежи на другие – рабочие не задавали вопросов, когда что-то в процессе менялось, так как считали, что так и нужно.

 Была лишь одна проблема – ЦРУ не могло знать сколько испорченного оборудования отправится в Иран, а сколько в Ливию, а потому даже примерно оценить время, когда данная диверсия станет критической для атомных проектов стран, было невозможно. Поэтому оставалось только ждать, надеясь, что вскоре количество испорченных центрифуг станет критическим. Но в проведение операции вмешался злой рок, а именно вторжение в Ирак в 2003, когда на ЦРУ обрушился вал критики за враньё, относительно наличия ядерного оружия у Саддама. ЦРУ срочно нужна была какая-то победа, чтобы хотя бы на время смягчить медийный удар, и сеть Хана оказалась как раз такой лёгкой победой.

_____________________________________________________________________________________

 Думали это все истории про ЦРУ и ядерную программу Ирана?

 В феврале 2000 в почтовый ящик посольства Ирана в Вене неизвестный положил пухлый пакет с бумагами. Внутри пакета лежала записка, в которой некий русский учёный, бежавший из страны, предлагал иранцам купить у него схемы ядерной бомбы, украденные им из ядерного центра в Арзамас-16. Чтобы доказать, что товар настоящий, русский приложил схему советского инициатора ядерной реакции ТВА-480 – это устройство запускает ядерную реакцию в бомбе и является её ключевым компонентом, самостоятельную разработку которого освоили лишь несколько стран. Получение пакета вызвало настоящий переполох в посольстве. АНБ, прослушивающее телефонные линии посольства, зафиксировало значительный рост коммуникаций с Тегераном и изменение расписания нескольких чиновников, часть из которых вскоре отбыли в Иран. Отчёты об этом легли на стол руководителя операции «Мерлин» – это был успех. Иранцы заглотили наживку и, если даже они не выйдут на связь с русским, то уже достаточно и переданных чертежей.

 В 90-е главной заботой ЦРУ стало недопущение появления у недружественных режимов ядерного оружия. Американцы ещё с 80-х знали, что иранцы ведут свой ядерный проект. Знали, что они через контрабандистскую сеть Абдул Кадыр Хана закупают оборудование для неё, но совершенно не имели представления о её масштабах и прогрессе. Оцените всю тщету положения ЦРУ хотя бы по тому факту, что нередко ключевую информацию о прогрессе иранских ядерщиков ЦРУ узнавало не от своих агентов в стране, а из пресс-конференций иранских диссидентов в Нью-Йорке. В теории в Иране действовала как минимум одна фабрика по обогащению урана. В теории у иранцев была схема ядерного заряда, купленного у Кадыр Хана, аналогичного тому, что он продал Северной Корее. В теории ядерной бомбы у них ещё не было, но в перспективе от 1 до 20 лет будет. Можно было, конечно, нанести удар по площадке с помощью израильской авиации, но для этого требовалось выявить все ядерные объекты внутри Ирана, а у ЦРУ не было таких сведений. Тогда что? Ждать и молиться, что иранцы напортачат? А может быть, самим им в этом помочь? С этой мысли и началась разработка операции «Мерлин».

 Операция родилась, как переосмысление многих других подобных операций холодной войны. Промышленный шпионаж был одной из важных для обеих сторон задач, и кража чертежей, с последующим производством по ним тестовых образцов для оценки оружия врага, не была чем-то необычным. Поэтому обе стороны всегда стремились не только не допустить попадания в руки врага чертежей своих вооружений, но и нередко сливали специально испорченные, дабы ввести в заблуждение относительно реальных характеристик или и вовсе заставить потратить кучу денег на реализацию совершенно нерабочей концепции. А последнее было именно тем, что и требовалось ЦРУ. Задумка операции была, в сущности, простой – слить иранцам тщательно испорченные чертежи ядерной бомбы, но так их подредактировать, чтобы иранцы не смогли понять, что бомба по данному проекту просто не взорвалась бы. Это позволило бы полностью дискредитировать иранских учёных и заставить режим аятолл отказаться от их услуг (бросить в тюрьму или повесить, как саботажников), отбросив атомный проект на годы назад.

 Отличный план, надёжный, как швейцарские часы. Но передавать чертежи американской бомбы было преступлением, за которое сесть могут уже ЦРУшники. Как же хорошо, что ещё в 1992 году была запущена Программа совместного уменьшения угрозы (CTR), в рамках которой в бывших советских закрытых атомных городах появились представители научных лабораторий США, которые помогали советским учёным в реализации мирных проектов. Ну… точнее они помогали советским учёным перебраться в США, прихватив с собой как можно больше атомных секретов. Правда за всей этой операцией стоял довольно логичный и понятный мотив – американцы покупали учёных, которых в иной ситуации могли перекупить иранцы, ливийцы или северокорейцы. Ну а то, что они с собой забирали ещё и кое-какие секреты своей родины – то лишь бонус, приятный и небесполезный. Вот об одном таком комплекте чертежей и вспомнили в ЦРУ.

 К работе были привлечены специалисты Лос-Аламосской лаборатории, той самой, где разрабатывались первые ядерные бомбы США. Специалисты-атомщики внесли в схемы десятки изменений, обнаружить которые могли только высококлассные специалисты. Ключевым элементом всего плана был тот самый блок ТВА-480, без которого бомба вообще не заработала бы. Поэтому его и передавали первым, чтобы в случае срыва по той или иной причине передачи остального комплекта, у иранцев остались чертежи этого компонента. Осталось только найти подсадного продавца. В этом случае тоже решили обратиться к одному из перебежчиков по программе CTR, его имя, к сожалению, неизвестно. Он не имел никакого отношения к разработке ТВА-480, но работал в Арзамасе-16 и после переезда в США нигде не был засвечен. Идеальный кандидат. От него требовалось всего лишь сделать вид, что он только сбежал из России и хочет добыть себе стартовый капитал для новой жизни.

 В конце января 2000 года в Сан-Франциско, где проживал русский, приехали трое ЦРУшников с целью уговорить его участвовать в плане. Мотивов сопротивляться у русского особо не было. ЦРУ и так платило ему 5000 долларов ежегодно только за то, чтобы он молчал в тряпочку о своей бывшей работе. А тут ему ещё и предлагали 60 тысяч вечнозелёных за то, чтобы он просто съездил в Вену и передал иранцам чертежи. Был, конечно, нюанс – чтобы русский случайно не проболтался об истинных целях операции его решили использовать втёмную, поэтому ЦРУшники клялись и божились, что у иранцев уже есть чертежи ядерной бомбы, и вся суть операции в том, чтобы выявить иранских ядерных специалистов, которые должны будут с ним встретиться. Всё просто. Вот только русский какого-то чёрта полез в пакет с чертежами и стал их рассматривать, а потом вскрикнул : «Парни, тут ошибка в чертеже!». Никто вообще не предполагал, что чёртов русский разберёт чертёж. Тут бы ЦРУшникам или объяснить русскому истинный план, или вообще свернуть операцию. Но агенты решили продолжить игру и просто сказали: «Всё с чертежами ОК. Верни их в конверт и больше не доставай».

 Стоит ли пояснять, с каким странными ощущениями русский летел в Вену. Он знал, что чертежи были с ошибками, он знал, что успех миссии зависит от того, поверят ли иранцы в подлинность чертежей. И он вообще не понимал самоуверенность ЦРУшников. В итоге, после прилёта в Вену, русский засел за чертежи и за ночь нашёл все ошибки в них и подробно расписал в отдельной записке, где они и как их устранить. После чего вложил эту записку в пакет вместе с остальными документами. Я бы хотел поглядеть на лицо куратора операции в ЦРУ, в тот момент, когда ему на стол среди сообщений об успехе положили маленькую докладную записку русского, где тот с радостью сообщает, что исправил все косяки и теперь иранцы точно поверят в подлинность чертежей. Это был оглушительный провал – ЦРУ само дало иранцам в руки одну из ключевых технологий для разработки ядерной бомбы.

 Операцию постарались как можно быстрее замести “под ковёр”. И если бы это были более инклюзивные времена, то никто, вероятно, и не узнал бы о просёре. Но в 2006 году в продажу выходит книга американского журналиста Джеймсa Райзена - «State of War», где тот со слов неназванного источника в ЦРУ рассказывает и об операции «Мерлин», и многих других неудачах ЦРУ. Когда в Лэнгли прочитали эту книгу, то стали рыть носом землю, так как некий работник спецслужбы слил журналисту такие секреты, выход которых за пределы организации не планировался вообще никогда, так как уж больно много людей могли потом отправиться на нары. Сначала пытались надавить на журналиста, но тот заявил, что лучше отсидит в тюрьме, чем сдаст информатора. Тогда ЦРУшники прошлись по всей цепочке и нашли тех, кто имел доступ к информации и мог её сдать. Так и вышли на Стерлинга, Джеффри Стерлинга.

____________________________

Автор: Владимир Герасименко