рассказ

Совет

— Записываем, — худощавый похожий на воблу преподаватель отвернулся к доске — жи и ши пишутся с буквой и.— мел противно скрипел. Оставляя на зеленой поверхности белый след.
Вадьке стало интересно, отчего, когда пишет Анна Ивановна, мел не скрипит, а когда Борис Петрович, так непременно?
— Эй, — ткнул он локтем соседку по парте, — ты, когда пишешь у тебя мел скрипит?
Светочка удивленно взглянула на него и молча покрутила пальцем у виска.
— Вот и у меня не скрипит, — поделился с ней наблюдением Вадька, а у Воблы, всегда!
— Петров к доске, — противный голос Бориса Петровича, выдернул Вадьку из размышлений.
Он нехотя встал и побрел вперед, словно на эшафот.
— Пиши, шило, шило и прошило.
— Чего? — переспросил удивленный Вадька, крутя в пальцах белый огрызок, и наблюдая, как пачкаются пальцы.
— Шило, шило, да прошило, — медленно повторил учитель, цедя каждое слово сквозь зубы, будто это и не белиберда какая, а заклинание.
— Я с первого раза слышал, — смутился Вадька, — я не понял, пиши писать?
— Не пиши, — прошипел Борис Петрович, и Вадька задумался, отчего у Анны Ивановны голос звонкий, а у Воблы нет? Вот чего он шипит?
— Петров, — рявкнул учитель, — ты будешь писать или нет?
— Буду – кивнул Вадька, за его спиной послышались смешки, класс начинал то гудение, которое обязательно перерастет в шум, а виноват будет снова он, Вадька.
Прицелившись в середину доски Вадька от усердия прикусив кончик языка, повел мелом, Тот бесшумно скользил, выводя неровные буквы. Вадька написал уже два слова, когда его осенила идея.
— Борис Петрович, а вы, когда мелом пишите, язык высовываете?
— Что? — опешил учитель.
— Язык, — Вадька показал пальцев в открытый рот.
В классе уже открыто хихикали.
— Петров, садись два,— не выдержал педагог.
— За что? –обиделся Вадька, — я вам помочь хотел, я вот когда пишу, всегда язык высовываю и прикусываю, может поэтому у меня мел не скрипит, а у вас.
— Два! И чтоб ваш отец пришел в школу! — зло зашипел педагог, — А ну шшшш! – это относилось к вышедшему из-под контроля классу.
Дети вовсю веселились над Вадькой, передразнивая его и показывая языки.
— Штудируйте текст, — шикнул Борис Петрович, и гулко топая по паркету, вышел из класса.
Вадьке стало стыдно. Он не успел еще дойти до парты, как принял очень важное решение – извиниться перед педагогом. Поэтому, невзирая на крики друзей и гневные взгляды Светочки, открыл дверь и выскользнул в коридор.
Во время уроков здесь становилось пусто. Бориса Петровича Вадька не увидел. В учительскую он идти не рискнул и задумавшись выбрал единственное место, куда бы побежал сам, если его кто обидит.
Дверь в уборную всегда была нараспашку. Маленькое помещение, наполненное запахом хлорки с дымом сигарет старшеклассников, не годилось для настоящего убежища, однако Борис Петрович оказался именно здесь. Он стоял спиной к двери и поэтому не заметил Вадьку.
Вадька открыл рот, чтобы начать извиняться, но понял, что учитель с кем-то говорит.
— Пункт первый — изучить язык аборигенов. Пункт второй, внедриться в среду носителей языка. Пункт третий, отточить навык языкознания, а также изучить поведение мелких особей в их естественной среде, не привлекая внимания.
— Вы же реализовали эти положения? — прозвучал неожиданно жужжащий металлический голос, шедший, словно со всех сторон.
— Да, да! Все до единого! – закивал учитель, — Но дети они все время в чем -то меня подозревают, сегодня пытались уловкой заставить показать язык.
— Это было бы поражение – вновь прожужжал невидимый собеседник.
— Именно – согласился учитель, — раздвоенный язык, сразу вызвал бы массу вопросов, меня бы обнаружили.
Вадька стоял, открыв рот, чувствуя, как от восторга по шее бегут мурашки. Он чувствовал, что присутствует при чем-то очень важном, и от этого ему становилось весело и страшно одновременно.
— Чего-же вы желаете? —  уточнил жужальчик, как окрестил его про себя Вадька.
— Совет, — признался Борис Петрович, — как сделать так, чтобы мел не скрипел, когда я пишу на доске?
Повисла пауза, и Вадька уже почти решился обнаружить себя, но снова зажужжало и даже запикало.
— Прикусывайте язык, ведя записи — посоветовал голос. — На этом наш межгалактический контакт закончен.
Вадька, тихо ступая, вышел из уборной.  Извинения подождут, сейчас же его переполняла гордость от того, что даже там, в далекой галактике, понимают, как важно вовремя прикусить язык.

Автор: Юлия Гладкая

Мальчик, кот и скрипка

У Виктора все никак не получалось научиться играть на скрипке. Вот уже сколько лет он мечтал о том, чтобы вывести хотя бы самую простенькую мелодию, но величественный инструмент будто на самом деле не считал мальчика достойным для извлечения из него прекрасной музыки.

Но Виктор не сдавался, и каждый утро, чуть свет, все равно вставал у залитого солнцем окна, брал в руки непослушный смычок, открывал опостылевшую нотную тетрадь и начинал играть.

Пять минут. Десять.

Отвратительные звуки разносились по миру, фальшь с разрушительной силой диссонировала с хаосом вселенной. Скулили собаки, завывал ветер к кронах деревьев, и даже солнечные лучи старались скрыться за спасительными тучами от этого форменного безобразия.

И Виктор не выдерживал всего этого, в ярости бросал смычок на мягкую обивку дивана и, хныкая в кровоточащие от упругих струн пальцы, убегал прочь.

Но каждое утро возвращался, чтобы снова через несколько минут тщетных попыток убежать в слезах.

И так продолжалось день ото дня.

Пока не появился Барсик.

Самый обыкновенный серый кот с самым обыкновенным слегка порванным левым ухом. Он появился неожиданно, из ниоткуда, самым обыкновенным утром, когда Виктор только-только дотронулся до изящного деревянного корпуса скрипки. Барсик просто запрыгнул на кучу книг, сваленную на столе у окна, вальяжно лег, подобрав под себя все четыре лапы, и выжидающе уставился на Виктора.

Играй, мол.

И Виктор заиграл. Все так же неуклюже и отвратительно. Вновь завыли бедные собаки, чей идеальный музыкальный слух был оскорблен самим существованием таких неописуемо страшных звуков, зашумели деревья, грозя проткнуть музыканта-самоучку своими большими толстыми и острыми ветвями, если сумеют дотянуться, а солнце и вовсе предпочло окончательно занавеситься непроницаемым покровом туч от стыда за своего подопечного в этом мире.

Но Барсик лежал на груде книг и не моргая смотрел на то, как Виктор мучил скрипку.

Минута, две, пять, десять. Кот лежал, смотрел и слушал.

А Виктор играл.

Кровь вновь выступила на нежных, так и не загрубевших за все это время подушечках пальцев Виктора, но он продолжал водить смычком по струнам - ведь кот его слушал.

А на пятнадцатой минуте тот даже замурчал.

Простояв у темного, неприветливого окна ровно час, Виктор отложил скрипку. Он больше не чувствовал пальцев ни левой, ни правой руке, тело занемело от одной и той же неудобной позы, но в этот день мальчик впервые отошел от окна без слез.

На следующий день, вновь подойдя к злополучному, озаренному солнечным светом окну, Виктор боялся, что кот больше придет. Что это было разовое мероприятие, и кот просто не захочет терпеть это все снова. Но стоило лишь Виктору встать в свой злополучный музыкальный угол, взять в руки инструмент, как Барсик серой тенью запрыгнул на стол и устроился поудобнее.

Концерт, мол, начинается.

Улыбнувшись, Виктор вновь заиграл.

Он же не мог разочаровать своего единственного слушателя.

И с каждым днем он играл все дольше и дольше. Со временем пальцы стали болеть меньше, уши перестали ныть, а смычок наконец удобно лег в руке. Виктор по настоящему начал слышать те места, в которых ошибался, и от всей души старался больше работать над ними, исправляя недочеты.

Деревья перестали угрожать Виктору расправой и решались теперь лишь приветливо помахивать листьями в такт с музыкой. Собаки стали подпевать знакомым мотивам, доносящимся из окна. Даже стыдливое солнышко стало кокетливо закрываться облачками-веером, пряча глаза от столь талантливого ученика.

Один лишь Барсик не поменял своего отношения к Виктору. Не смотря ни на что, каждое утро, в одно и то же время приходил полежать на толстых томиках никому не нужных книг у окна и слушал, как Виктор учится играть свое первое произведение.

И когда один дождливым утром Виктор наконец-то сыграл длинную, красивую мелодию без единой ошибки, кот спрыгнул со своего ложа, поднял хвост трубой и вальяжно удалился в соседнюю комнату.

Виктор застыл в изумлении. Поистрепавшийся смычок уткнулся в мягкую поверхность ковра.

Кот покинул его?

Ему не понравилось?

Комок сам по собой подступил к горлу начинающего музыканта. Но только уже было Виктор вновь собирался расплакаться, как делал это раньше, серый Барсик вновь вернулся в комнату, не менее вальяжно прошествовал к его ногам и положил пред ним маленькую игрушечную мышку.

Мол, вот и твоя первая награда за труды, малыш. Ты сделал это. Мол, заслужил.

Ты сделал это.

И только тут Виктор понял, что смог. Что он наконец-то научился играть на скрипке. Долгие десятилетия слез, крови и обиды ушли на третий, четвертый, десятый план. Он практиковался, долго и мучительно, до крови и седьмого пота, но это дало свои сладкие, сладкие плоды. Виктор сделал это. Даже не для себя, он сделал это для Барсика. Ведь мальчик не мог подвести своего первого и единственного поклонника, ибо тот верил, что у Виктора все получится.

И все получилось.

Теперь Виктор свободен.

Барсик молча смотрел своим неморгающим кошачьим взглядом в абсолютно пустой угол однокомнатной квартиры и наблюдал, как мятежная потерявшаяся душа обретает покой.

А новые хозяева квартиры со смешками наблюдали за свои домашним питомцем, который каждый день зачем-то просто так лежит и смотрит в одну и ту же точку у окна.

Коты ведь такие странные, сами себе на уме, чего ж с них взять?

Просто забавные домашние питомцы.

Автор: Иван Абрамов

Ps: художник исходного изображения у обложки - Hanuol

Пробный пост. Как тут с рассказами?

- Сэр, разрешите доложить?
Мы обнаружили систему главной последовательности. Несколько газовых гигантов, на краю системы и четыре каменистые во внутреннем поясе. Третья от звезды населена.
- Кем? Муаранцы, менанты? Они, ведь ближе всего.
- Никак нет. Расса неизвестна.
- Ого! Неплохо! Внеочередное повышение мне не помешает.
- Уровень развития?
- Согласно нашим данным, не выше 2го.
- Хмм.. Новая примитивная расса. Всё же, лучше чем ничего. А что планета?
- Много воды, кислородная атмосфера, богата тяжелыми элементами.
- Тогда к чёрту местных. Вышвырнем приживал и заложим базу.
- Сэр.. есть одна странность.
- Да? Какая же?
- На планете 7 миллиардов существ, принадлежащих к доминирующему виду, но признаки разума проявляет лишь небольшая часть.
- Что? Как это?
- Мы собрали внушительную статистику. Согласно отчетам исследовательского отдела, тест Имберга проходят 0,000001% испытуемых. Остальные ведут животный образ жизни. Большую часть суток проводят выполняя работу, которую можно поручить автоматам. Остальное время проводят в местном аналоге интрасети.
- Может, спецы ошиблись, присвоив им 2 уровень?
- Никак нет. Согласно их данным, они уже более 50 циклов как вышли в космос. Визуальные наблюдения, также, это подтверждают. Есть исследовательские механизмы на планетарном спутнике и несколько орбитальных станций.
- Невозможно! Может на планете действуют подавители интеллекта? Как в колониях Дикси? - Ничего подобного не обнаружено.
- Хм... Сворачиваемся.
- Сэр?
- Либо это затянувшийся эксперимент древних, либо тюрьма могущественной расы. Оба варианта мне не нравятся. В, конце концов, во вселенной много нормальных планет. Не будем трогать этот сумасшедший дом.




Вторая версия этого рассказа. (Мне обе нравятся)

- Сэр, разрешите доложить?
Мы обнаружили систему главной последовательности. Несколько газовых гигантов, на краю системы и четыре каменистые во внутреннем поясе. Третья от звезды населена.
- Кем? Муаранцы, менанты? Они, ведь ближе всего.
- Никак нет. Расса неизвестна.
- Ого! Неплохо! Внеочередное повышение мне не помешает.
- Уровень развития?
- Согласно нашим данным, не выше 2го.
- Хмм.. Новая примитивная расса. Всё же, лучше чем ничего. А что планета?
- Много воды, кислородная атмосфера, богата тяжелыми элементами.
- Тогда к чёрту местных. Вышвырнем приживал и заложим базу.
- Сэр.. есть одна странность.
- Да? Какая же?
- На планете 7 миллиардов существ, принадлежащих к доминирующему виду, но разумен лишь один индивид.
- Матка, управляющая гигантской колонией?
- Никак нет. Согласно нашим данным, индивид ничем не выделяется среди рабочих особей. Датчики не зафиксировали других мыслительных процессов на всей планете. Похоже, индивид, не подозревает о сложившейся ситуации. Он ведет стандартную для репликантов деятельность, хоть социальные навыки не очень развиты.
- Хм... Сворачиваемся.
- Сэр?
- Либо это ширма для нас, либо тюрьма могущественной расы. Оба варианта мне не нравятся. Лучше обойти стороной.

Помогите найти рассказ

Народ, встречал как то на реакторе скрин с коротким рассказом.
Рассказ был от лица собаки, которая рассуждала о том кто этот человек которому она принадлежит.
Типа он божество. Были там строчки вроде: "я замечаю, что и он не вечен, его волосы начинают белеть..."
Это все что помню. Грустный рассказик был. Кто-нить поможет найти?

Доктор Кто - Аномальный источник. Глава 13.

Перевод: ssv310 при участии bloodgorerats, mcsimm, Korolevskaya, Narmo, katerinkadar, Una_Lee, valeron_4ik.Автор книги: Джастин Ричардс.Полуостров Новроск: эта советская военно-морская база заброшена, её атомные подводные лодки ржавеют и гниют. В холоде, отрезанная от всего мира, забытая всеми. Пока сюда не прибыл российский спецназ, обнаруживший тут также Доктора и его спутников.Но есть в Новроске ещё что-то. Что-то, что было тут ещё до появления круга камней на вершине утёса. Что-то, что, наконец, просыпается, охотится, и убивает...Сумеют ли Доктор и его друзья прожить достаточно долго, чтобы узнать правду? Время на исходе, а им нужно выяснить, кто на самом деле в ответе за аномальный источник.С участием Доктора, Розы, и капитана Джека Харкнесса, которых в сериале «Доктор Кто» сыграли Кристофер Экклстоун, Билли Пайпер, и Джон Барроумен.

Рассказ "Двое"

Группа  NieR & Drakengard: General перевела рассказ "Двое" из брошюры Nier: Orchestra Concert.

Автор: Нагасима Эми

Под редакцией Йоко Таро.

Перевод взят отсюда.

Сначала были свет и звук.
「…」
Тот же голос продолжал. Низкий и безразличный. 
「Задача  выполняется… Стандартный… Порт」
Я поняла, что недавние свет и звуки являлись феноменом, называемым пробуждением. Поскольку активация сознания случилась мигом ранее, понимание пришло с задержкой. С процессом записи основной информации в глубинные арены, ИИ начинает работать быстрее. 
「Попола」
Получила имя от человека. Счастлива. Горда. Дрожит от радости голос.
「Распознование речи, функция речи, всё в норме」
Здесь человек. Попола открывает глаза и ищет владельца голоса. Человек в белом халате, видимо “учёный”. Это мой создатель, он сделал андроида.
Существует возможность наличия других людей, потому Попола встала и огляделась. При осмотре оказалось, что это комната в 200 кубических метров. Стоит несколько машин, но никаких людей.
「Функции тела соединены, нервная система стабильна」
Мужчина разговаривает с квадратной машиной. Появляются слова “Запись с помощью голосового ввода”.
Мне приказали сесть и я села. Но я не могла чувствовать атмосферу в комнате.
Сделана человеком. Хочу трогать. Хочу знать больше. Это что? А там что?
Мужчина равнодушно задаёт вопросы суетящейся Пополе. О людях, о текущем моменте, об андроидах, о белой птице, о смерти. Это будто… да, будто поэма, странный диалог.
「Подтверждена генерация логической границы самосознания」
После этого я наконец переключилась на установку дополнительной информации. Записывается информация, которую я так желаю узнать. Огромный архив информации о любви и уважении к человечеству. Однако…
Мой голос задрожал. Я поздно заметила, что издала крик, полный ужаса.
Люди, превращённые в соль. Смертельная агония. Красноглазые монстры. Распространение болезни. Крики. Огонь. Вопли. Выжженная земля.
「Что это? Кто это? Где это? Что произошло? По чьей вине? Почему так плохо? Что же делать?」
Один за одним из меня вырывались вопросы. Мужчина молча продолжал работать. Я думала, что уже не выдержу. Но некая информация в миг стёрла страх и замешательство.
Душа. Сосуд. Очищение. Чёрная книга. Белая книга.
Я поняла всё. Мои страхи оказались смешными. Мне стыдно, что я недооценивала мудрость человечества.
「Проект Гештальт…」
Когда я услышала эти слова, моё сердце быстро забилось. План, который очистит Землю от эпидемии и снова создаст рай для человечества. И я была создана, как “менеджер” этого проекта.
「Ах, величественная работа」
「Но потребуется много времени, чтобы завершить план」
「Я знаю」
Сотни лет, нет, огромный проект, который займет тысячи лет. Это непросто, но впереди ждёт светлое будущее. Сердце выпрыгивает из груди, я восхищена этим проектом.
「Вот как?」
Рот мужчины скривился в ухмылке. Попола была в недоумении.
Почему он сделал такое лицо?
Намного позже Попола поняла, что подобное выражение лица называется “горькая улыбка”.
「В качестве компенсации я приготовил для тебя компаньона」
Компенсация? Почему он использует такое слово?
Намного позже я узнала ответ на этот вопрос.
Мужчина открывал дверь в другую комнату. Попола размышляла о смысле слова “компаньон”. Тот, кто сопровождает. Тот, кто заберёт меня.
Эта комната ничем не отличалась от той, в которой очнулась Попола. Несколько машин, кровать в центре. Там кто-то лежал. Красноволосый андроид с таким же лицом, как у Пополы.
「Её зовут Дэвола」
Почему-то на сердце стало теплее.
Дэвола. Мой компаньон. Я никогда не отпущу эту руку. Ведь это будет очень долгое путешествие.
Попола тихо улыбалась, смотря на спящую Дэволу.

Ланс Хэйз

Я сижу за столиком в самом тёмном углу прокуренного бара, в компании бутылки виски и её пустой подружки. Дрянное пойло и табак, отлично дополняют настроение. Пепельница переполнена, а под столом валяется смятая пачка красного лаки страйка. Набирая стакан, я в очередной раз задал виски вопрос:

— Я всё сделал правильно?

Конечно. Но штамп в личное дело и отстранение от службы за «Превышение должностных обязанностей» получил. Вместе с этим лишился любимой работы, значка и табельной пушки. За прошедшие после войны годы, я успел основательно к ним прикипеть. С постера на стене на меня с усмешкой смотрит Рональд Рейган. Держа пачку честера и всем видом приглашая угоститься сигареткой. Я забросил в глотку содержимое стакана и просипел, показывая плакату помятую пачку с красным кругом:

— Спасибо, мистер, но у меня свои.

Бар укутан сизым дымком, от множества столиков окружающих вытянутую сцену. У самого края стоит микрофон на высокой ножке. Голоса сливаются в монотонный гул морского прибоя, доставшего меня ещё на тихоокеанском фронте. Не хватает только воплей японцев, смрада и бомбардировок.

Стоило прикрыть глаза, как мозг подсунул, старательно спрятанные в подсознании картины высадок на бесконечных островках. Морской прибой в ушах сменился на стрёкот пулемётов из япских дзотов и вопли товарищей...

Голоса медленно стихли и по залу разнесся короткий гул включаемых колонок. Я вздрогнул, почти выронив сигарету на грудь, огляделся. Кроваво красный занавес немного разошелся и на сцену, из дыма вышла блондинка в багряном коктейльном платье. Виски размывает картинку, и я не могу разобрать черт лица, но зато отлично вижу аппетитные изгибы тела. Она кажется... нет, она и есть самая прекрасная женщина во всём чертовом штате.

Блондинка прошла к микрофону походкой от бедра, вынуждая мужчина свистеть и пускать слюни от вожделения. Совсем, как волки в новомодных мультфильмах Текса Айвери. Девушка прильнула к микрофону и запела. Голос густой, полный жизни и едва прикрытой страсти. А лёгкий акцент только ласкает слух, добавляя чувственности.

Я даже слов не разбираю, но внутри всё трепещет, понуждая подпеть.

Новая порция виски и сигаретного дыма успешно задушила дурацкое желание. Не время для песен.

— Нарушение должностных обязанностей, — Я угрюмо пробормотал в стакан, по виски побежала рябь. — Что за идиотская формулировка.

С другой стороны, выпускать весь магазин в лицо сыну окружного прокурора, было плохой идеей. Говорят, танатокосметологу и патологоанатому пришлось совершить чудо, чтоб сынка могли хоронить в открытом гробу.

По мне, так его следовало выбросить на помойку. Недочеловеки не заслуживают ни жизни, ни достойного погребения.

Из отражения на дне стакана на меня посмотрели испуганные лица молоденьких девушек. А за их спинами сверкнул мясницкий нож... Я мотнул головой прогоняя наваждение и спешно выпил...

***

Робкое потряхивание плеча.

— С вами всё в порядке?

Голос женский, приятный, я потянулся к нему вырываясь из липких лап кошмара. Глаза разлепились с великим трудом, бар пуст, только недовольный бармен с шваброй стоит у стойки. А надо мной склонилась та самая певичка.

— Сэр, с вами... ой, вы же Ланс Хэйз! Тот самый детектив!

— Бывший. — пробормотал я пытаясь одновременно подняться со стола и закурить. — Мы знак-ик-комы?

Она схватила меня за ладонь обеими руками и почти рыдая выпалила:

— Вы... вы спасли мою сестру, от того маньяка!

Она махнула бармену, парень устало вздохнул и отставив метлу взял бутылку бурбона и новый стакан. Буркнул, ставя добро перед моим носом:

— Сильно не задерживайтесь. Скоро будет дождь.

Девушка прерывисто кивнула и проводив бармена долгим взглядом, повернулась ко мне. Есть в её лице нечто неуловимо знакомое и тревожное, виденное мной столько раз во снах. Я улыбнулся в ответ и по-джентльменски наполнил даме стакан.

***

Мы говорили долго, ещё дольше пили. Разговор не особо интересный, но девушка старается понравиться и нужно проявить вежливость. Да и годы одиночества сказываются, я явно истосковался по общению с женщиной вне участка. Раньше на это, как-то не хватало времени.

То война, то работа, то запой.

Мы вышли из бара под мелкий дождь. Мир рассыпается цветастым витражом, где в каждой стекляшке застыл фрагмент вечера. Мы идём под фонарями, сцепившись локтями. Она смеётся. Целуемся оперевшись о несуразный бьюк салатового цвета, возле тёмного переулка.

На острие моды — потрясение года... ничего не скажешь, угадали с девизом.

Кто-то надвигается сзади. Острая боль в затылке... темнота.

***

Очнулся лёжа на боку в луже под проливным дождём. Голова раскалывается гнилым арбузом, а перед глазами всё крутится. Будто я сижу на винте вертолёта. Спутница лежит рядом.

С перерезанным горлом.

На лбу небрежно вырезан символ: Круг с семью горизонтальными линиями.

— Чёрт...

В моей руке зажат нож боуи, сувенир из рабочего «отпуска» в Техасе. Я ведь забыл его в рабочем столе, когда собирал вещи! Неуверенно поднялся, попутно выронив нож, лезвие звякнуло об бетон и скрылось в луже подле трупа. Почти упав, попятился судорожно оглядываясь. Переулок завален мусором, у самой большой кучи лежит толстый окурок сигары. На вид кубинской.

— Да какого...

Приближающийся визг сирен оборвал меня и заставил почти побежать, виляя, как заяц, удирающий от волка. Дорога до дома обернулась смазанным адом. Кажется, я вырубился на час в груде мусора, в соседнем от жилья квартале. Дождь всё усиливается. Переходит от обычного ливня, в яростный шторм, насыщенный порывистым ветром и молниями.

Домой вернулся, боясь нарваться на засаду коллег. Пол в коридоре покрыт множеством мокрых следов, с характерным рисунком протектора. Дверь не взломана. Похоже патрульные просто заставили домовладельца открыть и убедившись, что меня нет, отправились в участок.

Что за профаны...

Отпер дверь, стараясь не щелкнуть замком и не скрипеть петлями. Медленно прикрыл. Зрение все ещё вертится на пьяной карусели, но бурлящий в крови адреналин постепенно отрезвляет. Сбросив одежду в коридоре, прошлёпал в ванную. Свет включать не стал, от греха подальше. Вода оказалась ещё холоднее, чем дождь.

То, что надо.

Смыв кровь с затылка и окончательно освежившись вышел на кухню. Выпил оставшийся с утра кофе и недолго думая двинулся в спальню, она же зал. В тайничке под старым диваном обнаружился военный кольт. Физическое напоминание, не считая шрамов, о войне.

— Боже... — пробормотал я, вытягивая запасные магазины. — С каких пор в патрульные берут неполноценных? Они ведь даже обыска не провели.

Вместе с оружие вытащил скрытую кобуру, бросил на диван. Покопавшись в шкафу, натянул первое попавшиеся: черную водолазку, грязные джинсы и мятый плащ.

— Замечательно, теперь я пародия на преппи.

В крови ещё полно алкоголя, но мысли стремительно очищаются, начинают носиться, как горящие тараканы. Цепляют разрозненные факты и детали, стягивают в кучу.

Нож боуи, сигара, я.

Круг с семью линиями.

Прокурор.

Дослав патрон в ствол, дозарядил магазин и сунул кольт в кобуру. Схватил со стола пачку сигарет и прикуривая вышел в коридор. Тонкая лента дыма долго висит, завиваясь, позади. Паркет скрипит при каждом шаге, звук разносится в темноте, почти заглушая раскаты грома. От которых звенят стекла в конце коридора.

Улица встретила штормом, разошедшимся во всю мощь. Я хищно оскалился, удачная погодка. Если слово «удача» вообще применимо к ситуации.

— Решили меня подставить, господин окружной прокурор? Тогда почему не приказали повязать сразу? Зачем дали уйти?

Перед глазами встало алое месиво, взлетающие над плечами прокурорского сынка.

— А... понятненько. Решили скинуть на меня его вину и убить руками копов при задержании. Хитро. Детектив, убивший маньяка, сам оказался этим маньяком. Сюжетец прямо из желтой газетёнки. Миленько.

***

Дом прокурора в элитном районе близ пляжа, хотя домом назвать эту громаду язык не повернётся. Настоящий особняк с тремя этажами и банкетным залом. Я иду по дорожке вдоль пляжа, придерживая рукой шляпу и сильно наклонившись против ветра.

Над морем пульсируют вспышки молний, охватывают небеса от края до края. Волны серыми барханами рушаться на берег, разбиваются с глухим грохотом, вторящим перекатам грома. Редкие пальмы гнутся до самой земли, вот-вот вырвутся с корнем. Косые струи ливня колотят по лицу и плечам, пропитывают плащ.

Особняк прокурора тёмен, только в маленьком окошке третьего этажа горит свет. Убедившись в отсутствии охраны, я прошел к главному входу и дождавшись взрыва грома, пинком вышиб дверь. Под аккомпанемент жуткой какофонии ввалился внутрь.

По широченной лестнице поднялся на нужный этаж и остановился возле двери в кабинет. Пистолет с радостью выскочил из кобуры, впечатался ребристой рукоятью в ладонь. Глубоко вдохнув, что есть сил пнул дверь.

— Привет Джим! Как дела? Как семья?

Я едва узнал собственный голос, искаженный чистейшей ненавистью. Прокурор, сидящий за столом из тёмного дуба, застыл занеся ладони над печатной машинкой.

— Ланс? Какого ты... Как?!

Вместо ответа, я выстрелил в стол. Джим подскочил, опрокинув стул, бросился в сторону двери в комнату отдыха. Второй выстрел нагнал в бедро. Прокурор с задушенным визгом повалился на ковёр, дорогущий, с длинным нежным ворсом. Застонал, как младенец, зажимая рану обеими ладонями.

— Что-т ты растерял свой седовласый шарм, Джимми. Как насчёт ответить мне на пару вопросов?

— Пшёл ты...

Ох, если бы взгляд мог убивать! От меня и жженого пятна не осталось бы. Я пинком сбил руки с раны и сев рядом, приложил ствол, ещё горячий от выстрела. Прокурор взвыл дурным голосом, задёргался червяком на крючке.

— Лучше говори. А не то я во всей красе покажу, что япы делали с пленными и что делали мы. Ты не поверишь, насколько изобретательными могут быть люди!

— Что... чего ты хочешь?

— Как вы подослали ко мне девицу, не поверю, что в этом городе найдется человек готовый помереть, лишь бы подставить меня.

— Так я и сказал... хъ... х... Ты убил. Моего. Сына! Ты думаешь я так это оставлю? О нет! Ты будешь страдать! Твою репутацию...

Джим захрипел стоило подошве надавить на кадык.

— Ты видимо не понял, Джим. У меня пушка и ботинок на твоей глотке.

— Иди к...

Я быстро перевёл пистолет на ступню и вдавил спуск. Вопли Джима перекрыли гул грома и треск молний. В дверном пройме из темноты выросла негритянка в переднике горничной, охнула и начала раскрывать рот для вопля. Я перевёл оружие на неё и максимально спокойной, приложив указательный палец к губам, сказал:

— Тише. У нас важный разговор. Так что, не мешай нам, пожалуйста.

Служанка судорожно кивнула и исчезла. Мгновенно и бесшумно, будто растворилась в темноте. Я покачал головой и обернулся к Джиму.

— Сейчас я уберу ботинок, и ты мне всё расскажешь, Джимбо. А не захочешь... что ж, у тебя есть вторая нога и пять замечательных пальчиков на ней.

Стоило убрать ногу, как прокурор затараторил, глотая слова:

— Боже! Мы шантажировали её сестрой! Обещали отпустить.

— Но не собирались?

— Нам не нужны свидетели...

— Значит она мертва тоже?

Джим активно замотал головой, ударяясь виском об ковёр от усердия.

— Нет, она в подвале.

— Ясно.

Я подошел к столу, дулом открыл короб с сигарами, взял одну и с наслаждением понюхал.

— Классные они у тебя, Джим. Я даже удивляюсь, как так получается, что ты единственный в городе потребляешь кубинские? Не важно. Ты же не против, если я позаимствую ключи от машины?

Я отрезал кончик сигары ручной гильотиной и подкурил, пару раз щёлкнув зажигалкой зиппо. Не туша огонь, бросил на ковёр. Пламя нехотя перекинулось на ворс, разрослось и побежало к шторам и книжным шкафам.

— Удачи, Джимбо. Она тебе ой пригодиться.

***

Через пару часов рассветное солнце разорвало тучи и осветило хайвей. Мокрый асфальт шелестит под шинами, чёрной змей тянется к горизонту. На заднем сиденье мирно посапывает, укрывшись плащом, белокурая девочка шестнадцати лет. Город остался далеко позади, вместе со старой жизнью. В конце концов, чем заняться уволенному копу?

Стать частным детективом.

Доктор Кто - Аномальный источник. Глава 12.

Доктор Кто - Аномальный источник. Глава 11.

Перевод: ssv310 при участии bloodgorerats, mcsimm, Korolevskaya, Narmo, katerinkadar, Una_Lee, valeron_4ik.Автор книги: Джастин Ричардс.Полуостров Новроск: эта советская военно-морская база заброшена, её атомные подводные лодки ржавеют и гниют. В холоде, отрезанная от всего мира, забытая всеми. Пока сюда не прибыл российский спецназ, обнаруживший тут также Доктора и его спутников.Но есть в Новроске ещё что-то. Что-то, что было тут ещё до появления круга камней на вершине утёса. Что-то, что, наконец, просыпается, охотится, и убивает...Сумеют ли Доктор и его друзья прожить достаточно долго, чтобы узнать правду? Время на исходе, а им нужно выяснить, кто на самом деле в ответе за аномальный источник.С участием Доктора, Розы, и капитана Джека Харкнесса, которых в сериале «Доктор Кто» сыграли Кристофер Экклстоун, Билли Пайпер, и Джон Барроумен.